Религиозный маркетинг

Оглавление

• Введение
• Глава 1
• 1.1 Современные теории религии
• 1.1.1 Теория секуляризации
• 1.1.2 Теория рационального выбора
• 1.1.3 Смежные концепции
• 1.2 Маркетинг религиозных организаций
• 1.2.1 Концепция «Осознанной ориентации на маркетинг»
• 1.2.2 Предубежденность как препятствие к продвижению
• 1.3 Каналы коммуникации
• 1.3.1 Особенности каналов коммуникации в религиозной сфере
• 1.3.2 Классификации каналов коммуникаций и Media Richness Theory
• 1.3.3 Каналы, используемые религиозными организациями: западный опыт
• Глава 2
• 2.1 Российский религиозный рынок и его потребитель
• 2.1.1 Особенности потребителя на российском религиозном рынке
• 2.1.2 Характеристики российского религиозного рынка
• 2.2 Исследование
• 2.2.1 Описание исследования
• 2.2.2 Методология
• 2.2.3 Результаты исследования
• Рекомендации
• Заключение
• Библиографический список
• Приложения

Введение

Из всех сфер человеческой жизни религия всегда отличалась наибольшей устойчивостью к изменениям. Она и ее институциональное выражение - церковь, зачастую окутаны тайной и ореолом сакрального, любые разговоры о церковном без должного пиетета и тем более критика в его адрес воспринимаются многими людьми как провокация или оскорбление. А между тем, современная церковь в самом широком смысле этого слова столкнулась с серьезной проблемой и находится на том редком этапе истории, когда для дальнейшего процветания ей необходимо измениться.

За последние полвека мировой религиозный ландшафт заметно преобразился. И прежде религиозная Америка стала еще религиознее, породив феномен «megachurches» и сделав маркетинг орудием миссионерской деятельности. Западная Европа переживает неуклонное снижение посещаемости церквей, в то время как Восточная не так давно получила возможность религиозного выбора и находится в состоянии неопределенности. Многие религиоведы и социологи расценивают настоящий момент как поворотный в судьбе религии, полагая, что именно успешность адаптации к текущим трендам предопределит дальнейшие формы ее существования.

Россия не стала исключением и тоже находится под влиянием религиозных трансформаций. На сегодняшний день регулярная посещаемость российских церквей и воцерковленность, выраженная в знании религиозных ритуалов и текстов, остаются одними из самых низких в мире. При этом религия по-прежнему является важным социальным фактором, проводником ценностных ориентиров и жизненным путеводителем, полезным как для отдельного человека, так и для государства в целом. Она часто становится дополнением к светской морали и закону.

Учитывая повсеместное распространение маркетинга, в том числе и среди некоммерческих организаций, я решила применить свои знания в отношение российских церквей и молельных домов, дабы попробовать решить проблему низкой посещаемости. Однако учитывая широкий спектр маркетинговых составляющих, данная работа будет посвящена каналам коммуникации как самому обозримому и тем не менее очень важному элементу стратегии продвижения.

Основной целью моей работы является разработка комплекса рекомендаций по улучшению ситуации с посещаемостью церквей, вне зависимости от их конфессиональной принадлежности. Для того чтобы осуществить заявленное, необходимо решить следующие задачи:

· Проанализировать существующую литературу по теме, включая работы зарубежных и российских авторов;

· Рассмотреть имеющиеся социологические и маркетинговые теории, выбрать наиболее подходящие из них для последующего применения к российским религиозным организациям;

· Описать существующие каналы коммуникации и отметить приемлемые для религиозных организаций;

· Изучить российский религиозный рынок, в частности, его потребителя и действующих игроков;

· Провести исследование и по его результатам, составить рекомендации.

Предметами исследования являются ситуация на российском религиозном рынке и существующие на нем каналы коммуникации. Объектом исследования - российские религиозные организации различной конфессиональной принадлежности.

Исходя из задач, структура работы включает в себя 2 главы и выглядит следующим образом:

· В первой главе будут подробно описаны современные социологические теории религии, существующие маркетинговые практики и классификация каналов коммуникаций;

· Во второй - показано, как выглядит российский религиозный рынок и его потребитель, а также приведено само исследование с методологией, результатами и, собственно, рекомендациями.

Глава 1

1.1 Современные теории религии

коммуникация религиозный маркетинг

Начиная разговор о религии, даже если речь пойдет о самых приземлённых ее аспектах, следует отметить, что изучение этой части человеческого бытия сопряжено с огромным количеством понятий, интерпретаций и теорий, которые порой не только противоречивы, но и далеки от логического хода вещей. Тот небольшой пласт литературы, который мне удалось изучить, показал насколько дискуссионны и неоднозначны вопросы, поставленные исследователями религиозных процессов и как далеки от завершения эти дискуссии. Отдавая отчет о том, насколько разнятся мнения в отношении даже самых базовых концепций, в своей работе я все же буду придерживаться тех понятий и теорий, которые персонально мне кажутся верными и адекватными, что несомненно накладывает огромный отпечаток субъективности на все ниженаписанное.

В социологии религии существует не меньше десятка различных довольно убедительных теорий, объясняющих природу религиозных институтов, их эволюцию и роль в жизни человека. Среди них наиболее актуальны и примечательны две, описывающие мировые религиозные тренды последних пятидесяти лет.

1.1.1 Теория секуляризации

Самая первая, во всех смыслах этого слова, теория секуляризации (secular - светский) возникла в конце XIX века, практически одновременно с социологией, которая к этому моменту оформилась как самостоятельная наука. Убежденными сторонниками секулярных процессов в обществе были Карл Маркс, Макс Вебер и Эмиль Дюркгейм и все они, в той или иной степени, внесли вклад в эту теорию, однако их восприятие религии и религиозных трансформаций значительно разнилось. Так Маркс и Вебер полагали религию своеобразной завесой, которая не дает людям увидеть реальное положение вещей, отвлекает и создает иллюзию естественного, пусть и иррационального, существования. В свою очередь Дюркгейм делал акцент на объединяющей силе религии и видел в ней исключительно одну из форм выражения социального опыта индивида. (Сафронов, 2009) Впрочем, основным мотивом, который присутствовал в работах всех трех социологов и в дальнейшем послужил основой для формирования концепции секуляризации, стала уверенность в том, что в ходе модернизации нивелируется роль религии в жизни общества и, в процессе развития и рационализации взглядов на мир, она перестанет играть важную роль для людей и вероятно, в конце концов, исчезнет как феномен.

Впоследствии теория секуляризации избавилась от радикальной убежденности в неминуемом вымирании религии, но обросла значительными дополнениями, самые заметные из которых были систематизированы социологом Карелом Доббелером. Например, в работах социологов Томаса Лукмана и Петера Бергера высказывается предположение о социальной дифференциации как двигающей силе секулярной трансформации. Под этим они понимают передачу функций, которые раньше выполняли религиозные институты (образование, уход за больными, психологическая помощь и т.д.), в пользу светских организаций, что ведет к ослаблению власти и значимости первых. Другими признаками секуляризации являются плюралистичность - разнообразие религий и как следствие, приватизация и «бриколаж веры», когда люди, располагая выбором убеждений, решают не принадлежать к конкретной конфессии, а создают свою духовную модель из привлекательных составляющих различных религий. (Pollack, 2008)

Таким образом, под секуляризацией сейчас понимается широкий спектр различных явлений, от снижения влияния религии на жизнь людей, в том числе ее регулятивных и властных полномочий, до изменения религиозных практик в пользу более личных и индивидуализированных.

