Воздействие православия на формирование социальной культуры и общественной идеологии современной России

/

/

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ ВЛИЯНИЯ РЕЛИГИОЗНОГО ФАКТОРА НА социокультурную динамику

1.1 Влияние православной традиции на становление российского государства

1.2 Роль религиозного фактора в формировании социально-культурных доминант и общественного мировоззрения

1.3 Протестантизм как идеологическое основание либерально-демократической системы ценностей современного общества

ГЛАВА II. ПРАВОСЛАВИЕ И ПРОТЕСТАНТИЗМ КАК ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТНО-ЦЕЛЕВЫХ ОРИЕНТИРОВ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

2.1 Воздействие православия и протестантизма на формирование социальной культуры и общественной идеологии современной России

2.2 Результаты трансформации протестантских ценностей в либеральные в современном обществе

2.3 Формы и перспективы социально-политического участия Русской Православной Церкви в жизни современного общества

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Конец XX - начало XXI вв. ознаменовались для российского общества масштабными изменениями во всех сферах его жизнедеятельности - в социально-политической, экономической, духовной и др. Открытость России миру, ее готовность следовать стандартам, исторически выработанным передовыми странами, обусловили как положительные, так и отрицательные последствия в российской социально-политической жизни, в частности, непосредственная рецепция исторически выработанных западным миром либеральных идей во многом способствовала углублению духовно-нравственного кризиса, отражающего трансформационные процессы, происходящие в социокультурной сфере. Сегодня особую важность для корректировки курса развития и обеспечения безопасности российского общества приобретает философский анализ социообразующего потенциала его традиций, в том числе и религиозных. В настоящее время актуализируются дебаты по поводу необходимости выработки общероссийской идеологии, которая, утверждая в общественном сознании определенные духовно-нравственные идеалы, основанные как на исторических традициях, так и на социокультурных новациях, способствовала бы решению множества острых проблем современности и ориентировала общество на дальнейшее поступательное бескризисное развитие.

Причина нестабильности современного российского общества видится в том, что резко изменив вектор социального развития и сориентировавшись на высокую динамику реформ, оно в качестве стратегической идеологемы избрало представление о том, что в России возможно построение общества, аналогичного западным, посредством калькирования у них основополагающих сторон общественной жизни. Однако практика показала, что непосредственный перенос моделей социальной жизни, исторически сформированных и апробированных в других странах, на российской почве приводит к ярко выраженным девиациям, обусловленным, в первую очередь, спецификой отечественного менталитета. Становится ясно, что ядром российской национальной культуры во все времена являлась ее духовная составляющая, в свою очередь, во многом зависевшая от религиозной культуры. Несмотря на существенную потерю влияния религии на современное общество и очевидный рост секуляризации последнего, религиозный фактор, прежде всего воздействие православных традиций (как традиций исторически доминирующей конфессии), в том числе социально-политических, на жизнь современной России, нельзя не учитывать. Кроме того, важным для понимания современных отечественных социальных реалий представляется и исследование влияния на них протестантско-либеральных ценностей. Именно этим влиянием во многом объясняется устойчивый курс российского государства на проведение либеральных реформ во всех сферах жизнедеятельности общества без учета его специфики, прежде всего социально-политической. В связи с этим возрастает как общественная, так и научная значимость изучения особенностей влияния религиозного фактора на современную социокультурную динамику общественного развития, проведения социально-философского анализа особенностей этого развития в контексте всепроникающего либерального глобализма, что, в свою очередь, необходимо для определения возможных векторов развития духовной сферы общества, способствующего прогнозированию результатов социальных изменений.

Актуальность темы исследования определяется также необходимостью осуществления поиска путей социального развития, которые способствовали бы оптимизации процесса консолидации российского общества в условиях современных социокультурных изменений, сопровождающихся негативным эффектом потери гражданами собственной идентичности на фоне тотальной социальной атомизации, обусловленной ростом общественного индивидуализма. В такой ситуации спасительным выглядит обращение к собственным истокам, к социообразующему потенциалу традиционных религиозных ценностей. Поскольку для народов России важнейшим государствообразующим элементом на протяжении многих столетий являлось православие, исследование свойственных ему социально-политических традиций видится важным фактором осмысления современных процессов модернизации отечественной государственности. Но учитывая то, что, в особенности после петровских реформ, на российскую государственность оказывали значительное влияние социально-политические традиции протестантизма, их исследование также представляется важным для уяснения необходимости проводимой сегодня модернизации российской государственности в рамках правового поля, ее исторических причин и возможных следствий.

Об актуальности темы исследования можно судить по официальным выступлениям главы российского государства - Президента РФ Д.А. Медведева и Премьер-министра страны - В.В. Путина, которые за последнее время неоднократно поднимали вопрос о значимости традиционных христианских ценностей, являющихся нравственными ориентирами для российского общества.

Степень научной разработанности проблемы. Вопросы, связанные с изучением влияния религиозного фактора на социокультурную динамику, идентичность и менталитет того или иного народа, всегда вызывали острый интерес исследователей. Много работ посвящено изучению воздействия религии на мировоззрение, которое формирует представления относительно причин и целей общественного развития.

В этом ключе необходимо отметить классиков, как отечественных, так и зарубежных, работы которых были посвящены проблемам формирования мировоззренческих систем, миропонимания, влияния религии на формирование социокультурных доминант, общественное и индивидуальное сознание: Э. Гидденса, Э. Дюркгейма, О. Конта, В.В. Розанова, Г. Спенсера, Л. Фейербаха, С.Л. Франка, М. Элиаде, М. Юргенсмайера. Среди современников, работы которых относятся к этим проблемам и оказали существенное влияние на проведенное исследование, следует, прежде всего, отметить Т. В. Душину, А.Б. Зубова, Ю.А. Кимелева, П.М. Корявцева, Г.Г. Майорова, А.А. Лагунова, И.В. Метлик, Е.С. Элбакян и др.

Для определения характера влияния православной традиции на становление российского государства в исследовании были привлечены работы таких выдающихся русских религиозных философов, ученых и общественных деятелей как Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, А.В. Ельчанинов, В.В. Зеньковский, В.С. Соловьёв, Л.А. Тихомиров, Н.С. Трубецкой, Г.П. Федотов, П.А.Флоренский, Г.В. Флоровский, А.С. Хомяков. А также современных мыслителей: Н.Н. Алексеева, А.В. Белова, С.В. Волкова, В.В. Горбунова, А.Н. Дружинина, И.Н. Дьяконова, И.И. Евлампиева, В.М. Истрина, В.Н. Катасонова, А.И. Осипова, О.А. Платонова, В.Н. Тростникова, В.К. Трофимова, И.К. Сурского.

На современном этапе особую актуальность приобретает изучение протестантизма, являющегося идеологическим основанием либерально-демократической системы ценностей современного общества. Влияние протестантизма на общество и общественные отношения рассматривается в работах как зарубежных ученых: М. Вебера, А. Токвиля, О. Шпенглера, Р.Боккока, Д. Бурстина, Д.Р. Гусфилда, М. Дойла, Дж. Курта, М. Лернера, Л.Мизеса, П. Монсона, так и российских: К.Н. Леонтьева, А.Ф. Лосева, Л.Н.Великовича, К.С. Гаджиева, В.И. Добренькова, В. Легойды, Н.Е.Покровского, Н.Д. Тотьмянина, А.Н. Чанышева.

При рассмотрении темы воздействия православия на формирование социальной культуры и общественной идеологии современной России использовались результаты трудов таких ученых, как: М.А. Алпатов, Т.Ю.Бородай, А.В. Возженников, А.А. Возьмитель, К. Гарднер, Н.С. Гордиенко, А.Г. Дугин, С.М. Дударенок, А.Н. Ерыгин, С.Г. Кара-Мурза, Б.Н. Кузык, В.Д. Лаза, Л. Люкс, О. Николаева, С.В. Передерий, Ю.С. Пивоваров, Н.М. Ракитянский, А. Уминский, А.И. Уткин, В.Ф. Шиповалов, А.В. Щипков.

Востребованными в процессе исследования стали труды российских ученых - В.Л. Махнача, А.В. Митрофановой, Н.А. Нарочницкой, А.С. Панарина и зарубежных - З. Бжезинского, С. Хантингтона, посвященные сравнительному анализу влияния протестантизма и православия на формирование российской государственности.

Результаты трансформации протестантских ценностей в либеральные в современном обществе были изучены на основании работ следующих авторов: А. Аппадурай, Э.Я. Баталов, З. Бауман, Д. Белл, П. Бергер, М. Вотерс, A. Горц, И. Девятко, Б.Г. Капустин, И.М. Клямкин, Р. Курц, Ж. Липовецки, К. Лэйн, X. Мейнарек, Р. Робертсон, Г. Рормозер, Г. Томпсон, В. Фомина, Т. Фридман, П. Хирст.

Формы и перспективы социально-политического участия РПЦ в жизни современного общества были рассмотрены в работах таких российских авторов как Ю.Г. Волков, А.И. Гарлик, Е.Э. Ермилова, Н. Зернов, С.И. Иваненко, И.А. Иванников, С.Ю. Иванова, В.Н. Калинин, Д.В. Калюжный, И.В. Можайскова, М.И. Одинцов, В.Я. Пащенко, В. Рогоза, Р. Саква, А.В. Сидоренко, Ф.А. Степун, В. Страда, И.Р. Шафаревич, В. Чаплин, а также зарубежных ученых: С. Роуза, Д. Эллиса.

Формированию исследовательских выводов о возможных путях цивилизационного развития, о месте России в современном мире, об альтернативных сценариях глобализации оказали содействие идеи, изложенные Н.Я. Данилевским, А. Тойнби.

Для определения особенностей современного российского общества, в том числе связанных со спецификой его исторического развития, потребовалось обращение к таким авторам как А. Алешин, А.А. Гусейнов, Т.И. Заславская, И. Кознова, В.Н. Межуев, Б. Пружинин, которые внесли существенный вклад в разработку этой проблемы.

При рассмотрении исторического аспекта формирования национального мировоззрения особенно ценными стали произведения С.С. Аверинцева, К.Д. Кавелина, Д.С. Лихачева, А.Н. Спиркина и др. Работы С.Н. Артановского, А.М. Панченко, Б.А. Рыбакова посвящены исследованию истоков формирования традиций российской культуры.

Таким образом, разнообразные аспекты проблемы влияния религии вообще, в частности - православия и протестантизма, на формирование социокультурных доминант в современном обществе достаточно глубоко разработаны в научной литературе. Однако при этом влияние социально-политических традиций православия и протестантизма на процессы модернизации российской государственности изучены не в полной мере, поэтому существует потребность в социально-философских исследованиях, связанных с этой научной проблемой.

Методологическая и теоретическая основа исследования. Комплексный философский анализ формирования социокультурных доминант и социально-политических традиций в современном обществе осуществлялся с опорой на теоретические и методологические положения, которые были сформулированы в философских исследованиях феномена религии и ее влияния на общественные процессы. В качестве методов исследования использовались социально-философский анализ, сравнительно-исторический метод и типологическое сравнение. К анализу социокультурных процессов применялся цивилизационный подход, а также функциональный анализ. Методологическая основа исследования дополняется аналитическим, феноменологическим и компаративным методами.

На определенных этапах исследования привлекались социологические подходы, получившие развитие в трудах российских и западных ученых, а также подходы, применяемые в православной теологии и аксиологии. Широко использовались общенаучные методы: анализ и синтез, индукция и дедукция, формализация, идеализация, абстрагирование, сравнение, эмпирическое обобщение и пр.

Теоретической базой исследования явились как классические философские труды, так и работы современных российских и зарубежных ученых, а также содержащийся в них категориальный аппарат.

Объектом диссертационного исследования выступают православные и протестантские социально-политические традиции в их социокультурной динамике.

Предметом диссертационного исследования являются социально-политические традиции православия и протестантизма в пространстве модернизирующейся российской государственности.

Цель и задачи исследования обусловили логику работы. Цель - определить специфику социально-политических традиций православия и протестантизма и установить степень их влияния на процессы модернизации российской государственности.

Достижение указанной цели требовало решения следующих задач:

- исследовать роль религиозного фактора в формировании социально-культурных доминант и общественного мировоззрения;

- обосновать определяющее значение православия в становлении традиционного общества и государственности в России;

- рассмотреть место и роль протестантизма в формировании либеральной идеологии и системы ценностей современного общества;

- определить характер воздействия православия и протестантизма на динамику социальной культуры и кристаллизацию общественной идеологии в современном обществе;

- выявить закономерности процесса трансформации протестантских ценностей в либеральные как основной причины секуляризации общества, распространения в нем индивидуализма и гедонизма;

- проанализировать формы и перспективы социально-политического участия Русской Православной Церкви в современных общественных процессах.

Научная новизна результатов исследования может быть сформулирована следующим образом:

- проведен социально-философский анализ влияния религиозного фактора на формирование социокультурных доминант и общественного мировоззрения, выявляющий тенденцию возрастания роли религии в современном обществе на фоне его прогрессирующей секуляризации;

- обоснованы преемственный характер и основополагающее значение традиционных православных ценностей в процессе формирования государственности, социальной культуры, мировоззрения, миропонимания, поведенческих моделей в российском обществе;

- аргументирована связь протестантизма с либеральной и неолиберальной идеологией западного общества, не только не способствующей сглаживанию государственно-конфессиональных и этноконфессиональных проблем и конфликтов, но и в значительной мере усугубляющей их;

- охарактеризованы основные закономерности процесса трансформации протестантских ценностей в либеральные, осмыслена его связь с неуклонной секуляризацией общества, распространением индивидуализма и гедонизма в современном обществе;

- показана невозможность реализации западно-европейской модели общественного устройства, которой зачастую приписывается статус универсальной, на российской почве в связи с инокультурным характером протестантско-либеральных ценностей;

- представлена прогностическая модель участия православия в социально-политической жизни России, предполагающая официальное признание православия в качестве социообразующего идеологического ядра, источника фундаментальных норм и ценностей российского общества.

Исходя из указанных пунктов новизны, на защиту выносятся следующие основные тезисы:

1. Во многих областях гуманитарного знания подчеркивается определяющая роль религиозного фактора в формировании социально-культурных доминант и общественного мировоззрения. На протяжении всей истории человечества религиозный фактор влиял на социокультурное развитие общества, на государственные, межнациональные отношения, политику, экономику, семью через деятельность верующих индивидов, групп, организаций. Определенные религиозные ценности и целевые установки способствовали развитию или упадку общественных отношений. Степень влияния религии связана с ее местом и ролью в социуме, которые изменяются в процессах секуляризации или же десекуляризации общественного сознания. Однако правомерно констатировать, что религиозный фактор, задающий ценностно-целевые ориентиры общественного развития, всегда прямо или опосредованно воздействует на жизнедеятельность общества, в связи с чем исследование исторического развития религиозных отношений в конкретном социуме позволяет вскрыть социальные механизмы, обусловливающие сохранение и трансляцию в качестве традиций как определенных нравственных ценностей, так и общественного самосознания, специфических для той или иной культуры.

2. Религия, являясь основной духовной составляющей любого традиционного общества, оказывает решающее влияние на формирование всей социокультурной системы. Православие представляется одной из главных форм мировоззрения российского общества, вплетенных в его духовную и материальную жизнь. Православное мировоззрение сыграло огромную роль в возникновении и развитии российской государственности. Склонность к духовной созерцательности и неприятие европейских традиций, как рационализма, так и эмпиризма имели в России морально-этические корни, произраставшие из православия. Также не без его влияния в российском обществе место индивидуализма традиционно занимает коллективизм как отражение стремления к социальному единению на основаниях соборности, непременно предполагающих и сохранение творчески-личностных начал, и патриотическое служение на благо всего общества. Исторически православие стало духовной, даже в какой-то степени идеологической основой социально-политического устройства русского государства, общественной политики, идеалом которой стала концепция «симфонии властей», являющаяся прямым следствием применения соборных представлений православной церкви к постижению смысла и назначения государственности.

3. Определяющую роль в формировании сознания современного западного человека, появлении капитализма и либеральной политической системы, господствующей на Западе, сыграл протестантизм. Реформация способствовала появлению буржуазного человека, свободного и самостоятельного в своих суждениях и действиях. Новый тип личности с новым отношением к миру и специфической культурой выразился в носителях именно протестантского сознания. Причем здесь важно подчеркнуть конкретно-исторический характер этого сознания, что доказывает несостоятельность и опасность использования протестантской модели в иных социокультурных условиях, в частности - в условиях современного российского общества. Неприятие протестантской модели в ее экономическом, культурном, социально-политическом и прочих аспектах обусловливается историко-культурным и мировоззренческим различием двух цивилизаций - российской (православной, традиционной) и западной (протестантской, либеральной). К тому же, сегодня становятся ясно различимы негативные тенденции, привносимые в общественные реалии либерально-демократической социально-политической моделью, являющейся модификацией протестантской идеологии. Современная социокультурная ситуация в России и мире диктует необходимость переоценки нередко считающейся эталонной системы ценностей, сложившейся в ходе евро-атлантического цивилизационного развития, переориентировки целевого вектора поступательного исторического движения человечества, формирования новых подходов к осмыслению социально-политической действительности, с одной стороны, адекватных времени, с другой - исторически-преемственных.

4. В социально-культурном пространстве российского общества сегодня идет борьба православных ценностей с протестантско-либеральными. Унифицированные протестантско-либеральные ценности разрушают саму идею государственности, поскольку, стремясь сохранить свободу и автономию человека, гипертрофируя практику применения в общественной жизни принципа индивидуализма, подрывают социальные связи и объединения, показывая тем самым свой антиобщественный и антигосударственнический характер. Православие же, напротив, обладая целостной системой мировоззренческих ценностей, продолжает оказывать существенное влияние на формирование социокультурной жизни России. Вне православия российский народ не состоялся бы как большая суперэтническая общность, без него не в состоянии он сохранить себя и в эпоху глобализационных перемен. В процессе глобализации, выстраиваемой на базе либеральной идеологии, происходит смена цивилизационного исторического кода российского народа, изменяется общественное целеполагание, целью социального развития провозглашаются уровень и мера потребления материальных благ отдельным человеком, что не может не сказаться на исторических судьбах как России, так и всего мира. Наличие развивающегося вглубь кризиса, который вызван попыткой непосредственного внедрения в социальную, экономическую и политическую ткань российского общества либеральной идеологии и либеральных ценностей, уже ни у кого не вызывает сомнений, поэтому поиск модели (способа) преодоления этого кризиса - дело всех интеллектуальных сил общества. При этом ориентацию именно на православную веру с ее ценностями и мировоззрением следует считать единственно верным вектором развития нашей страны. Ведь уже четверть века реформ в России зримо показали, что слепое и некритическое восприятие социально-философских доктрин, утвердившихся на Западе, способно вызвать непрогнозируемые последствия, вплоть до эффекта, прямо противоположного ожидаемому (например, диффузия духовных и нравственных ценностей, размывание интеллектуальных ресурсов и пр.).

5. Следствием проникновения протестантско-либеральных ценностей в общественные отношения следует считать такие явления как секуляризация, атомизация, духовная люмпенизация и появление гедонистического общества. Неолиберальная идеология породила такой тип личности, для которого важнейшей целью стало удовлетворение своих потребностей и защита собственных интересов, что само по себе является положительным социальным фактом, однако в отрыве от ценностей коллектива приводит к росту асоциальных настроений. Этот тип возникает вследствие культивирования идеи свободы, не корректируемой неотъемлемой от нее ответственностью. Произошла идеологическая подмена фундаментальных понятий и ценностей, в том числе таких как свобода, любовь, милосердие. Свобода превратилась во вседозволенность, любовь - в плотское чувство, а милосердие выродилось в бездуховный гуманизм, парадоксальным образом теряющий свою прежнюю связь с гуманностью. Прогрессирующая в современном мире приватизация религии закономерно приводит к приватизации и релятивизации морали: каждый человек лично для себя решает, что морально, а что - нет, и, в конечном итоге, моральным оказывается всё, что доставляет удовольствие, в связи с чем гедонизм превращается в единственную религию западного общества, активно насаждающуюся и в России. По этой причине представляется более правильным ставить вопрос не только о «приватизации» в социальном смысле слова (то есть, об «обращении к личному», к частным интересам) религии и морали, но и об их «атомизации», формирующей современное общество, лишающееся способности противостоять историческим вызовам вследствие забвения им социокультурных традиций, в том числе и социально-политических, фундирующих прочные общественные связи. В условиях происходящей сегодня модернизации российской государственности становится все более очевидным, что именно адекватная современной ситуации интерпретация православных социально-политических традиций способна определить те цели и ценности, которые смогут дать обществу внутреннее единство, что и будет новым толчком к развитию общественных отношений в будущем.

6. Будущее России возможно только в контексте следования традициям православной культуры, прежде всего - традициям социально-политическим, что не исключает возможности использования положительного западного общественного опыта, при условии его адаптации к российским социокультурным реалиям. При непосредственном же переносе инокультурного социального опыта, сформировавшего, в частности, протестантско-либеральные ценности, невозможно избежать его деструктивного влияния на базовые элементы российского общества. Поэтому православные ценности и мировоззрение должны стать определяющими в социокультурной динамике современного российского общества, в социально-политической жизни способствуя становлению органичной государственной идеологии. Социальная миссия Русской Православной Церкви видится в том, чтобы во взаимодействии с другими историческими российскими конфессиями активно участвовать в формировании единого социокультурного пространства, избегая при этом прямого влияния на политическую жизнь, однако косвенно способствуя укреплению отечественной государственности, выступая в качестве социального института, цементирующего общественное единство посредством культивирования проверенных временем традиций, задающих для российского общества ценностно-целевые ориентиры развития.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что полученные в ходе проведенной работы теоретические положения и выводы способствуют приращению социально-философского знания в области изучения влияния социально-политических традиций православия и протестантизма на современные процессы модернизации российской государственности. Результаты диссертации могут быть использованы при дальнейшей концептуализации места и роли в современной социальной жизни религиозного фактора, прямо или косвенно воздействующего на социально-политические процессы. Выводы и результаты исследования могут быть полезны при выявлении возможных последствий распространения инокультурных общественных моделей в российских условиях и при поиске допустимых путей использования традиционных для России форм общественного устройства, интерпретированных в соответствии с новыми социальными реалиями.

Результаты исследования также имеют важную практическую значимость, их использование возможно:

в разработке и создании программных документов различных партийных структур, органов государственной и муниципальной власти;

в процессе выстраивания государственно-конфессиональных отношений и межконфессионального диалога;

при разработке в высших учебных заведениях курсов по социальной философии, философии, социологии, культурологии, религиоведению, политологии, а также специальных курсов.

Соответствие диссертации паспорту научной специальности. Отраженные в диссертации научные положения соответствуют области исследования специальности 09.00.11 - Социальная философия, особенно в таких ее пунктах как: 12. Социально-философский анализ культуры как взаимосоотнесенных символических программ мышления, чувствования и поведения людей; 19. Философские проблемы социального управления; 20. Философия политики; 24. Источники и механизмы социокультурного изменения; 25. Формы социальной динамики. Эволюционные и революционные изменения в истории; 33. Глобальные проблемы современной цивилизации. 34. Исторические судьбы России, перспективы ее развития в XXI веке.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в 14 публикациях общим объемом 14,9 п. л., в том числе в двух статьях, опубликованных в изданиях, рекомендованных ВАК РФ, и в монографии.

Диссертация была обсуждена на заседании кафедры политологии, социологии и теологии Пятигорского государственного лингвистического университета. Отдельные ее теоретические выводы использовались в учебном процессе при проведении занятий со студентами Пятигорского государственного лингвистического университета. Основные результаты докладывались на молодежной научно-практической конференции «Народы Северного Кавказа в условиях многоязычной поликультурной и поликонфессиональной среды» (Пятигорск, 2008 г.); на молодежной научно-практической конференции «Взаимодействие государства и религиозных конфессий в современной образовательной пространстве» (Пятигорск, 2009 г.); на региональной межвузовской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Молодая наука» (Пятигорск, 2009 г.); на научно-методических чтениях «Университетские чтения» (Пятигорск, 2009 г., 2011 г.); на VI Международном конгрессе «Мир через языки, образование, культуру: Россия - Кавказ - Мировое сообщество» (Пятигорск, 2010 г.); на международной научно-практической конференции «Роль поликонфессионального образования в укреплении межрелигиозного и межнационального согласия как важного аспекта государственной и духовной безопасности» (Пятигорск, 2011 г.).

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и библиографии, содержащей 292 наименования, в том числе 32 - на иностранном языке. Общий объем диссертации составляет 180 страниц.

православие общество социальная культура

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ ВЛИЯНИЯ РЕЛИГИОЗНОГО ФАКТОРА НА СОЦИОКУЛЬТУРНУЮ ДИНАМИКУ

1.1 Роль религиозного фактора в формировании социально-культурных доминант и общественного мировоззрения

Религия является сложным многоаспектным социальным феноменом, задающим представления о смысле жизни человека и общества. Она формирует убеждения в отношении причин и целей, как мира, так и социума, тем самым выступая важнейшим фактором в формировании социально-культурных доминант и картины мира. Поэтому ее правомерно интерпретировать как некую ценностную систему, влияющую на миропонимание и задающую деятельностно-целевые ориентиры общественного развития в целом. Вместе с тем, дать однозначное и содержательное определение религии достаточно проблематично. По разным оценкам выделяют более двухсот дефиниций данного социального феноменаСм.: Элбакян, Е.С. Религиоведение и теология: специфика объектов исследования //Наука и религия. Междисциплинарный и кросс-культурный подход. Научные труды / Под ред. И.Т. Касавина. М.: Канон, 2006. С. 203.. Это связано с его многогранностью и многосложностью, а также с субъективным исследовательским восприятием различных авторов.

Слово «религия» латинского происхождения и восходит к отглагольному прилагательному «ligo» (соединяющего, соединять), «re» возвратная частица, «воссоединение» человека и Бога, связи между человеком и Богом, т. е. «связываю развязанное», «воссоединяю». Русское слово вера (др.-инд. «варатра»), эквивалент латинскому религия, означает «веревка», «канат», то есть является тоже неким инструментом связывания человека с Богом. Возможно, что первоначально слова «религия» и «вера» обозначали связь всякого человека с чем-либо неизменно-постоянным, а потому сакрализируемым. Известно, что слово «религия» было впервые употреблено в I в. до н. э. Цицероном, противопоставлявшим означаемое этим понятием простонародным суевериям и мифологическим представлениям Зубов А.Б. История религии (книга I, Доисторические и внеисторические виды религии) // Курс лекций. М.: Планета детей, 1997. С. 124..

В христианское словоупотребление понятие религии вошло уже в первые века новой эры, оно так же, как и у Цицерона, противополагалось темным суевериям, подчеркивая принадлежность формирующегося мировоззрения христиан к социальным нормативным мировоззренческим системам, обладающим как философской, так и нравственной глубиной Цеханская К.В. Иконопочитание в русской традиционной культуре. М.: ИЭА РАН, 2004. С. 216..

Религия как предмет философского осмысления (не конкретно-историческая, но «религия вообще») есть необычайно сложное явление общественной жизни, однако, несмотря на пространственно-временное многообразие этого феномена, можно вполне обоснованно и аргументировано выделять в нем общие характеристики, присущие всем конкретно-историческим религиям. Важнейшей такой чертой, на наш взгляд, следует считать признание в любой религии существования высших сил, непосредственно влияющих на жизнь мира, а также формирования «методологии» установления поддержания связующих отношений с этими силами. Эти отношения необходимы для постижения человеком Бога, смертным - бессмертного, временным - вечного. Потому-то слово «религия» и восходит к слову «связь». Отметим при этом, что не во всех религиях высшие силы персонифицируются. Примером религий «без Бога» может быть буддизм или же множество пантеистически-философских, по большей части теоретических систем.

Для определения роли религии в формировании социально - культурной среды и мировоззрения необходимо выделить главные элементы:

Прежде всего, необходима (но не достаточна) для существования всякой религии вера, имеющая метафизический, запредельный для опыта, статус. Вера предшествует любому опыту, причем это характерно не только для религиозной сферы жизни, но и для научной, политической, экономической, эстетической и т. д. И здесь нужно выделить два типа верований - вера непосредственная, «сердечная», интуитивная, и вера «разумная», осмысленная. Причем следует подчеркнуть, что во всякой конкретной религии отдается предпочтение вере непосредственной, формирующей религиозное чувство в человеке без опасности интеллектуального сомнения, прелести, грозящей впадением в «ересь». Однако и путь разума признается, хотя и трудным, тернистым, но и необходимым для исторического существования религии, нуждающейся для своего распространения в апологетике, невозможной без рационально-теоретического дискурса.

Вера способствует формированию у личности религиозного чувства, которое содержательно наполняется религиозными ритуалами, атрибутами, текстами. В становлении и развитии религиозного чувства важную роль играет общение, предполагающее объединение верующих в церковные сообщества, способствующее трансляции умений и навыков, относящихся к эстетическому восприятию религии.

Никакая религия, как, впрочем, и всякая сфера социального творчества, не может обходиться без религиозной деятельности. Причем эта деятельность не замыкается в пределах конфессиональных интересов, но требует и миссионерской проповеди, способствующей привлечению к той или иной религии возможно большего числа ее приверженцев.

Осуществляя свою религиозную деятельность, всякая церковь как общность, объединенная определенным культом и специфическими смыслообразующими целями и ценностями, тем самым уже институционализируется, встраивается в общественную жизнь. Происходит формирование религиозных институтов, с одной стороны, закрепляющих религиозную традицию, с другой - транслирующих ее от поколения к поколению и согласующих с наличными социальными реалиями.

В социологии религии существует несколько подходов, позволяющих определить место и роль религии в жизни общества, ее влияние на формирование мировоззренческих систем через генезис самих религиозных верований.

Одним из наиболее распространенных является конфессиональный, т.е. религиозный подход, предполагающий для придерживающихся его принадлежность к конкретно-исторической конфессии. Важнейшей задачей применения такого подхода является утверждение превосходства определенной религии над всеми другими, по сути, ее апологетику, защиту Тальберг Н. История Христианской церкви. М.: Интербук, Астра, 1991. С. 294. .

В нововременной период начал активно формироваться атеистический подход, основанный на натурализме. Для представителей философии религии, применяющих этот подход в своей научной деятельности, основной целью становится не исследование религий, а борьба с ними, необходимость которой последовательно вытекает из свойственных для этого подхода воззрений на религии как на атавизмы общественной жизни.

В рамках феноменологического подхода существует представление о том, что необходимость изучения религий вытекает из самого факта их исторического существования. Причем оценка места и роли религии в социальной действительности у представителей этого подхода носит диалектический характер: в зависимости от той или иной исторической ситуации религия может играть для человека как положительную, так и отрицательную роль, способствовать и прогрессу, и регрессу общества, а иногда даже быть нейтральной по отношению к социальной жизни.

Вопрос о происхождении религий сегодня является дискуссионным, и на него даются два противоположных ответа.

Одна из концепций происхождения религии была выдвинута представителями теологических кругов и вошла в историю изучения религии под названием концепции «прамонотеизма», или первобытного монотеизма. Впервые в сжатом виде она была сформулирована шотландским литератором и ученым Э. Лэнгом в его книге «Становление религии». Однако в наиболее полной форме она была изложена католическим пастором В. Шмидтом, который посвятил обоснованию этой концепции 12-томную работу «Происхождение идеи Бога». Суть теории «прамонотеизма» сводится к тому, что все многообразие верований принципиально сводится к некоторой древней вере в Единого Бога. Именно она предшествовала всем формам религии, и лишь впоследствии к ней примешались загрязнившие ее элементы. Для подтверждения этой теории В. Шмидт привлек огромный массив этнографических фактов, давая им теологическую интерпретацию, факты же, которые не укладывались в его схему, оставлял вне поля зрения. Эти факты показывали, что монотеизм является не исходным пунктом религиозной эволюции, а этапом развития одной из ветвей генеалогического древа религии.

Точки зрения сторонников прамонотеистической концепции существенно разнятся. Наиболее убедительны, на наш взгляд, те, которые утверждают о наличии у первобытного человека смутного ощущения присутствия в мире некоей единой верховной силы, регулирующей процессы, происходящие в нем. В дальнейшем эти неосознанные ощущения вербализируются, осмысливаются и становятся основанием религиозных верований, приводящих к догматическому монотеизму не сразу, но минуя долгую историческую фазу политеизма. Что же касается той точки зрения, в соответствии с которой человечеству уже на ранних стадиях его развития была свойственна монотеистическая культура, то, как представляется, она является чересчур фантастичной, с одной стороны, с другой, уходит от ответа на вопрос - а как же возникла религиозная культура у тех древних людей, живущих в «золотом» век? Не говоря уже о том, что эта точка зрения противоречит идее прогрессивного развития и характеризует историю развития человечества как его деградацию.

Но, так или иначе, в соответствии и с первой, и со второй точками зрения, сам вопрос о причинах возникновения религии снимается, поскольку априорно предполагается, что она уже существует изначально.

Другая же концепция происхождения религий рассматривает последние как эволюционный продукт сознания человека. Важным здесь является представление о так называемой компенсаторной функции религии. Первобытные люди, будучи изначально нерелигиозными и страшась природных явлений, которые они не могли объяснить, антропоморфизировали их и стали просить у них, как у личностей, благоволения. Таким образом, вначале возникли языческие, политеистические верования, и только через много тысячелетий человек, осмыслив мир уже как единство, пришел к монотеистической точке зрения.

Концепция происхождения религий из первобытных политеистических верований, являясь довольно стройной в научном плане, имеющей многочисленные подтверждения вследствие изучения жизни современных племен, находящихся еще в первобытнообщинном состоянии, тем не менее, обладает и слабыми местами, которые образуются, в первую очередь, в связи с тем, что современная археология не имеет никаких доказательств того, что люди когда-либо были нерелигиозными, стихийными атеистами, напротив, везде археологи обнаруживают признаки существования культа Панкин С.Ф. История мировых религий. М.: Эксмо, 2008. С. 32. .

Кроме того, идея Единого Бога не могла возникнуть по той причине, что интеллектуальный уровень древних людей не позволял им осуществлять обобщения высокого уровня. И это при том, что они и не нуждались в такого рода обобщениях, поскольку и так могли своеобразно объяснить все явления в своей жизни, отталкиваясь от мифологических представлений Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. М.: Сатисъ, 2007. С. 152. .

Как уже отмечалось, в институциональном плане религия не является феноменом, изолированным от всех остальных областей жизнедеятельности общества. Она занимает свое соответствующее место в общественной жизни, как и прочие институты и, разумеется, с одной стороны, влияет на них, с другой - подвергается воздействию их влияния. Религия часто рассматривается в качестве идеологического института, и при этом вполне естественно встает вопрос об отношениях религиозных идеологий и научного познания как проявляющихся в разные исторические эпохи доминирующих движущих сил социального развития. Одно из характерных решений этого вопроса предложил О. Конт, родоначальник позитивизма, и в наше время обусловливающего стратегию развития философии науки.

О. Конт полагал, что для исследования общества следует привлекать методы, свойственные естественным наукам, им была осуществлена грандиозная попытка создания науки об обществе - социологии, исторически увенчавшаяся успехом. Рассуждая об основаниях социального порядка, мыслитель не мог не коснуться темы общественной роли религии.

В учении О. Конта трудно не увидеть отдельные концепты, обусловливающиеся органицистскими теориями и предвосхищающие позднейшие цивилизационные концепции. Правда, здесь следует отметить, что сам мыслитель пользовался ими в контексте прежней, линейно-прогрессистской («формационной») парадигмы. Как известно, французский ученый рассматривал стадиальные этапы развития человечества, которые уподоблял детству, юности и зрелости человечества.

Теологическая стадия, по мнению философа, характеризуется тем, что на ней человек стремится достичь «безусловного познания внутренней сущности» явлений, а также причин их возникновения, но тщетно Гидденс Э. Социология. М.: Едиториал УРСС, 2005. С. 432. .

В.И. Гараджа полагает, что в этом учении О. Конта для нас особенно важны два момента:

1. Религия представляется в нем как важный в первое время фактор развития человечества, постепенно изживающий себя в историческом времени, становящийся ненужным. Она вытесняется метафизическим и позитивно-научным познанием. Впоследствии на этом утверждении была основана вся концепция секуляризации.

2. Мы наблюдаем непосредственную связь каждой стадии О. Конта с вполне определенными социальными структурами и отношениями (с господством теологических идей, например, коррелирует доминирование социальных ролей духовенства и военных; философских - бюрократии, прежде всего юристов; позитивных - инженеров, ученых) Гараджа В.И. Социология религии. М.: Инфра-М, 2010. С 115..

Первоначально О. Конт возлагал свои надежды на разумную организацию общества посредством просвещенческой деятельности, однако впоследствии разочаровался в этой идее, придя к выводу о необходимости «второго теологического синтеза», в результате которого для социальных связей будет найдена духовная опора. В конечном итоге, он создает свой, «позитивный» вариант религии, основанной на культе Великого существа - человечества как социального организма. И предложил в этой новой религии социолога возвести на пьедестал верховного жреца Гидденс Э. Социология. М.: Едиториал УРСС, 2005. С. 432..

Таким образом, как нам представляется, О. Конт так и не смог заменить религиозную идеологию научной, создав очередной вариант псевдорелигии. Любопытно заметить, что мыслитель в своем идеологическом поражении не был одинок. Более того, можно констатировать как факт, что всякая философская система, стремящаяся подменить (заменить) собой исторически существующие идеологии, в формировании которых важным фактором является религиозный, со временем (при жизни ли мыслителя, создавшего эту систему, или после) вырождается в идеологически-религиозный суррогат, для своего преодоления требующий значительных усилий со стороны всего общества.