Наибольшее распространение и поддержку данная теория получила в Западной Европе ввиду того, что достоверно отображает сложившуюся там ситуацию. Обратившись к статистическим данным, с 50-х годов прошлого века и до сегодняшнего дня, можно проследить последовательный спад религиозности среди населения большинства европейских стран (Ирландия и Польша стали исключением). В понятие «религиозность» в данном случае исследователи включили посещаемость молельных домов, веру в бога, конфессиональную принадлежность, веру в оккультные ритуалы или астрологию. (Pollack, 2008)

Рисунок 1. Посещаемость церквей в выбранных Европейских странах

Рисунок 2. Вера в Бога в выбранных Европейских странах

1.1.2 Теория рационального выбора

Главным препятствием на пути к повсеместному распространению и извечным оппонентом теории секуляризации стала концепция рационального выбора (Rational Choice Theory). Считается, что у ее истоков стоял Адам Смит, предложивший рассматривать религиозные организации в качестве рыночных акторов, а сам термин был сформулирован Стивеном Уорнером в конце ХХ века. Наиболее полно данная теория изложена в совместных работах американских социологов Родни Старка, Уильяма Бейнбриджа и Роджера Финке, хотя, несомненно, значительные вклад в ее формирование внесли и критики теории секуляризации, например, Чарльз Глок.

Согласно теории рационального выбора, представительства различных конфессий функционируют в рамках собственного религиозного рынка и, по аналогии с организациями светскими, конкурируют между собой, несут издержки от господствующей монополии или вмешательства государства, если таковые имеют место. Товаром в данном случае выступает доктрина - система мировоззренческих взглядов, ценностей и правил поведения, а также различные материальные услуги, которые церковь предоставляет своим прихожанам. В частности, за приходом могут быть закреплены лучшая школа в районе или ухоженное кладбище, службы психологической помощи, места социальной активности, доступ к которым может получить исключительно паства. (Tunderman, 2013) В условиях множественности (плюрализма) и возможности выбора, когда вероисповедание потребителя не навязывается традицией или законом, церкви оказываются игроками на конкурентном рынке и вынуждены для дальнейшего процветания улучшать качество своей продукции, а также, по определению Лоуренса Яннакконе, генерировать «религиозный капитал», т.е. активно внедрять свое учение и ритуалы среди последователей, тем самым привлекая их к соучастию и повышая лояльность к приходу. Таким образом, в условиях нерегулируемого рынка близкого к совершенной конкуренции, потребитель и добросовестные акторы получают каждый свой выигрыш - в виде качественных услуг и участливых прихожан соответственно. (Iannaccone, 1998)

Как и в случае с теорией секуляризации, сторонники рационального выбора опирались на статистику, на этот раз, США. Религиозная значимость, наравне с разнообразием верований, в большой степени повлияли на все сферы жизни американцев, и нашли свое отражение в культуре, политике и даже экономике этой страны. К примеру, конфессиональная принадлежность кандидатов на выборах является одним из важнейших факторов для американского избирателя Little Voter Discomfort with Romney's Mormon Religion // http://www.pewforum.org URL: http://www.pewforum.org/2012/07/26/2012-romney-mormonism-obamas-religion/ (дата обращения: 28.04.2016)., а национальным девизом США стала фраза «In God We Trust», которая также нанесена на долларовых купюрах. Невзирая на лидерство в науке и промышленности, Америка остается чрезвычайно религиозной страной, где, по разным оценкам, от 60 до 80% населения убежденно верит в существование бога и регулярно посещает церковь (см. таблицы 1 и 2).

Таблица 1. Участие в богослужении [27]

% взрослых респондентов, участвующих в богослужении…

Глубинные противоречия между сторонниками теорий секуляризации и рационального выбора лежат в нескольких точках соприкосновения. Прежде всего, в самом восприятии религиозных организаций: в европейской традиции церковь рассматривается как общественный институт, который существует вне зависимости от воли людей и мало подвержен изменениям. Эту же точку зрения переняли и последователи секуляризации. В то же время, в парадигме рационального выбора принято воспринимать религиозную организацию как фирму, гибкую и изменчивую в зависимости от запросов потребителей, что соответствует американскому взгляду на мир. Это культурный аспект, не в полной мере, но все же объясняет статистические различия и тренды, распространившиеся по обеим сторонам Атлантического океана.

Таблица 2. Вера в Бога [27]

% взрослых респондентов, которые сказали, что…

Также противоречие вызывает плюрализм религиозных течений. Для приверженцев секуляризации отсутствие доминирующей доктрины и возможность выбора ведет к снижению религиозности в обществе, так как заставляет усомниться в авторитете и истинности любого сакрального учения. Напротив, теория рационального выбора рассматривает плюрализм как движущую силу религиозности, подобно тому как если потребитель не найдет понравившегося ему продукта, он скорее отвернется от всего рынка в целом, чем купит что-нибудь из предложенного.

1.1.3 Смежные концепции

Многочисленная критика в адрес обоих теорий, ровно как и значительное количество исключений, не позволяют сделать однозначный выбор в пользу какой-нибудь одной. Основная проблема здесь заключается в попытке построить универсальную модель религиозных изменений и распространить ее повсеместно, что на практике оказывается невозможным вследствие различного исторического, культурного и политического ландшафта стран. Найти золотую середину и сделать концепции более гибкими пытались приверженцы обеих теорий. Сторонник секулярных процессов, британский социолог Стив Брюс, предложил пять возможных путей развития религии в зависимости от типологии обществ:

? Страны с доминирующим католицизмом, который долгое время поддерживался элитами и препятствовал развитию либеральных и социалистических убеждений. Как только политические течения набрали значительную силу, произошел раскол на клерикальные и антиклерикальные блоки. Примеры: Франция, Италия, Испания, Португалия.

? Страны с доминирующим протестантизмом, где церковь не вступала в серьезные противоречия с политической конъектурой или религиозными меньшинствами, но оставалась достаточно сильной, чтобы защищать собственные позиции и не допускать секуляризации в обществе. Примеры: Великобритания, Скандинавия.

? Страны, где католический и протестантский блоки в равной степени сильны, что создает почву для конфронтации либо для сотрудничества перед лицом религиозных меньшинств или политических течений. Примеры: Голландия, Северная Ирландия.

? Страны, где католическая церковь исторически доминировала и сумела плотно интегрироваться в культуру. Приверженность религии в данных странах выступает в качестве поддержки культурных ценностей и демонстрации социальной сплоченности. Примеры: Польша, Республика Ирландия.

? Страны, образованные иммигрантскими сообществами, где свобода вероисповедания является базовой ценностью и ни одна из религий не занимается доминирующего положения. Конфессиональная принадлежность является частью национальной идентичности, поэтому уровень религиозности остается довольно высоким, однако сами церкви адаптируются под ценности секулярного общества. Примеры: США, Канада, Австралия, Новая Зеландия. (Сафронов, 2009)

Таким образом, Брюс разделяет убеждение, что вследствие модернизации население становится все более секулярным, однако в ряде случаев, когда религия воспринимается как часть культуры или национального самоопределения, церкви продолжают играть важную роль в обществе, адаптируясь под его нужды.

Со стороны последователей теории рационального выбора, важные дополнения были изложены в работах под редакцией профессора социологии Мишель Диллон. В частности, высказано предположение, что если религиозная организация добивается монопольной власти на рынке, то это ведет к своеобразной «сакрализации» общества, где различные сферы жизни, в той или иной степени, начинают контролироваться религиозными традициями. Интересным моментом стало также допущение, что в случае, когда прежде регулируемый религиозный рынок перестает быть таковым, возникает «десакрализация» общества, даже если появляется множественность и возможность выбора. В такой ситуации ни у одной из религиозных организаций нет власти, чтобы запустить процесс сакрализации заново и постепенно религиозность публичная, с ношением крестов и походами в церковь, переходит в религиозность личную. (Dillon, 2003) Так происходит сдвиг от внешних атрибутов религиозности в пользу внутренней веры, и, на мой взгляд, это допущение является своеобразной попыткой объяснить тот феномен, который сторонники секуляризации считают свидетельством снижения влияния религии в жизни общества.

Работы Брюса и Диллон призваны сгладить конфронтацию между двумя господствующими теориями в социологии религии и сделать их более адаптивными к современным реалиям, как Америки, так и Европы. Они также, как будет показано в дальнейшем, имеют большое значение для интерпретации религиозных трансформаций в России.

1.2 Маркетинг религиозных организаций

Дискуссии, порожденные в научном сообществе, вскоре добрались и до самих религиозных организаций, положив начало новому витку изменений в этой сфере. В Америке трансформация религиозной традиции пришлась на 60-е, где уже подросшее поколение бэби-бумеров стало свободно переходить из одной конфессии в другую. До этого момента религиозный поиск не поощрялся, в семьях сохранялась преемственность религии и смена конгрегации - общины верующих представлялась чрезвычайно важным, даже крайним решением, сопряжённым с множеством неудобств. Теперь же религия воспринималась людьми как необязательный выбор, который можно сделать или не сделать. Американский теолог Вэйд Кларк Руф охарактеризовал эту ситуацию выражением “to shop around”, по аналогии с многочасовыми походами по магазинам в поисках лучшей покупки. Среди причин, спровоцировавших подобный феномен, основной стала дестигматизация религиозного разнообразия: непосещение церковных служб уже не вызывало поголовного осуждения, конфессиональная принадлежность родителей не обязательно распространялась на детей. Кроме того, в 60-х также случились значительные послабления в иммиграционном законодательстве США, что в свою очередь отразилось на религиозном ландшафте страны. Бунтарский дух эпохи, либерализация социальных норм и множество новых религиозных течений подтолкнули людей к поиску. (Einstein, 2007) Для доминирующих конфессий - католицизма и протестантизма, это не значило ничего хорошего, так как возросшая религиозная мобильность в перспективе лишала их стабильного прихода, а значит уменьшала влияние и доходы. Популяризация теории рационального выбора вкупе с конкуренцией и медийной революцией, принесшей телевизор в каждый дом, создали все условия для адаптации сложившихся маркетинговых практик под нужды религиозных организаций.

Схожие условия сложились и на европейском пространстве, где дополнительном фактором для беспокойства церкви, как уже говорилось, стало снижение религиозности.

Возможность применения маркетинга в отношении некоммерческих организаций исследуется последние полвека и даже выделилась в отдельное направление для изучения. Социальный маркетинг (social/societal marketing) призван создавать, применять и контролировать использование маркетинговых программ для изменения убеждений или поведения целевой аудитории, а в перспективе - формирования желательных паттернов и ценностей. Основная цель данного направления - удовлетворение нужд потребителя и максимизация общественного благосостояния в долгосрочной перспективе, учитывая реализацию бизнес-задач, - как правило созвучна целям некоммерческих организаций. Главным аспектом и отличительной чертой социального маркетинга стала этичность и соответствие моральным нормам, принятым в обществе. (Abreu, 2006) Для религиозных организаций, которые создают и активно влияют на эти нормы, этичность стала ключевым фактором в вопросе использования маркетинговых техник.

1.2.1 Концепция «Осознанной ориентации на маркетинг»

В литературе, посвященной маркетингу церкви, особый упор сделан на баланс между миссией религиозной организации и ее потребителем. Perceived Marketing Orientation (что приблизительно можно перевести как “Осознанная ориентация на маркетинг”) - собирательная концепция, сформировавшаяся в конце ХХ века, была предложена социологами религии как ключ к увеличению вовлеченности прихожан в дела церкви. Маркетологи Фредерик Вебстер и Рохит Дешпанде определяли PMO как “организационную культуру, основанную на общих ценностях и убеждении в приоритетной значимости потребителя для стратегического планирования”. Данная концепция призывает планировать и оценивать все маркетинговые процессы, основываясь на мнении и пожеланиях клиента. В частности, в работах Джона Нарвера и Стенли Слеттера выделяются три составляющие PMO:

? Ориентация на клиента - оценка потребителем, насколько хорошо церковь отвечает нуждам прихожан и формирует предложение на их основе.

? Ориентация на конкурента - оценка потребителем конкурентного поведения церкви.

? Межфункциональная ориентация - оценка потребителем, насколько активность и предложение церкви соответствует ее высшей миссии. (Mulyanegara, 2010)

Необходимо сказать, что составляющие и название концепции меняются по воле автора, притом, что суть остается той же. Так, профессор маркетинговых коммуникаций Пирьо Вуокко в своей работе говорит просто о “модели ориентации на клиента” (Vuokko, 2000), а маркетолог Дэйв Вебб вводит понятие “определяемая потребителем ориентация на рынок”, также добавляя оценку потребителем каналов коммуникаций организации. (Peterson&Webb, 2006)

Будучи неоднократно критикуемой за чрезмерную клиенториентированность, PMO все же осталась доминирующей теорией в маркетинге религии, хотя многие исследователи предпочитают уточнять, что стратегические и долгосрочные цели религиозной организации должны определяться руководством и мнение клиента не играет решающей роли в их формировании.

Одной из причин, почему данная концепция занимает главенствующее положение, является ее эффективность на практике. Ряд работ, в которых исследовалась зависимость между клиентоориентированностью церкви и уровнем ее посещаемости, продемонстрировали положительную корреляцию этих двух факторов. В частности, в исследовании Riza Casidy Mulyanegara et al., одна из гипотез, утверждающая что “чем больше прихожан воспринимает церковь как клиентоориентированную, тем выше ее посещаемость” подтвердилась, во всяком случае для христианства. (Mulyanegara, 2010)

Впрочем, реализация PMO требует нескольких неотъемлемых условий. Прежде всего, это четкое понимание своего потребителя, конкурентов и собственных целей. Кроме того, необходимы организационные предпосылки - готовность к изменениям, компетентность руководства, система поощрения для служащих церкви, эффективная координация и кооперация с прихожанами. Небольшое исследование нескольких лютеранских церквей в Финляндии, проведенное Пирьо Вуокко, показало, что низкая посещаемость (не более 4,8% в сельской местности) обусловлена отсутствием по меньшей мере трех из перечисленных условий (см. таблицу 3). (Vuokko, 2000)

Таблица 3. Суммарное описание эмпирических результатов: наличие/отсутствие элементов клиентоориентированности [25]

1.2.2 Предубежденность как препятствие к продвижению

Другим препятствием на пути к улучшению взаимодействия между церковью и прихожанами стала предубежденность относительно маркетинговых техник. Разделяя стратегическое планирование - определение миссии, организационной структуры, функций, целей и этап создания и продвижения продукта, среди духовенства и прихожан сохраняется негативное восприятие рекламы как элемента маркетинговой политики. В книге Мары Эинштейн “Brands of Faith” описывается американский религиозный рынок, который сумел быстро переориентироваться в условиях медийного прорыва и освоил радио, телевидение, а позже и Интернет в качестве новых путей, чтобы нести слово Божье. (Einstein, 2007) Однако в Европе осознание необходимости маркетинга пришло гораздо позже и в некотором плане этот процесс до сих пор идет. Исследование Джеймса Делвина и Энн Шерман, описывающее отношение духовенства Великобритании к маркетинговым практикам, выявило большую степень сопротивления новшествам в их среде. Церковные служащие были не прочь использовать уже существующие способы продвижения, например, статьи в религиозных журналах или тематические объявления, однако освоение новых техник и каналов воспринималось в основном негативно. (Devlin&Sherman, 1999; McDaniel, 1986) Такое сопротивление отчасти можно объяснить содержанием религиозных доктрин. В христианстве, особенно в православии и католицизме, где торговля и ростовщичество были порицаемы на протяжении долгого времени, а отношение к богатству строго отрицательное, маркетинг не мог восприниматься никак иначе, чем инструмент «запудривания мозгов» и введения во грех. И если американские церкви под натиском конкуренции были вынуждены принять маркетинг как способ информирования о возможностях и контакта с прихожанами, то доминирующие религиозные организации Европы, защищенные историческим, а иногда и государственным протекторатом в своих странах, чрезвычайно сопротивлялись изменениям в соответствии с религиозным писанием. В последнее десятилетие эта резистентность поколебалась и большинство крупных европейских церквей, вне зависимости от конфессиональной принадлежности, перенимают маркетинговые техники и становятся все более открытыми к диалогу с приходом.