Идея о том, что общественная система и прогресс органически едины, была характерна и для Г. Спенсера, утверждавшего о том, что эволюция детерминирует и промышленный тип общества, и развитие в нем принципов утилитаризма и индивидуализма. Мыслитель воспринимался современниками как новый пророк, предвозвещающий новую религию, основывающуюся на свободе предпринимательства в промышленном мире Гидденс Э. Социология. М.: Едиториал УРСС, 2005. С. 212..

Э. Дюркгейм также активно пытался отделить новый мир от традиционного. Он считал, что, в отличие от «механической солидарности» традиционного типа, в обществе современного типа, объединяющем разных и мало зависящих друг от друга индивидов, формируется «органическая солидарность». Важнейшей же идеей этого мыслителя, по нашему мнению, является идея о производности индивида от общества. В основании этой идеи лежит трансформированное протестантизмом католическое убеждение (отталкивающееся от догмата о «филиокве») в том, что человеческая природа предшествует личности, а не наоборот, как в православии. Личность формируется природой человека, но не формирует ее. Соответствующая интерпретация применительно к обществу и приводит нас к мысли Дюркгейма, безапелляционно принятой во всей современной социологии, трактующей личность как индивидуальность, преломленную сквозь призму общества.

По Дюркгейму, исходя из понятия индивида, невозможно объяснить многие социальные феномены, например, ту же «органическую солидарность» или же социальную дифференциацию. Поскольку целое приоритетно по отношению к своим частям, постольку и социальная система никак не сводится к сумме элементов, из которых она складывается Гараджа В.И. Социология религии. М.: Инфра-М, 2010. С. 152..

Обращаясь к примитивным обществам австралийских аборигенов, Э. Дюркгейм в доступной форме объясняет, каким образом религия обеспечивает в них «механическую солидарность». Вместе с тем он полагает, что религия сохраняет свое значение и при дифференциации общества, поскольку обеспечивает смысл существованию человека, формируя у него чувство защищенности Гидденс Э. Социология. М.: Едиториал УРСС, 2005. С. 427. .

Важный вклад в исследование религий, рассматривающее последние в качестве социальных феноменов, был внесен и К. Марксом. По его мнению, поскольку религия есть одна из форм общественных отношений, ее необходимо включать в рассмотрение всей социальной системы. Религия есть один из элементов «надстройки», обусловливающейся экономическим «базисом». Она выполняет в социальной жизни определенные функции, удовлетворяя общественные интересы и потребности.

К. Маркс писал об исторической природе религии, о ее происхождении под влиянием условий общественного бытия, основывающегося на социальном неравенстве и экономическом присвоении чужого труда (его «отчуждении»). Классовая борьба с необходимостью делает религию идеологией правящих, вследствие этого мыслитель считал основной религиозной функцией идеологическую. Религия, тормозя общественный прогресс, внушает народу иллюзии, недаром К. Маркс сравнивает ее по действию с опиумом. Поэтому для осуществления своей исторической цели общество должно ее изжить. Надо отметить, что в теории марксистское понимание религии было достаточно аргументированным, однако в исторической практике произошла лишь идеологическая подмена, завершившаяся культивированием очередного религиозного суррогата.

У К. Маркса, как ранее и у Л. Фейербаха Фейербах Л. Избранные философские произведения в 2 томах. Том 2. М.: Полит.лит-ра, 1955. С.421-489., доминировал тезис о компенсаторной функции религии, в соответствии с которым последняя есть утешающее «сердце бессердечного мира», увещающее о будущем вознаграждении человека за все его страдания. Религия есть не что иное, как разновидность «отчужденного сознания», которая порождена процессом общественного развития и господствует над людьми как внешняя сила Гидденс Э. Социология. М.: Едиториал УРСС, 2005. С. 189..

Но поскольку религия представляет собой только выражение экономического отчуждения, то с изменением «базиса», с уничтожением частной собственности, должна исчезнуть и почва для нее. Как следует из марксистской теории, борьба с религией не стоит больших усилий, т. к. неминуемо произойдет ее историческое исчезновение, однако, как это стало видно в исторической практике, на деле религия воспринималась марксистами в качестве жесточайшего врага, можно даже сказать, конкурента по идеологической деятельности. (Поневоле вспоминается марксистский тезис о практике как критерии истины.)

М. Вебер в понимании религии во многом расходился с К. Марксом Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М.: Российская политическая энциклопедия, 2006. С. 356.. С одной стороны, он соглашался в том, что религия может быть тормозом, помехой на пути развития общества, но, с другой, полагал ее и в качестве важного фактора социальной динамики. Он считал, что главной функцией религии является рационализация деятельности, основанная на смыслополагании. Вследствие этого она достаточно сильно влияет на общественную жизнедеятельность, однако направление этого влияния может быть различным.

Значительное внимание М. Вебер уделяет исследованию влияния христианства на западную историю, в своей работе «Протестантская этика и дух капитализма» он показывает, что протестантизм как новая христианская «ветвь» способствовал зарождению «духа капитализма», основанного, с одной стороны, на суровом аскетизме, с другой - на стремлении западного человека получить «знаки» божественного расположения, преумножая свое материальное благополучие. Этот дух оказал стимулирующее воздействие на становление и развитие капиталистической экономики, преобразившей лик феодальной Европы.

М. Вебер скрупулезно исследовал не только протестантизм, но и, стремясь обосновать свою концепцию, тщательно изучил и другие религиозные традиции, сделав при этом вывод о том, что эти традиции оказали весьма существенное влияние на формирование различий Запада и Востока Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М.: Российская политическая энциклопедия, 2006. С. 358..

Упадок религий в XIX и XX вв. видится М. Веберу не «триумфом» разума человека, но симптомом духовного заболевания человечества, обусловленного преувеличенной значимостью рациональности для социальной жизни. В человеческой душе совсем не остается места для иррациональности, а это и есть свидетельство оскудения духовной жизни, уступающей место прагматике и полезности.

Таким образом, О. Конт, Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, К. Маркс, М. Вебер и многие другие исследователи, исходя из собственных оригинальных оснований, выявили характеристические черты религии, которые во многом взаимодополняют друг друга. Все они сходились во мнении, что религии присущи буквально всем исторически явленным обществам, причем важнейшей функцией религии является идеологическая. При этом религиям не отказывалось в значимости их исторической роли, хотя эта роль зачастую признавалась и негативной.

Действительно, несмотря даже на свою очевидную «положительность», религии часто приносили несправедливости в социальную жизнь. К примеру, христианские миссионеры, действуя, конечно, из самых благих побуждений, приносили неисчислимые бедствия колонизируемым народам, увенчавшиеся торжеством «белой расы». При этом христианские деятели узаконивали рабство, сводя его к проявлению божественных предначертаний Stampp К. The peculiar institution. New York, 1956. P. 75..

Нельзя не согласиться и с выводами классиков философии и социологии относительно того, что историческая роль религии была неодинаковой. В одних обществах религии были доминирующими системообразующими факторами, в других же светская компонента играла главные роли. Кстати, этот тезис можно распространить не только в историческом времени, но и в современном географическом пространстве.

Кроме того, последствия воздействия религиозного фактора на социальную жизнь также были (и есть) различными. Религии и объединяли, и разъединяли людей, и улучшали их жизнь, и ухудшали, а в целом - способствовали или прогрессу, или регрессу общества. Но при этом значимость религий, каковой бы она ни была, для социальной жизни человека, отрицать совершенно неправомерно.

Итак, религиозный фактор представляется важнейшим фактором, прямо или же опосредованно, через мировоззрение и идеологию, воздействующим на социальную жизнь, поэтому следует согласиться с интерпретацией религии как «ценностной системы, влияющей на миропонимание и задающей деятельностно-целевые ориентиры социального развития. Религиозность же при таком подходе представляет собой, с одной стороны, убежденность в правильности и необходимости целей, методов и средств развития, полагающихся религиозно-ценностной системой, и убежденность эта не может быть полностью рационализирована, поскольку основывается на безусловной вере в те или иные авторитетные источники. С другой, религиозность есть индивидуальное или общественное стремление к постижению истины, формирующее как мировоззрение, так и соответствующую ему религиозную систему. При рассмотрении религии и религиозности в таком широком аспекте допустимо утверждать их универсальность для любых исторических й современных общностей, так как конкретное развивающееся общество трудно представимо без идеологического обоснования целей, определяющих пути и средства его развития» Лагунов А.А., Душина Т.В. Опыт апологии религиозно-философского знания. Ставрополь: Изд. СевКавГТУ, 2009. С. 27..

О важности религиозного фактора для общественной жизни не уставали говорить ни представители русской религиозной философии, ни православные богословы, полагая религию в качестве базиса духовной культуры. Обратим внимание на идеи «единой философии культа», разработанной П. А. Фло-ренским. По его мнению, религия стоит над явлениями духовной культуры, которая возникает на ее основе. И искусство первоначально было культовым, а наука, философия представляли собой попытки религиозно осмыслить мир, не говоря уже о том, что мораль и обусловливающееся ею право извечно базировались на религиозных заповедях. Теургия (греч. theurgea - богоделание) является «материнским лоном всех наук и искусств» Тейяр де Шарден П., Флоренский П. Наука и вера в диалоге. Издательство Санкт-Петербургского университета, 2007 . С. 189. .

В культе встречаются имманентное и трансцендентное, дольнее и горнее, временное и вечное, поэтому он образует основу, источник культуры. Культура - это то, «что от культа присно отщепляется, - как бы прорастания культа, побеги его, боковые стебли его. Святыни - это первичное творчество человека; культурные ценности - это производные культа, как бы отслояющаяся шелуха культа...» Тейяр де Шарден П., Флоренский П. Наука и вера в диалоге. Издательство Санкт-Петербургского университета, 2007. С. 190.. Вспомогательные термины, понятия, формулы, являющиеся производными культа, в процессе усложнения и автономного развития превращаются в «светскую философию, светскую науку, светскую литературу».

Немецко-американский протестантский теолог и философ П. Тиллих в своей «теологии культуры» исходит из идеи отчуждения человека от Бога (Самого Бытия) в результате грехопадения и открывания Богом (Самим Бытием) себя человеку в историческом времени. Главное для П. Тиллиха - «определить способ соотнесения христианства и секулярной культуры» Тиллих П. Избранное. Теология культуры. М.: Юрист, 1995. С. 348 . Религия и культура противостоят друг другу и одновременно образуют единство. «Религия, - полагает П. Тиллих, - есть высшая забота... Религия есть субстанция, основа и глубина духовной жизни человека» Тиллих П. Избранное. Теология культуры. М.: Юрист, 1995. С. 370, религия придает смысл культуре, поскольку последняя есть не что иное, как форма религии. Субстанция и форма постоянно стремятся к синтезу и каждый раз разрушают достигнутый синтез. Культура заключает в себе отношение к Безусловному, иначе говоря, религиозный опыт, хотя это отношение постоянно подвергается деструкции. Вхождение Бога (Самого Бытия) во временную историческую ситуацию - Кайрос (греч. kairos - надлежащая мера, норма, надлежащая пора) соединяет ее с «вечным значением» и придает форме культурный смысл.

По степени вхождения Безусловного, вечного во временное П. Тиллих выделяет три типа культуры: теономную (греч. theos - бог, nomos - обычай, порядок, закон), гетерономную (греч. heteros - другой), автономную (греч. autos - сам). Теономная культура выражает религию не как нечто чуждое, а как собственную духовную основу; в истории этот тип нереализуем и недостижим. В историческом отчужденном существовании представлены гетерономный и автономный типы. Гетерономная культура - это крайне авторитарная система, которая подчинена религии, а автономная выражает оскудение духовной жизни, для нее характерны антропоцентризм, гуманизм, но и в ней имеется измерение Безусловного, религиозный опыт, хотя бы в негативной форме - переживания пустоты и бессмысленности.

Следует отметить, что роль религии можно считать определяющей в жизни общества в связи с тем, что она оказывает весьма серьезное воздействие на все его сферы. Можно даже говорить о феномене «наложения» религиозных отношений на все иные социальные отношения. Но, что важно отметить, место и роль религиозных отношений не являются раз и навсегда заданными, они находятся в теснейшей корреляции с процессами сакрализации или же секуляризации, характерными для того или иного общества.

Сакрализация приводит к тому, что в сферу религиозной санкции вовлекаются и публичная, и частная жизнь, секуляризация же, напротив, приводит к ослаблению регулятивной функции религии. В зависимости от места и времени эти процессы протекают неравномерно и неоднозначно. Например, Европа была охвачена процессами секуляризации намного раньше России, но, несмотря на то, что их глубина была чрезвычайно велика, а действие - весьма продолжительно, европейские страны, пусть во многом и формально, по-прежнему считают себя религиозными. В России же в широкой части ее населения процессы секуляризации активно развиваются менее столетия, их масштаб привел к большим сложностям в современном религиозном позиционировании граждан и государства, однако, при всем этом, глубина секуляризационных процессов была невелика, скорее, они носили поверхностный характер, что и обусловливает сегодняшнее быстрое и эффективное «религиозное возрождение».

Необходимо отметить, что религиозный компонент является наиболее важным в формировании культуры нации, объединении нации в цивилизацию. Слово «цивилизация» имеет множество значений. Мы будем употреблять его в значении, сформулированном русским историком Н.Я. Данилевским: «Большое людское сообщество, объединённое принимаемыми всеми его членами нравственными его нормами и моральными принципами, имеющими религиозное происхождение, но в дальнейшем способными отделяться от религии и восприниматься как характеризующие данное сообщество духовные постулаты» Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Институт русской цивилизации. 2008, С. 176. . Н.Я. Данилевский предлагает рассматривать исторический процесс развития цивилизаций, прежде всего, как живых организмов. Он утверждает, что цивилизации подобно живым организмам проходят определенные этапы: рождение - рассвет - старость - умирание, причем каждая цивилизация разновременно минует эти стадии. Н.Я. Данилевский обосновал невозможность однонаправленного линейного общественного прогресса; по Данилевскому, каждый культурно-исторический тип, каждая цивилизация подчиняется той логике развития, которая диктуется естественно-историческими законами, по этой причине культурно-историческую систему нельзя искусственно экспроприировать, а привнести можно только лишь поверхностные элементы. Но, по его мнению, лишь та цивилизация имеет право на выживание, которая не потеряла своего внутреннего содержания, самобытности, что в основе своей и является религией и сформированным ей культурным пластом нации. В противном случае, пишет Данилевский, цивилизация обречена на вырождение, происходящее со многими покоренными силой и ассимилированными в более крупном культурно-историческом типе народами. По Данилевскому, во всех культурно-исторических типах свершается четыре разряда культурно-исторической деятельности: религиозная, культурная, политическая и социально-экономическая. Различная комбинация этих разрядов приводит к тому, что жизнедеятельность всякого культурно-исторического типа является уникальной и несопоставима с жизнедеятельностью других культурно-исторических типов.

Отметим, что в настоящее время полицивилизационная модель человечества принята большинством специалистов и находит отражение в доктрине многополярного мира. Отвергают эту модель, пожалуй, только некоторые идеологи США, которые хотят видеть Америку единственным полюсом влияния в мире и рассуждать об «общечеловеческих ценностях», являющихся на самом деле продуктом «западноевропейской» цивилизации Тростников В.Н. Бог в русской истории. М.: Изд. Совет РПЦ, 2008. С. 27..

Общая же структура всех цивилизаций представляется сегодня универсальной для всех типов. Английский философ А. Тойнби предложил изображать ее в виде трех концентрических сфер Тойнби А. Исследование истории. Возникновение, рост и распад цивилизаций. М.: Харвест, 2009. С. 372.. Внутренняя сфера - «ядро цивилизации», тип верования, определяющий шкалу предпочтений, критерии различения добра и зла и нравственные максимы. В ядре формируется дух цивилизации, который проникает из него в наружные слои. Оно охватывается «питательной мякотью», которая есть не что иное, как культура. На ранней стадии существования цивилизации она порождается типом верования и в точности ему соответствует, однако со временем культура начинает стремиться к самостоятельности и тогда может даже войти в противоречие с ним. Наконец, третий слой - «Защитная скорлупа» - общественные и государственные институты, защищающие питательную мякоть и ядро от внешних и внутренних врагов - армия, полиция, таможенная служба, разведка и контрразведка, правоохранительные органы, система наказаний и тому подобное. В случае, когда цивилизация включает в себя не одно государство, скорлупа состоит из нескольких сегментов, охраняющих свою внутренность сообща. Эти государства обычно имеют договора о взаимопомощи при нападении на одно из них и некую общую наднациональную оборонительную структуру типа НАТО Тростников В.Н. Бог в русской истории. М.: Изд. Совет РПЦ, 2008. С. 28..

Таким образом, в современном понимании история есть история возникновения, созревания и жизнедеятельности отдельных цивилизаций и их взаимодействия, имеющего широкий диапазон - от сотрудничества до борьбы, которая может закончиться уничтожением одной из них.

В этой связи следует рассмотреть процесс появления новой цивилизации. Существуют два варианта: ядро новой цивилизации зарождается в пределах уже существующей, растет под прикрытием ее защитной скорлупы и, набрав силу, убивает старое ядро и начинает перерождать питательную мякоть и скорлупу на свой лад, делая их соответствующими своему духу. Классический пример такого варианта - появление христианской цивилизации в языческой Римской империи. Либо в качестве примера можно привести современное положение дел в России, когда протестантские ценности начинают превалировать над исконными православными. Другой вариант - возникновение ядра там, где еще нет никакой единой цивилизации, а есть конгломерат племен, каждое из которых имеет свои верования. В этом случае ядро должно очень быстро нарастить на себя защитную скорлупу, ибо без нее оно будет весьма уязвимым и непременно подвергнется нападению со стороны недоброжелателей, которых у новой религии всегда бывает много. В качестве примера можно взять появление исламской цивилизации. Ее ядро составило учение Мухаммеда о едином Боге. Вначале приверженцев нового типа верования было не более сотни, и язычники не уничтожили их только потому, что не придали им серьезного значения. Через пару десятилетий мусульмане покорили огромный полуостров и создали собственную защитную скорлупу в виде Аравийского Халифата Тростников В.Н. Бог в русской истории. М.: Изд. Совет РПЦ, 2008. С. 29-30..

Подводя итог, необходимо сказать, что религия, являясь всеобщим социальным феноменом, обусловливает приятие или же неприятие в том или ином обществе определенных ценностей и целей развития; религиозный фактор влияет, прямо или опосредованно, на все сферы жизнедеятельности общества, создавая эффект «наложения» религиозных отношений на все иные социальные отношения, при этом правомерно констатировать и обратное влияние различных сфер жизнедеятельности социума на религию. Эфффективность, степень воздействия религии на общество зависят от места и времени, во многом они обусловливаются тем, какие процессы в нем доминируют - сакрализации или секуляризации: сакрализация приводит к тому, что в сферу религиозной санкции вовлекаются и публичная, и частная жизнь, секуляризация же, напротив, приводит к ослаблению регулятивной функции религии. Религия как социальный феномен представляет собой систему, включающую в себя множество элементов, коррелирующих между собой, причем эта система не является закрытой, напротив, она открыта внешним воздействиям, видоизменяясь сама и видоизменяя другие общественные системы.

Следует также отметить, что определенные религиозные ценности и установки могут способствовать как развитию, так и упадку общественных отношений. Исследование религий помогает концептуализировать механизмы, позволяющие сохранить нравственные ценности, личное, этническое и суперэтническое самосознание, культуру, и укрепить солидарность между народами, или же, другими словами - сохранить цивилизацию.

1.2 Влияние православной традиции на становление российского государства

Для определения роли религии в обществе, следует в первую очередь установить, где проходит грань между областью «сакрального» и «профанного»? Фундаментальные исследования в этом направлении проводили такие ученые, как Э. Дюркгейм, М. Элиаде, М. Юргенсмейер. Так, Эмиль Дюркгейм в своей работе «Элементарные формы религиозной жизни» пишет: «Разделение мира на две области, из которых одна включает в себя все, что священно, другая - все, что является светским, - такова отличительная черта религиозного мышления» Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая система в Австралии // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология. М.: Канон+, 1998. С. 102.. Также М. Элиаде в своей работе «Священное и мирское» пишет, что для религиозного сознания реально существует только мир священного, причем этот мир проявляется через мир «профанного» (земного). Он отмечает, что «Независимо от исторического контекста, в котором пребывает homo religiosus, он всегда верит, что существует абсолютная реальность, священное, которое не только возвышается над этим миром, но и проявляется в нем и делает его реальным» Элиаде М. Священное и мирское. [Электронный ресурс]: Библиотека Юнгланд. URL: http://www.jungland.ru/Library/ElSvalMir.htm (дата обращения: 23.08.2010).. Из этого можно заключить, что события земного или профанного мира содержат сакральный смысл и являются неким отражением мира сакрального. Его предположение совпадает с мнением блаженного Августина, говорящего о «земном Граде Божьем», как об отражении «небесного Града Божьего». Именно такой подход помогает связать мир политики с миром сакрального (религиозного). Например, глава государства понимается как наместник Бога на земле, война - как отражение войны добра со злом и т.д. Следуя этой логике, такие политические деятели религиозного толка как аятолла Хомейни, считают, что борьба между добром и злом происходит в социально-политической плоскости. Поэтому все происходящее в социально-политической жизни они соотносят с сакральным Jurgensmeyer M. Sacrifice and Cosmic War // Violence and the Sacred in the Modern World. Ed. By Jurgensmeyer M. L.: Frank Cass, 1992. P. 82..

Очевидно, что различные религии, различаясь в своем догматическом учении, часто совпадают в контексте своей политической парадигмы. Другими словами, догматика каждой религии является уникальной в своем роде, но порожденная ей религиозная идеология является достаточно универсальной.

Религия всегда является тотальным мировоззрением, определяющим и экономику, и политику, и сам образ жизни личности, основывающийся на базовых культурных ценностях. Ярким примером влияния религии на социально-политическую сферу общества может послужить православие в России.

Никакая вещественная, зримая, логически выразимая характеристика не годится в качестве определения России и, следовательно, ее суть нематериальна и рационально непостижима. Это прекрасно почувствовал Ф.И. Тютчев, сказав: «Умом Россию не понять». Для определения места и роли православия в формировании социальной культуры России следует четко определить, что она собой представляет.

Любая социальная культура - это исторически сложившаяся система норм и ценностей, передаваемых из поколения в поколение. Формирование социальной культуры является частью процесса социализации и адаптации людей к изменяющейся внешней среде. В данном процессе принимают участие практически все общественные институты, но наиболее значимыми, среди них, являются государство, семья, средства массовой информации, партии, армия, образовательные учреждения и церковь.

Эти институты способствуют формированию национальной ментальности как определенного образа мыследействий, и, тем самым - общей культуры. Православная церковь в качестве социального института представляет собой важнейший источник ценностей и этических норм, формирующих особое мировоззрение, которое определяет наше поведение в обществе и образ мышления.

Как известно, мировоззрение - это целостное представление о природе, о мире, государстве и обществе в их единстве, о человеке и его месте в мире, о смысле бытия и т.д. Но это представление возможно характеризовать как мировоззрение только в том случае, когда оно становится формой общественного самосознания, обусловливающегося совокупностью самосознаний составляющих общность личностей. Значит, в мировоззрении необходимо учитывать как общественный, так и личностный аспект, в котором оно является высшим уровнем самосознания индивида и выступает своего рода рефлексивным пониманием жизни, бытия в мире.

Мировоззрение, формирующееся под влиянием православия, позволяет человеку найти ответы на все возможные смысложизненные и практические вопросы, что впоследствии и определяет поведение индивида. Православие способствует формированию у человека систем жизненных ценностей - добродетелей, обладание которыми, с точки зрения данной религии, помогает решению важнейшей для души человека задачи - личного спасения через теозис, возможного только в церкви, обусловливающий и преображение всего мироздания. Православный человек как бы восходит по лествице совершенствования духа, ступенями которой являются его добродетели, и тем самым способствует совершенствованию всего окружающего Преподобный Иоанн Лествичник «Лествица возводящая на небо». М.: Лествица, 1999. С.37.. Таким образом, православие, являясь, с одной стороны, религией личного спасения, с другой предстает как глубоко социальное мировоззрение, которое перекликается с общечеловеческими взглядами, идеями, убеждениями, ценностями в целом и выступает как социально-политическое, культурно-историческое образование.

Православие исторически стало в России государствообразующей религией, оно сформировало основные представления о ценностях, нормах поведения, общественных целях, средствах их достижения, характерные и для сегодняшнего дня. Повлияло православие и на становление и развитие национального характера российского суперэтноса.

В современной науке нация определяется как исторически сложившаяся общность людей, возникшая в процессе формирования их территории, экономических связей, единства литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера. Это общепринятое определение в своей основе восходит к работе И. В. Сталина «Марксизм и национальный вопрос», написанной в 1912 г. Ни марксисты начала века, ни демократически настроенные ученые современности не включали и не включают в определение нации конфессиональную общность людей. Однако любой объективно мыслящий философ не может не учитывать этот фактор. Всем ясно, что ортодоксальный иудей-израильтянин и араб-мусульманин мыслят по-разному и не могут договориться между собой, хотя в принципе владеют и арабским языком, и ивритом. Реалии конца ХХ и начала XXI веков показали, сколь большое значение в жизни всех наций имеют религиозные системы, господствующие в районах их обитания. Поэтому поставленная проблема имеет не только теоретическое, но и огромное практическое значение.

Серьезный подход к проблеме нации, и особенно национального самосознания приводит к пониманию того, что православие, являясь единственной государственной религией России на протяжении более тысячи лет, вошло в глубинные основы менталитета русского народа.

Св. равноапостольный Великий князь Владимир обратился к православию, потому что оно в большей степени, чем другие религии, соответствовало русскому характеру. Историки и агиографы называют различные причины, определившие его выбор.

Это и красота культа греков, и доброта православия, это и любовь к веселию, к питью и еде, которые православие не запрещает. И, конечно жизнерадостность новой веры, о которой писал митрополит Илларион в трактате «Слово о законе и благодати» в 1051 году.

Определенное значение имело также то обстоятельство, что православие было менее формализовано, чем другие культы, как, например, иудаизм и ислам (если речь идет о формальном законе).

Если иудаизм и ислам были решительно отвергнуты, то выбор между двумя христианскими конфессиями был более трудный. Летописец Нестор упоминает ряд факторов, повлиявших на принятие именно православия. Так, православие допускало богослужение на национальном языке, в России - на церковно-славянском, понятном народу. Католическое же богослужение до сих пор совершается на латыни. Кириллический шрифт, принятый в России для церковной и светской книжности, соответствует фонетическому строю русской речи. Латиница, принятая у Западных славян, которые стали католиками, требовала значительной доработки графики, чтобы привести алфавит в соответствие с фонетикой этих народов. Определенную положительную роль сыграл пример братской по языку и культуре Болгарии, которая в 864 г. также приняла православие.

Формально православие и католицизм в своем учении исходят из одного источника - Нового Завета, который един для всех христианских конфессий. Но на практике обе конфессии разительно отличаются одна от другой. Католицизм вырос на традициях бюрократической, имперской идеологии «Вечного Рима», которая со временем создала особый психологический тип жесткого, прагматичного, формализованного человека-индивидуалиста, провозгласившего культ денег как высшей ценности, угодной Богу. В противоположность римско-католической и особенно протестантской церквям, Русская Православная Церковь в проповедях, посланиях, на личных примерах своих святых утверждала иные духовные ценности - соборность, любовь к ближнему, милосердие, помощь бедным, больным и обездоленным.

Христианское смирение свойственно русскому народу, однако антиномизм его характера обусловливает и обратную сторону этой черты. Как писал Н. А. Бердяев, «…русская душа - мятежная, ищущая, душа странническая …никогда не удовлетворяющаяся ничем средним и относительным…» Бердяев Н.А. Судьба России. М.: Эксмо, 2008. С. 240.. Поэтому-то так часто Россия бросалась в социально-политические крайности.

Значительное влияние на формирование ментальных свойств русского народа оказала также обрядовая сторона православной религиозной жизни, так как наиболее доступным и наиболее эффективным средством приведения в действие чувств верующего выступает обряд.

Русский православный верит сердцем: «Первичным в православии выступает любое сердечное созерцание, на основе которого формируется волевая установка...» Трофимов В.К. Менталитет русской нации. Ижевск, 2004. С.141.. Приоритет чувства над волей и разумом приводит к тому, что русский народ в своей религиозности «живёт с Христом страдающим». Христианская любовь в православном понимании возвышает человеческое существо к соборному и целостному восприятию мира. Принцип солидарной ответственности людей через православие проникает и в менталитет русского народа, где, накладываясь на общинность, коллективизм, способствует формированию «уникального атрибутивного качества русского менталитета - «мы» - психологии, согласно которой все отвечают за всех и все живут для всех» Трофимов В.К. Менталитет русской нации. Ижевск, 2004. С.144..

Русским людям всегда была дорога как сама православная вера, так и ее плоды. Православие сплачивало их в единую нацию. Именно за православную веру шли в бой против многочисленных врагов. Об этом свидетельствует более мягкое отношение Руси к Золотой Орде, всего лишь налагавшей дань и не вмешивавшейся в вопросы вероисповедания, чем к шведам и немцам, готовым помогать материально, при условии перехода русских в католичество. Переданное Византией неповрежденным учение Христа и порожденные им культура и уклад жизни определили особое жизнеустройство и быт русских, повлиявшие на формирование отличного от западного мировоззрения.

За тысячелетие своего существования в России православие способствовало созданию цивилизации, которую с полным правом можно назвать «Православной» Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. М. 2007, С. 152.. И в настоящее время, на пороге третьего тысячелетия православие, как и прежде, является одной из главных форм мировоззрения общества, вплетенных в его духовную и материальную жизнь. Стоит заметить, что православная религия освящает значимые для христианина социальные ценности и цели, тем самым оказывая непосредственное влияние на поведенческие установки и нормы, формируя наиболее законченную форму мировоззрения, которая и обусловливает дальнейшую жизнь человека.

Русские философы и богословы А.В. Ельчанинов и П.А. Флоренский прямо писали, что «…православный православен не только в догматах и, может менее всего в них, а в том, что он не ест прежде, чем не прослушает раннюю обедню, что в праздник он ест пироги, что, не перекрестя лба, он не сядет за стол, что по субботам он парится в бане, словом, живет в определенном быту, что он сын православной культуры» Ельчанинов А.В., Флоренский П.А. Православие / Православие: pro et contra. Осмысление роли православия в судьбе России со стороны деятелей русской культуры и Церкви. Спб. 2001, С. 137 - 160.. Так например, Н. Зернов считал, что до петровских времен православным было свойственно соединение религии с повседневной жизнью, что отражено в Домострое Zernov N. Moscow: the Third Rome. N.Y.: AMS Press, 1971. P. 43.. Русский философ Н.А. Бердяев также утверждал: «Православие есть прежде всего ортодоксия жизни, а не ортодоксия учения. Еретики не столько те, кто исповедуют ложную доктрину, сколько те, кто имеет ложную духовную жизнь и идут ложным духовным путем» Бердяев Н.А. Истина Православия / Православия: pro et contra. Осмысление роли православия в судьбе России со стороны деятелей русской культуры и Церкви. Спб. 2001, С. 386 - 394.. Другой философ, Л. Карсавин, писал, что «… для русской души все Божественно» Карсавин Л.П. Философия истории. М.: АСТ, 2007. С. 212..

Чтобы проследить становление православия как государствообразующей религии в России, сформировавшей мировоззрение и социальную культуру ее граждан, необходимо провести историко-психологический и хронологический анализ взаимодействия религии и других общественных институтов через ретроспективу прошлого, анализ настоящего, с последующим прогнозом на будущее.

Итак, как уже утверждалось, православное мировоззрение оказало значительное, даже доминирующее влияние на процессы становления и развития российской государственности. И это влияние стало ощущаться уже вскоре после принятия Русью христианства. Сложный и длительный процесс формирования российской культуры затронул не только правящие элиты, но и проник в народное сознание. Продолжительность становления православного мировоззрения охватывает период примерно с конца IX по XV в. Данный процесс протекал неравномерно и поэтому имеет неоднозначные оценки со стороны исследователей. Впрочем, без сомнения, результатом этого процесса явилось создание государства, славящегося своим величием не только по величине своей территории, но и историческими проявлениями политической, экономической и духовной культуры населявшего его общества. Причиной этому было создание уникальной формы политической организации государства, во многом согласующейся с византийским идеалом «симфонии властей».

Как было отмечено, православие стало духовной, даже в какой-то степени идеологической основой социально-политического устройства русского государства, вследствие чего практически все процессы осмысления сущности и предназначения государства происходили, прежде всего, в среде православного духовенства. Священнослужители пользовались в то время неоспоримым авторитетом у общественных деятелей. Христианская страстность неприятия всего греховного задавала государственным деятелям высокую планку - построение социально-политической жизни «на началах правды» Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. М., 2002. С. 215.. Поэтому максимализм, присущий православию того периода, требовал «по настоящему сильного государства - и по критериям внутренней сплоченности, и по критериям внешнеполитической мощи» Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. М., 2002. С. 217..

Для решения этой задачи, по укреплению государства в русле православного мировоззрения, были направлены многочисленные попытки осмысления ситуации как в устной, так и в письменной форме, а также в виде поучений духовных лиц государственным деятелям. Именно в них мы можем проследить связь социальных норм с догматическими предписаниями православной Церкви. К наиболее известным литературным памятникам, написанным православными богословами того периода, относят «Слово о законе и благодати» первого русского митрополита Илариона, «Чтения о Борисе и Глебе» преподобного Нестора, «Слово о вере Христианской и о латинской» Феодосия Печерского, «Слово» Даниила Заточника и многие другие Златоструй. Древняя Русь X - XIII веков. М.: Молодая гвардия. 1990. С. 52..

Содержательная сторона этих произведений говорит о высшей степени социальной культуры и духовности их создателей. Не случайно эти литературные памятники, являющиеся носителями высокой культуры, как светской, так и духовной, сегодня подвергаются серьезному научному анализу. Так, произведению «Слово о законе и благодати», написанному митрополитом Иларионом, были приписаны все черты «политической речи» Истрин В.М. Очерки древнерусской литературы домонгольского периода. М., 1922. С. 128., «политического трактата» и «политической программы Русского государства» Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа в XI-XIII вв. М., 1950. С. 16.. Митрополитом Иларионом впервые на Руси был поставлен целый ряд вопросов, затрагивающих все сферы жизни общества. Примечательным остается и тот факт, что большинство из них не утратили своей актуальности, а главное, своего содержательного значения. Именно содержательная сторона произведения «Слово о законе и благодати» показывает то, что в разные эпохи проблема взаимодействия и соотношения социальной политики и религии остается весьма животрепещущей темой. Ключ к решению этой проблемы Иларион видит в разрешении соотношения закона, благодати и истины.

Осмысление социально-политических основ православной государственности со временем привлекает не только духовенство, но и государственных деятелей, что в свою очередь явилось началом теоретического осмысления феномена самодержавия. В самой идее и практическом воплощении самодержавия соединились высокое духовно-нравственное содержание, «категорический нравственный императив», и политико-правовая форма. Необходимо заметить, что это слияние осуществляется при приоритете нравственности, которая касается как власти, так и ее носителей и, прежде всего, царя.

В доказательство этого можно привести трактаты государственных деятелей того времени. Так например, уже в 1076 г. в своем «Изборнике» Святослав Ярославович пишет: «како в житии сем жить без лукы, како от всех честен бых и любим», «не укорих никого же, не вредих, и никого же не оклеветах, ни завидех никому же» Хрестоматия по древней русской литературе. Под ред. Н.К.Гудзий. М: Аспект Пресс, 2004. С. 34.. Далее он пишет: «не презрех нищих, не оставих странная и печальная, не презрех никогда же и иже в темнице заключении» Хрестоматия по древней русской литературе. Под ред. Н.К.Гудзий. М: Аспект Пресс, 2004. С. 35., «Убогих посештаита, вдовице заштиштаита, немощтьитныя милуита и осужяемые бес правды изьмета» Хрестоматия по древней русской литературе. Под ред. Н.К.Гудзий. М: Аспект Пресс, 2004. С. 36., - очевидно, что этими словами Святослав утверждает, что любовь, милосердие и сострадание являются основой нравственности в православном обществе. Тем самым самодержавный царь как глава государства выступает как гарант защиты слабых и неимущих от произвола богатых и сильных. Только этот момент, по мнению исследователей, придает смысл политическому институту как таковому. Об этом же пишет и Святослав Ярославович: «Паче же всех, и в пустыне и в пещерах и в пропастях земельных, добро творити» Хрестоматия по древней русской литературе. Под ред. Н.К.Гудзий. М: Аспект Пресс, 2004. С. 37..

Выдающийся государственный деятель Руси Владимир Мономах в своих произведениях Златоструй. Древняя Русь X - XIII веков. М.: Молодая гвардия. 1990. С. 112. также затрагивает огромный круг политических проблем. Например: взаимоотношения церкви и государства, объем полномочий Великого князя, принципы отправления правосудия в стране. Само предназначение его трактатов - поучение потомкам, будущим князьям «…поступать благочестиво», не делать «беззакония» и «неправды», «по правде» вершить суд. Мономах обращается к своим наследникам: «…выручайте обижаемого, давайте суд сироте, оправдывайте вдовицу» Златоструй. Древняя Русь X - XIII веков. М.: Молодая гвардия. 1990. С. 114., «ни права, ни крива не убивайте и не повелевайте убить его» Златоструй. Древняя Русь X - XIII веков. М.: Молодая гвардия. 1990. С. 168..

Следует заметить, что Владимир Мономах прямо указывает источник своих социально-политических воззрений. Им является православное мировоззрение, которое отчетливо проявляется в его словах: «…душа мне своя дороже всего света этого» Златоструй. Древняя Русь X - XIII веков. М.: Молодая гвардия. 1990. С. 170..

Таким образом, со временем верховная княжеская власть начала осознавать свое предназначение и, исходя из этого, стала себя определять самодержавной властью, которая ограничивалась только высшим духовно-нравственным законом. В «Слове о житии и представлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя руського» Черепнин Л.В. Образование русского централизованного государства XIV - XV в.в. - М., 1960. С. 655 - 659. указывается три источника власти князя. Во-первых, наследственное право, во-вторых, «благодати от Бога», и, наконец, в-третьих, «отчинное владение», которое требует от князя правления «по чести же и славе» Черепнин Л.В. Образование русского централизованного государства XIV - XV в.в. - М., 1960. С. 660.. Очень важный социально-политический аспект данного исторического свидетельства заключен в осознании того, что единство государства неразрывно связано с единой верховной властью, что соответствует христианскому принципу, высказанному Даниилом Заточником: «Женам глава муж, а мужем князь, а князем Бог» Черепнин Л.В. Образование русского централизованного государства XIV - XV в.в. - М., 1960. С. 675.. В этом высказывании впервые, в полной ясности выражена идея божественного благословления самодержавной власти.

Особенную духовную значимость утверждения Дмитрия Ивановича как первого русского самодержца придавал факт скрепления княжеской грамоты на властвование подписью Преподобного Сергия Радонежского. С этого периода можно вести начало утверждения принципа самодержавной власти, которая под влиянием православия стала базироваться не просто на родовом праве, а в первую очередь на праве первородства, которое объяснялось Божественной волей.

Конец XV века ознаменовался для Руси периодом окончательного формирования самодержавной государственной власти. С появлением самодержавной власти активизируются споры, касающиеся происхождения Русского государства, взаимоотношений церкви и государства, формы организации верховной власти и способов ее организации, родословия его князей, а также ряд других проблем. Поэтому без разрешения вопроса о соотнесении самодержавной и церковной власти не представлялось возможным разрешение вышеперечисленных споров. При подробном изучении литературных памятников нами были обнаружены две богословские точки зрения по разрешению данной проблемы, а именно Иосифа Волоцкого и Нила Сорского.

Согласно взглядам Иосифа Волоцкого, царская власть учреждена на земле Богом, причем с некоторыми универсальными функциями. Как он пишет, «Бог в себе место посади на престоле своем… царь убо естеством подобен есть всем человеком, властию же подобен Богу» Дьяконов И.А. Власть московских государей. Очерки из историй политических идей древней Руси. М., 2011, С.34.. Стоит добавить, что Иосиф Волоцкий в своих трудах во многом выразил отношение православия к государственной власти, складывавшееся с момента утверждения его на Руси в качестве государствообразующей религии.

Другой теорией доказывается божественное происхождение власти. Так, например, в житии князя Андрея Боголюбского говорится следующее: «…естеством бо земным подобен есть всякому человеку цесарь, властию же сана яко Бог» Дьяконов И.А. Власть московских государей. Очерки из историй политических идей древней Руси. М., 2011, С.31.. Эти слова доказывают то, что прямой обязанностью царей было нравственное воспитание народа, обеспечивавшее этим его спасение. Это предположение находит подтверждение у Дьяконова И.А., который приводит следующее обращение Иосифа Волоцкого к московским государям: «Вам же подобает приемши от вышняго повеления правление человеческого рода… не токмо о своих пещися и своего точию жития правити, но и все обладаемое от треволнения спасти и соблюдити стадо его от волков невредимо, и боятися серпа небесного, и не давати воли злотворящим человекам, иже душу с телом погубляющим, скверные глаголю, и злоречивые еретики» Дьяконов И.А. Власть московских государей. Очерки из историй политических идей древней Руси. М., 2011, С.37.. В данном примере прямо говорится, что миссия государства, прежде всего, сводится к охране нравственности и благочестия. Очевидно при этом, что в учении Иосифа Волоцкого государство стоит выше церкви. Этому мы находим подтверждение в его словах: «…и церковное и монастырское, и всего православного христианства власть и попечение» Дьяконов И.А. Власть московских государей. Очерки из историй политических идей древней Руси. М., 2011, С.30.. Откуда следует, что церковь не имеет право осуждать и налагать вето на решения, принятые государственной властью. Царь в понятиях иосифлян является священным лицом, ставленником и представителем Бога на земле, стоящим над всеми сословиями, издающим законы и следящим за их исполнением. О. Иоанн Крондштадский говорит: «Кто посаждает на престолы царей земных? - Царям земным от него единого дается царская держава, он венчает их диадемою царской» Сурский И.К. Отец Иоанн Крондштадский. М.: Изд-во Паломник, 1994. С. 187, «только Бог может уполномочить избранного человека на царство и вручить ему самодержавную власть, облекая его славою, величием и силой» Сурский И.К. Отец Иоанн Крондштадский. М.: Изд-во Паломник, 1994. С. 189.

Необходимо также заметить, что не только «иосифляне» говорили о боговластии в государстве, но и Святые отцы и учителя православной церкви также разделяли это учение: «Бог управляет царствами человеческими и посылает им царей и прочие власти» Митрополит Макарий Московский. Православно - догматическое Богословие. // Соч. в 6 т. - СПб., 1895. Т 1. С. 583-584. .

При таком подходе вопрос о соотношении светской и духовной власти решался с помощью теории «Симфонии властей». В Россию она попала вместе с христианством и в качестве правового документа была зафиксирована в 42 главе Славянской Кормчей. В дальнейшем эта теория подвергалась глубокому осмыслению и развитию у богословов. В итоге православные богословы в течение многих веков развивали на Руси идею симфонии, главной задачей которой является гармоничное соединение и последующее взаимодействие религии и государственной светской власти. Главным принципом «симфонии властей» является принцип нераздельности и неслиянности божественной и человеческой природы, который исходит из догмата боговоплощения. Следует отметить, что в православном учении государи и патриархи символизируют различные воплощения Иисуса Христа. Царь самодержец является образом Христа в служении государству, а Патриарх есть образ Христа в служении церкви. Каждый из них имеет превосходство перед другим в пределах своей власти. Но если рассматривать концептуальную сторону проблемы, то Царь не может быть выше либо ниже по рангу чем Патриарх, так как они оба являются живым образом Бога.

Однако нельзя считать, что на Руси бытовал лишь только «иосифлянский подход» к вопросу о соотношении светской и духовной власти. «Иосифлянство» укоренилась только после упорной борьбы с противниками, так называемыми заволжскими старцами с Нилом Сорским во главе, которые полагали себя в качестве хранителей истинно православного духа, призывая к полному разделению сфер церковного и светского, как то было заповедано Иисусом: «Богу богово, а кесарю кесарево». Следует отметить, что идейныеразногласия Иосифа Волоцкого и Нила Сорского не теряют своей актуальности и поныне.

Хотя социально-политические воззрения, сформировавшиеся в среде заволжских старцев, не представляли собой какие-либо радикальные, республиканские, демократические идеи, они не принимались властью. Рассматривая подробнее идеи заволжских старцев, можно с уверенностью утверждать, что они также как и «иосифляне» стояли на богустановленности царской власти. Это видно из литературных сочинений XVI в.: «Мнози бо глаголю в мире, яко самовольна человека Бог сотворил свет сей; аще бо сотворил Бог самовластна человека на сей свет, и он бы не уставил царей и великих князей и прочих властей, не разделил бы от орды орды» Дружинин А.Н., Дьяконов И.Н. Беседы Валаамских чудотворцев. СПб., 2003. С. 375..Здесь также говорится о неприятии человеческого самовластия. Бог сотворил царей, великих князей и прочие власти «на воздержание мира сего и для спасения душ наших» Дружинин А.Н., Дьяконов И.Н. Беседы Валаамских чудотворцев. СПб., 2003. С. 376.. Оттенок различия заключался лишь в том, что для заволжских старцев и их последователей характерно было убеждение, что всякое земное государство лежит во грехе и потому оно не может быть прототипом божественного порядка. Заволжские старцы поясняли это, говоря, что государство является частью светского мира, Божье же царство, напротив, представляло мир «внесветный». Поэтому они считали, что следуя путем государства нельзя прийти к божественному царству, но спастись можно при условии полного отречения от всего земного и мирского, приняв иночество. В этом и намечается основной «водораздел» двух православных течений по проблеме взаимоотношений государства и церкви.

Подытожив, необходимо сказать, что для «иосифлян» спасение состоит в учреждении такого государства, которое сольет себя всецело с Церковью. Причем церковные догматы и обряды станут непосредственно государственными законами. А сама Церковь станет частью государственного аппарата. Так, например, царское служение государству приравнивается к церковному служению и ограничивается пределами Верховного Закона. Сутью этого учения является то, что соблюдая повиновение власти, человек исполняет религиозные предписания, живя праведной жизнью в рамках государства, он и обретает спасение. В этом видится некий компромисс между духовной, религиозной жизнью и светской, мирской.

Для второго подхода, изложенного в учении заволжских старцев, спасение не может быть достигнуто лишь фактом служения религиозному закону, но оно, прежде всего, требует глубокого личного духовного подвига. В этом и заключается непримиримое различие в вопросе об отношении церкви и государства двух принципиально разных направлений.

Как известно, Иван Грозный, являясь духовным учеником Иосифа Волоцкого, продолжил искания своего учителя и стал автором теории российского самодержавия, построенной в духе «иосифлянства» и выраженной в переписке с князем Курбским. Анализ переписки Ивана Грозного и А. Курбского, показывает, что Иван Грозный пошел значительно дальше своих предшественников и сформировал теоретическое обоснование русского самодержавия. Так, например, в письмах Курбскому он приводит аргументы, доказывающие законность его права на обладание верховной властью, вытекающие из царскородного происхождения: «Яко же родихомся в царствии, тако и воспитахомся и возрастахомся и воцарихомся Божиим велением и прародителей своих и родителей благословением» Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М.: Наука, 1979. С. 13.. Именно поэтому Иван Грозный, веря в свою богоизбранность и признавая наставничество только в образе Христа, так ревностно относится к поучению его другими. Таким образом, подчеркивая, с одной стороны, абсолютный характер земной власти самодержца, он в то же время понимал и ее пределы, определяемые подчинением Богу. Воспринимая свою власть как данную от Бога, а не от народа, Иван Грозный понимает, что его удел - спасение не только своей жизни, но жизни всех его подданных: «…иное дело душу спасать, иное же о многих душах и телесах пещися» Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М.: Наука, 1979. С. 18..

Во время правления Ивана Грозного не только окончательно сложилась самодержавная власть, но и возникло ее идеологическое обоснование. По мнению В.В. Зеньковского: «Возвеличивание же царской власти не было просто утопией, а было выражением мистического понимания истории» Зеньковский В.В. История русской философии. Ч. 1. Л., 1991. С. 49.. Таким образом, сознание русского человека уже тогда получило импульс, определивший его православное содержание, которое в дальнейшем могло видоизменяться по форме, но никак не по существу.

Таким образом, восприятие царя как Божьего наместника фактически стало основополагающим элементом национального сознания русского народа. Сама идея «надмирного» царства и ее важность для России всегда являлась главной преградой на пути возможной трансформации самодержавной монархии в конституционную. Любые реформистские попытки сразу же поднимали проблему неприкосновенности религиозного начала в государстве, не подлежащего реформированию.

Следование подобной государственной и общественной политике, в духе «симфонии властей», является следствием работы соборной православной церкви, которая выступает как важнейший фактор становления и утверждения национально-духовного сознания Русского государства. Поэтому вся идея самодержавия на Руси основывалась на христианских постулатах, определявших основы государственной власти и формировавших православное мировоззрение как у государя, так и у всего народа. Это было не просто «русским государственным мировоззрением», но именно народным восприятием власти. Так, например, Г.П. Федотов авторитетно отмечал: «Народ относился к царю религиозно. Царь не был для него личностью или политической идеей. Он был помазанником Божьим, носителем божественной силы и правды» Федотов Г.П. Изучение России. Соч. в 2т. СПб., 1991. Т.1. С.128..

Поэтому после Октябрьской революции 1917 года замена православного ядра коммунистической идеологией стала настоящей катастрофой для России. Произошла подмена государствообразующей идеи заведомо ложной светской идеологией, имеющей все атрибуты первой. Так, например, русский философ Н. А. Бердяев отмечал, что «в социализме, как религии… является что-то сверхчеловеческое, последнее, религиозно-тревожное, религиозно не безразличное. Появляется социалистически-религиозный пафос…» Страда В. Размышление о «политических религиях» XX века // Религия и политика в XX веке. М.: ИВИ РАН, 2005. С. 11.. Этот мнимый религиозный дух, веющий от коммунистической идеологии, привел к тому, что многие религиозные группы сначала поддержали Великую Октябрьскую революцию, несмотря на ее официально заявленное богоборчество. С одной стороны марксистско-ленинский материалистический атеизм отрицает религию, и в особенности христианство, с другой, он подражает ей. Все основные элементы духовного, эмоционального, практического и религиозного комплекса, которые мы видим в христианстве, находят себе соответствие в коммунизме. Например, у коммунистов есть своя «эсхатология, представление о царствии небесном (бесклассовое гармоничное общество), своя дихотомия добра и зла (пролетариат и буржуазия), свои великие пророки и апостолы (Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин), свои святые и мученики (пламенные революционеры), свои святыни (Смольный, Кремль, мавзолей Ленина), свои обряды и молитвы (партийные съезды, годовщины великих событий, памятные мероприятия, лозунги), своя церковь (партия) с соответствующей церковной иерархией (ЦК) и даже свои еретики (уклонисты)» Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. С. 124..

Ко всему прочему, в современной России существует активное движение за официальное признание коммунизма религией, представители которого прямо заявляют: «…наша религия - марксистско-ленинско-сталинское учение о построении социализма и коммунизма. Наш идеал - коммунизм. Наши пророки - Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин. Наши святые, герои и мученики - вот они там лежат, на Красной площади» Хабарова Т. Наше вероучение - коммунизм. Выступление на общегородском митинге в Москве у памятника Карлу Марксу 7 ноября 2005 г. [Электронный ресурс], URL: http://cccp-kpss.narod.ru/ tinform/V71105.htm (дата обращения: 12.05.2009)..

За века, прошедшие с момента крещения Руси, в сознании русского народа под влиянием православного христианства произошли значительные изменения. До революции 1917 года подавляющее число православных в России посещало церковь, участвовало в таинствах, соблюдало обряды. Для него были характерны набожность, благочестие, покорность, милосердие и сострадание.

Степень религиозности в начале XX века по данным, приводимым Б. Мироновым Миронов Б. Народ - богоносец или народ - атеист? // Родина. 2001. №3. С.52 - 58., была очень высока, и церковь оказывала огромное влияние на поведение людей. По мнению С.Ю. Витте: «Можно сказать, что русский народ, если бы он только не был народом христианским и православным, был бы совершенным зверем; единственное что отличает его от зверя, - это те основы религии, которые переданы ему механически или внедрены в него посредством крови. Если бы этого не было, то русский народ при своей безграмотности и отсутствии элементарного образования был бы совершенно диким» Витте С.Ю. Воспоминания. Полное издание в одном томе. М.: Альфа-книга, 2010. С.378 - 379..

Более чем за 70 лет мощной антирелигиозной пропаганды религиозная вера, невзирая на усилия коммунистов, не стала предрассудком и пережитком прошлого.

Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в одном из интервью высказал мысль о том, что «Православную Церковь в России нельзя отделить от народа - это многократно доказано историей, в том числе историей смут и гонений. В стране, где абсолютное большинство граждан крещено в православии или связано с ним духовно-культурными корнями, трудности и успехи народа не могут не быть трудностями и успехами Церкви. Церковь - это и есть православный народ, а не только священнослужители» Путь к сердцу мирянина. Интервью с Патриархом Московским и всея Руси Алексием II // Родина. №3. С.30. . То есть можно считать, что как в начале XX века, так и в наступившем веке XXI национальный менталитет русского народа продолжает определять православие.

Судьбы современного общества в значительной мере зависят от нравственного уровня населения. В этих условиях православие, как и любая другая религия, будучи духовно-нравственной силой, приобретает кардинальное значение. Она вступает в диалог с миром, а это становится возможным потому, что в своей основе эта религия имеет общечеловеческие ценности: любовь, мир, надежду, справедливость.

Таким образом, можно говорить о том, что православие оказало многостороннее воздействие на фундаментальные основы характера русского народа. Православие придаёт внутреннюю определённость самосознанию российского народа и определяет его душевный потенциал. Это неиссякаемый родник, который удовлетворяет духовную жажду русского народа в его непростой и часто трагической истории.

Следует сказать, что, в отличие от православной, западная протестантская традиция, культура общества характеризуется агрессивным стремлением к распространению собственных ценностей и образа жизни, убеждением в собственном превосходстве. В период модерна, да и в свете последних политических событий эпохи постмодерна, западная цивилизация агрессивно распространялась и распространяется по всему миру, уничтожая самобытность покоряемых ею стран. Это буйное распространение одной-единственной культуры свидетельствует о наличии у нее определенных ценностей, которые ее подпитывают. Так, из социальной и политической жизни исчезают абстрактные ценности, во имя которых необходимо чем-либо жертвовать, что во все времена было характерно для православной модели и что так отвергает западная протестантская модель. «В современном же политическом мире истинной ценностью наделяются только блага повседневной жизни: сохранение собственной жизни, здоровье, комфорт, хорошие отношения с близкими» Семедов С.А. Ислам в политике: идеология и практика. - М.: Эконом-Информ, 2009. С. 60.. Недаром одной из характерных черт постмодернистского периода является переориентация социальной политики с действия во имя абстрактных принципов на действия во имя благополучия отдельного человека. Самопожертвование не воспринимается в современном западном обществе чем-то оправданным, так как на западе все принимается и прощается, кроме твердой позиции и твердой воли. На западе возникает гедонистическое общество, состоящее из атомизированных индивидов, каждый из которых стремится к собственному благополучию. Воцарившийся у нас капитализм естественным образом толкает Россию сближаться с капиталистическим миром Запада, и, едва преодолев марксизм, мы подверглись новому натиску вестернизации. Поэтому нам необходимо понять, что единственно правильной политикой является для России та, которая подсказывается православным мировоззрением и богословским осмыслением места нашей цивилизации в ряду других современных цивилизаций.

Западная цивилизация близка к уходу с исторической сцены. В. С. Соловьев говорил, что человек характеризуется тремя присущими только ему признаками: наличием чувства святыни (это его отношение к высшему себя), состраданием к ближнему (отношение к равному себе) и стыдом (отношение к низшему в себе) Грани духовности личности в философии В.С. Соловьева / Материалы международной конференции 14-15 февраля 2003 г. Серия “Symposium”, выпуск 32. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. С.46-52.. Святыни были отменены Французской революцией еще в XVIII веке, сострадание и вытекающая из него традиция взаимопомощи при развитии капитализма в XIX веке были заменены конкуренцией, а стыд был упразднен в XX веке доктором Альфредом Кинси, который «доказал», что полигамия и половые извращения являются естественными свойствами человека. Таким образом, следует заключить, что путь западного общества является губительным, и следует всячески противиться популяризации протестантских принципов, являющихся начальной ступенью для дальнейшей «эволюции нравов» в обществе. Очевидно, что первопричиной такого нравственного упадка западного общества явилось отступление от православного, кафолического учения, т. е. внесение изменений в догматику. Добавив к Символу веры слово filioque, означающее, что Святой Дух исходит не только от Отца, но и от Сына, западная христианская Церковь положила начало своевольной переделке вероучения, оставленного Христом, разъясненного великими богословами первых веков и подтвержденного Вселенскими соборами. А это отступление от православия, неизбежно повлекшее за собой и другие, было совершено из чисто прагматических соображений укрепления авторитета Римского Папы, ведь если Святой Дух исходит от Христа, значит, Он может исходить и от Папы, который был объявлен католиками наместником Христа на земле. В дальнейшем у католиков появляются новые догматы о непорочном зачатии Девы Марии, о чистилище, а также учение о сверхдолжных заслугах, оправдывающее продажу индульгенций и самый главный догмат - о непогрешимости Папы. Вначале это привело к сосредоточению в руках Церкви огромной власти и накоплению богатства, что, в конечном счете, привело к протестантской революции и секуляризации общества.

Сейчас можно уже говорить, что культура в современной России под влиянием вестернизации начинает входить в противоречие с православием, вследствие чего люди подсознательно теряют смысл жизни, ту стержневую идею, которая веками объединяла их в лоне православной цивилизации. С уверенностью можно утверждать, что уже сейчас протестантская «западная» цивилизация быстрыми темпами распространяется в России. По мнению В.Н. Тростникова, цель ее - под прикрытием православной защитной «скорлупы» пытаться убить старое ядро и начать перерождать питательную мякоть, т. е. культуру, мировоззрение и менталитет всей нации. Таким образом, протестантизм порождает другую культуру, которая необратимо входит в противоречие с нашим православным верованием Тростников В.Н. Бог в русской истории. М.: Изд. Совет РПЦ, 2008. С. 108..

Подводя итог, можно констатировать, что концепция православной монархии явилась уже не только идеей, но стала в полном смысле слова доминирующим, государствообразующим мировоззрением уже в эпоху Московской Руси. В силу того, что одной из важнейших доминант отечественной культуры являлась ее интровертность (парадоксально сопровождающаяся западнической экстравертностью), в трудные времена русскому народу удалось сохранить свою самобытную культуру. Принцип самобытности русского народа преобладал в социально-философской концепции русского консерватизма, утверждавшей необходимость сохранения социально-политических форм, сложившихся исторически, резюмируя их известной формулой министра просвещения графа С. С. Уварова: «Православие. Самодержавие. Народность».

Один из виднейших представителей российского консерватизма, К.Н. Леонтьев, писал, что «личная мораль... и даже личная доблесть, сами по себе взятые, не имеют в себе еще ничего организующего и государственного. Организует не личная добродетель, не субъективное чувство чести, а идеи объективные, вне нас стоящие, прежде всего религия» Гумилев Л.Н. От Руси до России: очерки этнической истории. М.: Айрис-Пресс. 2011. С. 234.. Для российской государственности формообразующей идеей философ полагал идею византизма, состоящую «из нескольких частных идей - религиозных, государственных, нравственных, философских и художественных».

Известный советский ученый - философ, этнограф и геолог - Л.Н. Гумилев считал, что в XX веке Россия, отказавшись от прежней политики, перешла е европейским принципам, основанным на линейно-прогрессистской универсалистской парадигме, однако ее сторонникам следует четко осознавать возможные последствия этого: «Конечно, можно попытаться «войти в круг цивилизованных народов», то есть в чужой суперэтнос. Но, к сожалению, ничто не дается даром. Надо осознавать, что ценой интеграции России с Западной Европой в любом случае будет полный отказ от отечественных традиций и последующая ассимиляция» Гумилев Л.Н. От Руси до России: очерки этнической истории. М.: Айрис-Пресс. 2011. С. 237.. Хотим ли мы этого на самом деле?

Сегодня остро встает вопрос о необходимости сохранения отечественной культуры, которую во многом отличает преобладание иррационального над рациональным. Духовная созерцательность не позволяла некритически принимать европейские традиции, как рационалистические, так и эмпирические, и это обусловливалось в России морально-этическими корнями православия. Также не без влияния православия в России место индивидуализма традиционно занимает коллективизм, т.е. стремление к социальному единению и патриотическому служению обществу. Российская традиция, имеющая своим источником православное мировоззрение, радикально отличается от западной.

Говоря о русском бытии, русский философ Н. А. Бердяев настаивал на его антиномичности. Россия, по мнению ученого, на протяжении всей своей истории являлась самой безгосударственной и анархической страной в мире, о чем свидетельствовало все направление развития ее культуры; но, тем не менее, русский народ явился создателем необычайно бюрократической государственной системы. Подчинение «самого анархического народа» бюрократии Н. А. Бердяев своеобразно объяснял особым соотношением женственного и мужественного начал в характере русского народа, точнее, в их несоединенности. Мужественное начало ожидается в России всегда извне, в чем и заключена причина вечного преклонения перед инородным. Сама же душа России, утверждал философ, женственна и почвенна, она «невестится», ожидая своего жениха, однако приходят лишь «немцы - чиновники» с чуждым духовным мировоззрением, и «владеют ею». Мыслитель видел лишь один выход из ситуации: в духовной российской глубине раскрыть собственное оформляющее мужественное начало, овладеть собственной «национальной стихией» Лагунов А.А. Русская религиозная философия: божественное и человеческое. Ставрополь: Изд. СевКавГТУ. С 89..

Может быть, из-за трудности решения этой задачи с конца XVIII века попытки решать государственно-политические вопросы в православном государстве, используя западные, протестантско-секулярные подходы со временем привели к абсолютному непониманию, и, как следствие, критике «православного» государственного строя.

Социально-философский анализ богатейшего наследия российских мыслителей позволил сделать вывод о том, что при построении социальных моделей развития России необходимо учитывать не только детерминирующие исторические, культурные и географические факторы, но и общие черты ментальности российского суперэтноса, такие как соборность, общинность, мессианство. И так как менталитет любого общества обусловливается идеологией, именно она определяет цели, основные направления социального развития, как в материальном, так и в духовном плане. Поэтому религия, являясь основной духовной составляющей любого традиционного общества, оказывает решающее влияние на формирование всей социокультурной системы.

В итоге можно констатировать, что составным элементом общественно-политической жизни является социально-политическая культура, на формирование которой значительное влияние оказывает религия. Религия, являясь частью национальной и исторической традиции народа, играет особенную роль в его социокультурном развитии, и в силу этого отражается на особенностях его ментальности.

Так, например, часто можно встретить утверждение об авторитарном характере, свойственном отечественной политической культуре, который сложился благодаря многовековому влиянию православия. Нам видится, что православная модель, выступая неким консолидирующим фактором, может сформировать, в том числе, и политическую культуру граждан Российской Федерации, а также выступить в качестве сплачивающей общество в единое целое национальной идеи.

1.3 Протестантизм как идеологическое основание либерально-демократической системы ценностей современного общества

Независимо от эпохи религия всегда была и остается важнейшим фактором, определяющим мировоззрение и менталитет, идентичность и культуру того или иного народа. Она создает национальный характер, помогает формировать представления о внешнем мире и воздействует на восприятие событий, происходящих за пределами собственной страны. Поэтому в условиях духовной экспансии особую актуальность приобретает изучение протестантской культуры, которая в связи с универсальными интеграционными процессами проникает на геополитическое пространство России в виде литературы по широкому спектру специальностей (маркетинг, менеджмент, психология), различных брошюр по демократическому, религиозному и гражданскому «просвещению», а также в формах поп-культуры. Влияние чуждой для России протестантской модели ощущается практически во всех сферах общественной и политической жизни государства. Причиной сложившейся ситуации явился тот факт, что в последние десятилетия всему мировому сообществу, включая Россию, в качестве универсального образца устройства общества и государства предлагается деидеологизированный либеральный стандарт, сущность которого заключается в приоритете потребительских интересов над нравственными ценностями. Данная модель не только не способствует сглаживанию государственно-конфессиональных и этноконфессиональных проблем разного рода конфликтов на этой почве, но и в значительной мере усугубляет их.

Таким образом, актуальность темы исследования феномена протестантизма в XX-XXI вв. обусловлена необходимостью изучения причинно-следственной связи социально-политических и духовно-нравственных проблем западной цивилизации, принявших универсальный характер и требующих анализа протестантской модели и степени ее влияния на социально-политическое положение современного общества.

Так, процесс взаимодействия общества и церкви имеет место в каждом государстве, однако различается по степени влияния их друг на друга. Религиозность укоренена в обществе, она пронизывает все сферы человеческой деятельности, влияя на них через мировоззрение, феномен относительно устойчивый, развивающийся инерционно, причем его развитие соотносимо с развитием менталитета как образа мыследействий.

Сегодня становится очевидным, что основой большинства современных западных сообществ является протестантское христианское вероучение. Прежде чем приступить к анализу его роли в формировании мировоззрения и менталитета современного западного общества, следует определить обстоятельства возникновения протестантизма как религиозно-этической системы и выявить его сущность.

Основные идеи протестантизма родились в XVI веке в эпоху Реформации. Сегодня он включает в себя большое количество различный учений и церковных институтов, являясь наряду с православием и католицизмом главным направлением христианства Протестантизм. Отличие христианских конфессий. [Электронный ресурс]. URL: http://azbyka.ru/religii/konfessii/3g25-all.shtml. (дата обращения: 20.05.2010)..

Историю протестантских схизм можно начинать с 1526 г., в котором, подчиняясь настойчивым требованиям немецкий князей, являвшихся в своем большинстве лютеранами, Шпейерский рейхстаг принял знаковое решение о том, что каждый князь правомочен выбирать для своих подданных религиозное вероисповедание. Но уже в 1529 г. тот же рейхстаг отменил это свое прежнее решение, однако князья выразили протест (отсюда и происходит сам термин - «протестантизм»), механизм раскола был запущен уже внутри лютеранства и кальвинизма, которые и сами были раскольническими по отношению к католицизму.

Здесь следует отметить, что описанная выше фактическая история была вполне закономерна, поскольку зерна раскола содержатся в самой протестантской идее о том, что каждый вправе лично толковать Священное Писание. Эта идея сопровождалась также отказом от Священного Предания, от каких бы то ни было священнических прерогатив, что нарушало сами принципы соборно-церковного единства, ведь, как известно, сколько людей, столько и мнений.

После отделения от католической церкви протестантизм как религия все-таки христианская сохранил некоторые общие догматические представления, важнейшими из которых являются:

1. Догмат о Троице, единосущной, но при этом раздельно-ипостасной. (Хотя нельзя не отметить то, что этот общехристианский догмат к моменту формирования протестантизма был изрядно искажен католицизмом, добавившим к Символу Веры в месте, где идет речь об исхождении Святого Духа от Отца: «…и от Сына», по-латински «филиокве». Это, конечно же, с одной стороны, умаляло значимость Святого Духа, ставшего зависимой ипостасью, с другой, как уже отмечалось, делало ипостасность вторичной по отношению к сущности, что повлияло в дальнейшем на католическо-протестантское учение о личности и, с третьей - внося иерархические моменты в представления о Единой Троице, логически продолжало эту иерархию через ангельский мир на грешный и оправдывало неограниченную власть папы как наместника Бога на земле. Третья сторона искажения догмата не отразилась в протестантизме, а вот две первые - в самой полной мере.)

2. Догмат о богочеловечестве Христа, в котором божественная и человеческая сущности нераздельны и неслиянны в его единоипостасности.

3. Догматы о Воплощении, Искуплении и Воскресении Иисуса Христа (правда, догмат об Искуплении протестантизмом, вслед за католицизмом, толковался по преимуществу с формально-юридической стороны).

4. Догмат о бессмертии души.

5. Догмат о Рае и аде (при этом учение католицизма о чистилище отвергалось и утверждался жесткий детерминизм божественного предопределения, что позволило, как отмечалось, М. Веберу зафиксировать этот момент протестантского вероучения в качестве одного из оснований формирования «духа капитализма»).

6. Догмат о Страшном Суде и некоторые другие.

Разумеется, протестантизм во многом пересмотрел католическое христианское вероучение, отрицая в нем, в первую очередь:

1. Институт священства и церковную иерархию (или частично, или полностью).

2. Церковные Таинства (некоторые обряды, связанные с ними, переходят в протестантский ритуал, однако при этом подчеркивается их сугубо символический характер).

3. Авторитетность Священного Предания, рассматриваемого только как свод частных мнений.

4. Почитание святых.

5. Институт монашества и в целом аскетический опыт и пр.

Таким образом, мы видим, что между протестантизмом и православием вероисповедная пропасть даже большая, чем между протестантизмом и католицизмом. Грандиозная схизма 1054 г., инициированная во многом римским католицизмом (хотя и некоторую роль в ней византийской ортодоксии мы не вправе отрицать), получила свое дальнейшее логическое продолжение в Реформации католицизма. Тем самым идеологическое «расстояние» между западным христианством и восточным, сохранивших верность определениям первых семи Вселенских Соборов, возрастало.

Чисто с теологической и догматической точек зрения православие, действительно, сохранило свою верность идеалам первых христиан, не подвергнув их искажениям. Мы можем найти этому подтверждение и в церковно-мистическом аспекте: православие сохранило преемственность в передаче священства от Апостолов христианской церкви. Католическая церковь, правда, также настаивает на том, что в ней сохранилась эта преемственность, чего уж совсем не скажешь о протестантских течениях, в большинстве из которых институт священства отсутствует вообще, а пасторы избираются общиной.

Протестантское богословие не представляет собой нечто неизменное, верно следуя принципу личностного толкования Священного Писания, по сути, единственного и непререкаемого авторитета для протестантов всех течений, оно пытается развить вероучение применительно к текущему историческому моменту, интерпретирует его, часто достаточно вольно, что, в свою очередь, порождает новые схизмы внутри протестантизма, размывает и обмирщает христианские идеи. В качестве основных этапов развития протестантского богословия можно выделить следующие:

1. «Ортодоксальная» теология XVI - XVII вв. (М. Лютер, Ж. Кальвин и их ближайшие исторические последователи).

2. Неопротестантская, или «либеральная» теология XVIII - XIX вв. (в особенности здесь можно выделить богословов, «венчающих» этот этап: Э. Трёльча, Ф. Шлейермахера, А. Гарнака).

3. «Диалектическая» теология, или «теология кризиса» (появилась после I Мировой войны: П. Тиллих, К. Барт, Р. Бультман).

4. «Новая», или «радикальная» теология (родилась уже после II Мировой войны, ярчайшим ее представителем является протестантский теолог Д. Бонхеффер) Протестантизм. Отличие христианских конфессий. [Электронный ресурс]. URL: http://azbyka.ru/religii/konfessii/3g25-all.shtml. (дата обращения: 20.05.2010)..

Но, несмотря на видоизменения протестантской теологии, в ней можно выделит и инвариантное основание - внутренний духовный стержень, а именно основание рациональное, обусловливающееся, опять же, присущей всем протестантским течениям апелляцией к личностно-разумному толкованию Священного Писания. Этот рациональный стержень, наряду с «догматом» мирской аскезы, отвергающим пользование богатством, но приветствующим его накопление, по М. Веберу, и сформировали «дух капитализма» вначале в Европе, затем, через эмиграцию, в Америке, способствуя становлению капиталистического общества Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М.: Российская политическая энциклопедия, 2006. С. 617..

Следует признать, что попытки из совсем недавнего российского исторического прошлого воссоздать капиталистические отношения в России, перенеся сюда некоторые институты развитого капиталистического общества (программа «500 дней», например) являлись следствием весьма неглубокого знания их инициаторами как истории, так и психологии, личностной и народной. Ведь при реформировании, надо сказать, необходимом для нашего общества, следует исходить не из сугубо теоретических положений (марксизм), и не из опыта других стран, а из конкретных, почвенных реалий социальной жизни. И одними из таких реалий, по нашему глубокому убеждению, для России является православие и во многом обусловленные им мировоззрение и менталитет российского народа.

Эту «ошибку прямого калькирования» мы наблюдаем сегодня не только в России (и не столько даже в ней, поскольку идеология развития здесь уже пересматривается), но и во всем мире, в котором активно развивается глобализационная стратегия, инициированная идеологами из «развитых» стран. Эта стратегия практически-наглядно и каждый день показывает нам неверность избранной методологии универсализации человечества, грозящей для него необратимыми социально-политическими и иными (культурными, экологическими, технологическими и прочими) последствиями.

При всем при этом, разумеется, не следует чрезмерно апеллировать к российскому «самобытничеству», ведь жить в полной изоляции в современном мире просто невозможно, кроме того, у западного общества есть и много положительных сторон, которым нам совсем не помешало бы научиться. Так, по утверждению М. Вебера, протестантская аскеза способствовала увеличению в Европе производительности труда Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М.: Российская политическая энциклопедия, 2006. С. 618.. Заметим, что стимулом для этого явилась именно религиозность, о чем неплохо было бы помнить современным российским нуворишам, мечтающим вывезти из России все, что в ней есть, безрассудно и роскошно тратящим накопления отнюдь не на благие дела и, наверное, вспоминающим о Боге изредка, в трудные минуты, или же совсем о нем не думающим.

Однако, отмечая роль религиозности в улучшении экономической жизни Европы, стоит задаться вопросом - а какая это религиозность и подойдет ли она нам? Устроит ли православного человека, а такими позиционирует себя большинство россиян, например, принцип «жить в обществе - значит участвовать в рыночных отношениях и добиваться материальной выгоды» Гаджиев К.С. Американская нация: национальное самосознание и культура. М.: Лабиринт, 1990. С. 63.? Ведь, как известно, православие совсем иначе относится к накоплению богатства, тем более - к ростовщичеству. Во всяком случае, оно никогда не считало их идеалами общественной жизни. Но в нем есть другие идеалы, которые могли бы способствовать увеличению той же производительности труда, поскольку к труду христианство во всех своих проявлениях всегда относилось положительно.