1.3 Каналы коммуникации

Выстраивание эффективной коммуникации с верующими и неопределившейся массой населения служит воплощением миссионерских задач религиозной организации, реализация которых в свою очередь является важнейшим аспектом религиозной деятельности и залогом процветания. По аналогии с коммерческим сектором, за корректную передачу информации о церкви и ее продукте потребителю отвечает маркетинг коммуникаций. Однако из-за специфического характера деятельности и предложения религиозных организаций, стандартные модели, применяемые для разработки коммуникационной стратегии в бизнесе, нуждаются в дополнениях и оговорках в соответствии с требованиями некоммерческого сектора.

1.3.1 Особенности каналов коммуникации в религиозной сфере

Различия начинаются уже в элементах процесса коммуникации. Получателями информации в коммерческом секторе становится ограниченный круг лиц - целевая аудитория, отобранная по платежеспособности, полу, возрасту и другим признакам, которые определяются в зависимости от свойств и функций товара. Для некоммерческих организаций, в особенности, религиозных, получателем информации в буквальном смысле является кто угодно. В отличие от, например, иудаизма несколькими веками ранее, который брал в расчет только евреев мужского пола, современные мировые религии и значительная часть локальных религиозных культов обещают спасение любому примкнувшему к ним. Это, с одной стороны, до бесконечности расширяет базу потенциальных сторонников религии, но с другой, делает невозможным таргетирование и сбор информации о потребителе.

Рисунок 3. Структура коммуникации

Другие отличия лежат в области маркетингового планирования и хорошо видны при помощи модели 4Ps Джерома Маккарти.

Доктрина, предоставляемая религиозными организациями в качестве нематериального продукта, вкупе с сопутствующими ограничениями не несут в себе заманчивой выгоды для большинства людей. Проблема в том, что период «оплаты» - выполнения религиозных предписаний, растягивается на всю человеческую жизнь, в то время как непосредственное «приобретение товара» - спасение, освобождение или покой, ничем не гарантировано и произойдет уже в загробном мире. Как если бы вы всю жизнь стояли в очереди за новым айфоном, терпя лишения от мучительного ожидания и невозможности отойти, при этом не имея полной уверенности, что партии хватит и на вас. Прижизненное следование религиозным нормам ради сомнительных благ после смерти возможно при наличии позитивного подкрепления (positive reinforcer) в виде каких-то промежуточных дивидендов. Такими дивидендами могут служить материальная выгода, круг общения, регулярные праздники, которые заряжают потребителя позитивными эмоциями в процессе ожидания.

Также серьезным отличием от коммерческого сегмента являются издержки, которые несет потребитель. С одной стороны, как правило, религиозные организации не устанавливают фиксированную плату за свои услуги и всецело полагаются на пожертвования, так что необходимость финансовых трат определяется исключительно потребителем. С другой же, церковь регулирует ваше время (воскресное богослужение, призывы к намазу), комфорт (пищевые и сексуальные ограничения) и внешний вид (ношение креста, никаба, кипы). Именно эти издержки и формируют конечную цену, которую придется заплатить потребителю и часто она воспринимается большей, чем любая цена, выраженная в денежном эквиваленте. (Rothschild, 1979)

Спектр способов и каналов продвижения, как уже было сказано, может быть ограничен по этическим соображениям, а иной раз и законодательством.

Сочетание нематериального продукта с растянутой во времени комбинацией издержек и ограниченностью продвижения может затруднять коммуникацию и делает большинство существующих маркетинговых моделей, по меньшей мере, не такими эффективными в отношении религиозных организаций.

Рисунок 4. 4P религиозной организации

1.3.2 Классификации каналов коммуникаций и Media Richness Theory

Зная все вышеперечисленное, выбор каналов коммуникаций становится нетривиальной задачей для церкви и зачастую осуществляется через пробы и ошибки. Исследования по данной теме немногочисленны и большая их часть к настоящему моменту морально устарела, так как не принимает в расчет новейшие средства коммуникации с потребителем. Тем не менее, все они содержат в себе уникальную практическую ценность, которой нельзя пренебречь.

Классификация каналов коммуникации как средств, через которые потребитель получает необходимое сообщение, ширится с каждым годом. Первичное разделение включает в себя личные каналы (personal), где непосредственно существует контакт между отправителем и получателем и обезличенные (non-personal), где контакт установлен опосредованно. Это деление ложится в основу теории медийного наполнения (Media Richness Theory или MRT), которая была предложена Ричардом Дафтом и Робертом Ленгелем. Ее суть сводится к тому, что эффективность канала коммуникации измеряется в 4 критериях:

· Способностью считывать несколько сигналов одновременно, например, определять реакцию потребителя исходя из тона его голоса, жестов и выражения лица;

· Скоростью получения и информативностью обратной связи;

· Возможностью использовать естественный язык, т.е. потребителю не нужны специальные навыки или система знаков, чтобы сделать запрос, уточнение или оставить отзыв;

· Возможностью удерживать внимание потребителя продолжительное время. (Iyer, Velu & Mumit, 2014)

Эффективность каналов коммуникации варьируется и устроена по нисходящей от самого лучшего - общения лицом к лицу, который удовлетворяет всем вышеперечисленным критериям, до безадресной рассылки и ей подобных неперсонализированных способов связи с потребителем. Она же определяет удовлетворенность и лояльность бренду потребителей, а также служит адекватным ответом на действия конкурентов.

Руководствуясь экономической целесообразностью и банальной логикой, желательно выбирать наиболее «наполненные» каналы, что в современном контексте означает использование таргетированной рекламы, соцсетей, именных рассылок, видеоконференций и промо-мероприятий, как примеров одновременно массовых и персонализированных способов контакта с потребителем. (Vickery, 2004)

В то же время выбор каналов коммуникаций зависит не столько от их эффективности, сколько от типа и целей организации. Следует учитывать размер, коммерческий или некоммерческий характер деятельности, ориентацию на краткосрочные или же долгосрочные отношения с потребителем. В теории, количество различных каналов коммуникации может исчисляться тысячами, на практике постоянно используются около сотни, что все равно довольно много. К наиболее распространённым относятся реклама, PR, стимулирование сбыта и product placement, digital marketing, прямой и сарафанный маркетинг.

1.3.3 Каналы, используемые религиозными организациями: западный опыт

Теория медийного наполнения и приведенные классификации упоминаются во всех встреченных мною работах по религиозному маркетингу коммуникаций в качестве теоретической основы для исследований. Сами же исследования условно сосредоточены на трех аспектах каналов коммуникации: частоте использования, эффективности и уместности (perceived appropriateness). (McDaniel, 1989)

К наиболее распространенным каналам относятся сарафанное радио, реклама и статьи в печатных изданиях широкой дистрибуции (Yellow pages в США), регулярные почтовые рассылки, телефонные звонки и посещения, а также реклама по телевидению. В то же время наиболее уместными по мнению и духовенства, и общества являются личные каналы коммуникации, однако они провоцируют отторжение у тех, кто принципиально не посещает церковь, потому что расцениваются как навязчивость. (Santos & Mathews, 2001)

Кроме того, в зависимости от преследуемой цели - привлечения новых верующих или же удержания существующих, эффективность каналов варьируется. В исследовании Webb et al. установлено, что для удержания хорошо действуют личные посещения, печатная продукция наподобие церковного вестника и регулярные именные рассылки. В свою очередь для привлечения также подходит печатная продукция, но в виде рекламы, стикеров и буклетов, а также реклама на радио. Продвижение и тематические передачи по телевидению не оказали существенного эффекта ни на одну из категорий, так что расцениваются как не слишком эффективные. (Webb, 1998)

Несмотря на то, что упомянутые исследования имеют обширную выборку и часто цитируются, их результаты никак нельзя назвать актуальными. Мне удалось найти всего две относительно недавних работы, посвященных каналам коммуникации религиозных организаций.

Так, в исследовании Vokurka et al. было отмечено, что размер, стадия жизни и место, где расположена церковь, влияют на ее коммуникационную политику. Большие или молодые церкви в городской местности склонны использовать максимальное количество самых передовых способов продвижения, в отличие от маленьких, старых и тех, что находятся в селе. Кроме того, в опросник, который рассылался в рамках данного исследования, были добавлены различные варианты коммуникации через Интернет, которые хоть и не оказались в числе самых популярных, но все же уверено осваивались многими из числа респондентов. (Vokurka, McDaniel & Cooper, 2002)

Последнее к настоящему моменту исследование с лихвой компенсирует недостаток актуальных на сегодняшний день работ. Оно же является самым масштабным среди всех проведенных до этого. Двухгодичный сбор информации с использованием опросников и интервью в 7 регионах Индии был проведен доктором С. Айер и ее командой. Всего оказалось охвачено 568 религиозных организаций различного типа, среди которых есть индуистские, мусульманские, христианские, а также несколько сикхистских, джайнистских и других локальных верований. Они исследовали используемые каналы коммуникации, а также конкурентную политику церквей.

В ходе исследования было выявлено, что все конфессии используют сарафанное радио, газеты и местные собрания (panchayat meetings), периодически обращаются к радио и телевидению. Христианские церкви больше полагаются на различные медиаканалы, в то время как мусульманские и индуистские общины распространяют информацию через более традиционные - во время проповедей или собраний, что обусловлено, по мнению исследователей, более высоким уровнем грамотности среди христиан. Также отмечено, что почти все религиозные организации предоставляют дополнительные услуги социальной направленности в виде образовательных программ, медицинского обслуживания, трудоустройства и прочих. При этом больше половины этих организаций, 55%, рассматривают данные услуги в качестве канала для распространения своего учения. Вдобавок, те организации, которые действуют в конкурентной среде, склонны реагировать на информационную политику конкурентов и увеличивать количество и интенсивность использования каналов коммуникации в моменты их активности. (Iyer, Velu & Mumit, 2014)

Глава 2

2.1 Российский религиозный рынок и его потребитель

Говоря о религиозной ситуации в России, очень трудно удержаться от того, чтобы не скатиться в обсуждение одного православия. Наверное, это стандартная ситуация для стран, где исторически доминирует одна конфессия и статистическое большинство к ней принадлежит. Абсолютное большинство работ, написанное про религиозные организации в России, описывают положение дел в православии, поэтому можно утверждать, что существует недостаток информации для составления целостной картины религиозного ландшафта страны. В этой главе я сначала обрисую портрет среднестатистического российского потребителя, а потом опишу сам религиозный рынок, на котором он действует.

2.1.1 Особенности потребителя на российском религиозном рынке

В стремлении применить западные социологические модели на российскую действительность, как это часто и бывает, необходимо учесть множество нюансов. За последние полторы сотни лет религиозность и церковная жизнь в России претерпели колоссальные и отчасти уникальные изменения: пройдя путь от одобрения и принятия как составляющей национальной идентичности до постепенного угасания, почти полного запрета и публичного порицания, они вновь заняли свое место в жизни многих россиян и государства. Россия, в отличие от большинства стран Западной Европы, выбрала православие в качестве доминирующей конфессии и несмотря на декларативный плюрализм, часто предоставляла ему преференции перед остальными верованиями. По разным оценкам 70-85% населения России причисляют себя к православным, крестят и хоронят своих родственников согласно православным обрядам, но в то же время не считают религию чем-то важным в своей жизни, не молятся и не посещают церковь Russians Return to Religion, But Not to Church // http://www.pewforum.org URL: http://www.pewforum.org/2014/02/10/russians-return-to-religion-but-not-to-church/ (дата обращения: 6.05.2016).. Такая же тенденция наблюдается среди мусульман, у которых посещаемость мечетей зашкаливает только в праздничные дни, но в остальное время не превышает 2000 человек в неделю (данные по Москве и Санкт-Петербургу) Глобальное соперничество христианства и ислама в цифрах и фактах // http://rusk.ru URL: http://rusk.ru/st.php?idar=43445 (дата обращения: 6.05.2016)..

Кроме того, вне зависимости от конфессиональной принадлежности, среди верующих имеет место смешение религиозных обрядов и убеждений. Здесь вера в светлое коммунистическое будущее может уживаться с верой в Иисуса Христа, домовых и гороскопы в сознании одного человека.

Однако нельзя сказать, что эти нюансы перечеркивают возможность сравнения и применения западного опыта для решения проблемы посещаемости церквей. Несмотря на все перипетии и «особый путь», Россия по-прежнему остается частью Европы и судя по всему, взгляды на место религии в обществе и отношение к религиозным обрядам среди россиян и жителей европейских стран не сильно различаются. Если обратиться к исследованию Детлефа Поллака и его команды, которые измеряли разные аспекты религиозности в странах Западной и Восточной Европы, то можно отметить, что российское общество довольно светское, а в ряде случаев даже отличается от других стран высокой секулярностью. Оно в большинстве своем разделяет убеждение, что образование, политика и наука не должны испытывать давление со стороны религиозных норм (см. таблицу 4), а также ассоциирует себя с какой-нибудь деноминацией (конфессией), но не склонно к религиозным практикам (см. таблицу 5). (Pollack, 2008)

Таблица 4. Индикаторы секуляризационных процессов в обществе [17]

Таблица 5. Интеграция в Церковь и религиозные практики [17]

В то же время исследование показало, что имеет место некая неопределенность. Уровень догматической веры не очень высок, в отличие от религиозного бриколажа, который люди определяют для себя сами (см. таблицу 6). Также примечательно, что процент неопределившихся в степени своей религиозности и вере в Бога самый высокий среди всех представленных стран (см. таблицу 7).

Таблица 6. Субъективная религиозность 2006 [17]

Таблица 7. Формы веры в Бога [17]

Эта неопределенность также сочетается с относительным безразличием к разнообразию верований. Только 7% опрошенных среди населения России и Восточной Германии (бывшей ГДР) хотели бы видеть больше различных религиозных организаций, чтобы было из чего выбирать. Помимо того, что это самый низкий показатель по данной группе, есть также основания полагать, что на него повлияло социалистическое прошлое обеих стран (см. таблицу 8).

Таблица 8. Разнообразие религиозных организаций [17]

В заключении к своему исследованию Поллак не делает никакого специфического вывода о полученных результатах, оставляя интерпретацию результатов читателю. Однако если сложить все данные воедино, то складывается впечатление, что российский потребитель религиозного рынка:

· Воспринимает конфессиональную принадлежность как часть национальной идентичности;

· Разделяет светские убеждения и удовлетворяет свои духовные потребности за счет комбинации религиозных практик, которые сочтет привлекательными;

· Зачастую не в состоянии определиться в своих религиозных предпочтениях и выбирает тактику избегания.

Последняя характеристика требует пояснения. На мой взгляд, в современной России сложилась парадоксальная ситуация, когда две мощных, но противоречащих идеологии, со всем своим славным прошлым, идеями и символизмом, существую в одном пространстве и претендуют на умы одних и тех же людей. Речь идет о коммунизме, чей призрак бродит по всем постсоветскими странам и о возрождающейся памяти о великой православной Руси с ее «богоизбранным народом». На подавляющее большинство населения эти две идеи оказывали и продолжают оказывать влияние, так как апеллируют к одним и тем же факторам: жизненному опыту, традициям, семье, а также исключительности и величию. Но поскольку они все же являются взаимоисключающими, то возникает два варианта: или не предавать значения противоречиям и признать и то, и другое; или не делать выбор в принципе, остаться беспристрастным и неопределившимся. Желание не оказаться в ситуации выбора, по моему мнению, и предопределило безразличие к плюрализму и разнообразию на религиозном рынке, а также объясняет высокий уровень декларативной конфессиональной принадлежности.