Религиозность при выстраивании экономической жизни нужно обязательно принимать во внимание, но при этом следует четко осознавать различие религиозностей у народов и исходить не из чужой, а из своей, тогда и попытки экономического реформирования могут оказаться более удачными.

В современном глобализирующемся мире безусловно доминируют Соединенные Штаты Америки - и культурно, и экономически, и политически. Однако следует помнить историю возникновения этого государства. Конечно, тактика «плавильного котла» при формировании американского суперэтноса сыграла свою роль, но можно аргументировано утверждать, что в основании менталитета этого суперэтноса все же лежат идеалы пуританской этики. Первые колонисты-протестанты мечтали осуществить Царство Божье на новой земле, в результате эта социальная утопия, как это и бывает со всякими утопиями, выродилась в крайне тоталитарную идеологию, свойственную современным США. И, как и любая другая протестантская идеология, она духовные интересы человека в конечном итоге подчиняет земным целям. Прагматизм как специфически американская современная философия является ярким тому подтверждением.

Переориентировка религиозных целей на мирские нужды, а социальных - на экономические способствовала материальному процветанию Гаджиев К.С. Американская нация: национальное самосознание и культура. М.: Лабиринт, 1990. С. 64. современной Америки, однако предопределила и ее духовную деградацию.

США определенно являются ярчайшим примером сильного влияния религии на общественный строй и политическую жизнь общества. Так, например, А. Токвиль отмечал в свое время, что в мире нельзя найти страны, в которой религия сохранила бы такое влияние на души людей, воспитывая их нрав, как в АмерикеТоквиль А. Демократия в Америке. [Электронный ресурс] URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/tokv/. (дата обращения: 07.05.2010).. И это - далеко не случайное явление. Специфическая теология пуритан-колонистов изначально включала в себя концепт о федеративном общественном устройстве. Сама церковь, по их мнению, должна была развиваться по федеральному пути (конгрегационализм). Эта модель была, по сути, прообразом «идеального» типа социально-политического устройства, с большей или меньшей степенью погрешности воплотившегося в государственных механизмах современных США.

В американском протестантизме наблюдается устойчивая связь церковного (вернее, общинного) и мирского, более того, эта религия, как ни парадоксально прозвучит, входя в мир, становится все более светской (а не наоборот, как, например, в православии, стремящемся освятить мир). Отрицая священство, американские протестанты создали институт пасторства-проповедничества, причем участие в нем стало почетной гражданской (социальной!) обязанностью. Правда, «демократическое самовыдвижение» и последующее «всенародное избрание» в пасторы иногда сопровождается и некоторым налетом мистики: так, у квакеров для самовыдвижения человек должен ощутить в себе действие благодати и научиться понимать Священное Писание не разумом, а только посредством «внутреннего света» Чанышев А.Н. Протестантизм. М., 1973. С. 80.. Но это нисколько не умаляет значение тезиса об обмирщении протестантской религии, тем более что квакеры являются достаточно немногочисленным течением протестантизма, ориентирующимся на глубины духа, но духа индивидуального Бурстин Д. Американцы: колониальный опыт. М.: Прогресс, 1993. С. 46..

Путеводной звездой в общественно-религиозной жизни для американских протестантов была и есть Библия (причем для некоторых их течений - только Новый завет). Даже появлением гражданского законодательства американцы обязаны по большей части пуританской ортодоксии Бурстин Д. Американцы: колониальный опыт. М.: Прогресс, 1993. С. 31.. На страницах Библии пуритане находили готовую модель Совершенного Общества. Они целиком были сосредоточены на чисто практических вопросах нормирования социальной жизни, относящихся больше к структуре общества, а не к его конечной цели Бурстин Д. Американцы: колониальный опыт. М.: Прогресс, 1993. С. 42..

Возникновение в США республиканских и демократических институтов исследователи часто также связывают с распространенной в них религией. Уже упомянутый нами А. Токвиль говорил, что церковь в Америке является истинной шкалой республиканских добродетелей, а религия - первый американский социально-политический институт. Разъясняя, как следует жить в обществе, эта религия закладывала и основания демократических представлений у его граждан. Поэтому успеху американской демократии способствовали не столько общественные законы или исторические обстоятельства, сколько нравы, основанные на протестантском миропонимании. Мыслитель также отмечал, что вернейшим защитником республиканского строя в США является «голый корыстный интерес» Токвиль А. Демократия в Америке. [Электронный ресурс] URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/tokv/. (дата обращения: 07.05.2010)., «освящение» которого явилось следствием протестантской религиозной практики.

Таким образом, в Америке религия оказалась изначально вовлечена в социально-политическую жизнь Гаджиев К.С. Американская нация: национальное самосознание и культура. М., 1990. С. 36.. Г. Коммаджер писал по этому поводу: «…американцы рационализировали Бога так же, как и многие другие идеи. Будучи оптимистами, они настаивали на его благорасположении и везде находили проявления такового. Не доверяя деспотической власти, они определяли его всемогущество как уважение к закону. Они не позволяли ему возлагать на них непосильное бремя и убеждали его удовлетвориться формальной молитвой. Они убедили его одобрить материальный успех как награду за добродетель, энергию и бережливость. Уверенные, что Господь живо интересуется их делами, они призывали его принимать участие в их самых обыденных занятиях» Коммаджер Г. Американское сознание. Интерпретация американской мысли и характера с 1880-х годов // США - экономика, политика, идеология. 1993. № 9. С. 86..

Учитывая все сказанное, можно с уверенностью заключить, что протестантизм сыграл определяющую роль, в формировании не только американского суперэтнического сознания, но и сознания современного западного человека вообще. Строгая дисциплина и специальный отбор способствовали экономическим и социально-политическим успехам. Протестантское учение выступало против стремления к богатству как самоцели. В богатстве как результате профессиональной деятельности протестантские богословы видели лишь знак благоволения Бога. Однако стремление к раскрытию божественных знаков побуждало протестантов к увеличению своего материального благополучия, парадоксально сопровождаемому аскетическим самоограничением в личном потреблении.

Именно протестантизм в большей степени, чем все другие социально-исторические факторы, повлиял на развитие хозяйственной и экономической деятельности западных государств. Бурному развитию экономики протестантских стран способствовала сама протестантская идеология, которая освобождала коммерческую деятельность от традиционных христианских ограничений. Можно утверждать, что протестантская идеология способствовала формированию в Европе и Америке «нового экономического человека», перевернувшего традиционные христианские представления о хозяйствовании, что сделало возможным создание капиталистического общества современного типа.

Новый экономический человек, отдельный хозяйственный субъект, не нуждался в санкциях своей религиозной общины, самостоятельно осуществляя трудовую деятельность, что не могло не быть благотворным для установления рыночных экономических механизмов. Однако отказ от коллективистских ценностей имел и другие, негативные последствия, важнейшим из которых, на наш взгляд, является активное распространение и гипертрофирование принципа индивидуализма, в отрыве от ценностей коллектива являющегося разрушительным для всякого общества.

Итак, Реформация, как нам представляется, имела в истории евро-атлантической цивилизации огромные последствия как положительного, так и отрицательного характера. Являясь справедливым социальным протестом против подавления личной свободы католицизмом, пытаясь отстоять право человека на свою свободу, протестантизм предал забвению другое важнейшее начало христианства - Церковь, подменив ее идеей устройства общественной жизни, перевернув с ног на голову католический идеал оцерковления государства, идеал теократии.

Из всех протестантских теологов лишь Жану Кальвину удалось придать каждодневному труду религиозную окраску и связать его с верой к Богу. Он распространял протестантизм на все аспекты человеческой жизни. Так в протестантизме представления о соотношении духовной и светской властей были несколько иными, чем у православных и католиков, но предполагали мнимое единство мира духовного и земного. При отсутствии церкви каждый человек ощущал себя проводником Божественной воли. Происходит некая приватизация религии, которая как мы знаем, зачастую приводит к приватизации морали: каждый человек для себя лично решает, что морально, а что нет. Разумеется, в конечном итоге моральным оказывается все, что доставляет удовольствие. Примером может послужить протестантское потребительское общество в западных странах. Недаром, по мнению Н. Е. Покровского, некоторые американские «Протестанты почитают Ветхий Завет значительно выше Нового, так как именно эта часть Библии в наибольшей степени связывает религию с практической жизнью» Покровский Н.Е. Ранняя американская философия. М.: Высшая школа, 1989. С. 37..

Ж. Кальвин ввел в протестантизм догму предопределения, которая значила, что Божье благословление еще изначально было распределено, и единственным спасением для человека была вера. Предопределение поставило перед протестантами серьезную проблему. Она заключалась в определении избранных, которым была предопределена вечная жизнь. И протестанты нашли ответ на свой вопрос в труде - процветание и успех в каждодневной жизни и были для них тем самым знаком от Бога, что они стали избранными, предназначенными для райского блаженства. Чем больше они работали, тем больше они преуспевали. И чем больше они преуспевали, тем больше они убеждались в своем спасении. Для протестантов работа больше не была бременем, она стала благословлением, истинной ценностью, путем восхваления Бога. Результатом этого безудержного труда были деньги. В итоге протестанты пришли к выводу, что богатство - это лучшее свидетельство благосклонности Бога. Протестанты были уверены, что духовный и частный капитал неразрывно связаны. В конце концов, протестанты пришли к мысли, что их заработанные деньги тоже должны работать. Другими словами, делая акцент на результативности и продуктивности, протестантизм желал, чтобы прибыль использовалась для получения прибыли. Связь между протестантизмом и прибылью, как мы уже упоминали, была описана немецким мыслителем Максом Вебером. В его книге «Протестантская этика и дух капитализма» утверждалось, что протестантизм породил отношения, способствовавшие развитию современного капитализма. Протестантизм изменил мир благодаря иному отношению к работе, деньгам и прибыли. Складывающийся капитализм получил в протестантизме духовное обоснование.

Проводя свое знаменитое исследование и аналищируя статистические данные, М. Вебер заметил, что среди владельцев капитала явным образом преобладают люди, исповедующие протестантизм. Помимо этого, он не оставил без внимания тот факт, что среди, получающих гуманитарное образование большинство составляют католики, а техническое - опять же протестанты. Объяснил это мыслитель своеобразным характером психики, складывающейся в процессе начального воспитания в протестантской семье.

В своей работе М. Вебер приводит целый ряд цитат Бенджамина Франклина, как известно, ревностного протестанта, в понимании которого идеальный человек - это «кредитоспособный, добропорядочный, долг которого - рассматривать приумножение своего капитала как самоцель» Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М.: Российская политическая энциклопедия, 2006. С. 154.. Как это нами не раз подчеркивалось, стремление протестанта к наживе сопровождается его полным отказом от наслаждений, связанных с ней. Таким образом, нажива действительно становится для него самоцелью.

Интересно проведенное М. Вебером разделение капитализма на «традиционный» и «современный», обусловливаемое изменением способа организации предприятия, причем дело здесь не в технике, но в самом отношении человека к своему труду. Например:

1. в традиционном капиталистическом обществе человек «работает, чтобы жить», а в современном - «живет, чтобы работать»;

2. для традиционного общества профессия есть бремя, для современного же - форма существования;

3. традиционное капиталистическое общество основано на простом производстве, современное же - на расширенном;

4. в традиционном обществе господствует принцип «не обманешь - не продашь», в современном - превалирует убеждение в том, что лучшей гарантией ведения дел является честность;

5. в традиционном капиталистическом обществе основным видом деятельности является торговля, в современном же - производство.

О достоинствах и недостатках проведенного М. Вебером разделения можно и даже нужно спорить:

1. Так, остается стойкое сомнение относительно того, что многие в современном мире живут для того, чтобы работать. Но это - психологически. Реальность же показывает нам, что, действительно, несмотря на все увещания о том, что в результате роста производительности труда будет высвобождаться для работников свободное время, работа отнимает у нас все больше и больше времени.

2. Исполнение служебных профессиональных обязанностей становится основной формой нашего существования и воспринимается уже не как бремя, а как сама жизнь.

3. Относительно третьего тезиса спорить, конечно, трудно, поскольку производство, действительно, сегодня по большей части расширенное.

4. В защиту честности как гарантии предпринимательской деятельности современный капиталистический мир дает нам все меньше аргументов, в особенности в России сфера торговли, постоянно расширяясь, придерживается принципа, по М. Веберу характерного для традиционного капиталистического общества; есть поводы усомниться в выводах мыслителя и относительно развитых стран.

5. Пятый веберовский тезис противоречит современным концепциям постиндустриального общества, в соответствии с которыми производство играет сегодня все меньшую роль, лидирующей же становится сфера услуг, в том числе и торговля.

Характеризуя «идеальный тип» протестанта, М. Вебер писал: «…ему чужды показная роскошь и расточительство, упоение властью, ему присущ аскетический образ жизни, сдержанность и скромность». Необходимо констатировать, что современный протестант все больше и больше удаляется от этого идеального типа, для которого богатство важно не теми удовольствиями, которое оно может нести с собой, но лишь иррациональным ощущением того, что долг исполнен.

Далее М. Вебер, анализируя современное общество, приходит к выводу о том, что капиталистическое хозяйство, согласно протестантской общественной модели, не нуждается уже ни в какой регламентации ни со стороны церкви (общины), ни со стороны государства. Теперь на формирование мировоззрения начинают оказывать ощутимое влияние интересы рынка и социальной политики. То есть, фактически происходит подмена ценностей. Так, например, М. Вебер утверждает, что никого из протестантских реформаторов не интересует программа реформы этической. Изначально же единственной целью протестантских реформаторов было именно спасение души. Но в самом вероучении произошло некое искажение, которое и послужило дальнейшей эволюции протестантизма фактически в капитализм. М. Вебер пишет, что «взаимоотношения Бога и человека были определены предельно жестко - есть избранные и есть неизбранные, изменить ничего нельзя, но можно почувствовать себя избранным. Для этого необходимо, во-первых, тщательно исполнять свой профессиональный долг, а во-вторых, избегать наслаждений - и в совокупности это должно обеспечить рост богатства» Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М.: Российская политическая энциклопедия, 2006. С. 616..

Завершая проведенный им анализ, М. Вебер приводит наиболее значимые, по его мнению, «догматы», исторически выработанные протестантизмом. Это:

а) непреходящая убежденность в изначальной греховности человека;

б) тезис о предопределенности его жизни еще до рождения;

в) представление о том, что знаки своего спасения/неспасения человек может получить в земной жизни, совершенствуя свои профессиональные качества;

г) норма о непременном послушании светским властям;

д) уверенность в превалировании аскетического долженствования над мирскими наслаждениями;

е) окончательное примирение с тем местом, которое человек занимает в этом мире.

Материал исследования М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» в полной мере подтверждает влияние протестантизма на социально-политическую культуру. Так, например, идея Церкви как сверхъестественного сообщества, члены которого удостоены особой благодати, играет в протестантизме очень незначительную роль. Поэтому для современных протестантов религия является, прежде всего, этическим учением Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М.: Российская политическая энциклопедия, 2006. С. 575. .

Развиваясь и трансформируясь, социально-политическое учение протестантизма оказывало на протяжении XIX-XX вв. огромное влияние на формирование мировоззрения и политической культуры западного человека. Поскольку большинство протестантов не признает догмата первородного греха, оно с оптимизмом смотрит на перспективы международного миропорядка и развитее таких организаций, как ООН, НАТО, «Green Peace», ЮНЕСКО и т.д. И в самом деле, протестанты воспринимают борьбу за установление Царства Божьего на Земле как призыв к поддержке прогрессивных политических начинаний. Они утверждают, что установление на Земле социальной справедливости, несмотря ни на что, наступит, если все будут совместно трудиться над его строительством. Вследствие этого политическая арена «протестантских» стран широко представлена различными христианскими партиями, например, в Германии: Христианско-демократический союз, Христианско-социальный союз, Партия Центра; в Дании: Kristendemokraterne; в Люксембурге: Христианско-социалистическая народная партия; в Нидерландах: Христианско-демократический призыв, Христианский Союз; в Норвегии: Христианская народная партия и т.д. Данные партии имеют примерно одинаковые программные цели, которые можно свести в следующие пункты:

необходимость активного участия в социально-политической жизни, формирующего общую политическую волю граждан;

отстаивание приоритета прав личности человека;

содействие созданию социальной рыночной экономики, приведению уровня жизни общества в соответствие с возможностью сохранения гражданского достоинства каждым человеком;

содействие прекращению безрассудной промышленной эксплуатации природы, установлению гармоничных отношений между человеком и природой и т.д.

Из этой программы становится ясным, что протестантское учение представляет собой совокупность общественно-политических, экономических и этических концепций, уже ничего общего не имеющих с христианством.

Строгая дисциплина и специальный отбор ознаменовался для протестантизма политическими и экономическими успехами. Везде, где протестантское мировоззрение становилось массовым, оно способствовало установлению рационально-экономического образа жизни. Вследствие этого именно протестантизм в большей степени повлиял на развитие хозяйственной и экономической деятельности западных государств. Бурному развитию экономики протестантских стран способствовала сама протестантская идеология, которая освобождала коммерческую деятельность, превращая ее при этом в богоугодное занятие.

Протестантское учение изменило отношение людей к деньгам, богатству и даже к самим себе. Протестантизм, основанный на отрицании, воздержании и бережливости, создал культуру потребления, которая завоевала весь мир. Протестантская доктрина заключала в себе множество противоречий. Преследуя цель получения прибыли, протестанты основывались на твердых моральных принципах. Не менее важным, но не столь очевидным наследием стало развитие этического сознания, которое с самого начала основывалась на идеях реформации.

Отношение к работе и процессу зарабатывания денег в Европе до протестантской реформации было отличным от современного. Если католик зарабатывал деньги, то его долгом было раздать их. Богатство оправдывалось только в том случае, если оно приносило благо обществу. Другими словами, в католицизме богатство нужно было использовать на духовные нужды. К примеру, заказывать заупокойные службы или поддерживать монастыри. В католицизме утверждается, что деньги - это зло, и что христианину лучше всего удалиться от этого мира и уйти в монастырь. Религиозная революция, начавшаяся в XVI веке, перевернула эти представления. Она поставила личное процветание над общественной благотворительностью, доходы семьи над щедрыми пожертвованиями. В ее основе лежала новая уравнительная теология. Протестантизм не видел разницы между священником и обычным человеком. Это было то, что протестанты называли духовенством всех верующих.

Главным в теории накопления доходов было разумное использование времени. Протестанты верили, что им придется отчитываться перед Богом за каждую прожитую минуту в жизни. Занятие бизнесом вызвало новую навязчивую идею протестантов - экономию времени.

В поэзии и литературе, живописи и скульптуре, на церковных стенах и протестантских кладбищах мы видим культуру, одержимую экономией времени. Разумная организация времени стала лучшим способом добиться благосклонности Бога. Таким образом, распределение времени, правильная организация распорядка дня, демонстрация того, как ты тратишь свое время - вот что важно было для верующего протестанта, а не молитвы и чтение Библии. Став элитным классом предпринимателей, они сформировали экономическую мощь Западной Европы и США. Низкие налоги, свободный рынок и непреклонная вера стали их святынями, а бережливость, усердие и экономия времени основополагающими ценностями.

В итоге протестанты стали отступать от своих моральных принципов в угоду торговле. Это разделило верующих и вскрыло противоречия, которые лежали в основе протестантских идей. Со времен открытия Нового Света труд рабов стал неотъемлемой частью местной экономики. Таким образом, протестантская идеология стала поддерживать рабство. В действительности многие протестантские священники сами могли быть рабовладельцами. Протестантские священники использовали Библию, чтобы оправдать рабство. Они указывали на историю из Ветхого Завета, в которой Хам был проклят своим отцом Ноем и обречен на служение своим братьям. Проклятие Хама и было Библейским оправданием рабства. Стремление протестантов к усердию также было одним из оправданий рабскому труду. Если ты был рабом, то аргумент был следующим, ты раб потому, что не достаточно усердно работаешь. И в этом контексте становится понятным, почему люди, принадлежавшие протестантской церкви, не видели противоречия в том, чтобы быть примерными христианами и при этом наживаться на труде других людей. Рабство подняло на поверхность глубинные проблемы идеологической платформы Реформации. Если главным было равенство людей, связанных духовными узами, то какая разница - черный ты или белый. Рабство усугубило конфликты основополагающих ценностей протестантизма. Рабство было самым чудовищным искажением идеи Кальвина о Божьем содружестве. Этика и равенство были раздавлены безбожной жаждой наживы. Рабство внесло раскол в ряды протестантов. Что и повлекло за собой появление различных иных протестантских деноминаций, таких например как методисты, пятидесятники, баптисты, адвентисты седьмого дня и т.д. [Электронный ресурс] / BBC: Протестантская революция / The Protestant Revolution (2006 / 4 фильма)..

Моральные противоречия стали толчком к возникновению нового феномена - глобального протестантского сознания. В начале XVII века миссионеры квакеры боролись за отмену рабства, в XVIII веке на их место пришли методисты; истинной сущностью Библии была не естественная иерархия, а равенство всех людей перед Богом. Получение прибыли приветствовалось, нажива за счет других людей осуждалась. Но на самом деле, согласно сложившимся принципам протестантизма, получение прибыли возможно только за счет других людей. Погоня за прибылью, одно из наследий протестантской революции, имело очень неожиданное последствие - переосмысление ценностей человеческой жизни. Это выражалось в создании социального законодательства, защите прав рабочих и осуществлении социальных реформ.

К концу XIX века капитализм в Западной Европе перестал быть таким жестоким. Протестанты провели социальные реформы, которые впоследствии предрекли появление сознательного капитализма. Западный протестантский мир начал неуверенное движение в сторону социального государства. Появление трудового законодательства и законодательно закрепленных социальных льгот предрекло зарождение нового современного капитализма массового потребления. Эта модель зародилась в Западной Европе и США в начале XX века и процветает до сих пор, но уже распространенная практически по всему миру. Таким образом, божественное содружество уступило место алчной погоне за богатством и комфортом. Эта модель завоевала даже те страны, в которых протестантизм никогда не проповедовался. Эти страны пали под «экономическим вероисповеданием», выросшим из идей протестантских реформаторов. То, что начиналось как борьба за знаки божественной избранности, превратилось в глобальную погоню за прибылью и наслаждением. Культура бизнеса стала беспорядочной. Она потеряла изначальное свое предназначение - служение Богу через труд. Таким образом, две великие традиции, которые можно проследить со времен протестантской революции, по-прежнему борются друг с другом. С одной стороны - мир труда и денег, прибыли и убытка, который был узаконен Жаном Кальвином и из которого родился современный капитализм, а с другой стороны - голос протеста совести и осуждение капитализма, породившие такие организации как «Greenpeace», которые утверждают, что мораль и деньги должны идти рука об руку.

Влияние протестантизма на современный мир - общепризнанный факт. Уважение индивидуальности, вера в дискуссию, подтверждение святости личности стали двигателями экономических и социальных изменений за последние пятьсот лет. Но протестантизм выходит за свои религиозные рамки BBC: Протестантская революция / The Protestant Revolution (2006 / 4 фильма). [Электронный ресурс] / BBC, диск, CD-ROM. Загл.с этикетки диска..

Так, например, американский ученый Джеймс Курт выделяет шесть стадий «протестантского отклонения» от православного вероучения, которые, в конце концов, привели к появлению современной «западной» политики Kurth J. The Protestant deformation and American foreign policy // Orbis.1998. Spring. Vol. P. 228-229.:

спасение через благодать (спасение верой без добрых дел явилось оправданием капиталистического строя);

благодать подтверждается трудовыми успехами (обусловило развитие капитализма);

спасение через труд (уже не упоминается благодать);

переход от почитания Троицы к унитаризму;

появление «Американского символа веры» - упоминание о Боге исчезает, остается только либерализм, ценности свободного рынка, демократии и прав человека;

появление идеи всемирного распространения либерализма - «Американский символ веры» становится мировой религией.

Американский социолог У. Херберт определяет «американскую религию» как «секуляризованное пуританство, пуританство без трансенденции, без ощущения греха или осуждения» Turner B.C. Social Cement \ Religion and Ideology. A reader. Ed.by R.Bocock, K.Thoompson. Manchester University Press, 1985. P.98..

Если суммировать все это, можно выделить в протестантском типе верования, а значит и во всей протестантской цивилизации такие основные черты: рационализм, индивидуализм, антиклерикализм. Бог находится не в космосе, а в душе верующего. Этот постулат объясняет индивидуализм и атомизацию западного общества. Утверждение того, что Бог находится в душе каждого верующего, в конечном итоге приводит к отрицанию церкви и церковных таинств и призыванию лишь к внутренней вере. Таким образом, 1) Бог был отделен от материальной вселенной, а 2) вера была отделена от дел. Первый тезис породил современную науку, ученые стали изучать материю; их труды в конечном итоге породили конфликт между христианским миропониманием и светской наукой. Второй тезис породил «протестантский» капитализм, по Веберу, который утверждал, что дела могут быть не очень хорошими с точки зрения морали, но если ты в душе веришь в Бога, то ты все равно спасешься. Таким образом, западное общество вошло в период апостасии, т.е. отпадения от Бога. Это произошло по нескольким причинам: во-первых, отвлечение на первом этапе от Бога и приобщение к материи; во-вторых, упоение успехами в развитии материальных наук; в третьих, скептицизм, вера в самодостаточность существования независимо от Бога; в четвертых, вера в то, что если Бог не присутствует в мире, значит он, сотворив мир, исчез (деизм), либо его вообще никогда не было, а материя существовала вечно. Вследствие чего материя не создавалась Богом, т.к. существует вечно и не управляется Богом, потому что управляется точными законами природы. Такое рассуждение помогло избавиться западному обществу от идеи существования Бога. В итоге началось доказательство того, что религия - это суеверие, обскурантизм и Бога нет.

Анализ, проведенный Джеймсом Куртом, наглядно показывает, что «традиционные религии» из-за различных причин имеют свойство трансформироваться до неузнаваемости в «гражданские» секулярные религии. Именно те отклонения в протестантизме, которые были описаны выше, предопределили и обусловили трансформацию протестантизма из христианской религии в гражданскую и антихристианскую религию с превалированием либеральных ценностей. «Именно поэтому, другие религии и стоящие за ними общества справедливо воспринимают «вестернизацию», порожденную протестантской идеологией, как фундаментальную и смертельную угрозу для себя» Turner B.C. Social Cement \ Religion and Ideology. A reader. Ed.by R.Bocock, K.Thoompson. Manchester University Press, 1985. P. 221.. Курт указывает, что понятия либерализма «кажутся нормальными и очевидными только… людям, которые выросли в культуре, основанной на протестантизме» Turner B.C. Social Cement \ Religion and Ideology. A reader. Ed.by R.Bocock, K.Thoompson. Manchester University Press, 1985. P. 232..

Подводя итог, можно без сомнения заключить, что протестантизм сыграл определяющую роль в формировании сознания современного западного человека, а, следовательно, появлении капитализма и либеральной политической системы, господствующей на Западе.

Необходимо также заметить, что проведенное нами исследование доказывает несостоятельность и даже опасность использования протестантской модели в условиях российского общества. Неприятие протестантской модели в современной России обусловливается историко-культурным, и, что самое важное, мировоззренческим различием двух цивилизаций - западной (протестантской, либеральной) и российской (православной, традиционной). Поэтому нынешнее время диктует необходимость переоценки современной системы ценностей, сложившейся в ходе цивилизационного развития, формирования новых культурных доминант и, следовательно, новых подходов к совершенствованию гражданской культуры, основанных на исторической преемственности и адекватных современным реалиям.

ГЛАВА II. ПРАВОСЛАВИЕ И ПРОТЕСТАНТИЗМ КАК ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТНО-ЦЕЛЕВЫХ ОРИЕНТИРОВ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

2.1 Воздействие православия и протестантизма на формирование социальной культуры и общественной идеологии современной России

Религия явным образом или же незримо всегда присутствует в социальной жизни, детерминируя процесс ее развития и его направление. Религиозное сознание воздействует на культовую деятельность, а, соответственно, и на религиозные отношения, институты и организации, вследствие чего развивает и часто изменяет их.

Конец XX - начало XXI века ознаменовались для современной России масштабными социокультурными и политическими изменениями. Например, открытие железного занавеса, окончание холодной войны способствовали большей открытости России к восприятию новых, преимущественно либеральных идей, которые привели к духовно-нравственному кризису, отражающему глубинные процессы, происходящие сегодня в социокультурной сфере. С сожалением следует констатировать, что российское государство утратило официальную идеологию, большую часть духовных и нравственных идеалов.

Поэтому, нынешнее время диктует необходимость переоценки современной системы ценностей, сложившейся в ходе цивилизационного развития, формирования новых культурных доминант и новых подходов в формировании социальной культуры. В настоящее время Россия находится в поисках официальной идеологии, которая поможет сплотить общество, задать созидательный вектор общественного развития.

Современные средства массовой информации активно навязывают нашему обществу идеологему о том, что для России «светлое будущее» возможно лишь в контексте осуществления в ней либерально-демократического проекта. При этом создается впечатление, что действительно нет иного выбора у России, кроме пути, проложенного протестантским Западом.

Тем не менее, в России идет не прекращающаяся борьба православных ценностей с либеральными протестантскими.

«Мы живём в период опасной неустойчивости», - отмечает в своем исследовании А. И. Уткин. Эта неустойчивость обусловлена тем, что «верхняя часть нашего народа эмоционально и культурно отождествляет себя с Западом, в то время как основная масса населения находится в ином цивилизационном поле... В историческом развитии России... возможен один из двух вариантов: либо западные ценности войдут в «генетический код» большинства населения, либо правящая элита заменит (заменится сама) свой цивилизационный комплекс» Уткин А. И. Вызов Запада и ответ России. М.: Эксмо, 2003. С. 452-453..

(Невольно вспоминаются примеры из нашего российского прошлого - и «единственно верная» идеология, лишь одна способная вести общество в «светлое будущее», и извечный отечественный спор «продвинутой» западнической элиты и «сермяжного» русского народа - а также вбитое когда-то в наше подсознание высказывание классика марксизма-ленинизма (-сталинизма): «История повторяется…».)

С момента опубликования оценки А. И. Уткина мало что изменилось, может быть, даже некоторые её моменты стали восприниматься ещё острее. Причина такого положения дел заключается в том, что новая Россия вот уже более двух десятков лет пребывает в состоянии безуспешного поиска своей государственной идеологической идентичности. После событий 90-х гг. в духовном развитии российского общества образовалась идеологическая пустота. К настоящему времени утратили свою привлекательность базирующиеся на либеральной идеологии так называемые демократические ценности. По данным Института социологии РАН, полученным к концу первого десятилетия нынешнего века, «актуальность демократических ценностей снижена, это сегодня ценности второй, третьей, четвёртой степени» Литературная газета. 2009. 2-8 декабря. №49. С.3., а что касается «традиционных исторических ценностей России», то общество оказалось оторванным от них.

Многочисленные специализированные опросы общественного мнения показывают, что современное российское общество пребывает в поисках равноценного своему историческому прошлому государственного устройства и образа жизни. Безыдейная, бесцельная жизнь ведёт общество в исторический тупик Литературная газета. 2009. 2-8 декабря. № 49. С. 3.. Как следствие, в обществе нарастает раздражение. Перед философами, социологами, политологами и другими представителями российской науки все более четко очерчивается жизненно важная для всего общества задача по формулированию органичной идеологии и определению системы приемлемых для нашего общества ценностей, обусловливающей и цель социального развития. Без идеологии, опосредующей ценностно-целевую социальную систему, невозможно вести речь о дальнейшем развитии российской государственности.

Писатель А. Слаповский в интервью «Российской газете» Слаповский А. Вираж с петлёй на шее. // Российская газета. 2010. 27 сентября. URL: http://www.rg.ru/2010/09/27/extrim.html. (дата обращения: 02. 04.2011). отмечает, что наше общество сегодня «пребывает в состоянии экзистенциальной опустошённости. Это реакция на отсутствие в обществе каких-то серьёзных идей и задач. Идеи-то и задачи есть, но они очень невнятны, не сформулированы. Уже который год мы живём без какой-либо более или менее внятной идеологии, без национальной идеи», а за всем этим стоят «очень серьёзные проблемы поиска смысла» жизни. Попытки отказаться от традиций русской общественной жизни и заменить духовные цели сугубо материальными, нацелить людей лишь на коммерциализацию их повседневной деятельности, успеха не приносят.

Часто приходится слышать и от ученых, и от политиков, и от общественных деятелей призыв к «созданию» общероссийской идеологии. Однако следует помнить, что оторванные от реальности, от общественной практики спекулятивные идеологические системы чрезвычайно опасны, поскольку с необходимостью приводят к построению тоталитарных обществ. Поэтому правильнее вести речь о распознавании исторически сформировавшихся идеологических концептов и о формулировании на их основе социальной идеологии. Тогда трудно спорить с тезисом, утверждающим непреходящую ценность и значимость православия в деле осмысления приемлемой для современного российского общества идеологии, без которой ему просто не быть в будущем.

Возрождение России не может начаться иначе, как с воссоздания общенационального религиозно-нравственного мировоззрения, которое объединит народ, восстановит историческую преемственность российской жизни, вдохнет новые силы, волю к жизни, веру в победу. Истинная идея должна вызреть в толще народного сознания.

Не стоит забывать и о том, что духовная составляющая испокон века выступала стержнем русской/российской национальной культуры. Лежащее глубоко в основе этой культуры православие призывает человека совершенствовать душу, не отрицая при этом стремления к материальному достатку (именно достатку, а не богатству). Именно эту духовную составляющую и пытаются сегодня заменить, убеждая население страны в том, что Россия отстала от передовых стран Запада в экономическом развитии, поэтому вперёд нужно выдвинуть экономическую, материальную составляющую образа жизни.

Например, с точки зрения М. Делягина, «объективное место России в мировом разделении труда - подготовка и поставка интеллектуального сырья, в первую очередь для транснациональных компаний, которые умеют их использовать наилучшим образом. Они умеют это использовать, а российское общество в силу уникального и, к сожалению, весьма болезненного сочетания культурно-исторических факторов, в силу своих особенностей и несчастий остаётся конвейером по производству самого дефицитного и самого нужного в условиях глобализации и развития информационных технологий «человеческого материала» - творцов и революционеров, «интеллектуального полуфабриката», способного к творчеству и систематическому генерированию принципиально новых идей. Не следует ждать, что заметная часть этих людей сможет найти себе применение в России, но лучше что-то, чем совсем ничего...» Делягин М. Реванш России. [Электронный ресурс]. URL: http://www.e-reading.org.ua/bookreader.php/139108/Revansh_Rossii.html (дата обращения: 13.04.2010)..

Таким образом, в процессе глобализации, выстраиваемой на базе либеральной идеологии, происходит смена цивилизационного исторического кода русской нации. Изменяется целеполагание. Целью общественного развития провозглашаются уровень и мера потребления материальных благ отдельным человеком.

Но говоря о русских людях, нужно иметь в виду, что единство русского народа ещё до формирования нации как таковой, и после образования нации обеспечивалось наличием единой религии. Как писал русский религиозный философ А.С. Хомяков, «единство русской земли» обеспечивала Русская Православная Церковь.

В своей работе «Россия и Европа» Н.Я. Данилевский говорит, что каждая «историческая национальность, отличающаяся от других в этнографическом, общественном, религиозном и историческом отношениях», должна ещё проникнуться собственным национальным духом, что должно найти выражение в политической форме. До того народ, идущий по пути своего национального развития, «составляет только этнографический материал, ещё не успевший принять формы политической индивидуальности» Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Институт русской цивилизации. 2008, С. 36-37.. До той поры, пока такой «исторический народ не соберет воедино всех своих частей, всех своих органов, он должен считаться политическим калекой», считал Данилевский. В русском же народе объединительным стержнем, «каркасом» является православие.

«Хотя науки, искусства (и преимущественно науки) составляют драгоценнейшее наследие, оставляемое после себя культурно-историческими типами, хотя они составляют самый существенный вклад в общую сокровищницу человечества, однако же, не они дают основу народной жизни. В этом отношении религия (как нравственная основа деятельности), политическое, гражданское, экономическое и общественное устройство имеют гораздо большее значение» Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Институт русской цивилизации. 2008, С.157..

Ставя на первое место религию, Данилевский подчеркивает, что, в отличие от всех других наций, и прежде всего, наций стран Западной Европы, у русского народа не интерес представляет «главную пружину, главную двигательную силу, а внутреннее нравственное сознание, медленно подготавливающееся в его духовном организме, но всецело охватывающее его, когда настает время для его внешнего практического обнаружения и осуществления» Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Институт русской цивилизации. 2008, С. 235..

Русский философ и религиозный мыслитель С.Н. Булгаков, заметил, что «национальность есть хотя и органическая, но не высшая форма человеческого единения, ибо она не только соединяет, но и разъединяет» Святая Русь, Энциклопедический словарь русской цивилизации. Составитель О.А.Платонов. М.: Православное издательство «Энциклопедия русской цивилизации», 2000. С. 571.. Выше национальности выступает только религия, в нашем случае - православие.