К похожему выводу приходит социолог Борис Дубин. В своей работе «Легкое бремя: массовое православие в России 1990-2000 годов» он отмечает, что принадлежность к православной традиции выступает в качестве коллективной нормы у большинства россиян. Они выбирают однократные обряды (крещение, венчание, похороны), тем самым раз и навсегда обозначая религиозную принадлежность для себя и своих детей. В сознании многих россиян слова «православный» и «русский» носят синонимический характер. Разовая инициация не требует активного вовлечения в обрядовую сторону религиозной жизни и зачастую происходит в раннем несознательном возрасте, так что, когда у человека возникнет потребность в духовном поиске, он с меньшей вероятностью обратится к православию, которое и так номинально присутствовало с ним всю его жизнь. Он станет искать среди оккультно-магических ритуалов, других религий и практик, которые приобрели светский характер (йога, медитация), и встроит их в свою персональную религиозную модель.

Подобное многоверие, по мнению Дубина, имеет место и в отношении коммунистических идей, которые за последние 25 лет переплавились в единую национально-патриотическую массу и используются как основание для противопоставления всему и вся. В моменты, когда политики и средства массовой информации активно муссируют миф о «русской исключительности», смесь из церковно-православных, националистических, коммунистических установок и символов представляется в качестве единого олицетворения великого прошлого, настоящего и будущего. И в то время как одна часть людей активно принимает этот бриколаж целиком, другая, раздираемая противоречивостью, уходит в неопределенность и отрицание. (Дубин, 2006)

Об этом также в множестве своих работ пишет религиовед Александр Агаджанян. Он отмечает, что религиозный ландшафт современной России претерпел значительные изменения во многом из-за советской идеологии, которая, вкупе с этнической и религиозной принадлежностью, образовала новую национальную идентичность. Похожая ситуация сложилась на территории бывших советских республик - в Армении, Литве, Украине, а также среди российских татар. (Агаджанян, 1996, 2006, 2011)

Рисунок 5. Религиозная и национальная идентичность [7]

Таким образом православие приобрело характер национальной религии. Можно предположить, что и другие - ислам, иудаизм, буддизм, выступают в таком же качестве на территории многонационального государства.

Обратившись к типологии Стива Брюса, которая уже была упомянута в 1 главе, можно сказать, что религия в России, выступает как знак социальной принадлежности и часть культурных ценностей, по аналогии с ситуацией в Ирландии и Польше. Однако в этих странах католическая вера существует отдельно от политических событий и этносов, в то время как в России эти три параметра неразрывно связаны.

Также стоит упомянуть концепцию «десакрализации» общества, которая, на мой взгляд, применима к российскому случаю. После «вынужденной секуляризации» (forced secularization), закончившейся с распадом СССР, религиозный рынок в России расцвел в своем плюрализме и люди вновь получили возможность выбора. Однако оживленный интерес к религии быстро утих и возможно, ничто не будет в силах возродить его снова. Статистика показывает приверженность россиян к личным, комбинированным духовным практикам, что вполне соответствует данной концепции.

Если обобщить все вышесказанное, можно сказать, что российский потребитель религиозного рынка - это человек, который не до конца осознает свою потребность в духовном совершенствовании и не слишком осведомлен о существующем предложении. Он скорее всего воспитан в рамках той религиозной традиции, которая присуща его семье, дорожит ею, как частью самоопределения, но так или иначе находится в поиске ценностного ориентира. Он практичен и старается не тратить время на бессмысленные ритуалы, но нуждается в периодических знаках единения и общинности. Его неопределенность является ключевым параметром для любой религиозной организации, ведь, подобно вопросительным знакам из матрицы BCG, он может стать как идеальным прихожанином, так и убежденным атеистом. Те конфессии, которые сумеют найти к нему подход, в долгосрочной перспективе получат лояльные и крепкие общины.

2.1.2 Характеристики российского религиозного рынка

Технически, можно рассматривать религиозный рынок в России как плюралистичный. На территории страны представлены все мировые религии и широкий спектр национальных, присутствуют религиозные и околорелигиозные культы. Де-юре Россия считается светской и ни одна религия не имеет статуса государственной. Законодательно закреплена свобода вероисповедания, также религиозные организации вправе рассчитывать на налоговые послабления и поддержку со стороны государства. Такие условия вполне способствуют разнообразию религиозных верований.

Фактически, ситуация несколько сложнее. Многонациональность и неравномерное распределение верующих привели к тому, что на отдельных территориях религиозные организации, представляющие доминирующую конфессию, приобретают негласные преференции перед остальными. Как правило речь идет о государственном финансировании, лоббировании интересов, вмешательстве в дела религиозных организаций в вопросах назначения религиозных деятелей. Примерами таких организаций могут служить православная Московская патриархия или мусульманские Совет Муфтиев России и Духовное Управление Мусульман Дагестана.

Ситуация, когда симпатии государства оказываются на стороне наиболее лояльной власти и исторически влиятельной религиозной организации, не редка и имеет место во многих стран по всему миру. Часто ее наличие оправдывается общественными благами, которые производит привилегированная конфессия, а именно ценностями и поведенческими шаблонами, выгодными государству. В статье А.Бельковой приведена наглядная иллюстрация подобного шаблона:

«Например, заповедь «не убий» снижает вероятность совершения преступления верующими, и, соответственно, общество выигрывает от повышения безопасности, от снижения расходов на предотвращение преступлений и обеспечение законности». [2, с. 189]

Тем не менее, в долгосрочной перспективе отрицательные эффекты от такого фавора превышают положительные. По аналогии с государственной монополией на коммерческих рынках, где компания со временем становится все менее и менее эффективной для удовлетворения нужд потребителей, такая же участь распространяется и на привилегированные церкви. Вне зависимости от того, существуют ли альтернативы на религиозном рынке или нет, для религиозных организаций, которым гарантирована исключительность из общих правил, нет стимулов к совершенствованию, в частности, к улучшению качества услуг и активному привлечению новых верующих. При этом наличие такой организации ухудшает условия как для ее непосредственных конкурентов, для которых повышаются барьеры входа на рынок и издержки производства, так и для потребителя. Последний получает неравномерный доступ к услугам и информации, иной раз вообще не имеет или не знает о существовании альтернатив, и, не найдя способа удовлетворить свой спрос, скорее отойдет от всего рынка, чем продолжит поиски. Таким образом, одно существование привилегированной религиозной организации подталкивает людей к секуляризму, лишая других потенциального прихода, а государство - социального рычага.

В России место подобной организации занимает РПЦ, которой, в силу своего размера и иерархического устройства, а также привилегий, получаемых от государства, трудно эффективно адаптироваться под запросы потребителей. Несмотря на то, что в стране насчитывается примерно 27,5 тысяч религиозных организаций и десятки различных верований, около 60% всех приходов принадлежат РПЦ [28], которая также имеет доступ к государственным телеканалам, (на мусульманском Юге России доступ к гос. каналам имеют также исламские передачи) и не обязана отчитываться о своей финансовой деятельности. При этом регулярная посещаемость и воцерковленность, которыми как правило измеряется эффективность церкви, колеблется в пределах 5-9%, что не сильно отличается от картины у других российских религиозных организаций.

Несмотря на то, что основной информационный вектор коммуникативной стратегии церквей смещается на Интернет и социальные сети, неравный доступ к СМИ в целом существует. Конечно, он варьируется от региона к региону и в тех местах, где большинство населения исповедует ислам или буддизм, рекламодатели с большей охотой идут на сотрудничество с доминирующими конфессиями. Для организаций, представляющих интересы религиозных меньшинств, закрыт не только доступ к телевидению или радио, но также ограничен выбор рекламных площадок, возможности спонсорства и поддержки культурных и образовательных мероприятий.

Рисунок 6. Количество зарегистрированных религиозных организаций

Это обусловлено отчасти нежеланием связываться с «неодобренными» религиозными течениями, а с другой - подчеркнуто светским характером многих СМИ и новизной маркетинговых техник в религиозной сфере. Исходя из этого, следует ожидать, что частота использования и спектр каналов коммуникации на российском религиозном рынке будут отличаться не только от используемых в коммерческом секторе, но также от характерных для религиозного рынка Западной Европы и Америки.

2.2 Исследование

2.2.1 Описание исследования

Изначально я хотела изучить ситуацию с маркетингом и коммуникацией в сфере религии, чтобы в итоге предложить варианты по их улучшению, которые бы позволили увеличить посещаемость церквей и молельных домов. Но в процессе анализа литературных источников и статистики по своей теме, чем дальше я углублялась, тем больше понимала, что имеет место некий социокультурный паттерн, характерный для стран Восточной Европы, и что при помощи маркетинга можно лишь слегка улучшить ситуацию, но не решить. Если люди не идут в церковь, потому что рассматривают ее как эфемерный социальный институт или место, где следует быть только по особому случаю, а церковь в свою очередь поддерживает эту отчужденность и ореол святости, то изменения должны простираться куда дальше и не заканчиваться на создании аккаунта в Твиттере.

Руководствуясь этими мыслями, я решила провести разведывательное исследование, для того, чтобы лучше понимать, насколько моя картина мира соотносится с реальным положением вещей.

Оно было необходимо для решения нескольких задач:

- Проверки различных теорий и моделей (Типология С. Брюса, теория «десакрализации», PMO и т.д.), упомянутых в теоретическом блоке;

- Подтверждения/опровержения статистических данных (религиозность, посещаемость);

- Обзора применяемых на практике каналов коммуникации и субъективной оценки их эффективности;

Кроме того, я надеялась узнать мнение респондентов по поводу особенностей религиозной ситуации в России в целом, их взгляды на потребителей, конкуренцию, а также прогнозы на будущее.

2.2.2 Методология

Для того, чтобы выяснить, как обстоят дела на российском религиозном рынке и, в особенности, какие каналы коммуникации используются действующими церквями, я прибегла к экспертному опросу, составив перечень интересующих меня вопросов и разослав его по электронной почте в 24 религиозных организации. В выборку вошли крупные храмовые комплексы в Москве и регионах, по 4 на каждую конфессию - православие, католицизм, протестантизм, ислам, иудаизм и буддизм. В письме я прикладывала опросник, просила заполнить его в электронной форме (для всех) или поучаствовать в интервью (только для Москвы). Также я перенесла вопросы в Google-форму и через социальные сети, знакомых и друзей просила передать его религиозным экспертам (священнослужителям, религиозным деятелям, журналистам в сфере религии и т.д.).

Опросник был поделен на 2 части и состоял из 10 групп вопросов, из которых первые 5 относились к религиозному рынку, а вторые - к каналам коммуникаций.

Вопросы намерено формулировались для развернутого ответа, чтобы респонденты могли интерпретировать их согласно терминологии, присущей их вероисповеданию и высказать свое мнение в полной мере. Респонденты отвечали на правах анонимности, указывая только профессиональную принадлежность и религию, которую они представляю.

2.2.3 Результаты исследования

Всего удалось собрать 10 ответов в письменной форме (иудаизм - 1, православие - 6, протестантизм - 1, журналисты - 2) и провести 3 личных интервью (баптисты, католики и православный журналист).

Религиозность и посещаемость

Респонденты разошлись в оценках уровня религиозности прихожан. Чуть больше половины оценили религиозность в России как низкую, при этом отмечая, что такая ситуация наблюдается наиболее ярко в православии и следует различать декларативную и подлинную веру.

«Возрождение мы наблюдали в начале 90-х годов. Когда рос интерес к запретному плоду, затем был подъем, связанный с интенсификацией получения знаний. Ныне уровень религиозности не так высок. На мой взгляд, произошло расслоение на просто интересующихся и реально практикующих. Последних не так много. В массе своей мы не наблюдаем религиозности, есть декларирование, но это лишь наслоение.»

(Православный священник)

Такая позиция подтверждает статистические данные и предположения, выдвинутые социологами и религиоведами.

Однако некоторые респонденты, на вопрос о «возрождении религиозности» предположили, что медленный рост все же имеет место. Его незначительность и темпы связаны с отсутствием духовной среды, которая могла бы поспособствовать ускоренному развитию.

«Формально такой процесс имеет место. Однако это скорее связано с 'модой' на религиозность. Многим людям приятно относить себя к православным верующим, при этом они не разбираются в религии более глубоко, не читают религиозных книг, не работают над собой. Для них принадлежность к вере ограничивается выполнением некоторых обрядов, зачастую слабо связанных с религией, несколько раз в год. Но вместе с этим, пусть и медленно, но растет число действительно верующих людей.» (Православный священник)

«Уровень религиозности постепенно растёт. Возрождение религиозного чувства неоднозначно, т.к. для возрождения глубокой и позитивной религиозности требуется развитие духовной культуры - это происходит далеко не повсеместно. Поэтому религиозность часто проявляется или поверхностно, или в догматичном, фанатичном виде.»

(Протестантский пресвитер)

Применительно к религиозным меньшинствам - иудаизму, баптизму, католицизму, респонденты говорят о высоком уровне религиозности, но в целом ситуацию по стране оценивают, как неутешительную.

«Уровень религиозности в целом в России низкий. Среди евреев - чувствуется сильный духовный подъем, интерес к вере, а через нее - к своей культуре и истории, государству Израиль и т.д.»

(Представитель иудаизма)

Посещаемость церквей и молельных домов большинством респондентов была классифицирована как низкая. Она значительно увеличивается в религиозные праздники, но регулярные богослужения пустуют. Это связывают с ритмом большого города, в котором нет места для участия в церковной жизни, а также с недостаточно успешными попытками привлечения нового поколения прихожан.

«Посещаемость храмов ниже месяца считается в любой конфессии низкой, минимум раз в неделю и тому есть подтверждение из науки, т.к. теряется связь с общиной. Низкая посещаемость связана с тем что ритм современного города не позволяет человеку тратить свое время на храм. Кроме того, в массе своей даже те, кто считает себя практикующими, являются что-то сродни хобби.»

(Протестантский пресвитер)

«…Попытки для увеличения регулярной посещаемости - немногочисленны и разрозненны. Идея не просто в подобных попытках, а в готовности религиозных общин к проактивному развитию - вследствие этого будут меняться и другие параметры религиозной жизни, в т.ч. и посещаемость.»

(Православный священник)

В свою очередь в иудаизме высокая посещаемость синагог сохраняется за счет разнообразия социальной активности и предложения. Баптисты же не расценивают свою посещаемость как высокую, но связывают относительно приличный уровень наполняемости храмов с их нехваткой.

«В синагоге, кроме молельных залов, располагается много других заведений и организаций, синагоги являются местом досуга и встреч (там есть кафе и рестораны), местом для всестороннего развития (уроки на религиозные и нерелигиозные темы), местом ведения бизнеса <…>. Благодаря этому посещаемость, по сравнению с другими конфессиями, высокая.»

(Представитель иудаизма)

Конкуренция и открытость

В целом респонденты не расценивают отношения между приходами как конкурентные. Их охарактеризовали как «добрососедские», но также отметили, что для полноценной конкуренции отсутствуют необходимые условия. В частности, плотность храмов различных верований недостаточна, чтобы замотивировать локальные приходы активно биться за паству. Неравный доступ к каналам коммуникаций (телевидению, рекламным площадкам) также отмечен несколькими респондентами.

При этом каждая церковь остается заинтересованной в увеличении количества прихожан, так как это прямо или косвенно влияет на ее финансовые ресурсы. В связи с этим проводятся мероприятия по продвижению не только религиозных убеждений, но и конкретных приходов.

«Конкурентных или конфликтных отношений, как правило, нет.»