Н. Зернов полагал, что до петровских реформ русским было свойственно соединение религии с повседневной жизнью, и что каждый дом в России был маленьким монастырем (что отражено в «Домострое») Zernov N. Moscow: the Third Rome. N.Y.: AMS Press, 1971, с.43. С этим тезисом был согласен Н.А. Бердяев, утверждавший: «Православие есть, прежде всего, ортодоксия жизни, а не ортодоксия учения. Еретики для него не столько те, кто исповедует ложную доктрину, сколько те, кто имеет ложную духовную жизнь и идет ложным духовным путем» Бердяев Н.А. Истина Православия / Православия: pro et contra. Осмысление роли православия в судьбе России со стороны деятелей русской культуры и Церкви. Спб. 2001. С.387..

Важен тот факт, что с православием на русскую землю была привнесена идея соборности, которая противопоставлялась индивидуальному мудрствованию. Представление о соборности, родившееся в атмосфере Церкви, с необходимостью находит свое применение и в социальной жизни, поскольку никакую церковь нельзя полагать в качестве изолированного от остального общества института (тогда это будет уже секта, причем тоталитарная). Идея единства в многообразии приобретает сегодня вследствие деформации глобализационных процессов все большую актуальность.

Соборное, личностно-коллективистское устремление российского народа исторически было связано с непрекращающимися поисками справедливости, основанной на идее высшей правды. Эти поиски часто носили иррациональный характер, поскольку, как это неоднократно отмечалось отечественными мыслителями, эмоции русского человека преобладают над его разумом, страсти - над интересами, ведь он чаще следует зову сердца, чем голосу рассудка.

По мнению русского философа И. А. Ильина, «мы все служили некоему высшему Духу на земле, Божьему Делу, делу России и через это - Божьему плану мира и истории» Ильин И. За национальную Россию. Манифест русского движения // Слово, 1991. №6. Принимая это во внимание, можно заключить, что будущее России может мыслиться только в контексте православия, ибо протестантско-либеральные ценности априори не подходят самому существу русского человека.

Наиболее содержательно на вопрос о том, возможна ли смена конфессии у любого народа, ответил американский исследователь-аналитик, социальный философ и политолог С. Хантингтон. В 1993 г. он опубликовал статью «Столкновение цивилизаций», которая потом легла в основу его книги «Столкновение цивилизаций и перестройка мирового порядка». Свою статью Хантингтон начал такими словами: «Мировая политика вступает в новую фазу... Я полагаю, что в нарождающемся мире основным источником конфликтов будут уже не идеология и экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Нация-государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям...» Хантингтон С. «Столкновение цивилизаций». [Электронный ресурс]. URL: http://www.gramotey.com/?open_file=1269016437. (дата обращения: 14.06.2010)..

«Цивилизации, - пишет далее Хантингтон, - несхожи по своей истории, языку, культуре, традициям и что самое важное - религии. Люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отношения между Богом и человеком, индивидом и группой, гражданином и государством, родителями и детьми, мужем и женой, имеют разные представления о соотносительной значимости прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и иерархии. Эти различия складывались столетиями. Они не исчезнут в обозримом будущем. Они более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами» Хантингтон С. «Столкновение цивилизаций». [Электронный ресурс]. URL: http://www.gramotey.com/?open_file=1269016437. (дата обращения: 14.06.2010)..

Ставя вопрос о возможности замены православной конфессии на протестантскую в пределах российского государства, а такой вопрос, и весьма серьезно, иногда ставится некоторыми ангажированными общественными деятелями, необходимо знать, что речь при этом будет идти и о замене российской нации на какую-то иную, так как замена конфессии будет означать замену нашего национального «Я», а значит, речь будет идти и об упразднении российского национального государства. Между тем либеральная идеология нацелена не только на замену основной религии русского народа, но и на отмену национального государства.

Фактически ситуация обстоит таким образом, что нации как «сообщества людей, объединённых общей историей, привязанностью к определённой территории и культурными особенностями, такими как язык и религия» Encyclopaedia Britannica 2010. Ultimate Reference Suite. [Электронный ресурс]/М.: Новый диск, 1 CD-ROM. Загл.с этикетки диска., закончили свой путь развития, а вместе с ними отошла в прошлое и история национальных государств. На смену наследию цивилизационного развития человечества пришла глобализация.

«Глобализация, - сказал С. Хантингтон, - означает распространение свободного рынка практически на все страны мира», расшифровав это таким образом, что «речь идёт о принципиальной организационной унификации экономик всех стран мира, растущей открытости стран, размывании всех не только экономических, но и социальных и политических государственных границ» Хантингтон С. «Столкновение цивилизаций». [Электронный ресурс]. URL: http://www.gramotey.com/?open_file=1269016437. (дата обращения: 14.06.2010)..

С. Хантингтон высказал мысль о том, что западная цивилизация ещё не завершила своего внутреннего развития и стоит на пороге появления мощной деструктивной тенденции. В частности, в западных сообществах пока не получили полного выражения коренящиеся в культуре народов исторические национальные интенции. Подлинный расцвет последних наступит только в третьем тысячелетии. По его словам, мир увидит не просто расцвет национальных взаимоотношений, но столкнётся с резким всплеском, и даже разгулом, национализма.

А ведь, казалось бы, в эпоху глобализации дело должно было пойти к нивелированию в сфере национальных отличий. Однако этого не только не случилось, но процесс пошёл в обратную сторону. Мы сегодня наблюдаем совсем уж неожиданный поворот - процессы глобализации обострили проблему национальной идентичности.

Немаловажен тот факт, что именно из христианства родилась идея социального и этнического равенства людей, ибо впервые царь и раб были судимы по одним критериям, в отличие от языческого «что дозволено Юпитеру, не дозволено быку», «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» Послание к Галатам Святого Апостола Павла. Глава 3. Ин 17:21; Рим 10:12. .

Сегодня же все чаще можно слышать о том, что осуществляющийся вариант глобализации есть не что иное, как попытка новой колонизации, теперь экономической, осуществляемой «развитыми» странами «золотого миллиарда» в отношении так называемых «развивающихся» стран, в ряды которых, по мнению мирового политического менеджмента, теперь встала и Россия, во многом как раз благодаря эффективной идеологической и экономической деятельности этого менеджмента.

Когда-то христианство, мировоззрение, в самой своей сущности универсалистское, призвало человека к осуществлению своей свободы, теперь же новое мировоззрение, имеющее в своем основании, тем не менее, мировоззрение христианское, преломившись и деформировавшись в идейной призме протестантизма, по сути, призывает к проведению неоколониалистской политики и формированию в мире «расы господ». При этом новое мировоззрение почему-то носит самоназвание «либерального», несмотря на тот очевидный факт, что его адепты-теоретики явно софистически подменяют понятия или же тривиально путают свободу со вседозволенностью, не забывая обозначить пределы этой вседозволенности конкретными этническими и классовыми границами. Политика «двойных стандартов» - и в политике, и в экономике, и в культуре - стала очевидным проявлением этой новой тоталитарной идеологии, хотя часто и называемой либерально-демократической, однако не имеющей к этим двум понятиям никакого отношения.

Современный экономически центрированный либерализм вынужден делать весьма рискованные теоретические обобщения. В частности, бывший глава Европейского Банка Реконструкции и Развития Ж. Аттали в своей книге «Линии горизонта» пишет, что мир, теряя свою качественность, становится однородным, считая это вполне нормальным явлением, поскольку только в таком гомогенном пространстве возможно торжество «эры денег» как всеобщего эквивалента, который не признает никаких различий, например - морального и аморального Attali J.Ligues d'horizon. Paris, 1990. .

Как видим, постмодернистские фантазии о симулякризации как приватного, так и общественного пространства приобретают у адептов либеральной идеологии вполне осязаемые даже в практическом плане очертания. При этом почти не обращается никакого внимания на то, что релятивизация морали с необходимостью ведет к релятивизации всей общественной жизни, а значит постепенно, но неуклонно разрушает ее. Такая асоциальная идеологическая беспечность является непростительной, особенно в свете того непреложного факта, что многие цивилизации, основанные на иных ценностях, далеко не всегда миролюбиво-христианских, не желают проводить навязываемую им извне переоценку своих ценностей, напротив, представляют реальную социально-политическую угрозу для постхристианских стран.

Изучая путь, по которому пошли западные протестантские страны, можно понять, с какими проблемами либерализм не справляется вообще, и где он просто слаб и даже вредит общественным процессам. Ж. Фурастье высказал мысль о том, что традиционный, или доэкономический человек прожил на земле много десятков тысяч лет, человек же новой формации - экономический, существует не более двух-трех столетий, однако успел «нагромоздить» большое количество глобальных и, возможно, роковых для него проблем, поставив вопрос о самой возможности дальнейшего существования Fourastie J. Lettre ouvert a quatre milliards d'hommes. Paris, 1970..

Обращаясь к идеологии либерализма, большинство авторов апеллирует к этимологии данного термина и полагает, что сущностью и основополагающим принципом либерализма является идея свободы. Однако в действительности в центре внимания идеологов классического западноевропейского либерализма и капитализма Нового времени находилась не духовная или творческая свобода, а принцип, прежде всего, экономического индивидуализма, то есть свобода иметь частную собственность. Религиозные принципы, которые составляют основу любой идеологии, были предоставлены либерализму протестантизмом. Протестантизм, как и все Возрождение, есть светское явление: «Это была светская культура, т.е. светское мировоззрение, светское искусство, светская наука и, в известном смысле, даже светская религия» Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. [Электрон. ресурс]. URL: http://www.philosophy.ru/library/lib5.html#11. (дата обращения: 24.01.2010).. Если православие отдает предпочтение духовному началу перед материальным, зачастую рассматривая земную жизнь как приготовление к жизни вечной, то протестантизм восстанавливает ценность земной жизни, физического мира и создает культ человека, заменяющий культ Бога. Идея обожествления человека, представлявшая собой во многом неизбежное следствие христианства, давала сильнейший импульс углублению индивидуализма. Будучи религией и идеологией зарождавшейся и набиравшей силу и влияние буржуазии, протестантизм выступает с важнейшей для либерализма идеей оправдания материального благополучия. Как и протестантизм, либерализм также в центр своего внимания ставит материальное, а не духовное: «либерализм ограничивает свое внимание всецело и исключительно земной жизнью и земными стремлениями»Мизес Л. Либерализм в классической традиции. [Электрон. ресурс]. URL: http://www.conservator.ru/lib/mizes/liber-14.shtml. (дата обращения: 09.02.2010)..

Протестанты отвергали догмат о грехопадении, рассматривали человека как доброе и богоравное существо, видя цель философии в познании человека. Однако человек никогда не сможет составить четкое представление о себе, если прежде не узреет лик Божий и только после этого обратится к познанию себя. Гуманистическое представление о величии человека, идея единства познания Бога, мира и человека приводит к религиозному и, соответственно, моральному равнодушию. Подвергается сомнению и гуманистическая идея протестантов о разуме как божественном даре, который руководит человеческой волей и гарантирует его свободу. Человек не может быть свободным и самостоятельным исследователем истины, поскольку разум его несовершенен в силу изначальной своей ограниченности. Опять же только благодаря Богу возможно существование и познание истины. Если Бога нет, то нет ни свободы, ни истины, ни морали. Протестанты, продолжая ренессансную идею обожествления человека, отвергли средневековое учение об изначальной порочности человеческой природы и выдвинули тезис о прирожденной доброте человека и возможности достижения земного человеческого счастья, что в свою очередь повлекло появление либеральных ценностей. Неизбежным следствием культа человека стало появление мифологической концепции «человеческой природы» и «естественных» прав человека, таких как право на жизнь, свободу и частную собственность. Причем в списке этих прав приоритет отдавался не жизни или свободе, а праву собственности.

Либерализм разрушает саму идею государства и права, поскольку, стремясь сохранить свободу и автономию человека, подрывает социальные связи и объединения, показывая, тем самым, свой антиобщественный и антигосударственный характер. Так, согласно И. Бентаму, а впоследствии и Л. Мизесу, общество представляет собой чисто математическую сумму независимых друг от друга индивидов, на формирование внутреннего мира которых ни общество, ни государство, повлиять не могут.

Либерализм по существу отрицает и социальную природу человека, что человек есть «политическое животное» (Аристотель) или «продукт общественных отношений» (К. Маркс). А это значит, что духовный мир человека насквозь субъективен, обусловлен (если и обусловлен) иррациональными необъяснимыми факторами и не выражает дух самой эпохи. На первый план в новоевропейских концепциях происхождения человека выходят биологические теории, рассматривающие человека как злое, хитрое и коварное животное (Т. Гоббс). Именно в эпоху либерализма расцветают разного рода шовинистические и расистские теории. В новоевропейской науке, отказавшейся от антиэволюционистского теологического взгляда на возникновение вселенной и человека, где человек творится Богом уже завершенным, законченным существом, все чаще возникают идеи о естественном происхождении человека, о его эволюционном развитии из животного мира. Проповедуются идеи и о естественной иерархии не только в природной среде, но и в человеческих общностях.

Так формируется идеология расизма, явившаяся своеобразной формой просвещенческого гуманизма. Приоритетной целью расизма является биологическое совершенство человека (не случайно на фундаменте расистских теорий вырастает евгеника, своего рода генетика XIX века, мечтавшая вывести биологически совершенного человека). Декларируя господство естественных законов, представители Просвещения провозглашали освобождение человека от старых религиозных суеверий. Боролись с феодализмом, т.к. видели в пришедших ему на смену капиталистических, экономических отношениях важнейший фактор развития естественных и прикладных наук и технологий. Это привело не только к бурному развитию торговли, товарно-денежных отношений, географическим открытиям, но и к установлению нового мирового порядка и формированию мировой колониальной системы. Новоевропейская наука начала XIX века в лице антропологии, биологии, психологии и лингвистики выступила в качестве апологетики различного рода расистских теорий, достаточно вспомнить мальтузианство или френологию.

Однако превознесение человека и культ индивидуализма с неизбежностью перетекает в свою противоположность - в обесценивание человеческой жизни и уничтожение личности. Уничтожению уникальности человеческой личности и распространению концепций «массового общества» и социал-дарвинизма способствуют и эволюционистские теории. Если человек вышел из животного мира и является представителем биологического вида, то ни о какой реальной уникальности человеческого индивида и речи быть не может. 

Индивид является лишь одним из «винтиков» в бесконечной цепи представителей данного биологического вида. Породив в эпохи Возрождения, Реформации и Просвещения великих личностей, к концу XVIII - началу XIX века Европа практически растратила свой духовный потенциал. Уже с начала XIX века и западноевропейские, и русские мыслители, говорят о наступлении так называемого массового общества. 
В своей работе «Средний европеец как орудие всемирного разрушения» К.Н. Леонтьев пишет о современном ему состоянии Европы: «Вот и еще две-три формы людского развития, человеческого разнообразия, психического обособления индивидуумов и наций уничтожаются. Не позволены уже более ни Бисмарки, ни Талейраны, ни Ришелье, ни Фридрихи и Наполеоны...» Леонтьев К.Н. Средний европеец как орудие всемирного разрушения. [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/FILOSOF/LEONTIEV_K/ (дата обращения: 19.03.2010).. 
Европа XIX века виделась русскими мыслителями обществом серых посредственных буржуа, «средней европейской фигуры в цилиндре и сюртучной паре, мелкодостойной, настойчивой, трудолюбивой, самодовольной, по-своему, пожалуй, и стоической и во многих случаях, несомненно, честной, но в груди не носящей другого идеала, кроме претворения всех и вся в нечто себе подобное и с виду даже неслыханно прозаическое еще со времен каменного периода» Леонтьев К.Н. Средний европеец как орудие всемирного разрушения. [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/FILOSOF/LEONTIEV_K/ (дата обращения: 19.03.2010)..

Вырванный из природы и общества человек перестает быть человеком и превращается в некое ущербное создание, товар, механический продукт капиталистического производства, «перпендикулярно ползающую машину» (Ж. Ламетри), «человека-счетчика» (И. Бентам). Причем, в «тело без души» превращается не только конкретный человек, но и вся западноевропейская культура. Совсем не случайно подобное закономерное развитие западной цивилизации позволило и русским мыслителям Н.Я. Данилевскому, К.Н. Леонтьеву, и немецкому философу О. Шпенглеру, сделать вывод о «закате Европы», в котором на смену поэтам и художникам приходят «спортсмены и инженеры» Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. / Пер. с нем., вступ. Ст. и примеч. К.А. Свасьяна. М.: Мысль, 1993. С. 57..

Частная собственность, получение наибольшей материальной выгоды и прибыли являются подлинными стимулами развития прикладной науки и техники начиная с конца XVII в., в котором «все эти изобретения… выгодны только для буржуазии, выгодны средним людям, фабрикантам, купцам, банкирам, отчасти и многим ученым, адвокатам, одним словом, тому среднему классу, который … является главным врагом царей, положительной религии, воинственности и дворянства… » Леонтьев К.Н. Средний европеец как орудие всемирного разрушения. [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/FILOSOF/LEONTIEV_K/ (дата обращения: 19.03.2010).. 

Наличие развивающегося вглубь кризиса, который вызван попыткой мощного внедрения в социальную, экономическую и политическую ткань российского общества либеральной идеологии и либеральных ценностей (международный финансовый кризис лишь усугубил положение, но никак не явился основной причиной создавшейся ситуации), уже ни у кого не вызывает сомнений. Поиск модели (способа) преодоления этого кризиса - дело всех интеллектуальных сил общества.

В интеллектуальной элите России всё чаще звучит мотив решения национального вопроса не на демократической базе на западный манер, а на традиционной - российской.

А концентрируется Россия на своих традиционных цивилизационных основах. Это все чаще можно заметить в средствах массовой информации. Вслед за Л. П. Решетниковым, который, исходя из факта «слома русского цивилизационного кода в 1917-ом», поставил вопрос о необходимости в нынешних условиях «провозглашения преемственности всей тысячелетней русской истории, а не отдельных её периодов.., но с неприятием большевизма и его смягчённой формы - советизма», В. Третьяков отмечает, что мы, наконец, начали «выходить на проблему цивилизационной устойчивости нашего общества». И совершенно справедливо усматривает эту цивилизационную основу в православии, ибо «…общество (нация) не может менять идеологии как перчатки: на основе какой идеологии (тогда ещё в виде религии) оно создавалось, только на той основе и способно выжить и жить. А западные цивилизационные модели возникли на основе католицизма либо протестантизма...». Попытки перенести западные идеологические модели (за исключением их общехристианских основ) на русскую почву пока положительного результата не дали». «Евродемократию или американодемократию в России возвести просто невозможно» [Электронный ресурс]. URL: http://www.km.ru/node/97340/comments. (дата обращения: 10.06.2010).

И сосредоточение, и духовная концентрация, и вообще возрождение России должны начинаться с укрепления православия, как формы мировидения и миропонимания. Как справедливо заметил В. Третьяков, «кроме гражданского православия ничего иного в России быть не может. Иначе это будет не Россия. - Или: иначе не будет России» [Электронный ресурс]. URL: http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=39367. (дата обращения: 06.03.2010). .

Но какое место занимает и какую роль играет православие в современной России? Можно сказать, что в настоящее время, после многолетних репрессий и ограничений православие проходит процесс духовного возрождения. Даже несмотря на то, что период гонений ослабил церковный организм: было закрыто и разрушено большинство храмов и монастырей, сокращено количество богословских школ и церковных изданий, участие Церкви в жизни общества было сокращено до предела и жестко регламентировано, а традиция религиозного воспитания в семье в условиях длительного тотального насаждения атеизма оказалась во многом прерванной Русская Православная Церковь сегодня: духовное возрождение в открытости к обществу // Международная жизнь. 1999. №2 С.3-5..

Не случайно последнее десятилетие XX века получило название второго Крещения Руси. Возрождена жизнь многих тысяч приходов и сотен монастырей: вместо 7551приходов, существовавших в 1960-е годы в России, стало 30675; вместо 16 монастырей, переживших Советский Союз, их теперь 805 [Электронный рескурс]. URL: http://www.pravoslavie.ru/put/44498.htm. (дата обращения: 18.08.2009).. Воссоздается богословское образование: если в конце 80-х годов было лишь две духовных академии и три духовных семинарии, то сейчас действует более полусотни духовных школ. Появился новый тип высшего богословского учебного заведения - институты и университеты, выпускающие церковных специалистов в разных областях, а также экономистов, юристов, публицистов, переводчиков и т.д. Активно развивается церковное издательское дело, ныне вовлекающее усилия многих епархий, монастырей, приходов. Повсюду открываются воскресные школы, православные детские сады. Священнослужители стали частыми гостями в светских высших и средних учебных заведениях, воинских гарнизонах, больницах, детских домах, домах престарелых и инвалидов, местах заключения. Вновь получила развитие традиция православного миссионерства, направленного на оживление веры в душах людей, страдающих от обезбоженности, а также на противодействие разного рода лжепросветителям. Происходит возрождение христианской благотворительности и социального служения.

Православие, обладая целостной системой мировоззренческих ценностей, оказывает определяющее влияние на формирование социокультурной жизни России. Вспомним, что именно православная вера на протяжении истории во многом преобразила образ жизни людей:

Вместо эгоизма - проповедовала любовь;

На место гордости поставила смирение;

Вместо роскоши, доходившей в Римской империи до колоссальных размеров, призывала к посту и воздержанию;

Искореняла многоженство;

Изменила отношение к рабству;

Призывала богатых к милосердию и благотворительности;

Возвысила нравственность людей;

Способствовала смягчению жестоких нравов;

Направила всю деятельность человека к добру;

Христианство нравственно возвышает и очищает человека и направляет всю его деятельность к любви и добру. Консолидирует общество вокруг идеи искупительной жертвы Христа, во имя и спасение всего человечества.

Ориентацию именно на православную веру с ее ценностями и мировоззрением следует считать единственно верным вектором развития нашей страны. Ведь уже четверть века реформ в России зримо показали, что слепое и некритическое восприятие социально-философских доктрин, утвердившихся на Западе, способно вызвать непрогнозируемые последствия, вплоть до эффекта, прямо противоположного ожидаемому (например, диффузия духовных и нравственных ценностей, размывание интеллектуальных ресурсов и пр.). Бурное развитие информационных технологий и облегчение доступа к информации не должны формировать «ущербность» национальной культуры и представлять для нее западную (постмодернистскую) цивилизацию некой «референтной группой». Россия не может быть бессильной перед Западом, и ее сила не в следовании постмодернистской «индифферентности», «гламурности» и т.п., цель и предназначение России в возрождении православной модели, которая даст дальнейший импульс развития общества и государства.

2.2 Результаты трансформации протестантских ценностей в либеральные в современном обществе

На современном этапе можно говорить о том, что протестантизм себя изжил и что западное общество живет сейчас в постхристианском мире. В чем же состоял механизм саморазрушения протестантской цивилизации? Этот механизм был заложен уже догматикой Лютера. Его отрицание таинств было фактически непризнанием реального существования духовной составляющей бытия и сосредоточением всего внимания только на его материальной составляющей. Понятие «успех» стало трактоваться как достижение вещественных, практических результатов, которые поддаются точному измерению. Естественно, что мерилом успеха стала такая легкоизмеримая вещь, как деньги. Будучи вначале лишь средством, они постепенно становились главной целью, и так протестантизм привел к первой стадии обездуховленности человека - к плутократии, власти богатства, денег. Период утверждения этой новой формы власти начался формированием буржуазного уклада жизни, ознаменовавшим в конечном итоге падение нравственности. Следующим этапом для протестантского общества стало вступление в новую фазу духовной деградации, ознаменовавшей освобождение капитала от всех вещественных носителей. Так как материя не может управлять материей, и по принципу дополнительности: чем конкретнее становится жизнь, тем абстрактнее должна делаться идея, ее регулирующая. Результатом стал выпуск ассигнаций, а сравнительно недавно перешли на более отвлеченную валюту: банковские счета, доступом к которым являются кредитные карточки.

Современному западному человеку присуще религиозное безразличие, для которого характерно восприятие религии как частного дела, о котором неприлично разговаривать в общественных местах. В.Р. Легойда в одной из своих первых статей о религиозности в США приводит тому множество примеров, среди которых: замечание, сделанное средствами массовой информации жене президента Хиллари Клинтон, которая надела слишком заметный крестик; запрещение проводить в школе рождественскую елку; запрет учителю в штате Колорадо держать на столе Библию Легойда В. Современная религиозность: феномен «гражданской религии» в США // Журнал Московской Патриархии. 1997. № 11. С. 67..

Однако явление это относительно новое. Ведь еще не так давно в Европе бушевали религиозные войны и делались попытки немедленно установить на земле Царство Божье (например, религиозная диктатура Ж. Кальвина в Женеве). Религия и политика считались неразрывными, даже сейчас в Европе и Америке сохранились рудименты сращивания религии и политики.

Сегодня религия становится элементом частной жизни человека и не выполняет никаких общественно-политических функций. И вполне справедливо говорят о феномене приватизации религии в современном обществе. Став только частным делом, религия утратила свои социально-регулирующие функции, перестав определять объективность общественных ценностей и авторитетно утверждать цели развития общества. Но при этом упускают из вида тот непреложный факт, что общество без ценностно-целевых систем теряет смысл своего существования и ввергается во всеобщую аномию. Объективно необходимой для придания хотя бы относительной стабильности социальной жизни становится замена исторически сформировавшихся религиозных идеологий, и такие суррогаты сегодня имеют место быть повсеместно.

Классическая теория секуляризации, сформулированная Э. Дюркгеймом, М. Вебером, Т. Лукманом, укладывается в три базовых положения Саsanova J. Public Religions in the Modern World. Chicago & London: the University of Chicago Ргеss, 1994. Р. 19-20.:

1. Дифференциация и эмансипация сферы религиозного от сферы светского;

2. Упадок религии вплоть до ее исчезновения;

3. Приватизация религии (превращение в частное дело человека) и ее маргинализация.

В философской энциклопедии термин «секуляризация» означает «процесс освобождения всех сфер общественной и личной жизни из-под контроля религии (от лат. saeculum - срок жизни, характеристика преходящего, временного бытия в противоположность божественному, вечному; начиная с Августина «секулярный» - это мирской, светский)»Философская энциклопедия. [Электронный ресурс]. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/1078/СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ/ (дата обращения: 06.09.2009)..

Исторически и логически социальная секуляризация обусловливает процессы десакрализации, и их значение для общества оказывается двойственным. С одной стороны, эти процессы освобождают человеческое творчество от теоретических догм и практических стереотипов, стимулируя общественное развитие, высвобождая его от чрезмерно традиционалистского влияния церкви, с другой же - лишая общество незыблемых ценностных авторитетов, десакрализация подтачивает его этическую системы, лишая ее объективных оснований, а также, и это немаловажно, релятивизирует цели общественного развития, которые, поскольку относятся к будущему, имеют всецело трансцендентный характер. Возникает необходимость замещения религиозных целей, и такие «заместители» тоже находятся, будь то представления об обществе неограниченного потребления, или же о «светлом будущем» всего человечества, временной срок наступления которого не определяется четко. И это замещение вполне можно характеризовать как процесс становления новых псевдорелигий, или вторичную сакрализацию.

Секуляризация - это изъятие из компетенции и из-под власти церкви принадлежащих ей материальных и духовных ценностей и передача их в руки светской власти, светских учреждений. Кроме того, секуляризация - это и процесс обмирщения Церкви, который может быть как внутренним, так и внешним.

Первоначально секуляризация затрагивала по преимуществу материальные интересы церкви, однако со временем (в особенности - в эпоху просветителей) она распространилась и на сферу, казавшуюся ранее несомненной прерогативой церкви - на сферу духовной жизни. Секуляризация сегодня толкуется необычайно широко, по сути означая целый комплекс социальных изменений, знаменующих собой освобождение всех мирских (светский) дел из под какого бы то ни было влияния церковных институтов.

Если ранее религия выступала как социально-объединяющая сила, то теперь она превратилась в один из социальных институтов, зачастую понимаемых в качестве атавистических. При этом, конечно, религия не представляется современным социальным теоретикам изолированной от всех других сфер общественной жизнедеятельности, однако она уже не воспринимается ими как доминантный фактор этой жизнедеятельности. Религиозность, которая ранее определяла весь строй жизни, становится, согласно Т. Лукману, одной из социальных ролей, которые человек может принимать на себя «периодически» Саsanova J. Public Religions in the Modern World. Chicago & London: the University of Chicago Ргеss, 1994. Р. 36. Надо заметить, что указанное явление проявлялось в жизни западного общества задолго до появления теории секуляризации. Еще в XIX веке И. Киреевский отмечал, что «западный человек раздробляет свою жизнь на отдельные стремления, и хотя связывает их рассудком в один общий план, однако же в каждую минуту жизни является как некий иной человек...» Легойда В. Современная религиозность: феномен «гражданской религии» в США // Журнал Московской Патриархии. 1997. № 11. С.68.

Приватизированная религия, подчеркивает американский социолог Питер Бергер, является вопросом выбора или предпочтения индивида. Он пишет, что «такая религиозность ограничена конкретными анклавами социальной жизни, которые могут быть эффективно отделены от секуляризированных отсеков современного общества. Ценности, свойственные частной религиозности обычно иррелевантны по отношению к институциональным контекстам, выходящим за пределы частной сферы» Bocock R. Religion in Modern Britain \ Religion and Ideology. A reader. Ed.by R.Bocock, K.Thoompson. Manchester University Press, 1985. P.227..

Конкретной иллюстрацией к этому общему тезису может послужить заявление вице-президента США Дж. Байдена, сделанное им в ходе предвыборной кампании 2008 г. Он объявил прессе, что «как католик» полагает: жизнь человека начинается с момента зачатия, но не собирается навязывать другим свои взгляды и, «как демократ», голосовал против ограничения права на аборты Phillips K. As a Matter of Faith, Biden Says Life Begins at Conception \ New York Times. September 7, 2008. [Электронный ресурс]. //http://www.nytimes.com/2008/09/08/us/politics/08campaign.html?_r=1 (дата обращения: 26.08.2010).. Перед нами характерный пример обозначенной Киреевским «раздробленности» западного человека: он одновременно выступает против абортов («как католик») и за них («как демократ»).

Такую же позицию занял еще в 1990 году Марио Гийомо, губернатор Нью-Йорка, поддерживавший аборты, однако, по вырвавшемуся признанию, лично («как христианин») был против них Легойда В. In God we trust? - религиозность по-американски. [Электронный ресурс]. http://www.aquarun.ru/psih/relig/relig9.html. (дата обращения: 14.10.2010).. Заметим, что подобные высказывания со стороны политика в России были бы невозможны. Последнее заставляет задать вопрос: а прошла ли Россия, подобно Западу, процесс секуляризации или он остался незавершенным?

Выскажем мысль о том, что Россия, несмотря на многие десятилетия идеологического засилья атеистического материализма (а возможно, и благодаря ему, поскольку новая идеология носила явный псевдорелигиозный характер, что позволяет вести речь о так называемой «религии советизма»), подверглась процессам секуляризации в гораздо меньшей степени, чем весь остальной западный мир. Хотя, конечно, нельзя отрицать и того, что уже в постсоветские годы, несмотря даже на все усилия верховных властей, процессы эти у нас ускорились, примером чему может служить хотя бы известный факт мягкой «шизофрении», раздвоения личности у многих научных работников из области социально-гуманитарных знания: допуская в повседневной жизни следование некоторым церковным обрядам вследствие своей веры (на всякий случай?) в Бога, они ожесточенно отрицают возможность даже гипотетического допущения Его в свои социальные теории.

Причины секуляризации остаются вопросом дискуссии. Многие ученые связывают секуляризацию с развитием капитализма, который делает невозможным применение религиозных догматов к экономической сфере. Христианство способно регламентировать экономическую жизнь, в частности, в христианстве существует запрет на ростовщичество (лихву), но христианская экономическая концепция была отброшена, так как не давала развиваться европейскому финансовому капитализму. «Никто не мог понять, как в современной капиталистической системе применить разновидность моральной теологии, которая некогда была развита церковью, относительно справедливой цены или справедливой заработной платы, и тем более относительно греховности извлечения прибыли из ссуженных кому-то денег», - справедливо отмечает британский социолог Р. Бокок Bocock R. Religion in Modern Britain \ Religion and Ideology. A reader. Ed.by R.Bocock, K.Thoompson. Manchester University Press, 1985. P.224.. С точки зрения христианства вся капиталистическая система греховна - поэтому христианство оказалось вытеснено в «моральную резервацию».

В западном христианстве существовали собственные разработанные подходы к политике, отнюдь не сводившиеся к цитированию, к месту и не к месту, евангельской фразы о том, что кесарю надо отдать кесарево. Но и они оказались отброшены во имя ценностей и институтов либеральной демократии. П. Бергер писал по этому поводу: «Во всех случаях глобальной тенденцией выглядит появление государства, эмансипированного от влияния как религиозных институтов, так и религиозных обоснований политического действия. Это верно также в тех «антикварных» случаях, когда та же самая политическая секуляризация продолжает украшаться традиционными символами религиозно-политического единства, как в Англии или Швеции. На самом деле, анахронизм традиционных символов в этих случаях служит только подчеркиванию актуальности секуляризации, которая произошла вопреки им» Bocock R. Religion in Modern Britain \ Religion and Ideology. A reader. Ed.by R.Bocock, K.Thoompson. Manchester University Press, 1985. P.226..

В Англии церковь остается государственной, а монарх является ее главой; в Швеции такая ситуация сохранялась до 2000 года. Это нисколько не препятствовало, а скорее способствовало секуляризации общества (как и в Дании, где церковь достаточно долго оставалась государственной). Модели государственных церквей строились по принципу «принадлежность без веры» (belonging without believing). Например, для того, чтобы принадлежать к Шведской христианской церкви не требовалось крещение Чернышова О.В. Отделение Шведской церкви от государства // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2001. № 4. С. 100, 105.. Как ни странно, модель государственной церкви, до сих пор сохраняющаяся в Великобритании, представляет собой аналог абсолютного лаицизма, принятого во Франции. Как британское «национальное христианство», так и французский лаицизм (республиканство) являются по своей сути гражданскими религиями, а в рамках гражданской религии за человеком признается право исповедовать любую личную веру или не исповедовать никакой.

Помимо распространения простого религиозного безразличия, секуляризация приводит к другим духовным эффектам. По нашему мнению, «религиозный вакуум», образующийся в результате упадка христианства, неизбежно ведет к возврату суевериям, к язычеству, к магии, возвращающим себе популярность в современном социальном мире, а также, как указывалось, к появлению широкого спектра «заменителей религии». Одним из таких заменителей является светский национализм. Заменителем может стать и атеизм (секулярный гуманизм), который иногда приобретает настоящий религиозный пафос (например, когда люди требуют, чтобы церковь выдала им свидетельство о «раскрещении»).

В Западной Европе религиозные поиски интеллигенции, увлеченной разными формами «нетрадиционной духовности», демонстрируют, что она стремится вытеснить из своего духовного мира представление о Божественном Субъекте. Возникает особая форма религиозности - «религиозность без Бога». В понятие Бога вкладывается смысл «нейтральной» - в нравственном отношении - 'космической силы', в которой соединяются объект и субъект Мейнарек X. Религиозность без Бога. Реферат // Кризис буржуазной цивилизации и поиски нового стиля жизни. Реф. сб. Вып.4. -М.: ИНИОН, 1984. С. 194-199.. Главной чертой, которую западная интеллигенция отвергает в христианстве, и отсутствие которой привлекает ее в язычестве или буддизме, является, по нашему мнению, понятие греха и загробного наказания, которые не укладываются в мораль гедонистического западного общества. Приватизация религии приводит к приватизации морали: каждый человек лично для себя решает, что морально, а что - нет. Разумеется, в конечном итоге моральным оказывается всё, что доставляет удовольствие. Гедонизм постепенно превращается в единственную религию западного общества.

Процесс секуляризации, на наш взгляд, может приводить к двум результатам, которые не исключают друг друга и могут проявляться одновременно.

Во-первых, может произойти разделение религиозной сферы общественной жизни и политической. Не будем придавать последней статус специфически-профессиональной области, ведь и мировоззрение античного полиса, и современные концепции гражданского общества не декларируют полного выделения приватного из сферы политической, значит, общественной деятельности. Однако Дж. Эспозито подчеркивает, что «с современной секулярной точки зрения, смешивание религии и политики рассматривается как нечто аномальное, опасное и экстремистское» Esposito J.L. The Islamic Threat: Myth or Reality? N.Y., Oxford: Oxford University Press, 1992. P.199.. Тем не менее, и это во-вторых, место религиозной идеологии с неумолимой необходимостью занимает сегодня идеология светская, которая есть не что иное, как идеология очередных псевдорелигий, задающих ценностные системы для общества и определяющих ближайшие и отдаленные цели его развития. И такой «нерелигиозной» идеологией по праву можно полагать, в том числе, современный национализм.

Основной функцией национальной идеологии является единение в нации этносов, часто имеющих различные верования, и в этом состоит ее положительное значение. Эта идеология способствует замещению конкретных кровных уз абстрактными понятиями нации и государства. Но, что нечасто замечается, единственный способ добиться этого - перевести государство и его институты в сферу сакрального.

Перед идеологами первых национальных государств стояла конкретная задача: устранить двойную лояльность гражданина - своей стране и транснациональной католической церкви. Ж.-Ж. Руссо в работе «Об общественном договоре» (1762) утверждал, что христианская религия «не только не привязывает граждан к государству, она отрывает их от него, как от всякой вещи земной» Руссо Ж.-Ж. Гражданское исповедание веры: почему государству важно, чтобы каждый гражданин имел религию? // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. -- М.: Аспект-пресс, 1996. С. 45.. Решить поставленную задачу можно было, придав государству религиозный смысл. Но в данном случае речь идет об особой - гражданской - религии, которая освящает институты государства, опираясь на понятие Бога. «Гражданские религии фокусируются на производстве лояльности конкретному национальному государству», - пишет британский исследователь Роберт Бокок Bocock R. Religion in Modern Britain \ Religion and Ideology. A reader. Ed.by R.Bocock, K.Thoompson. Manchester University Press, 1985. P.220.. Эти религии не предполагают и не требуют личной веры человека: «…речь идет не о религиозных догматах в собственном смысле, но о чувстве общественности, без которого невозможно быть ни хорошим гражданином, ни хорошим подданным» Bocock R. Religion in Modern Britain \ Religion and Ideology. A reader. Ed.by R.Bocock, K.Thoompson. Manchester University Press, 1985. P.48.. Легитимизируя государство, гражданская религия налагает запрет на выражения протеста или стремление к радикальным изменениям существующего строя.

В ходе Великой Французской революции, на основе идей Руссо о гражданской религии, якобинцы разработали и ввели (7 мая 1794 г.) культ Верховного Существа (фр. Culte de l'Etre supreme), официально объявленный «гражданской религией». Термин «Верховное Существо» употреблялся вместо понятия «Бог». Культ не прижился в народе и был забыт после падения якобинской диктатуры, но именно он стал, по мнению ряда ученых, непосредственным предшественником «общей религии» отцов-основателей США Riis O. Religion Re-Emerging: the Role of Religion in Legitimating Integration and Power in Modern States// International Sociology. London. 1998. Vol.13. №.2. P.257..

Большая заслуга в исследовании американской гражданской религии проинадежит Р. Белла, опубликовавшему в 1967 г. статью «Гражданская религия в Америке», тем самым возродив руссоистский термин «гражданская религия». Он писал в своей работе: «Хотя вопросы личных религиозных верований, поклонений и ассоциаций считаются строго частным делом, в то же время существуют определенные общие элементы религиозной ориентации, которые разделяются подавляющим большинством американцев. Они сыграли решающую роль в развитии американских институтов и сейчас обеспечивают религиозное измерение для всей американской жизни, включая политическую сферу. Это публичное религиозное измерение выражается в совокупности верований, символов и ритуалов, которые я называю американской гражданской религией» Легойда В. Современная религиозность: феномен «гражданской религии» в США // Журнал Московской Патриархии. 1997. № 11. С.65.. «Можно... говорить о наличии в Соединенных Штатах деистического символизма, представляющего собой важную составную часть нашего государственного церемониала», включая «поминания святых во главе с нашим погибшим смертью мученика президентом Авраамом Линкольном» -добавлял он далее Белла Р. Основные этапы эволюции религии в истории общества // Американская социология. - М., 1972. С. 65..

Как указывает В.Р. Легойда, гражданская религия представляет собой форму религиозности, максимально приемлемую для современного гедонистического общества. «Бог теперь нужен был лишь как моральный авторитет, подтверждающий силу и праведность нового строя американской демократии, которая все более приобретала некий сверхъестественный оттенок» - пишет он Легойда В. Современная религиозность: феномен «гражданской религии» в США // Журнал Московской Патриархии. 1997. № 11. С.65.. Современные ученые предлагают суммировать рассуждения Р. Белла в виде лозунга: «Бог умер; да здравствует религия!» Turner B.C. Social Cement \ Religion and Ideology. A reader. Ed.by R.Bocock, K.Thoompson. Manchester University Press, 1985. P.238. Свой вариант гражданской религии, сконцентрированной вокруг почитания монарха и королевской семьи, существует также в Великобритании. Англиканская церковь выступает, по мнению английских исследователей, как гражданская религиозная организация, которая, в то же время, является частью универсальной христианской религии. Эта двойственность периодически порождает проблемы Bocock R. Religion in Modern Britain \ Religion and Ideology. A reader. Ed.by R.Bocock, K.Thoompson. Manchester University Press, 1985. P.220.

Р. Белла и прочие исследователи неоднократно подчеркивали, что гражданская религия не есть просто один из вариантов религии традиционной. В качестве иллюстрации можно привести случай, когда в 2006 году гражданин США обратился к правительству с требованием убрать с монет и купюр девиз In God We Trust (На Господа Уповаем). Судья, сообщила пресса, отклонил иск и вынес решение, что данная надпись является по духу и своему использованию полностью светской, и не может быть истолкована как пропаганда монотеизма Суд США отказался убрать с купюр и монет божественный девиз In God We Trust. [Электронный ресурс] URL: http://www.newsru.com/world/13jun2006/ingodwetrust.html (дата обращения 13.06.2006). . Светскость данной надписи также подтверждается действиями почтовой службы Соединенных Штатов, которая распорядилась о том, чтобы плакаты с надписью «In God We Trust» следует вывесить во всех 38 000 почтовых отделениях США [Электронный ресурс] URL: http://www.newsru.com/religy/17dec2002/mail_offices.html (дата обращения 19.04.2010)..

Предшествовала этому решению жалоба члена Американской ассоциации семьи (ААС) Фрэнка Уильямсона в вашингтонский офис национальной почтовой службы, в которой он писал о том, что подаренные им трем техасским почтовым отделениям плакаты с этим девизом из их вестибюлей были удалены.

Кроме жалобы, руководители почтового ведомства приняли во внимание резолюцию Палаты представителей Конгресса США 2000 года, в соответствии с которой надписи «Мы верим в Бога» должны присутствовать по возможности во всех общественных местах.

Более того, законодательство 15 американских штатов «предписывает или настоятельно рекомендует» размещать надписи «Мы верим в Бога» в общественных местах и правительственных учреждениях [Электронный ресурс] URL: http://www.newsru.com/religy/17dec2002/mail_offices.html (дата обращения 19.04.2010)..

Поэтому с научной точки зрения нельзя считать США «христианской страной» на основании подобных надписей или президентских клятв на Библии.

В то же время, нельзя отрицать, что американская гражданская религия содержит значительные элементы протестантизма, конкретно - унитаризма, то есть протестантского течения, отрицающего троичность Бога и близкого поэтому к иудаизму. Унитариями были отцы-основатели США (они очень редко упоминают Святого Духа или Иисуса Христа, чаще Высшее Существо или Божественное провидение). Президент Вудро Вильсон, который верил и публично утверждал, что Бог возложил на него некую миссию, вероятно, тоже был унитарием, так как почти не упоминал в своих речах и записях об Иисусе Христе.

Таким образом, гражданская религия не является простым «заменителем» другой религии, в соответствии с ней, в принципе, позволительно исповедовать любую традиционную религию, даже сектантские верования, однако в строгих пределах дозволенности, очерченных гражданской религией. В связи с этим В. Р. Легойда отмечает: «Основное влияние, которое гражданская религия оказала на другие вероисповедания, заключается в низведении их до уровня «Вашего частного дела», до уровня хобби... уровень религии-хобби предполагает внутренний раскол между личным и общественным «Я»: не нужно пытаться во всем подчиняться религиозным законам, наивно исповедовать принципы веры во всей жизни (а не лишь в ее «религиозной» части), не стоит говорить о своих религиозных убеждениях, и уж тем более нельзя использовать их в качестве аргумента в споре или диалоге» Легойда В. Современная религиозность: феномен «гражданской религии» в США // Журнал Московской Патриархии. 1997. № 11. С.66..

Некоторые западные ученые считали, что в СССР развилась собственная гражданская религия, включающая ритуалы и праздники, составляющие социалистический «литургический год» Lane C. The Rites of Rulers. Rituals in Industrial Society: the Soviet Case. Cambridge: Cambridge University Press, 1981.. Но эта концепция представляется нам спорной. Советский коммунизм стремился не просто лишить традиционные религии социально-политического влияния, но и занять их место; для гражданских религий это не характерно. С другой стороны, результатом секуляризации может быть допущение религии традиционной в качестве одного из общественных институтов, пусть и анахронически-атавистических, однако в СССР почти во все годы его существования мы можем наблюдать ненависть официальной идеологии к религиозным вероисповеданиям, что ничем нельзя объяснить, кроме как идеологической конкуренцией.

Но и на Западе не все так однозначно с утверждением так называемой гражданской религии, и там находятся люди, не желающие «прятать свою религию в карман». Заметную роль по-прежнему играет, например, католическая религия в Польше, в Германии также неоднократно побеждали на выборах христианские партии. Ж. Казанова пишет, что из западной жизни религия сегодня окончательно не изгоняется, поскольку ей позволено и участие в общественных дебатах, и «нерушимое право на частную жизнь и святость принципа свободы совести» Саsanova J. Public Religions in the Modern World. Chicago & London: the University of Chicago Ргеss, 1994. Р. 57.. Как видим, классическая секуляризационная теория не реализуется полностью на практике, и религия не уходит сегодня только в приватную сферу жизни общества.

Философ Эрих Фромм в книге «Бегство от свободы» обращал внимание на то, что индивидуализация человека в обществе имеет две стороны. Люди осознают себя самостоятельными социальными субъектами, действующими независимо от традиционных коллективных структур - общин, групп, кланов и иных сообществ. В то же самое время, происходит ослабление сложившихся веками социальных связей, которые основаны, в том числе, и на взаимопомощи Фромм Эрих. Бегство от свободы. М.: АСТ, 2009. С. 188. . Эти сложные и противоречивые явления в принципе характерны для современного индустриально-капиталистического общества.

Вот почему нам представляется более правильным ставить вопрос не только о «приватизации» в социальном смысле слова (то есть, об «обращении к личному», к частным интересам), но и об «атомизации» современного «массового общества». Его члены, как замечал Андре Горц, действуют как хаотически движущиеся частицы в термодинамике: «…их действия приобретают известную связность через внешнюю результирующую, которая устанавливается в ходе рыночного процесса; но эта связность - результат случая. Она основана... на чисто статистических законах и тем самым не имеет ни смысла, ни цели» Andre Gorz. Kritik der okonomischen Vernunft. Berlin, 1989. S.56..

В потенциале эта тенденция ведет к разрушению общества как комплекса неформализованных социальных связей, основанных на взаимопомощи. Это признается и даже приветствуется апологетами рыночной экономики. Так, Фридрих Хайек предлагал вообще не употреблять термин «общество» применительно к современности: «Товарищество индивидов, поддерживающих тесные личные контакты, и структура, формируемая миллионами, связанными только через сигналы, исходящие от длинных и бесконечно разветвленных цепочек обмена, - образования совершенно разного типа, и одинаковое их наименование не только является фактической ошибкой, но и почти всегда мотивировано подспудным желанием создать расширенный порядок по образцу любезного нашим сердцам братского содружества» Хайек Фридрих. Пагубная самонадеянность... [Электронный ресурс] URL: http://readr.ru/fridrih-hayek-pagubnaya-samonadeyannost.html. (дата обращения: 16.03.2010).. Хайек особо подчеркивал, что в такой структуре всеобщего рынка нет места для «маленьких архаических общин» и для коллективов людей, по-прежнему связанных узами некоммерческой взаимопомощи.

Социальная реальность современного мира, к счастью, не сводится к указанной тенденции «атомизации». К примеру, в современной Великобритании, по оценкам, 60% работы до сих пор выполняется безвозмездно и добровольно родителями, родственниками, соседями и т.д. Это своего рода «экономика даров» A Gift Economy: Notes on Alternatives to the Market // «Direct Action». 2001. Winter. No.21. P.6.. Соответствующие данные по России нам неизвестны; по всей вероятности, порядок цифр сопоставим. Следует, правда, иметь в виду, что по мере прогрессирующей коммерциализации услуг доля «корыстных» действий постоянно возрастает, причем в России это происходит стремительно. Что еще важнее, общие социальные последствия атомизации здесь, как представляется, более разрушительны, проявляясь в виде неспособности людей коллективно отстаивать свои нужды и интересы.

Если попытаться оценить современную российскую ситуацию и выделить в ней наиболее существенное, то в глаза сразу же бросится зияющий разрыв между степенью социального недовольства и преобладающей неготовностью людей предпринять коллективные действия с целью изменения положения.

Обратимся к статистике, которая, при всей относительности конкретных данных, все же демонстрирует некие общие тенденции. В 1994 году, когда рыночные реформы и их последствия еще острее воспринимались общественным сознанием, от 80 до 90% населения России, по данным Института общероссийских опросов, считало ситуацию тревожной, кризисной или катастрофической, около 69% опрошенных признали, что их благосостояние значительно или «несколько» понизилось. Более половины населения ожидали дальнейшего ухудшения положения в предстоящий период. В то же время, лишь 2-3% опрошенных выразили готовность участвовать в митингах и демонстрациях протеста, 4-8% - в забастовках, 5-7% - в деятельности различных корпоративных организаций и гражданских инициатив. 7-14% были готовы обращаться в суд или действовать через личные связи, 50-57% считали, что воздействовать на власть вообще бесполезно. Характерно при этом, что 85% ответивших на опрос считали, что лично их жизнь, несмотря ни на что, «в целом складывается» Россия в зеркале реформ. Хрестоматия по социологии современного российского общества. (Изд. Российского независимого института социальных и национальных проблем). М., 1995. С.9-11, 21. Очевидно, это могло означать только одно: большинство людей в той или иной степени восприняло неолиберальную идею о том, что исправить собственное положение можно только в результате индивидуальных или эгоистических усилий, прежде всего, коммерческого характера, готовности подвергаться увеличенной эксплуатации («крутиться») или даже эксплуатировать других. По опросам, в 1992 г. более 88% опрошенных хотели бы заниматься предпринимательской деятельностью. В 1994 г. их число упало до 30%, но и эта цифра весьма значительна Россия в зеркале реформ. Хрестоматия по социологии современного российского общества. (Изд. Российского независимого института социальных и национальных проблем). М., 1995. С.143.

Та же тенденция сохранилась в целом и в начале 2000-х годов, после 10 лет реформ. 40-50% опрошенных заявляли, что они скорее проиграли в ходе преобразований, чем выиграли; 80% считают положение кризисным или даже критическим. Но ставку люди чаще всего по-прежнему делают на индивидуальное выживание. Так, лишь 20% опрошенных заявили, что самым большим достижением реформ для общества в целом стала возможность неограниченных заработков, лично для себя этот фактор назвали самым главным 42% Wladimir Petuchow. Zehn Reformjahre - Wiedergewinnung des Gleichgewichts // «Wostok. Informationen aus dem Osten fur den Westen». 2002. Juli - September. Nr.3. S.23..

Статистика выступлений протеста, забастовок и других подобных акций подтверждает вывод о разительной социальной пассивности жителей России. Даже в периоды, когда невыплата зарплаты приобретала особенно массовый и продолжительный характер, протестные действия либо были преимущественно краткосрочными, либо организовывались почти исключительно чиновниками профсоюзов или политических группировок. В первые годы реформ, когда шла острая борьба между прежней советской технобюрократией («красными директорами») и новой финансово-предпринимательской элитой, а также между центральными и региональными властями, немалое число выступлений протеста инициировалось или инспирировалось директорской или местной элитой, причем зачастую эксплуатировались старые корпоративные мифы о единстве социальных интересов администраторов и трудящихся одного предприятия, одной отрасли и т.д. Профсоюзное руководство стремилось не столько организовать выступления, сколько ограничить их радикализм и уменьшить ущерб, наносимый ими власть имущим. Символические «дни протестов» и марши заведомо не могли оказать никакого серьезного влияния на политику властей. Стачки оказывались чисто местными или внутриотраслевыми, причем они почти никогда не выходили из-под контроля профсоюзного начальства. Иными словами, если люди и были готовы принять участие в коллективных действиях, они предпочитали, чтобы такие действия организовали за них другие. Наконец, практически отсутствовало такое явление, как забастовки солидарности.

Мы вынуждены констатировать высокую степень разрушения, атомизации и десолидаризации современного российского общества и рассмотреть вопрос о том, какими особыми причинами вызвано это состояние.

Представляется, что в минувшем столетии российское общество испытало, по меньшей мере, две последовательные волны атомизации. Они были связаны с резкими социальными переменами, которыми сопровождалось становление и развитие индустриального общества в России.

Первая волна накрыла общество при большевистско-сталинистском режиме. Ханна Арендт справедливо утверждала, что если в Германии тоталитарный режим нацистов стал, в известной мере, следствием общественной атомизации, то в СССР, напротив, это «массовое общество» было создано сталинским режимом Hanna Arendt. Elemente und Ursprunge totaler Herrschaft. New York, 1951. S.278.. С конца 1920-х - начала 1930-х и до конца 1950-х годов в России была уничтожена крестьянская община - форма жизни подавляющего большинства населения страны. На смену ей в сельской местности пришла огосударствленная структура колхозов и совхозов. Десятки миллионов людей принуждены были покинуть деревню: они были интегрированы в городское индустриальное производство и поселены в урбанизированной местности, утратив прежние социальные связи. В российских крупных городах, застроенных типовыми домами, большинство жителей плохо знают иногда даже соседей по подъезду. Мотором индустриализации служили гигантские предприятия, ставшие своего рода городской и огосударствленной заменой прежней сельской общины. С одной стороны, они выполняли значительные функции не только в производственной области, но также в социальной сфере и в области воспроизводства - медицинской помощи, организации отдыха и досуга, снабжения продуктами, уходе и т.д. С другой, эти структуры были полностью подчинены государственному и партийному контролю, действовали жестко иерархически и формализованно.

Режиму, который стремился к тоталитарности, нужны были подданные, как можно более изолированные друг от друга. С этой целью предпринимались меры для того, чтобы как можно больше ограничить любые проявления неформальных, горизонтальных связей между людьми на основе семейного принципа, товарищества, взаимопомощи, добрососедства. Люди в идеале должны были взаимодействовать друг с другом через властную «вертикаль» и ее партийные или якобы «общественные» институты. Так, например, даже семейные конфликты нередко разбирались на заседаниях партийных комитетов или в ходе так называемых «товарищеских судов» на предприятиях. Система доносительства также призвана была научить людей бояться друг друга и не доверять никому.

Тем не менее, следует признать, что первой волне атомизации все же не удалось полностью разрушить российское общество. Сталинский тоталитаризм, несмотря на его крайнюю репрессивность, очевидно, не обладал достаточными средствами для того, чтобы бесповоротно колонизовать массовое сознание трудящихся СССР. Он проник в него в виде отдельных элементов, исказил, но не сумел до конца уничтожить проявления традиционных ценностей и связей. На крупных предприятиях происходила частичная регенерация горизонтальной социальности, основанной на чувстве сопричастности и товарищеской взаимопомощи. Многие рабочие жили в общежитиях при предприятиях или в домах, построенных для них теми заводами и фабриками, на которых они трудились. Они были связаны друг с другом на рабочих местах, а нередко - и по месту жительства.

Подобная неформальная социальная самоорганизация нередко обращалась против правящего режима и заключала в себе немалый потенциал сопротивления. Соответственно, протесты «советских» лет носили почти исключительно самоорганизованный и стихийный характер.

Хорошим примером может служить стачка рабочих в Новочеркасске в 1962 году, жестоко подавленная властями КПСС. Судя по воспоминаниям очевидца и участника событий Петра Сиуды, движение возникло спонтанно и исходило непосредственно с рабочих мест; трудящихся, по его словам, вел «рабочий инстинкт» - люди шли из цеха в цех и к ним присоединялись другие работники Новочеркасск 1- 3 июня 1962 г. Забастовка и расстрел: (На основе свидетельств очевидцев и интервью с П.П. Сиудой) / Предисл.: Мандель Д.. М., 1992. С.35-36.. На такой же производственной основе возникали и другие стихийные рабочие забастовки «советского» периода.

Произвол властей, сочетавших в себе политические и экономические функции, часто становился тем стимулом, который мог заставить людей почувствовать общность своих интересов. Таковы, например, протесты против действий милиции в различных городах в 1970-х годах, или экологическое движение, которое охватило СССР, особенно после Чернобыльской катастрофы 1986 года. Вокруг стихийно возникавших почти повсеместно экологических гражданских инициатив сформировалось целое движение за гражданское самоуправление: в кварталах и микрорайонах городов созывались общие собрания жителей, на которых формировались собственные народные органы - комитеты самоуправления. Некоторые из них вплотную подходили к требованиям, которые мы могли бы охарактеризовать как идею суверенных прав жителей на той территории, где они живут.

Эта массовая самоорганизация в период «перестройки» оказалась, однако, очень быстро интегрирована в существующую систему и стремительно сошла на нет. Причину следует искать в отсутствии того, что могло бы быть названо «идеей-силой». Самоорганизованное население неплохо представляло себе, против чего следует выступать, но в массе своей не имело каких-либо ясных представлений о желаемой социальной альтернативе. Такие представления не были заложены в общественных структурах и нормах и не вытекали из них: здесь уже сказывался эффект первой волны атомизации, покончившей с русской общиной. Вот почему социальное движение стало легкой жертвой противоборствующих фракций правящей номенклатуры, которые использовали его во взаимной борьбе, а затем способствовали его разрушению. Люди, участвовавшие в экологическом движении в Москве, имели возможность наблюдать, как гражданские инициативы и их ведущие активисты приняли политическое руководство так называемых «демократических», рыночных фракций номенклатуры, все больше отказывались от собственных требований и лозунгов в пользу тех, которые выдвигались политиками, в обмен на ожидания, что те учтут в будущем их нужды. Позднее многие лидеры движения ушли «во власть». С другой стороны, «рядовые» участники инициатив разочаровались в коллективных действиях, которые не принесли им успеха. Они ощущали себя обманутыми и не верили больше в возможность чего-либо добиться. В результате общие собрания жителей переставали собираться, а комитеты самоуправления превращались в верхушечные органы, лишенные контроля снизу. Таким образом, социальные движения в России конца 1980-х годов вскоре «растворились» и перестали существовать. И тогда по разочарованному, дезориентированному и уставшему обществу прокатилась вторая волна атомизации.

Это явление было вызвано стремительным переходом от патерналистского государственного капитализма к нынешней рыночной модели. Реальные факты показывают, что большая часть населения в значительной мере восприняла новые установки, призывающие к индивидуально-конкурентным жизненным усилиям (в том числе, коммерческим), и отвергает коллективистские ценности.

Приведем несколько примеров в подтверждение этого тезиса. Происходил быстрый переход к рынку и, как следствие - падение уровня жизни населения во много раз (особенно после «либерализации» цен в 1992 г. и последовавшей инфляционной волны). Очень многие, столкнувшись с колоссальным ростом цен, намного опережавшим средний рост заработков, стали выживать за счет огородов и земельных участков. Но это было делом сугубо индивидуальным. В то же время, практически не было серьезных попыток коллективного овладения пустующими землями или организации производственных аграрных кооперативов. Потребительские кооперативы, которые могли бы позволить значительно ограничить распространившуюся спекуляцию при перекупке и перепродаже продуктов и иных товаров, также были скорее исключением.

Итак, с выходом на первый план коммерческо-индивидуалистических ценностей завершается распад традиционного российского общества. Этот распад происходил крайне быстро и сопровождался концентрированным насилием со стороны власти и господствующих социальных сил. Как верно заметил немецкий исследователь Роберт Курц, модернизации, осуществленные в России на протяжении всего лишь нескольких десятилетий, включили в себя преобразования, на которые в Европе понадобились долгие столетия (от сгона крестьян с земли, абсолютизма и меркантилизма, через индустриализацию и урбанизацию, вплоть до перехода к новейшей, неолиберальной фазе индустриального общества) Robert Kurz. Der Kollaps der Modernisierung. Vom Zusammenbruch des Kasernensozialismus zur Krise der Weltokonomie. Frankfurt a.M., 1991. S.57-58.. В ходе такой напряженной и мучительной гонки, да еще при постоянном подстегивании сверху, было, очевидно, мало шансов для того, чтобы на место разрушавшихся структур коллективного действия пришли иные, причем такие, которые обладали бы достаточной устойчивостью и дееспособностью.

Более того, поскольку ни один социум не может существовать на основе неограниченной войны «всех против всех», западное общество на протяжении сотен лет формирования капитализма инстинктивно сохранило с докапиталистических времен или выработало механизмы амортизации, не позволяющие ему окончательно рассыпаться. Российское общество менялось столь быстро, что такие механизмы не сохранились или не успели сформироваться, и оно оказалось совершенно беззащитным перед лицом атомизации и распада.

Христианские идеалы и ценности, являющиеся глубинными основаниями современной цивилизации, сегодня теряют свое былое значение: разрыв между ними и эмпирической реальностью нарастает. Ареал христианских ценностей начинают замещать ценности иного ранга и порядка - гедонистические.

Казалось бы, гедонизм - отжившая доктрина, со всей очевидностью продемонстрировавшая свою несостоятельность, и сегодня речь может идти лишь о том, что Р. Барт называл «отрыжками гедонизма» Ролан Барт. Удовольствие от текста. [Электронный ресурс] http://ec-dejavu.ru/p/Plaisir_du_texte.html (дата обращения: 11.07.2010).. В действительности же гедонистический принцип удовольствия, взятый в качестве жизненной стратегии, оказался широко востребованным и в ушедшем XX в., и в наступившем XXI. Современная культурная ситуация маркирована таким феноменом, как гипергедония - патологически повышенное стремление человека к удовольствиям, наслаждениям, развлечениям, что представляет реальную угрозу духовному миру человека. Можно без преувеличения утверждать, что в нашем мире понятие «гедонизм» стало относиться к кодовым.

Проблема утверждения гедонистических идеалов приковывает к себе внимание виднейших умов современности. Так, британский социолог З. Бауман считает, что рост гедонистских и эгоистических настроений является знаковым для нашего времени Бауман З. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2005. С.127.. Один из ключевых американских идеологов П. Дж. Бьюкенен, провозгласивший идею гибели евро-атлантического сообщества («Смерть Запада»), среди причин демографического кризиса, коллапса института семьи и брака особо выделяет гедонистическую мораль. Следование императиву «живи для себя и наслаждайся жизнью», стремление к максимальному комфорту, приоритет карьеры в ущерб семье, освобождение женщины (понимаемое радикальными феминистками как отказ от традиционной роли жены, матери и хозяйки дома), эгоизм и культ удовольствий - все это приводит к разрушению семьи и брака. Первые плоды гедонизма уже «кажутся ядовитыми». «Какая сила, - задается Бьюкенен вопросом, - может противостоять песне сирен гедонистской культуры, песне столь обольстительной и призывной, песне, которую повторяют едва ли не все, кто обращается к молодежи, - Голливуд, MTV, «мыльные оперы», телепередачи, глянцевые журналы, популярная музыка, дамские романы и прочие бестселлеры?» Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. М.: АСТ. 2007. С.75.. Этот вопрос остается без ответа. Неуправляемая мoдель эгоистического гедoнизма в случае масштабного распространения может привести к разрушению социальной системы. П. Дж. Бьюкенен не сомневается, что общества, создаваемые с целью обеспечения своим членам максимума удовольствия, свободы и счастья, в то же время готовят этим людям похороны.

Другой представитель американской политической элиты, З. Бжезинский, также вынужден признать, что создание в США общества потребления в последнее десятилетие привело к нарастающему гедонизму. Ситуация во многом напоминает времена заката Римской империи, крах которой был вызван, по мнению Бжезинского, тремя основными причинами: политическим разделом, культурным гедонизмом и финансовой инфляцией Бжезинский З. Великая шахматная доска. М.: Международные отношения, 2009. С.23.. Так, США, странам Западной Европы, считает Бжезинский, трудно справиться с культурными последствиями «тупого» социального гедонизма и резким падением в обществе центральной роли религиозных ценностей. Состояние западной культуры довольно проницательно характеризуется американским политологом как сочетание эскапистского гедонизма с духовной пустотой Бжезинский З. Великая шахматная доска. М.: Международные отношения, 2009. С.20..

Д. Белл, крупнейший социальный мыслитель, подчеркивал, что центральное место в современной западной культуре занимает гедонизм. По его мнению, именно в 1960-е гг., в противовес пуританству, оформилась современная гедонистская мораль. Однако сдвиг в системе ценностей западного общества наметился еще раньше, в 1920-е гг., когда в результате массового производства и роста потребления стала преобразовываться жизнь среднего класса: аскетические побуждения начинают уступать место расточительным импульсам.

В контексте постмодернистской культуры тема гедонизма, удовольствия и соблазна становится особенно актуальной. Постмодернистское общество избрало своим императивом наслаждение, а своей стратегией - соблазн. Идея жизни «не по духу», «а по телу», присущая современной западной цивилизации, была точно выражена французским философом Ж. Бодрийяром: «Теперь не говорят уже: «У тебя есть душа, ее надлежит спасти», но: «У тебя есть пол, ты должен найти ему хорошее применение», «У тебя есть бессознательное, надобно, чтобы «оно» заговорило», «У тебя есть тело, им следует наслаждаться», «У тебя есть либидо, нужно его потратить» и т. д. Бодрийяр Ж. Соблазн. М.: Ad Marginem, 2000. С.84.

Накатившая волна гедонизма накрыла современную культуру, изменила ее облик. По мнению французского философа Ж. Липовецки, изменившийся стиль жизни изменил тип культуры, за которым последовали коренные изменения в обществе, его нравах, в современном человеке, живущем в эпоху массового потребления; возник совершенно новый способ социализации и индивидуализации, началась новая фаза в истории западного индивидуализма. Результатом этих перемен стало появление нового типа человека с повышенным вниманием к самому себе и своему телу, заботящегося о собственном благополучии, которого Липовецки именует нарциссом. На смену дисциплинарной социализации идет гедонистическая персонализация, связанная с раскрепощением личности, нейтрализацией социального пространства и оживлением сферы частной жизни Липовецки Ж. Эра пустоты. Эссе о современном индивидуализме. СПб.: Владимир Даль, 2001. С.25..

В современном гедонистическом обществе происходит процесс деформации личности, обусловленный сужением горизонта ее бытия, разрушением ценностной вертикали, господством «внешнего человека» над «внутренним». И жизнь человека, и сам человек в таком мире овнешневляются, теряя существенность, глубину, внутреннее содержание; неизбежным следствием гедонизма является духовный кризис, утрата человеком чувства гражданственности, индивидуализм, эгоцентризм и безразличие к общему благу, озабоченность только своими частными интересами.

Гедонистические устремления человека оборачиваются опустошенностью и смысловой выхолощенностью: плененный «хищными вещами» и соблазнами, он тратит свои силы и энергию на поиск новых, еще не испытанных удовольствий. Жизнь «не по духу», а «по телу» - следствие нарушения должной иерархии антропологических ипостасей. «Утилитарные и гедонистические ценности «цивилизованного мира», - отмечает Б. Н. Тарасов, - производят такую огранку человеческой души, при которой незаметно атрофируется ее «высшая половина», а воля приковывается к низшим этажам существования» Тарасов Б. Н. Непрочитанный Чаадаев, неуслышанный Достоевский (христианская мысль и современное сознание). М.: Academia, 1999. С.250..

Невостребованность метафизических глубин, разрушение сакральных основ бытия ведут к угасанию духа, к атрофии созидательных способностей. Нигилизм по отношению к высшим ценностям и эгоистическое своеволие сопряжены с неизбежной вседозволенностью. Гипертрофия гедонистического начала, характерная для современной цивилизации, видоизменяет саму природу человека: происходит упрощение человеческого сознания, обеднение его ценностно-смысловой сферы, редуцируется духовное измерение человеческого существования.

В культуре влияние гедонизма сказывается, прежде всего, в снижении уровня духовных ценностей, в адаптации произведений искусства к ожиданию и спросу потребителей, в установке на развлекательность. Мощная индустрия удовольствий и развлечений, созданная в современном обществе, - своеобразный индикатор популярности гедонистических ценностей. Культ гедонизма и чувственных наслаждений - характерная черта современной массовой культуры. Усиление акцента на развлекательность и удовольствие в масс-медиа проявляется в таком феномене, как «инфотеймент». В режиме гедонистической нацеленности работает реклама, занимающая сегодня место идеологической индокринации. Современные средства массовой коммуникации сыграли решающую роль в том, что гедонизм стал ведущей ценностной ориентацией молодежи.

Гедонизм эволюционирует, порождая новые формы. Так, французский писатель Фредерик Бегбедер, автор романа «Романтический эгоист», называет открытый им вид гедонизма апокалипсическим гедонизмом. «Романтический эгоист», гедонист понимает жизнь как «долгий уик-энд с бокалами бурбон-колы» и убежден, что никто не имеет права помешать ему получить удовольствие даже на фоне мировых катаклизмов, включая 11 сентября. «Апокалипсический гедонизм - вот правильное состояние духа на сегодняшний день. Раз уж мы уверены, что небо непременно рухнет нам на голову, надо немедленно начать жить на всю катушку, это самая здоровая реакция... После 11 сентября мы ничего не должны откладывать на завтра, потому что неизвестно, состоится ли оно» Бегбедер Ф. Романтический эгоист // Иностранная литература. 2006. № 2. С. 3-112. С.67. Бегбедер предлагает «оттянуться напоследок», ведь «третья мировая война - мощный афродизиак».

Гедонизм с его философией и лозунгами «наслаждаться без стеснений», «все и сию же минуту», отходит в прошлое; но вместо безудержного гедонизма возникает гедонизм рациональный, гигиенический, просвещенный. Развиваются технологии с целью приведения человека в надлежащую форму, внедряются щадящая медицина, диетические режимы, средства для релаксации, появляется уйма всяких снадобий по уходу за собой. Эра гедонизма продолжается.

Для понимания места и роли гедонистического феномена в современной социальной жизни стоит обратиться к истории, к истокам. И тогда станет понятным, что этот феномен связан теснейшими узами с процессами гуманизации религиозной сферы, с попытками человека стать равным Богу. И эти попытки невозможно оторвать от общих процессов секуляризации, доминирующим стимулом которой стал индивидуалистический вызов протестантизма с его личностным пониманием сакрального соборно-церковному постижению истины, в том числе и общественной. Вызов протестантизма эффективно способствовал развитию экономико-материальной жизни представителей евро-атлантической цивилизации, что обусловило почти всеобщее признание мифологемы о пути, пройденном ею как о единственно возможным для всего человечества. И эта мифологема, скорее же, идеологема, лежит в основании современной стратегии глобализации.

В итоге можно заключить, что протестантские либеральные ценности, которые несет глобализация, содержат в себе не только созидательное, но и деструктивное, разрушительное начало, поскольку они ведут к разложению общества, к появлению все большего количества люмпенов, не способных к созиданию и участию в общественных процессах. Вследствие этого необходимо сказать, что данная общественная модель, основанная изначально на протестантских ценностях, является в конечном итоге тупиковой. Реальной альтернативой этой модели, по-крайней мере, в условиях современной России, может стать совсем иная модель общественного развития, исторически формировавшаяся в рамках православного вероисповедания.

Очевидно, что именно православные ценности способны определить те цели, которые смогут дать обществу отсутствующее ранее внутреннее единство, это и будет новым толчком в развитии общественных отношений в будущем. Без соблюдения этих условий западное общество, а затем в скором времени и Россия, могут столкнуться с непредсказуемыми последствиями, способными взорвать социум изнутри.

2.3 Формы и перспективы социально-политического участия Русской Православной Церкви в жизни современного общества

Сегодня и научная общественность, и политическая элита озабочены перспективами дальнейшей модернизации отечественной государственности, которая представляется необходимым моментом в становлении крепкой и сильной современной России, способной не только отстаивать право на свое внутреннее самоопределение, но и показывать пример социальной организации другим странам. И это несмотря на то, что по сути Россия переживает в настоящее кризис самоорганизации.

К сожалению, как показывает анализ деятельности российских СМИ, будущее нашего государства видится им преимущественно в контексте либерально-демократических реформ, которые, как было показано в настоящем исследовании, имплицитно предполагают и утверждение неопротестантской идеологии. У неискушенного зрителя или читателя вполне может сформироваться ощущение того, что у России нет выбора, кроме повторения западных «задов» (П. Я. Чаадаев). Решение проблем существующая власть ищет на путях модернизации экономики и углубления демократических процессов в политической жизни. Всё это, бесспорно, важно. Но очевидно и другое: сконцентрировавшись только на этом, страна не сможет выйти из кризиса, охватившего все сферы общественной жизни. Выдающиеся мыслители России XIX и начала XX вв. смотрели на эту проблему глубже и настойчиво советовали нам, живущим ныне, не замыкаться только на материальных интересах, но не меньше заботиться о нравственном, духовном развитии личности.

В настоящее время православие стало приобретать особое значение культурного стержня и символа национальной идентичности. В ходе трансформации российского общества произошла реконструкция религиозных отношений в общей системе социальных отношений. Религиозный фактор сегодня непременно учитывается при решении международных социально-политических и экономических проблем. Более того, роль религии в сфере политики и в системе власти постоянно возрастает. После «семидесятилетнего забвения» православная церковь как социальный институт вернула себе субъектный статус в общественной жизни.

В течение последних 20 лет все уверенней слышатся голоса по поводу «православного возрождения» в России. Открываются церкви, представители Русской Православной Церкви все чаще выступают на телеканалах, а избрание на патриарший престол митрополита Кирилла было отмечено знаками внимания со стороны Кремлевской администрации.

Постоянно с начала 1990-х годов росло число людей, в опросах называющих себя православными; ныне оно превышает 80 %. Несомненна определяющая роль РПЦ как хранительницы национальной традиции. Наибольшее значение для социально-политической жизни России имеют собственно те ценности, которые утверждает сегодня, да и утверждала всегда РПЦ. И они логично и естественно оказались привязанными к реставрационным настроениям современного российского сознания. Бытующие в общественном мнении аморфные представления о России как об отдельной цивилизации, развивающейся своим особым путем, находят выражение в православной идентичности. Церковь становится институтом, закрепляющим русскую уникальность и идентичность.

С того времени, как духовенство РПЦ получило возможность влиять на российскую общественность, оно не уставало призывать ее к возврату к национальным традициям, в том числе и социально-политическим, что является несовместимым с пропагандой протестантских ценностей и порядков. По словам патриарха Алексия II, «… часто раздаются голоса, что нам нужно найти национальную идею. И ищут национальную идею где-то за океаном или в Западной Европе. Но я убежден, что наша национальная идея - в трудном, но славном прошлом, в том, что пережила Россия за тысячелетний период своей истории. Важно вернуться к тем основам жизни, которыми жил наш народ, будучи народом-богоносцем, верующим, нравственно чистым» Из выступления Алексия II перед самарской общественностью 11 декабря 1999 г. (Сафонов В. На самарской земле // Журн. Моск. Патриархии. 1999. № 12. С. 41)..

При этом совсем не предполагается искать социальные идеалы на Западе, который в полной мере показал свою духовную ущербность (хотя и не отрицается возможность многому у него научиться в других аспектах). По словам Патриарха Кирилла, «гуманистические идеалы прав и свобод противоречат стремлению верующего человека всеми силами оградить своих близких и свой народ от греха вероотступничества» Выступление Патриарха Кирилла на VI Всемирном Русском Народном Соборе // Журн. Моск. Патриархии. 2002. № 1. С. 75-76..

Необходимо отметить, что Россия исторически многому обязана православному христианству: православие было связующим и объединяющим началом разобщенных славян, православие объединило русские земли, православие приобщило многие народы к русской народности, православная Церковь стояла на страже русского единства и государственной целостности, православная вера являлась основой любви к отечеству, когда вставал роковой вопрос - быть или не быть России - двигателем народной мысли и силы всегда было православие.

Именно Православная Церковь (как социальный институт) являлась той социальной структурой, которая, существуя наравне с государством, обеспечивала определенную политическую стабильность, или оказывалась носительницей национальной идеи, духовно объединяя русских (как социальный институт и как православное мировоззрение, вера). Такая заметная роль в политическом пространстве России и сегодня, в условиях «возрождения православия», не может не вызывать вопросы о политическом значении Русской Православной Церкви, ее отношении к государству.

При этом необходимо обратить внимание на то, какие исторические модели взаимоотношений церковных и государственных институтов формировались в России и в мире.

По мысли А. В. Щипкова, таких моделей можно выделить три: сепарационную, авторитарную и кооперационную Щипков А. В. Христианская демократия в России = Christliche demokratie in Russland / Александр Щипков. -- М: «Ключ -- С», 2004. С. 89.:

1. Сепарационная модель основывается на раздельном, самостоятельном сосуществовании государственных и религиозных институтов. К примеру, такую модель можно наблюдать в тех случаях, когда общество тоталитарно и в нем существует некий орган, подчиненный государству в узком смысле, как управленческой машине, и следящий за тем, чтобы все религиозные проявления были отделены от государства в широком смысле, как совокупности всех его граждан, за исключением тех случаев, когда эти граждане сами изъявляют желание следовать тому или иному религиозному культу. Эта модель может существовать и в демократическом государстве, в последнем случае государство в узком смысле, хотя и не осуществляет гонений на религиозные организации, но и не помогает им ни в чем, в том числе и в зарабатывании денег, необходимых для их функционирования. Церковь рассматривается лишь как субъект рыночных взаимоотношений.

2. Авторитарная модель также вездесуща - и при тоталитарной диктатуре, и при развитом демократическом обществе. Различие с первой моделью в том, что государственная власть признает ту или иную религиозную ценностно-целевую систему, однако желает идеологически подчинить ее себе, даже если это сопровождается декларациями о невмешательстве во внутренние дела церкви.

3. Кооперационная модель имеет то преимущество, что в ней государство и церковь выступают как равные партнеры.

На первый взгляд последняя модель тождественна византийской концепции симфонии властей. Однако отметим, что проводить такое отождествление будет не совсем верным. Дело здесь в том, что симфонический идеал византийского православия отнюдь не предполагает равенства светской и духовной властей. Партнерство, конечно, предполагается, но равенства церкви и государства не может быть, как не может быть и равенства божественного и человеческого миров. Нераздельность их и неслиянность - да, но равенство - ни в каком случае. Земной прерогативой церкви является освящение власти, но только этим и ограничивается партнерство властей.

Сферы небесного и земного, горнего и дольнего в православном христианстве разделены, но вместе с тем и взаимно переплетены. Поэтому Русская Православная Церковь никогда не настаивала (за редкими историческими исключениями) на прямом участии в государственной власти, но, тем не менее, никогда не отказывалась и от участия в общественной жизни. Церковная община вплетена в сеть социальных связей и не может рассматриваться изолированной, поэтому важнейшая общественная функция церкви - одобрение или же неодобрение действия властей, причем оценка эта исходит не столько от церковной иерархии, сколько от самого народа, который и составляет важнейший элемент церкви.

В этом смысле третья модель, кооперационная, представляется нам наиболее приемлемой для современных российских социально-политических реалий.

В целях соблюдения логики дальнейшего изложения теперь необходимо обратить исследовательское внимание на то, как современная Русская Православная Церковь видит перспективы социально-политического развития нашей страны. То, что активно пропагандируемая сегодня либерально-демократическая доктрина не представляется этой церкви достаточно эффективной, стало ясно уже в 2000 году на Юбилейном Архиерейском соборе, на котором были приняты Основы социальной концепции (ОСК) РПЦ.

Не отрицая необходимости разделения сфер компетенции государственных и церковных институтов, и в этом смысле выступая за отделение церквей от государства, Русская Православная Церковь, тем не менее, весьма настороженно относится к декларации о в целом светском характере государства и независимости религиозной жизни от социально-политической: «В современном мире государство обычно является светским и не связывает себя какими-либо религиозными обязательствами» (ОСК, Ш.З). Однако в этом утверждении, с точки зрения православного мировоззрения, содержится противоречие, снимающее вопрос о высшем предназначении государства: «Государство как необходимый элемент жизни в испорченном грехом мире, где личность и общество нуждаются в ограждении от опасных проявлений греха, благословляется Богом... Священное Писание призывает власть имущих использовать силу государства для ограничения зла и поддержания добра, в чем и видится нравственный смысл существования государства» (ОСК, III.2).

Высшая цель государственной деятельности заключается в ограждении людей от зла, дающем им возможность следовать по пути добра. Последнее же ни в какой мере не может быть прерогативой какого бы то ни было светского государства - либерально-демократического ли, или коммунистического. Определение и освящение социальных целей и ценностей является целиком прерогативой даже не церквей как религиозных институтов, не клира, но Церкви как соборного единения и клира, и мира. В этом смысле никак нельзя рассматривать деятельность церкви в отрыве от социальной жизни вообще и социально-политической в частности.

Важнейшими социальными функциями церкви являются, таким образом, телеологическая, аксиологическая и этическая (нравственная). Избегая прямого участия в общественно-политической жизни, она, тем не менее, оставляет за собой право нравственной оценки действий власти, их одобрения или же неодобрения. А поскольку члены церкви в ней не изолированы, осуществляя самую разнообразную деятельность в обществе, эта оценка, или прямо, или косвенно, не может не влиять на жизнь всего общества. Именно таким образом действует сегодня механизм «освящения власти». И механизм этот движим волеизъявлением народа (по сути, демократическим в широком и неангажированном смысле этого слова), обусловливающимся не лично-корыстными интересами, но общецерковными.

И, несмотря на то, что в ОСК РПЦ наиболее приемлемыми полагаются теократические и монархические формы государственного правления, обусловлено это не только традицией, но и в немалой степени тем, что «современные демократии, в том числе монархические по форме, не ищут Божественной санкции власти» (ОСК, III.7). Церковная иерархия, ориентирующаяся на Иерархию Небесную, в качестве управленческого идеала полагает принцип единоначалия, санкционированного Богом, и это вполне укладывается в логику религиозного мышления, однако не всегда понимается представителями светского секуляризованного общества, вызывая их опасения, одно из которых было недавно высказано журналистом И. Петровской: «Я - о навязывании народу веры в то, что власть - от Бога, а не от него самого, веры, чрезвычайно опасной для страны с не вполне осознанной демократией» Петровская И. Боги на стороне правительства. // Известия, 17.04.2004, С 16..

Однако в православии интерпретация понятия «власть от Бога» имеет свою долгую историю и во многом расходится со светскими представлениями о ней. Толкуя известное изречение Апостола Павла из его «Послания к римлянам», епископ Кассиан (Безобразов) пишет: «Апостол соглашается признать носителей власти служителями Божиими, если они неуклонно исполняют все обязанности, которые на них возложены. Иначе говоря, не всякая власть, не власть, как таковая, а только та, которая исполняет свое назначение, может быть рассматриваема, как Божие установление» Кассиан (Безобразов), епископ. Царство Кесаря перед судом Нового Завета. М.: Крутицкое патриаршее подворье, 2001. С. 21-22 .. Таким образом, совсем неправомерно разделение «власти от Бога» и «власти от народа», проводящееся И. Петровской, поскольку именно через последнюю проявляется легитимизирующее земную власть Божественное благоволение.

ОСК РПЦ подвергает критике принцип светскости государства, поскольку он противоречит широким представлениям о государстве как совокупности входящих в него социальных институтов и граждан: «Нельзя понимать принцип светскости государства как означающий радикальное вытеснение религии из всех сфер жизни народа, отстранение религиозных объединений от участия в решении общественно значимых задач, лишение их права давать оценку действиям властей. Этот принцип предполагает лишь известное разделение сфер компетенции Церкви и власти, невмешательство их во внутренние дела друг друга» (ОСК, III.З). И затем в ОСК четко определяется, во что в жизни церкви ни в каком случае не должно вмешиваться государство: «Государство не должно вмешиваться в жизнь Церкви, в ее управление, вероучение, литургическую жизнь, духовническую практику и так далее, равно как и вообще в деятельность канонических церковных учреждений, за исключением тех сторон, которые предполагают деятельность в качестве юридического лица, неизбежно вступающего в соответствующие отношения с государством, его законодательством и властными органами. Церковь ожидает от государства уважения к ее каноническим нормам и иным внутренним установлениям» (ОСК, III.3), и, в свою очередь, как уже отмечалось, обязуется не участвовать прямо в политической жизни государства, не исключая при этом, однако, косвенного на нее влияния.

Принимая во внимание тот непреложный факт жизни многонационального и поликонфессионального российского общества, что в религиозно-идеологической сфере недопустимо никакое принуждение, уже в первой главе ОСК Русская Православная Церковь декларирует: «Не ставя прямой задачи обращения всех в православие в качестве условия сотрудничества, Церковь уповает, что совместное благотворение приведет ее соработников и окружающих людей к познанию Истины, поможет им сохранить или восстановить верность богоданным нравственным нормам...» (ОСК, I.4).

Предлагаются и конкретные механизмы такого сотрудничества церквей и государства, носящие консультативный характер. Особенно важны такие механизмы как для государства, так и для всего общества при решении вопросов, связанных с делами благотворительности, воспитания, здравоохранения и прочими, требующими не только государственных усилий, но и нравственно-религиозной санкции. Также немаловажной в ОСК представляется критическая функция церкви, которая «должна указывать государству на недопустимость распространения убеждений или действий, ведущих к установлению всецелого контроля за жизнью личности, ее убеждениями и отношениями с другими людьми, а также к разрушению личной, семейной или общественной нравственности, оскорблению религиозных чувств, нанесению ущерба культурно-духовной самобытности народа или возникновению угрозы священному дару жизни» (ОСК III.6).

Признается даже такое средство воздействия церкви на государство (при условии несоблюдения последним нравственных требований), как мирное неповиновение в случаях, когда «власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям» (ОСК, III.5). Следует отметить, что здесь Русская Православная Церковь прибегает к классическому средству, свойственному для институтов гражданского общества. Такой всецело «гражданско-общественный» подход утверждал в своей речи Патриарх Алексий II: «Наши отношения с государством можно назвать критической солидарностью - Церковь поддерживает власть во всяком добром деле, решительно противостоит попыткам ее ослабить, но одновременно возвышает свой пророческий голос, когда видит со стороны власти нравственно не оправданные поступки или бездействие в какой-либо важной области» Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси. Доклад на Юбилейном Архиерейском Соборе / патриарх Алексий II II Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 13-16 августа 2000 года материалы. - М.: Издательский совет Московского Патриархата, 2001. С 42..

Принцип ненасильственности распространяется Русской Православной Церковью и в отношении к другим исторически свойственным для России религиям, и к неверующим. Ведь всякий человек вправе придерживаться того или иного (или никакого) вероисповедания, что обусловливается его личными убеждениями, свободой совести (ОСК, III.6). Однако РПЦ настаивает и на том, что, в свою очередь, она «также вправе ожидать, что государство при построении своих отношений с религиозными объединениями будет учитывать количество их последователей, их место в формировании исторического и духовного облика народа, их гражданскую позицию» (ОСК, III. 6).

Как видим, Русская Православная Церковь признает механизмы демократической модели, лежащей в основании социально-политической жизни современного российского общества, выражая при этом неприемлемость для нее секулярных предпочтений, свойственных для многих общественных деятелей. Можно предположить, что лица, ответственные за написание ОСК РПЦ, ясно отдавали себе отчет в различии понятий «гуманность» и «гуманизм», отрицая последний в качестве светской идеологии, ведущей к росту бездуховности человека и деградации общественной нравственности. И единственной альтернативой, способной скрепить и возродить российское общество, они полагали религиозно освященное стремление к созданию духовного и нравственного общества. А это значит, что религия не должна сводиться только к приватной сфере бытия человека, ей необходим и выход в общественную жизнь. Разумеется, это публичное участие церкви должно быть пропорционально активности и количеству ее добровольных членов.

При исследовании влияния социально-политических традиций православия на современную российскую общественную жизнь и на процессы модернизации отечественной государственности важным является рассмотрение православного взгляда на проблемы мировой политики, в особенности в свете роста влияния глобализационной тенденции. А. В. Митрофанова с сожалением констатирует отсутствие фундаментальных научных трудов Митрофанова А.В. Политизация «православного мира» - М.: Наука, 2004. -122 с.. А последняя глава ОСК РПЦ дает не систематическое, а самое общее представление об этой проблеме. Однако следует все же отметить, что есть некоторое число текстов, которые отражают общий православно-церковный курс в этом вопросе. К таким текстам, например, относится статья Патриарха Алексия II «Мир на перепутье», опубликованная в «Независимой газете» в конце 90-х гг. XX в. Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси. Мир на перепутье/ Алексий II // Независимая газета. -1999. 11 июня., а также статьи митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (Гундяева) «Обстоятельства нового времени» Кирилл, митрополит Смоленский и Капикинфадский. Обстоятельства нового времени / митрополит Кирилл // Независимая газета. 1999. 26 мая. и «Норма веры как норма жизни» Кирилл, митрополит Смоленский и Калининградский. Норма веры как норма жизни / митрополит Кирилл II Независимая газета. 2000. 16 февраля и 17 февраля., напечатанные здесь же.

На внешнеполитические воззрения Русской Православной Церкви немалое влияние оказывало воздействие западных конфессий, в том числе и протестантских. Ее представители всегда подчеркивали единство всей христианской цивилизации, невзирая на расколы, привносимые разными догматическими толкованиями. Путь сближения христианских церквей представляется для РПЦ важным и даже необходимым, однако при соблюдении целого ряда условий, выполнение которых затрудняется невозможностью поступиться важнейшими принципами православного вероисповедания.

Исторические искажения христианского мировоззрения, допущенные католицизмом, и в особенности - протестантизмом, признаются православной церковью весьма опасными для всего христианства Beauvisage L Lacroix ct la faucille. Paris: Bayard edition, 1998. P. 162-164.. Действительно, следует признать, что на современные взаимоотношения российского православия и западного христианства оказывают влияние не столько религиозные прямые конфликты, ушедшие в прошлое, сколько расхождения в догматических вопросах, имеющие широкие последствия в разности мировоззрений, нелегко преодолимой. Мировоззренческие расхождения обусловливают представления РПЦ о многополярности современного мира, детерминируемой цивилизационными и идеологическими различиями. Она призывает к «выстраиванию межгосударственных отношений и системы международного права с учетом не только либерального стандарта, но и других идеологических традиций» Кирилл (Гундяев), митрополит. Религия и дипломатия: Взаимодействие ОВЦС Московского патриархата с Министерством иностранных дел России // Журнал Московской патриархии. 2001. № 7. С. 61. в глобализирующемся мире.

Позицию православной церкви по отношению к глобализационным процессам правомерно характеризовать как умеренно-консервативную, предполагающую сохранение культурного многообразия в целостном мире на соборных принципах. При этом, как подчеркнул в 2001 г. митрополит Кирилл (Гyндяeв), «Мы выступаем за то, чтобы быть признанными органической частью интеграционного процесса и в качестве таковой иметь возможность внести свой вклад в выработку его принципов. В этом смысле Россия, будучи евразийским государством, соединившим на своих пространствах Восток и Запад, обладает уникальным цивилизациониым потенциалом» Кирилл (Гундяев), митрополит. Религия и дипломатия; Взаимодействие ОВЦС Московского патриархата с Министерством иностранных дел России // Журнал Московской патриархии. 2001. № 7. С. 61. .

Существует множество проблем между РПЦ и западными конфессиями, не решаемое в одночасье. Одной из таких проблем является проблема прозелитизма. Русская Православная Церковь вполне справедливо упрекает американские и европейские христианские организации в том, что они в годы слабости православной церкви на российской земле воспользовались ею для продвижения своих собственных интересов. Чрезмерно активной деятельностью католиков и протестантов на нашей земле объясняются многие напряженные моменты в их взаимоотношениях с православными. Отрицательные последствия миссионерской деятельности исторически несвойственных для России конфессий сегодня признают уже и на Западе. В частности, директор Кестенского института Лоуренс Юззелл высказался в пользу идеи Берта Бича (Международная ассоциация религиозной свободы) о создании кодекса миссионера, в котором бы устанавливались определенные «правила этикета» для распространителей религиозных вероисповеданий, особенно на территориях, исторически являющихся христианскими, пусть и иноконфессиональными [Электронный ресурс]. URL: http://www.mospat.ru/archive/nr110252.htm. (дата обращения: 15.12.2010)..

Однако, невзирая на существование множества проблем в межконфессиональных взаимоотношениях, диалог христианских церквей представляется Русской Православной Церкви единственной возможностью их разрешения. Так, например, протоиерей Всеволод Чаплин утверждает, что «православно-католический диалог переживает, наверное, самый трудный момент за последние полвека. Однако он жизненно необходим, особенно в период вызовов глобализации и нового мирового передела власти» Чаплин Всеволод, протоиерей. Миротворцы // Радонеж. 2001. № 11-12 (114). С. 3..

Отдельной темой, выходящей уже за рамки настоящего исследования, является проблема взаимоотношений православного и исламского миров на постсоветском пространстве. Необходимо заметить, что риск возникновения здесь конфликтных ситуаций, на наш взгляд, гораздо менее вероятен, чем во взаимоотношениях исламского и секулярного миров, поскольку, с одной стороны, мусульмане признают христианскую религию в качестве исторической религии, с которой веками вырабатывались формы сосуществования, с другой же - православие имеет большой опыт взаимодействия с мусульманством в пределах Российского государства. Неприятие исламским миром либерально-демократических ценностей, исторически обусловливающихся воздействием идеологии протестантизма, намного более характерно для современной ситуации, чем неприятие ценностей православия, что открывает возможность для нахождения межрелигиозного консенсуса в социально-политическом пространстве России.

Таким образом, подытоживая вышесказанное, можно заключить, что международная деятельность Русской Православной Церкви сегодня активно проводится в трех основных направлениях:

Собирание и сохранение православных церквей за рубежом.

Консолидация церковного общения.

Взаимовыгодное сотрудничество как с другими христианскими конфессиями, так и с иными вероисповеданиями.

Следование принципу культурно-религиозного разнообразия открывает возможности для взаимопонимания между историческими религиями, для проведения диалога между ними и нахождения приемлемого консенсуса. Роль православия при этом никак нельзя уменьшить.

В газете «Русский обозреватель» от 22 января 2010 г. была напечатана статья: «Медведев: Православие объединяет государства и народы». В своем выступлении Дмитрий Медведев заявил, что все попытки рассорить народы, объединенные православными ценностями, заведомо обречены на провал. «Именно общие духовные и культурные ценности способны сблизить и государства, и людей», - подчеркнул президент. Дмитрий Медведев отметил, что «православный мир - это огромная цивилизационная общность, внесшая уникальный вклад в развитие человечества». «И важно, что сегодня у нас есть стремление к единству, готовность и умение вести самый широкий диалог, в том числе и межконфессиональный, понимать друг друга, какими бы разными мы ни были, вместе работать во имя благополучия и процветания наших народов», - заявил глава Российской Федерации. «Все попытки рассорить православные народы в конечном счете оказывались несостоятельными», - добавил Д. А. Медведев и выразил убеждённость в том, что «так будет и впредь» Медведев: Православие объединяет государства и народы. [Электронный доступ]. URL: http://www.rus-obr.ru/days/5375. (дата обращения: 28.07.2010)..

На состоявшейся 3 февраля 2011 г. встрече Президента России с участниками Архиерейского собора в Георгиевском зале Большого Кремлёвского дворца Д. А. Медведев открыто заявил, что российская власть «признаёт вклад Церкви в развитие государственности, в утверждение духовно-нравственных ценностей в российском обществе». «Я хочу, - сказал он, - обратиться к духовенству, ректорам духовных учебных заведений: духовное воспитание - это заслон для зла, это противодействие ненависти. И многое сегодня зависит от ваших проповедей, позиций, наставлений, пастырского слова, адресованного молодёжи. Работа с ней - важнейшая забота священноначалия. Не только молодые, но и люди старшего возраста нуждаются в духовной поддержке. Нужна она и армии». Газета «Известия» отчёт об этой встрече подала под заголовком «Власть нуждается в поддержке церкви»Участники Архиерейского Собора Русской Православной Церкви встретились с Президентом России Д.А. Медведевым [Электронный доступ]. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/1401202.html. (дата обращения: 03.05.2010)..

Премьер-министр Владимир Путин в беседе с Патриархом отметил: «В эти светлые и радостные пасхальные дни люди испытывают особые чувства душевного подъема, устремленности к приумножению добра в нашем мире. Под Вашим предстоятельством Русская Православная Церковь возрождает и развивает духовно-культурное наследие православия, столь важную для нашего общества социальную работу, опирающуюся на традиции милосердия и сострадания. Многое делает для укрепления гражданского согласия и межконфессионального диалога». В. Путин выразил уверенность, что «многовековая мудрость православия будет и впредь давать российскому народу духовно-нравственные ориентиры для бытия и созидания»Путин рассчитывает, что православие даст российскому народу духовно-нравственные ориентиры. [Электронный ресурс]. URL: http://pravovrns.ru/?p=3265. (дата обращения: 05.05.2010)..

На основании этих выступлений можно констатировать, что представители государственной элиты также убеждены в том, что России необходимо идти своим историческим путем, который немыслим без православия, и, более того, православие является основой, фундаментом для созидательных процессов, происходящих в обществе. Русская православная церковь внесла и продолжает вносить неоценимый вклад в поддержание стабильности и общественного согласия в России.

Во все времена православная церковь являлась носителем духовных и нравственных ценностей России. В современном изменяющемся мире, всё более отдаляющемся от своей духовной составляющей, она выстраивает тесное взаимодействие с обществом во всех сферах его деятельности. И теперь, когда общество, ведомое деструктивными протестантско-либеральными ценностями, морально разлагается, теряет смысл своего существования, православие готово помочь выйти из сложившейся ситуации и поменять вектор общественного развития, предложить социетальную идеологию, основанную на православных ценностях, в которую мог бы глубоко и искренне поверить человек, и которая позволила бы гармонизировать отношения человека с реальностью, придать существованию непреходящий смысл. Но на начальном этапе выполнения этого в современном секулярном мире, где основная масса людей не религиозна, необходим немного другой подход. В этом смысле политическое православие, на определенном этапе, является выходом из сложившейся ситуации.

А.В. Митрофанова дает следующее определение политической религии: она определяется «либо как особая форма религии, которая обосновывает политическое действие, либо как особая форма идеологии, которая обосновывает политическое действие через апелляцию к потусторонним силам. Иначе говоря, политическая религия представляет собой гибрид религии и идеологии, посредническую форму, позволяющую связать религию с политическим действием» Митрофанова А.В. Политизация «православного мира». М.: Наука, 2004. С. 19-20..

Возможно, именно политическое православие может добиться успехов в распространении своих идей, как в России, так и за рубежом, выступит в качестве альтернативы протестантско-либеральным ценностям.

Особый интерес вызывает православно-политический проект, который может быть реализован в России. Основой его является активно формирующаяся глобальная православно-политическая идеология. Православно-политический проект, на наш взгляд, может не только способствовать росту стабильности социальных отношений внутри России, но и привлекать сторонников консолидации с ней извне.

Следование православным принципам во многом может стать идеологической альтернативой чужеродной западной либерально-демократической модели, неудовлетворительно прививаемой сегодня в России. В последнее время становится все более ясным, что эта модель, основанная на мифологеме о возможности всеобщего равного, и при этом практически неограниченного потребления, несмотря на то, что более или менее эффективно реализуется в странах «золотого миллиарда», тем не менее, неприемлема для всего мира хотя бы по причине ограниченности ресурсов нашей планеты.

А.Д. Шутов подчеркивает: «…если все страны мира выйдут на «американский» уровень потребления, то сырьевых и энергетических ресурсов планеты хватит буквально на несколько лет» Шутов А.Д. На руинах великой державы или Агония власти. М: Вече, 2004. С. 134.. Поэтому для всего человечества сегодня необходима стратегия развития, основанная не на потребительских принципах, а на духовно-нравственных, и на приоритетные роли в связи с этим выходят традиционные религии, в том числе православие.

Европа сегодня отошла, и все более отходит от христианства, те же самые процессы происходят в Соединенных Штатах Америки, еще до недавнего времени ассоциировавших себя с христианской цивилизацией. Западный мир живет уже в постхристианскую эпоху, В США и Европе полным ходом идут процессы секуляризации. Запрещается употребление христианской символики, запрещается употребление имени Божия и законодательство предельно секуляризовано. Либерализм, имевший свои исторические основания в протестантских личностных ценностях, постепенно вырождается в либертаризм, абсолютизирующий принцип индивидуализма, обусловливающий в обществе «кризис фрагментарности», ведущий, в свою очередь, к кризису социальности и кризису культуры, собственно говоря - к распаду общественных связей вследствие социальной атомизации. И на фоне всего этого социального распыления кощунственно торжествует современный вырожденческий гедонизм.

Опасность современного либерализма, по нашему мнению, заключается даже не в том, что его идеология релятивизирует общественные цели и ценности, и не в том, что на приоритетные роли она выводит культ всеобщего потребления, трансформируя Общество Разума в Общество Потребления, а в том, что он объявляет свою систему ценностей единственно возможной для современного мира, тем самым конструируя, видимо, самую тоталитарную идеологию в истории человечества. Всецело тоталитарный характер либерализма детерминирует неприятие им других ценностей и идей, его неприязнь к любому инакомыслию. Зародившись в эпоху торжества свободомыслия, либерализм парадоксальным образом, однако всецело диалектически привел к отвержению всякой свободы, и доказательства этого можно найти практически в каждом факте современной социальной политики «развитых» стран, как внутренней, так и внешней.

Таким образом, нововременные надежды евро-атлантической цивилизации, питающие вдохновение в идеях свободы человека и общественного прогресса, завели человечество в социальный тупик, из которого нет выхода, если не обернуться назад и не поискать в своем прошлом, в традиции, иных, не менее, даже более высоких целей развития, наделенных духовным смыслом Рормозер Г. Кризис либерализма. М.: ИФРАН, 1996. С. 98..

Что касается духовно-нравственного возрождения, Г. Рормозер видит единственный источник только в христианской религии. Таким образом, уже ученые протестантских стран сами начали задумываться об изменении вектора развития общества и замене правящей либеральной идеологии на другую, несущую сакральный смысл, а не удовлетворяющую только материальные потребности.

В свете этих процессов можно предположить, что если православный проект удастся в России, которая еще не до конца стала секулярной и не восприняла в полной мере западную либеральную модель, может начаться возвращение к исконному мессианскому проекту «Москва - Третий Рим», согласно которому она выступит в роли хранительницы православной веры и цивилизации. Более того, поведет весь христианский мир православным путем.

В этой связи нельзя не вспомнить о, возможно, пророческой мысли К.Н. Леонтьева, который подчеркивал, что целостность российской государственности следует сохранить не только для нее самой, но и для старой, но великой Европы, «которой мы столько обязаны и которой хорошо бы заплатить добром». «Если Запад впадет в анархию, нам нужна дисциплина, чтобы помочь самому этому Западу, - был уверен Леонтьев, - чтобы спасать в нем то, что достойно спасения, то именно, что сделало его величие: Церковь, какую бы то ни было, государство, остатки поэзии, быть может и саму науку!» Леонтьев К.Н. Византизм и славянство. [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/FILOSOF/LEONTIEV_K/wisantizm_slawyanstwo.txt. (дата обращения: 26.06.2010)..

Также и Л. П. Карсавин считал, что есть повод для социального оптимизма, заключающийся в имеющей многовековую историю развития идее соборности, развиваемой в православном мировоззрении Карсавин Л.П. Философия истории. М.: АСТ, 2007.. Не отрицая заслуг западного христианства, мыслитель, тем не менее, полагал, что почти весь труд раскрытия христианского вероучения выпал на долю православия.

Принимая во внимание факт возможной ангажированности знаменитых наших соотечественников православной религией, не будем делать чрезмерный акцент на месте и роли православия в развитии современного глобализирующегося мира, однако научная совесть и исследовательская этика не позволят нам и отрицать или ретушировать значимость социально-политических православных традиций для процессов модернизации государственности в российских пределах.

Заключение

По итогам проведенного нами исследования можно сделать следующие общие выводы:

Теория и практика доказывают, что именно религия, как исходное ядро влияет на формирование экономической и политической систем, государства, на особенности социальной культуры того или иного народа. Религиозные отношения ощутимо определяют характер многих общественных отношений. Очевидно, что степень влияния религии связана с ее местом в обществе, а это место изменяется в контексте процессов сакрализации и секуляризации. Эти два взаимоисключающих процесса тесно взаимосвязаны. И нельзя отрицать тот факт, что в современном мире, агрессивная секуляризация парадоксальным образом привела к усилению влияния религии в обществе. В том числе стимулировала процессы, связанные с распространением новых религиозных движений и нетрадиционных для европейской культуры религиозных систем. Религия как системное образование включает ряд фундаментальных элементов и связей, определяющих ее цели и содержание. Каждой религии соответствуют определенный уровень сознания со своими чертами и особенностями, различные направления деятельности и специфические отношения внутри и вовне религиозной общности, культовые и внекультовые учреждения и организации. Функционирование названных элементов и связей приводит к достижению конкретных целей, направленных либо на созидание, либо имеющих деструктивный характер. Отсюда следует, что определенные религиозные ценности и установки могут способствовать как развитию, так и упадку общественных отношений в том случае, если попадают в инокультурную среду. Поэтому в результате изучения религии можно увидеть механизм, позволяющий через сохранение нравственных ценностей сохранить национальное самосознание, культуру и укрепить солидарность между нациями и народами - сохранить цивилизацию.

Религия оказывает значительное влияние на формирование социально-политической культуры, которая является составным элементом общественно-политической жизни. В то же время, религия выступает частью национальной и исторической традиции народа, поэтому играет важную роль в становлении и развитии его духовной культуры, и проявляется в особенностях его ментальности. Немаловажным является тот социально-исторический факт, что благодаря многовековому влиянию православия в России сложился авторитарно-патриархальный тип политической культуры, на которую и сегодня оказывают немалое влияние ментальные особенности российского народа, и не учитывать это при социально-политическом общественном реформировании нельзя. Более того, православные ценности в перспективе можно рассматривать как основу интеграции российской социальной культуры в единое общечеловеческое сообщество. Интеграция человечества в современном мире происходит по сценарию либеральной глобализации, однако, в отличие от него, предложенный путь ведет не к нивелированию культур, но к неизбежному их объединению на основании принципа соборности, сохраняющего культурную идентичность частей при их объединении в общественное целое. И исторический опыт России в таком объединении необходимо учитывать. Это может способствовать сглаживанию сепаратистских устремлений отдельных этносов и укреплению государственности как в российском обществе, так и во всем мире. При этом не следует снимать с повестки дня и вопрос о формулировании общероссийской органичной идеологии, способной организовать российский суперэтнос духовно, политически и экономически. Здесь, православная модель, выступая неким консолидирующим фактором, может сформировать, в том числе, и социально-политическую культуру граждан Российской Федерации, а также выступить в качестве национальной идеи общества в целом.

Определяющую роль в формировании норм, ценностей и сознания современного западного человека сыграл протестантизм. Он лежит в основе капиталистической модели общества и либеральной политической системы, господствующей на Западе. Однако в ходе проведенного исследования была доказана несостоятельность и даже опасность использования протестантской модели на российской почве. Неприятие протестантской модели обусловливается историко-культурным, и, что самое важное, мировоззренческим различием двух цивилизаций - западной (протестантской, либеральной) и российской (православной, традиционной). Поэтому нынешнее время диктует необходимость переоценки современной системы ценностей, сложившейся в ходе развития и распространения Западной цивилизации, формирования новых культурных доминант и, следовательно, новых подходов в формировании гражданской культуры, на основе исторической преемственности и в то же время адекватных современным реалиям.

Российский народ в качестве суперэтнической общности не состоялся бы вне православия. В силу этого ориентацию именно на православную веру с ее ценностями и мировоззрением следует считать единственно верным вектором развития нашей страны. Два десятилетия реформ в России ясно показали, что слепое и некритическое восприятие социально-философских доктрин, утвердившихся на Западе, способно вызвать непрогнозируемые последствия, вплоть до эффекта, прямо противоположного ожидаемому. Этот эффект выражается в диффузии духовных и нравственных ценностей, размывании интеллектуальных ресурсов и маргинализации и пр. В том числе бурное развитие информационных технологий и облегчение доступа к информации постепенно формируют мнение об «ущербности» национальной культуры и представляют западную постмодернистскую цивилизацию некой «референтной группой». Но Россия не должна быть бессильной перед Западом, и ее сила не в следовании постмодернистской «индифферентности» и «гламурности» - цель и предназначение России в возрождении православной модели, которая даст дальнейший импульс развитию общества и государства.

Все более очевидно, что глобализация, основанная на либерально-протестантских ценностях, действует разрушительно в отношении государств-наций. Либеральные ценности, в свою очередь, ведут к разложению общества, к появлению все большего количества люмпенов и духовных маргиналов, не способных к созиданию и участию в общественных процессах. Данная общественная модель, основанная изначально на протестантских ценностях, в постхристианскую эпоху оказалась тупиковой. Становится очевидным, что в качестве альтернативы этой модели именно православные ценности способны определить те цели, которые смогут дать обществу отсутствующее ранее внутреннее единство, это и будет новым толчком в развитии общественных отношений в будущем. В противном случае западное общество, а в скором времени и Россия, могут столкнуться с непредсказуемыми последствиями, способными взорвать социум изнутри.

Рассматривая прогностический проект социально-политического развития России, можно говорить о возможности создания под ее эгидой большой организованной общности, в которую могли бы войти традиционно православные страны, а также негосударственные субъекты международных отношений, в том числе отдельные регионы, политические движения и неполитические группы. При успешной реализации этого проекта постепенно внутри страны и на прилегающих дружественных территориях будут распространяться идеи православной государственности. Не исключено, что духовный голод и разочарование в ценностях постхристианского общества приведет в спасительное лоно православия и некоторые западные государства. Утвердившись как православная держава, Россия может стать мировым идеологическим центром и вывести из исторического тупика в первую очередь себя, а затем и остальной христианский мир. Для этого именно православные ценности следует определить как общечеловеческие, способные консолидировать общество и способствовать его поступательному развитию.

Поставленные в диссертационном исследовании проблемы являются одними из наиболее сложных и дискуссионных не только в научном сообществе, но и в современном обществе, поэтому не могут быть всецело разрешены в рамках кандидатской работы и требуют дальнейших исследований.

В частности, автору представляется несомненно важным:

1. Продолжение исследований по изучению трудов российских и зарубежных мыслителей, в которых отражается специфика межконфессиональных отношений в поликультурном пространстве, особенности культурных традиций на территории современной России и христианского мира в целом.

2. В аналитическом смысле актуально раскрытие причин и возможных следствий социально-политических событий современности, связанных с конфликтом ценностей, менталитетов, традиций.

3. В этой связи требуется решить задачу согласования различных ценностных позиций.

4. Особенно при этом следует заострить внимание на работах, в которых осмысливается миротворческий потенциал православия.

5. Тщательного дальнейшего исследования требуют происходящие в мире глобализационные процессы, тем более что они не представляют собой стабильной тенденции социального развития и с течением времени видоизменяются. Более того, как показывает социально-политическая практика, глобализация, основанная на либерально-протестантских ценностях, действует разрушительно в отношении государств-наций, и этот факт невозможно обойти стороной.

Результаты, полученные в ходе диссертационного исследования, доказывают, что религия выступает частью национальной и исторической традиции народа, поэтому играет важную роль в становлении и развитии его духовной культуры и проявляется в особенностях его ментальности.

Исследования, продолженные в указанных направлениях, как представляется, позволят получить соответствующую времени объективную интерпретацию православной ценностной системы, влияющей на миропонимание и задающей деятельностно-целевые ориентиры развития современного общества в целом, что позволит эффективно применить полученные знания к выработке оптимальной стратегии интеграции мировых культур в единое общечеловеческое сообщество на основе православного принципа соборности, утверждающего возможность не только сосуществования, но и единства уникальных культур в их многообразии.

Библиография

Августин Блаженный. Исповедь. Минск: Харвест, 2006. 336 с.

Аверинцев С.С. Византия и Русь: два типа духовности. // Новый мир. 1988. № 7,8.

Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М.: Аграф, 2003. 640 с.

Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси. Доклад на Юбилейном Архиерейском Соборе / Патриарх Алексий II. - II Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 13-16 августа 2000 года материалы. - М.: Издательский совет Московского Патриархата, 2001. 62 с.

Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси. Мир на перепутье // Независимая газета. 1999. 11 июня.

Алешин А. О природе и своеобразии религиозно-философской традиции в России XIX - начала XX в. // Вечное и преходящее в культурном наследии России. М.: ИФРАН, 2010. 152 с.

Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа в XII-XVII вв. М.: Наука, 1975. 272 с.

Алферов Т. Может ли Церковь быть аполитичной? [Электронный ресурс] // Советская Россия. 23 сентября, 1993. № 113. URL: http://1993.sovnarkom.ru/TEXT/GAZETY/SR_113/113_3_06.htm. (дата обращения: 17.02.2011).

Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М.: Прогресс. 1992. 608с.

Артановский С.Н. Историческое единство человечества и взаимовлияние культур. Л.:Наука, 1967. 213 с.

Архиепископ Иоанн (Попов). Научно-методическое пособие: Духовная безопасность России (актуальные теоретико-методологические и практические проблемы духовной безопасности) / Архиепископ Иоанн (Попов), А.А. Возьмитель, А.И. Хвыля-Олинтер. М., 2005. 109 с.

Архимандрит Рафаил. Христианство и модернизм. М.: Издательство Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2010. 464 с.

Асмус В.Ф., Соловьёв В.С.: опыт философской биографии // Вопросы философии. 1988. № 6. С. 70 - 89.

Балагушкин Е.Г. Новые религии как социокультурный и идеологический феномен. // Общественные науки и современность. 1996. № 5. С. 97 - 100.

Баталов Э.Я. Проблема демократии в американской политической мысли XX века. М.: Прогресс-Традиция. 2010. 376 с.

Бауман З. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2005. 390 с.

Бегбедер Ф. Романтический эгоист // Иностранная литература. 2006. № 2. С. 3-112. С.67.

Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М.: Ладомир, 2004. 788 с.

Белла Р. Основные этапы эволюции религии в истории общества // Американская социология. М., 1972. С. 268-281.

Белов А.В. Соборность - специфическая черта русского народа // Русская этнополитология и национальная идея. М.: Издательский дом «Граница», 2006. С. 162 - 166.

Бергер П. Культурная динамика глобализации. // Многоликая глобализация. Культурное разнообразие в современном мире. М., 2004.

Бердяев Н.А. Душа России // Русская идея. М., 1992. С. 295-304.

Бердяев Н.А. Истина Православия / Православие: pro et contra. Осмысление роли православия в судьбе России со стороны деятелей русской культуры и Церкви. Спб. 2001, 792 с.

Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. 224с.

Бердяев Н.А. О русской философии / сост., вступ.ст. и примеч. Б.В. Емельянова, А.И. Новикова. ч.1. Свердловск: изд-во Уральск. Ун-та, 1991. 288 с.

Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала ЧЧ века. М., 1997. 437 с.

Бердяев Н.А. Самопознание. Изд-во Лениздат, 1991. 416 с.

Бердяев Н.А. Судьба России. М.: АСТ, 2005. 336 с.

Бердяев Н.А. Философия свободы М.: АСТ, 2010. 320 с.

Бессонов Б. Русская идея, мифы и реальность. М., 1993. 183 с.

Бжезинский З. Великая шахматная доска. М.: Международные отношения, 2009. 280 с.

Бжезинский З. Выбор: мировое господство или глобальное лидерство. М.: Международные отношения, 2007. 288 с.

Благова Т.И. Родоначальники славянофильства: А.С. Хомяков и И.В. Киреевский. М.: Высшая школа, 1995. 352 с.

Бодрийяр Ж. Соблазн. М.: Ad Marginem, 2000. 318 с.

Бородай Т.Ю. Христианство и современная культура // Вопросы философии. 1996. №8. С. 140 - 152.

Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество. М.: Русская книга. 1992. 528 с.

Булгаков С.Н. Два града. Исследование о природе общественных идеалов. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2008. 736 с.

Булгаков С.Н. Интеллигенция и религия. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2010. 304 с.

Булгаков С. Православие. Очерки учения православной церкви. Киев: Лыбидь, 1991. 240 с.

Бурстин Д. Американцы: колониальный опыт. М.: Прогресс, 1993. 480 с.

Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. М.: АСТ. 2007. 448 с.

Василевский В. Русско-Византийские отрывки // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1877. № 2.

Василенко Л.И. Введение в русскую религиозную философию. Курс лекций. М.: Изд-во ПСТГУ, 2009. 448 с.

Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г.: Очерки истории русской философии. Свердловск, 1991. 592 с.

Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М.: Российская политическая энциклопедия, 2006. 756 с.

Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий: Избранное. Образ общества. М.: Прогресс, 1994. 575 с.

Великович Л.Н. Религия и церковь в США. М.: Изд. политической литературы, 1978. 142 с.

Великович Л.Н. Современный капитализм и религия. М., 1984.

Величко А.М. Государственные идеалы России и Запада. Параллели правовых культур. СПб., 1999. 236 с.

Виноградов А.В. Проблемы национальной безопасности. // Право и безопасность. 2003. № 3-4.

Витте С.Ю. Воспоминания. Полное издание в одном томе. М.: Альфа-книга, 2010. 1248 с.

Возженников А.В. Парадигма национальной безопасности реформирующейся России. М., 2000. 320 с.

Возьмитель А.А. Духовная безопасность: социологический анализ. // Мир России. 2006. Т. XV. № 2. С. 149 - 159.

Волков С.В. Исторический опыт Российской империи.// Русский исторический журнал. 1999. № 2.

Волков Ю.Г. Идеология в жизни современного российского общества // Социально-гуманитарные знания. 1999. № 6.

Волков Ю.Г. Идеология гуманизма // Социально-гуманитарные знания. 2000. № 1.

Выступление Патриарха Кирилла на VI Всемирном Русском Народном Соборе // Журн. Моск. Патриархии. 2002. № 1. С. 75-76.

Гаджиев К.С. Американская нация: национальное самосознание и культура. М.: Лабиринт, 1990. 265 с.

Гараджа В.И. Религиоведение. Глава 5. Секуляризация. [Электронный ресурс]. URL: http://nauka-i-religia.narod.ru/religilved/garadga/g15.html. (дата обращения: 10.03.2010).

Гараджа В.И. Социология религии. М.: Инфра-М, 2010. 304 с.

Гарднер К. Между Востоком и Западом: возрождение даров. М.: 1993. 123с.

Гарлик А.И. Идеи евразийства в контексте современного развития России. Улан-Удэ, 2000. 364 с.

Гидденс Э. Социология. М.: Едиториал УРСС, 2005. 632 с.

Гидденс Э. Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь. М., 2004. 120 с.

Горбунов В.В. Идея соборности в русской религиозной философии. М.: Феникс, 1994. 179 с.

Гордиенко Н.С. Особенности модернизации современного русского православия. М.: Православие, 1978. 415с.

Грани духовности личности в философии В.С. Соловьева / Материалы международной конференции 14-15 февраля 2003 г. Серия “Symposium”, выпуск 32. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. С.46-52.

Громов М.Н. Вечные ценности русской культуры: к интерпретации отечественной философии // Вопросы философии. 1994. №1. С. 54-61.

Гумилев Л.Н. От Руси до России: очерки этнической истории. М.: Айрис-Пресс. 2011. 320 с.

Гусейнов А.А. Великие пророки и мыслители. Нравственные учения от Моисея до наших дней. М.: Вече, 2009. 512 с.

Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Институт русской цивилизации. 2008. 704 с.

Девятко И., Фомина В. Глобализация и социальные институты. М.: Наука, 2010. 336 с.

Делягин М. Реванш России. [Электронный ресурс]. URL: http://www.e-reading.org.ua/bookreader.php/139108/Revansh_Rossii.html (дата обращения: 13.04.2010).

Державин Г.Р. Бог // Русская философия второй половины XVIII века: Хрестоматия. Свердловск, 1990. С. 190-192.

Добреньков В.И. Глобализация и Россия. Социологический анализ. М., 2006. С. 177 - 178.

Добреньков В.И. Современный протестантский теологический модернизм в США. М.: Изд. Моск. ун-та, 1980. 248с.

Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 10 томах. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957. 5960 с.

Дружинин А.Н., Дьяконов И.Н. Беседы Валаамских чудотворцев. СПб., 2003. 390 с.

Дугин А.Г. Русская Православная Церковь в пространстве Евразии: Выступление на VI Всемирном Русском Народном Соборе (декабрь 2001 г., Храм Христа Спасителя) // Основы евразийства. М.: Арктогея-Центр, 2002. С. 207.

Дударенок С.М. Политика, религия, нравственность в современном российском обществе // Религия и нравственность в секулярном мире: Материалы научной конференции 28-30 ноября 2001 года. Санкт - Петербург. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. С28-36.

Дьяконов И.А. Власть московских государей. Очерки из историй политических идей древней Руси. М., 2011, 243 с.

Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М., 1995. 246 с.

Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая система в Австралии // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология. М.: Канон+, 1998. 316 с.

Евлампиев И.И. История русской метафизики в XIX-XX веках. Русская философия в поисках абсолюта. [Электронный ресурс]. URL: http://polbu.ru/evlampiev_metaphysics/. (дата обращения: 25.11.2010).

Евлампиев И.И. Человек перед лицом абсолютного бытия: мистический реализм Семёна Франка // Франк С.Л. Предмет знания. Душа человека. СПб., 1995. С. 5-34.

Ельчанинов А.В., Флоренский П.А. Православие / Православие: pro et contra. Осмысление роли православия в судьбе России со стороны деятелей русской культуры и Церкви. - Спб.: Изд-во РХГИ, 2001, 792 с.

Ерыгин А.Н. Восток - Запад - Россия: формационная и цивилизационная характеристика // Российская историческая политология. Ростов-на-Дону: «Феникс», 1998. 608 с.

Заславская Т.И. Российское общество на социальном изломе: взгляд изнутри. М.: ВЦИОМ, МВШСЭН, 1997. 297 с.

Зеньковский В.В. История русской философии. Т.I. Ч.2. Ленинград: ”ЭГО”, 1991. 280 с.

Зеньковский В.В. История русской философии. Т.II. Ч.1. Ленинград: “ЭГО”, 1991. 269 с.

Зеньковский В.В. Основы христианской философии. М.: Изд. Свято-Владимирского Братства. 1992. 268 с.

Зеньковский В.В. Принципы православной антропологии. // Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси. М., изд. 'Столица', 1991. С. 115-148.

Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. М., 1997. 358 с.

Златоструй. Древняя Русь X-XIII веков. М.: Молодая гвардия, 1990. 302 с.

Зубов А.Б. История религии (книга I, Доисторические и внеисторические виды религии) // Курс лекций. М.: Планета детей, 1997. 244 с.

Иваненко С. И. Религия и политика в современной России // Диалог, 1993. № 8-9.

Иванников И. А. Государственная власть в России: проблемы гуманизации. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 2006. 237 с.

Иванова С.Ю. Патриотизм, национализм, глобализм: социокультурные, исторические и антропологические аспекты. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2004. 198 с.

Иеромонах Серафим (Роуз). Православие и «религия будущего». Алма-Ата, 1991. 169 с.

Из выступления Алексия II перед самарской общественностью 11 декабря 1999 г. (Сафонов В. На самарской земле // Журн. Моск. Патриархии, 1999. № 12. С. 41.

Иларион Митрополит. Слово о Законе и Благодати. [Электронный ресурс]. URL: http://azbyka.ru/dictionary/02/ilarion_slovo_o_zakone_i_blagodati-all.shtml. (дата обращения: 07.08.2009).

Ильин И. За национальную Россию. Манифест русского движения // Слово, 1991. №6.

Ильин И.А. О сущности правосознания. [Электронный ресурс]. URL: http://www.philosophy.ru/library/il/02/01.html. (дата обращения: 07.02.2010).

Ильин И.А. Родина. Русская философия. Православная культура. М., 1992. 124 с.

Ильин И.А. Церковь и жизнь // Православие: pro et contra. Осмысление роли Православия в судьбе России со стороны деятелей русской культуры и Церкви. СПб.: Изд-во РХГИ, 2001. 792 с.

Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. [Электронный ресурс]. URL: http://www.orthlib.ru/John_of_Damascus/vera.html. (дата обращения: 27.02.2010).

История философии: Запад - Россия - Восток (книга вторая: Философия XV-XIX вв.); (книга третья: Философия XIX-XX в.). М., 1998.

Истрин В.М. Очерки древнерусской литературы домонгольского периода. М., 1922. 287 с.

Кавелин К.Д. Наш умственный строй. - M.: 1989. 656 с.

Калинин В.Н. Религия и безопасность // Право и безопасность. 2002. № 4.

Калюжный Д.В., Ермилова Е.Э. Дело и слово. Будущее России с точки зрения теории эволюции. М.: Эксмо, 2003. 448 с.

Капустин Б.Г., Клямкин И.М. Либеральные ценности в сознании россиян // Политические исследования. 1994. № 2.

Карамзин Н.М. История государства Российского. [Электронный ресурс]. URL:http://statehistory.ru/968/N-M-Karamzin--Istoriya-gosudarstva-Rossiyskogo-online/ . (дата обращения: 27.05.2010).

Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. [Электронный ресурс]. URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/karamzin.htm. (дата обращения: 29.04.2010).

Кара-Мурза С. Евроценризм - эдипов комплекс интеллигенции. - М.: Эксмо, 2002. 256 с.

Карсавин Л.П. Философия истории. М.: АСТ, 2007. 512 с.

Кассиан (Безобразов), епископ. Царство Кесаря перед судом Нового Завета. М.: Крутицкое патриаршее подворье, 2001. С. 21-22 .

Катасонов В.Н. Концепция целостного разума в русской философии и Православие. В сб. докладов // Христианство и философия. М. 2000. С.97 -118.

Кимелёв Ю.А. Проблемы мистицизма в буржуазном философском религиоведении // Вопросы научного атеизма. Вып. 38. М., 1989. - С. 249-268.

Кирилл (Гундяев), митрополит. Религия и дипломатия: Взаимодействие ОВЦС Московского патриархата с Министерством иностранных дел России // Журнал Московской патриархии. 2001. № 7. С. 61.

Кирилл, митрополит Смоленский и Калининградский. Норма веры как норма жизни / митрополит Кирилл II Независимая газета. - 2000. -16 февраля и 17 февраля.

Кирилл, митрополит Смоленский и Капикинфадский. Обстоятельства нового времени / митрополит Кирилл // Независимая газета. 1999. 26 мая.

Козин Н. Постижение России. Опыт историософского анализа. М.: Алгоритм, 2002. 656 с.

Кознова И. Наследие как историческая память // Вечное и преходящее в культурном наследии России. М.: ИФРАН, 2010. 152 с.

Коммаджер Г. Американское сознание. Интерпретация американской мысли и характера с 1880-х годов
// США - экономика, политика, идеология. 1993. № 9. С. 86.

Корявцев П.М. Философия антисистем. [Электронный ресурс]. URL: http://antisys.narod.ru/antisys.html. (дата обращения: 07.11.2010).

Кузык Б.Н. Россия в пространстве и во времени. М., 2004. 336 с.

Лагунов, А.А. Русская религиозная философия: божественное и человеческое. Ставрополь: Изд. СевКавГТУ. 189 с.

Лагунов А.А., Душина Т.В. Опыт апологии религиозно-философского знания. Ставрополь: Изд. СевКавГТУ, 2009. 120 с.

Лаза В.Д. Мир детства в русской православной традиции (монография). Пятигорск: ПГЛУ, 2002. 166 с.

Лаза В.Д. Формы и возможности политического участия РПЦ в решении этнополитических проблем на Кавказе. Материалы международной научно-практической конференции «Ислам на Юге России. Вопросы возрождения и развития».- Пятигорск, 2008. С. 137-144.

Лазарева А.Н. Идея соборности и свободы в русской религиозной философии. М.: ИФ РАН, 2003. 153 с.

Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии. М., 1996. 274 с.

Легойда В. In God we trust? - религиозность по-американски. [Электронный ресурс]. URL: http://www.aquarun.ru/psih/relig/relig9.html. (дата обращения: 28.06.2010)

Легойда В. Современная религиозность: феномен «гражданской религии» в США // Журнал Московской Патриархии. 1997. № 11. С.67.

Леонтьев К.Н. Византизм и славянство. [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/FILOSOF/LEONTIEV_K/wisantizm_slawyanstwo.txt. (дата обращения: 26.06.2010)

Леонтьев К.Н. Средний европеец как орудие всемирного разрушения. [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/FILOSOF/LEONTIEV_K/ (дата обращения: 19.03.2010).

Лернер М. Развитие цивилизации в Америке. Образ жизни и мыслей в Соединенных Штатах сегодня. М.: Радуга, 1992. 575с.

Литературная газета. 2009. 2-8 декабря. №49. С.3.

Липовецки Ж. Эра пустоты. Эссе о современном индивидуализме. СПб.: Владимир Даль, 2001. 336 с.

Лихачев Д.С. О национальном характере русских // Вопросы философии. 1990. № 4.

Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. [Электронный ресурс]. URL: http://www.philosophy.ru/library/lib5.html#11. (дата обращения: 24.01.2010).

Люкс Л. Россия между Западом и Востоком. [Электронный ресурс]. URL: http://www.libclab.info/lib_page_94323.html. (дата обращения: 04.09.2010).

Майорова Г.Г. «Формирование средневековой философии». М.: ЛИБРОКОМ, 2009. 296 с.

Максименко В.И. Призрак глобализма. [Электронный ресурс]. URL: http://www.polemics.ru/articles/?articleID=553. (дата обращения: 25.01.2010).

Махнач В. Антисистемы нового времени // Православная беседа. 1998. №2. С. 37.

Махнач В. Социальные традиции в русской культуре. [Электронный ресурс]. URL: http://www.hrono.info/statii/2001/mahnach01.html. (дата обращения: 17.09.2010).

Медведев: Православие объединяет государства и народы. [Электронный ресурс]. URL: http://www.rus-obr.ru/days/5375. (дата обращения: 07.06.2010).

Межуев В. История. Цивилизация. Культура. Опыт философского истолкования. СПб.: СПбГУП, 2011. 440 с.

Межуев В. На пути к универсальной цивилизации // Вечное и преходящее в культурном наследии России. М.: ИФРАН, 2010. 152 с.

Мейнарек X. Религиозность без Бога. Реферат // Кризис буржуазной цивилизации и поиски нового стиля жизни. Реф. сб. Вып.4. -М.: ИНИОН, 1984. С. 194-199.

Метлик И.В. Мировоззренческие основания духовной культуры и воспитания. [Электронный ресурс]. URL: http://www.verav.ru/common/mpublic.php?num=219. (дата обращения: 09.02.2010).

Мизес Л. Либерализм в классической традиции. [Электронный ресурс]. URL: http://www.conservator.ru/lib/mizes/liber-14.shtml. (дата обращения: 09.02.2010).

Миронов Б. Народ-богоносец или народ атеист? // Родина. 2001. №3. С.52 - 58.

Митрополит Макарий Московский. Православно - догматическое Богословие. // Соч. в 6 т. - СПб., 1895. Т 1. 720 с.

Митрофанова А.В. Религиозный фактор в мировой политике. [Электронный ресурс].URL: http://www.socionauki.ru/authors/mitrofanova_a_v/. (дата обращения: 04.06.2010).

Митрофанова А.В. Политизация «православного мира». М.: Наука, 2004. 175 с.

Можайскова И.В. Духовный образ русской цивилизации и судьба России. М., 2002.

Монсон П. Современная западная социология: теории, традиции, перспективы. СПб., 1992. 446 с.

Нарочницкая Н.А. Россия и русские в современном мире. М.: Эксмо, 2010. 416 с.

Николаева О. Современная культура и Православие. М.: Изд. Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 1999. 280 с.

Новочеркасск 1- 3 июня 1962 г. Забастовка и расстрел: (На основе свидетельств очевидцев и интервью с П.П. Сиудой) / Предисл.: Мандель Д.. М., 1992. 51 с.

Нуруллаев А.А. О соотношении политики и религии // Вестник Российского университета дружбы народов. Сер.: Политология. 2000. № 2. С. 60 - 68.

Отец Антоний (Ильин) Евразийство является выражением православной национальной патриотической мысли. [Электронный ресурс]. URL: http://evrazia.org/modules.php?name=News&file=article&sid=738. (дата обращения: 29.06.2010).

Одинцов М. И. Государственно-церковные отношения в России (на материалах отечественной истории XX века). [Электронный ресурс]. URL: http://www.rusoir.ru/president/works/80. (дата обращения: 19.01.2010).

Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. М.: Сатисъ, 2007. 352 с.

Основы социальной концепции Русской Православной церкви. [Электронный ресурс]. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/419128.html. (дата обращения: 19.05.2010).

Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование в условиях стратегической нестабильности. М.: “Эдиториал УРСС”. 1999. 172 с.

Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование. М.: Алгоритм, 2000. 352 с.

Панарин А.С. Искушение глобализмом. М.: Эксмо, 2003. 416 с.

Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. М., 2007. 544 с.

Панкин С.Ф. История мировых религий. М.: Эксмо, 2008. 52 с.

Панченко A.M. Русская культура в канун петровских реформ. - Ленинград: 1984. 253 с.

Пащенко В.Я. Идеология евразийства. М.: Издательство МГУ, 2000. 216с.

Передерий С.В. Россия в глобализирующемся мире: «антирусский проект Запада» // Вызовы глобализации в начале XXI века. Материалы международной научной конференции. Ч.I. Санкт-Петербург, 14 - 15 апреля 2006. СПб., 2006. С. 275 - 280.

Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М.: Наука, 1979. 432 с.

Петровская И. Боги на стороне правительства. // Известия, 17.04.2004. С.16.

Пивоваров Ю.С. Политическая культура пореформенной России. M.: 1994. 217 с.

Платонов О.А. Русская цивилизация. М., 1992. 217 с.

Платонов О.А. Русская цивилизация и соборность. М., 1994. 365 с.

Повесть временных лет. [Электронный ресурс]. URL: http://www.hrono.ru/dokum/1000dok/povest1.php. (дата обращения: 13.07.2010).

Покровский Н.Е. Ранняя американская философия. М.: Высшая школа, 1989. 248 с.

Послание к Галатам Святого Апостола Павла. Глава 3. Ин 17:21; Рим 10:12. 

Православно - догматическое Богословие Макария Метрополита Московского. // Соч. в 6 т. СПб., 1895. Т 1. С. 583-584.

Преподобный Иоанн Лествичник «Лествица возводящая на небо». М.: Лествица, 1999. 337 с.

Протестантизм. Отличие христианских конфессий. [Электронный ресурс]. URL: http://azbyka.ru/religii/konfessii/3g25-all.shtml. (дата обращения: 20.05.2010).

Пружинин Б. Российская философия продолжается. Из ХХ века в ХХI. М.: Российская политическая энциклопедия, 2010. 480 с.

Путин рассчитывает, что православие даст российскому народу духовно-нравственные ориентиры. [Электронный ресурс]. URL: http://pravovrns.ru/?p=3265. (дата обращения: 20.05.2011).

Путь к сердцу мирянина. Интервью с Патриархом Московским и всея Руси Алексием II // Родина. №3. С.30.

Ракитянский Н.М. Россия и вызовы глобализации. //Социологические исследования. 2002. №4. С. 60-66.

Рашковский Е.Б. Вл. Соловьёв о судьбах и смысле философии // Вопросы философии, 1988. № 8. С. 112-118.

Рогоза В. Жизнь положить за друзей своих: Русская Православная Церковь и безопасность государства // Первое сентября: История. 2003. №29. С.18-19.

Розанов В.В. Религия и культура. М., 1990. 245 с.

Ролан Барт Удовольствие от текста. [Электронный ресурс] http://ec-dejavu.ru/p/Plaisir_du_texte.html (дата обращения: 11.07.2010).

Рормозер Г. Кризис либерализма. М.: ИФРАН, 1996. 298 с.

Россия в зеркале реформ. Хрестоматия по социологии современного российского общества. (Изд. Российского независимого института социальных и национальных проблем). М., 1995. С.9-11, 21.

Россия и Европа: опыт соборного анализа. М., 1992.

Русская Православная Церковь сегодня: духовное возрождение в открытости к обществу // Международная жизнь. 1999. №2. С.3-5.

Руссо Ж.-Ж. Гражданское исповедание веры: почему государству важно, чтобы каждый гражданин имел религию? // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. М.: Аспект-пресс, 1996. С. 45.

Рыбаков Б.А. Из истории культуры Древней Руси. М., 1984. 218 с.

Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. - М., 1987. 192 с.

Саква Р. Христианская демократия в России // Социологические исследования. 1993. № 4.

Святая Русь, Энциклопедический словарь русской цивилизации. Составитель О.А.Платонов. М.: Православное издательство «Энциклопедия русской цивилизации», 2000. С. 571.

Семедов С.А. Ислам в политике: идеология и практика. М.: Эконом-Информ, 2009. 345 с.

Сидоренко А.В. Христианские ценности и социализация молодежи в современной России // Вопросы психологии. 2000. №5. С.48-56.

Слаповский А. Вираж с петлёй на шее. // Российская газета. 2010. 27 сентября. URL: http://www.rg.ru/2010/09/27/extrim.html. (дата обращения: 02. 04.2011).

Служение делу христианского просвещения. Выступления Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексея II на Международных Рождественских образовательных чтениях (1994-2007 гг.) М.: Отдел религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви, 2008. 284 с.

Соловьёв В.С. О христианском единстве. М., 1994. 252 с.

Спиркин А.Н. Происхождение сознания. М.: Политиздат, 1960. 471 с.

Степун Ф.А. Москва - Третий Рим. Спб.: РХГИ, 2001. 245 с.

Страда В. Размышление о «политических религиях» XX века // Религия и политика в XX веке. - М.: ИВИ РАН, 2005. С. 8-17.

Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года: Утверждена Указом Президента РФ от 12.05.2009 № 537. [Электронный ресурс]. URL: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/95521/ (дата обращения: 20.12.2010).

Суд США отказался убрать с купюр и монет божественный девиз In God We Trust. [Электронный ресурс]. URL: http://www.newsru.com/world/13jun2006/ingodwetrust.html (дата обращения: 13.06.2006).

Сурский И.К. Отец Иоанн Крондштадский. М.: Изд-во Паломник, 1994. 590 с.

Тальберг Н. История Христианской церкви. М.: Интербук, Астра, 1991. 494 с.

Тарасов Б. Н. Непрочитанный Чаадаев, неуслышанный Достоевский (христианская мысль и современное сознание). М.: Academia, 1999. 288 с.

Тейяр де Шарден П., Флоренский П. Наука и вера в диалоге. Издательство Санкт-Петербургского университета, 2007. 290 с.

Тиллих П. Избранное. Теология культуры. М.: Юрист, 1995. 380 с.

Тин Р. Религия и политическая культура в посткоммунистической России // Общественные науки и современность. 1992. № 4.

Тихомиров Л.А Монархическая государственность. СПб.: Комплект, 1992. 680 с.

Тихомиров М.Н. Списки и происхождение редакции Русской Правды. - [Электронный ресурс] URL: http://www.sedmitza.ru/text/1011287.html. (дата обращения: 09.06.2010).

Тойнби А. Исследование истории. Возникновение, рост и распад цивилизаций. М.: Харвест, 2009. 672 с.

Токвиль А. Демократия в Америке. [Электронный ресурс] URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/tokv/. (дата обращения: 07.05.2010).

Тотьмянин Н.Д. Основные аспекты политической культуры и
социализации американцев // США: экономика, политика,
идеология. 1995. №1. С.35-45.

Тростников В.Н. Бог в русской истории. М.: Изд. Совет РПЦ, 2008. 227 с.

Трофимов В.К. Менталитет русской нации. Ижевск, 2004. 241 с.

Трубецкой Н.С. Взгляд на русскую историю не с запада, а с востока. М., 2002. 365 с.

Уминский А. Православное воспитание и современный мир. В сб.: Отцы, матери, дети. М.: Издательство Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2001. С.60-70.

Уткин А. И. Вызов Запада и ответ России. М.: Эксмо, 2003. 544 c.

Участники Архиерейского Собора Русской Православной Церкви встретились с Президентом России Д.А. Медведевым [Электронный ресурс] URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/1401202.html. (дата обращения: 18.07.2011).

Федотов Г.П. Изучение России. // Соч. в 2т. СПб., 1991. Т.1. 328 с.

Фейербах Л. Избранные философские произведения в 2 томах. Том 2. М.: Полит.лит-ра, 1955. 942с.

Философская энциклопедия. [Электронный ресурс]. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/1078/СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ/ (дата обращения: 06.09.2009).

Флоренский П.А. Сочинения (комплект из 6 книг). М.: Мысль. 1994. 4161с.

Флоровский Г.В. Из прошлого русской мысли. М., 1998. 432 с.

Флоровский Г.В. Пути русского богословия. М.: Институт русской цивилизации, 2009. 848 с.

Франк С.Л. Религия и наука в современном сознании // Путь. Орган русской религиозной мысли. Книга 1 (I-VI). М., 1992. С. 495-504.

Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб, 1996. 740 с.

Франк С.Л. Философия и религия // На переломе. Философские дискуссии 20-х годов: Философия и мировоззрение. М., 1990. С. 319-335.

Фромм Эрих. Бегство от свободы. М.: АСТ, 2009. 288 с.

Хабарова Т. Наше вероучение - коммунизм. Выступление на общегородском митинге в Москве у памятника Карлу Марксу 7 ноября 2005 г. [Электронный ресурс]. URL: http://cccp-kpss.narod.ru/ tinform/V71105.htm (дата обращения: 12.05.2009).

Хайек Фридрих. Пагубная самонадеянность... [Электронный ресурс] URL: http://readr.ru/fridrih-hayek-pagubnaya-samonadeyannost.html. (дата обращения: 16.03.2010).

Хантингтон С. «Столкновение цивилизаций». [Электронный ресурс]. URL: http://www.gramotey.com/?open_file=1269016437. (дата обращения: 14.06.2010).

Хомяков А.С. Об общественном воспитании в России. - В сб. статей // О старом и новом. М.: Современник, 1988. С.222-238.

Хрестоматия по древней русской литературе. Под ред. Н.К.Гудзий. М.: Аспект Пресс, 2004. 592 с.

Цеханская К.В. Иконопочитание в русской традиционной культуре. М.: ИЭА РАН, 2004. 256 с.

Чанышев, А.Н. Протестантизм. М., 1973. 180 с.

Чаплин Всеволод, протоиерей. Миротворцы // Радонеж. 2001. № 11-12 (114). С. 3.

Черепнин Л.В. Образование русского централизованного государства XIV - XV в.в. - М., 1960. 780 с.

Чернышова О.В. Отделение Шведской церкви от государства II Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2001. № 4. С. 100, 105.

Чичерин Б.Н. Религия и нравственность // Листки «Русская религиозная мысль». Изд. при «Религиозно-философской Библиотеке». 1915. №10.

Шафаревич И.Р. Русский народ в битве цивилизаций. М.: Институт русской цивилизации, 2011. 936 с.

Шестов. Л.И. Умозрение и апокалипсис. Религиозная философия Вл. Соловьёва // Шестов. Л.И. Сочинения. М., 1995. С. 319-385.

Шиповалов В.Ф. Христианство и культура в современной России // Социологические исследования. 1993. № 7.

Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. / Пер. с нем., вступ. Ст. и примеч. К.А. Свасьяна. М.: Мысль, 1993. 557 с.

Шутов А.Д. На руинах великой державы или Агония власти. М: Вече, 2004. 274 с.

Щипков А. В. Христианская демократия в России = Christliche demokratie in Russland. М: «Ключ -- С», 2004. 189 с.

Элбакян, Е.С. Религиоведение и теология: специфика объектов исследования //Наука и религия. Междисциплинарный и кросс-культурный подход. Научные труды / Под ред. И.Т. Касавина. - М.: Канон, 2006. - 333 с.

Элиаде М. Священное и мирское. [Электронный ресурс]: Библиотека Юнгланд. URL: http://www.jungland.ru/Library/ElSvalMir.htm (дата обращения: 23.08.2010).

Эллис Джейн. Русская Православная Церковь: согласие и инакомыслие.- Лондон. 1990. 189 с.

А Documentary History of Religion in America /Ed by E.S. Gaustad. N.Y.: Wm.B.Eerdmans Publishing, 2003 . 607p.

A Gift Economy: Notes on Alternatives to the Market // «Direct Action». 2001. Winter. No.21. P.6.

Andre Gorz. Kritik der okonomischen Vernunft. Berlin, 1989. S.56.

Appadurai A. Modernity at Large. Cultural Dimension of Globalization. Minneapolis, 1996.

Attali J.Ligues d'horizon. Paris, 1990. P. 241.

BBC: Протестантская революция / The Protestant Revolution (2006 / 4 фильма). [Электронный ресурс] / BBC, диск, CD-ROM. Загл.с этикетки диска.

Beauvisage L Lacroix ct la faucille. Paris: Bayard edition, 1998. P. 162-164.

Bocock R. Religion in Modern Britain \ Religion and Ideology. A reader. Ed.by R.Bocock, K.Thoompson. Manchester University Press, 1985. P.227.

Саsanova J. Public Religions in the Modern World. Chicago & London: the University of Chicago Ргеss, 1994. Р. 19-20.

Doyle M. Ways of War and Peace: Realism, Liberalism, and Socialism. New York: W.W.Norton, 1997. 169 p.

Encyclopaedia Britannica 2010. Ultimate Reference Suite. [Электронный ресурс]/М.: Новый диск, 1 CD-ROM. Загл.с этикетки диска.

Esposito J.L. The Islamic Threat: Myth or Reality? N.Y., Oxford: Oxford University Press, 1992. P.199.

Fourastie J. Lettre ouvert a quatre milliards d'hommes. Paris, 1970.

Friedman Th. Understanding Globalization. The Lexus and the Olive Tree. N.Y.: Anchor Books, 2000. 147 p.

Gusfield J.R. Tradition and modernity: misplaced polarities in the study of social change // American journal of sociology. 1997. V.74. № 4. P.351-362.

Hanna Arendt. Elemente und Ursprunge totaler Herrschaft. New York, 1951. S.278.

Hirst P., Thompson G. Globalization in Question: The International Economy and the Possibilities of Governance. Cambridge: Polity Press, 1996. 358 p.

Huntington S.P. The Clash of Civilizations? // Foreign Affairs. 1993. Vol. 72. №3.

Jurgensmeyer M. Sacrifice and Cosmic War // Violence and the Sacred in the Modern World. Ed. By Jurgensmeyer M. L.: Frank Cass, 1992. P. 112.

Kurth J. The Protestant deformation and American foreign policy // Orbis.1998. Spring. Vol. P. 228-229

Lane C. The Rites of Rulers. Rituals in Industrial Society: the Soviet Case. Cambridge: Cambridge University Press, 1981.

Lane C. The Rites of Rulers. Rituals in Industrial Society: the Soviet Case. Cambridge: Cambridge University Press, 1981. 174 p.

Phillips K. As a Matter of Faith, Biden Says Life Begins at Conception \ New York Times. September 7, 2008. [Электронный ресурс]: Библиотека Юнгланд. URL: //http://www.nytimes.com/2008/09/08/us/politics/08campaign.html?_r=1 (дата обращения: 23.08.2010).

Riis O. Religion Re-Emerging: the Role of Religion in Legitimating Integration and Power in Modern States// International Sociology. London. 1998. Vol.13. №.2. P.257.

Robert Kurz. Der Kollaps der Modernisierung. Vom Zusammenbruch des Kasernensozialismus zur Krise der Weltokonomie. Frankfurt a.M., 1991. S.57-58.

Robertson R. Globalization, Social Theory and Global Culture. London, 1992. 236 p.

Stampp К. The peculiar institution. New York, 1956. P.245.

Turner B.C. Social Cement \ Religion and Ideology. A reader. Ed.by R.Bocock, K.Thoompson. Manchester University Press, 1985. P.238

Turner Bryan S. Theories of modernity and postmodernity. London, 1990. 211p.

Waters M. Globalization. London, N.Y., 1995. 200 p.

Wladimir Petuchow. Zehn Reformjahre - Wiedergewinnung des Gleichgewichts // «Wostok. Informationen aus dem Osten fur den Westen». 2002. Juli - September. Nr.3. S.23.

Zernov N. Moscow: the Third Rome. N.Y.: AMS Press, 1971. P. 43.

1.