(Протестантский пресвитер)

«Среди некоторых синагог/общин - да. Это обсуловленно тем, что они получают финансирование <…>, насколько я понимаю, в зависимости от количества прихожан. Больше прихожан - больше финансирование, которое идет на улучшение жизни общины…»

(Представитель иудаизма)

Открытость церкви для общения и взаимодействия с прихожанами, по мнению большинства респондентов, зависит от конкретной конфессии и прихода. В православии и католичестве принятие основных решений находится в ведомстве священства, однако локальные вопросы могут решаться при участии прихожан. У иудеев и протестантов открытость выше за счет наличия выборных управляющих органов, так что община оказывает непосредственное влияние на церковную жизнь. Потенциал к улучшению коммуникации между духовенством и приходом существует, но это требует осознанных шагов в данном направлении.

«Открытость Церкви для общения с прихожанами, как правило, находится на высоком уровне. Существует взаимопомощь между священниками и приходом, часто с обеих сторон могут быть просьбы о помощи и т.д. Принятие решений проходит, в основном, на уровне священства, однако по каким-то вопросам учитывается и мнение прихожан.»

(Православный священник)

Очень эффективное и интенсивное взаимодействие, широкая открытость практически для любого прихожанина (не первого встречного, а того, которого знают, который некоторое время уже является членом общины).

(Представитель иудаизма)

Маркетинговые инструменты и каналы коммуникации

Кампании, направленные на привлечение новых верующих или активизации их пассивной части, существуют и применяются в основном централизовано, от имени всей конфессии, а не какого-то отдельного храма. Таргетирование, как правило, отсутствует и зависит от используемых каналов коммуникаций (Интернет для молодежи, листовки - для бабушек).

Предубежденность относительно рекламы в сфере религии респондентами замечена не была, применение маркетинговых инструментов большинством расценивается как способ ведения миссионерской деятельности. 2 респондента полагают, что использование светских каналов продвижения, в частности, государственных СМИ, является неэтичным.

«Целенаправленную компанию проводит, в основном, РПЦ. Это создание православных каналов и радиостанций, проведение массовых мероприятий. На уровне храмов и приходов нет активного привлечения людей, более распространенно 'сарафанное радио', когда в храм начинают ходить родственники и знакомые прихожан.»

(Журналист)

«Есть целенаправленные кампании. Делают своеобразные конкурсы для привлечения людей на уроки (это помимо стипендий), где при привлечении человеком определенного количества людей на занятия/мероприятие, ему

дается какой-либо приз <…>. Также на праздники разыгрываются бесплатные лотереи для всех прихожан с ценными призами»

(Представитель иудаизма)

Самым распространенным и эффективным инструментом среди всех опрошенных считается «сарафанное радио». Использование телевидения, радио, печатных изданий светского характера в большей степени присуще РПЦ, другие конфессии полагаются на Интернет, личные контакты и собственные печатные издания - церковные вестники, брошюры. POS - материалы и целенаправленная реклама активно используются в иудаизме.

Большинство респондентов не смогли оценить эффективность медийных каналов, резонно заметив, что в каждом отдельном случае она варьируется. Однако баптисты полагают, что имеющихся в их распоряжении каналов недостаточно, так как уровень предубежденности и суеверий относительно иноверцев в России чрезвычайно высок.

«РПЦ активно ведет работу в СМИ, существует множество каналов, радиостанций и печатных изданий на православную тематику. Существует и миссионерство в интернете. Пусть и не сильно, но задействуются и светские СМИ: существуют отдельные передачи, службы на Рождество и Пасху транслируются на главных каналах, публикуются новости о важных церковных событиях…»

(Православный священник)

Во всех конфессиях существует разнообразие околоцерковной и социально-полезной деятельности. Потенциально они направлены на привлечение новых верующих, однако в большинстве случаев мероприятия становятся примером социального служения церкви обществу.

«Совместные паломнические поездки, уроки для детей (воскресная школа) и взрослых (разъяснение Библии, церковно-славянский язык, церковное пение и т.д.), праздничные концерты на праздники (прихожане поют, читают стихи, детский театр), спортивные мероприятия для молодежи (пейнтбол, бег, и т.д.)»

(Православный священник)

Волонтерство, психологическая поддержка, помощь старым одиноким людям, восстановление исторических памятников, изучение истории, краеведение, совместные путешествия.

(Представитель православия)

«Досуг (выезды в другие страны, выезды на природу, выезды в пансионаты в Подмосковье, просто посещение музеев и т.д.), образовательные проекты (уроки по Торе, ивриту, английскому, бизнесу и так далее), религиозные ритуалы (бар- и батмицвы, обрезания, свадьбы и так далее), бытовые вопросы, бизнес проекты и т.д.»

(Представитель иудаизма)

Посещения социальных учреждения - школ, детских домов, больниц или тюрем, которые относятся к личным каналам коммуникации, тоже распространены и также являются элементом социального служения, хотя в личных интервью респонденты не скрывали, что многие люди приходят в церковь оттуда.

«Проходят сборы одежды и необходимых вещей для тюрем, священники ходят в больницы и причащают всех желающих, и т.д. Мероприятия скорее социального, чем просветительского характера.»

(Протестантский пресвитер)

«Проводятся - уроки в школе, экскурсии для детей в храм, помощь медсестрам в больницах, посещение дом престарелых и очень многое другое.»

(Православный священник)

Все респонденты сходятся во мнении, что репутация священника или настоятеля играет решающую роль в посещаемости прихода. Она же сильно влияет на восприятие образа религии в целом. Для духовенства всех степеней священства необходимо «жить по своей вере», так как наглядный пример служит лучшей рекламой в глазах общественности.

«Да такая зависимость есть, и она очень ярко выражена. Люди приходят к яркому священнику, а такой священник повышает посещаемость и репутацию прихода.»

(Протестантский пресвитер)

«Репутация настоятеля и других священников играет большую роль. Очень многие прихожане приходят в храм на постоянной основе по этой причине.

Люди приходят к тому, кто соответствует канону их веры, совершает допустимые с точки зрения их веры действия и избегает запретных. Люди безусловно будут идти к тому, кто на их взгляд соответствует более идеалам их веры, ну и личные качества, особенно ораторские и организационные имеют большое значение.»

(Православный священник)

На основании полученных ответов в ходе опроса и интервью удалось сделать следующие выводы:

· Статистические данные о низкой посещаемости и религиозности в целом подтвердились;

· Религиозная принадлежность для российского потребителя является частью национальной и культурной идентичности, что подтверждает типологию С. Брюса;

· Несмотря на заинтересованность в увеличении доходности, уровень конкуренции между приходами незначительный;

· Личные каналы коммуникации более предпочтительны и эффективнее, чем обезличенные по мнению представителей всех конфессий. В частности, все используют event marketing и благотворительность как способы продвижения религиозных ценностей, управления репутацией;

· Для недоминантных конфессий действительно существуют ограничения в доступе к каналам коммуникаций;

· Чрезвычайно важную роль в посещаемости прихода играет непосредственно священство, которое в нем служит.

Теория «десакрализации» не получила явного подтверждения, так как часть респондентов отмечала рост религиозности и связывала низкие показатели посещаемости с урбанизацией или недостаточным продвижением.

Теория «осознанной ориентации на маркетинг» в целом признавалась респондентами как способ повышения посещаемости и даже в той или иной степени применялась в баптистских приходах, однако мне не удалось однозначно связать увеличение наполненности храма со стратегией клиентоориентированности.

Рекомендации

· Сегментация

Несмотря на то, что шанс на спасение дарован каждому, обращаться к людям стоит персонально. Повысить эффективность обезличенных каналов и заинтересовать больше людей при меньших временных затратах можно через таргетинг, который на сегодняшний день не применяется российскими религиозными организациями. Приходская публика достаточно однородна и состоит преимущественно из женщин пред- и постпенсионного возраста, что указывает на невозможность или нежелание достучаться до всех остальных. При этом весь столичный топ-менеджмент пускается в дауншифтинг, не находя для себя высшей цели и духовной подпитки.

Целенаправленно выбирая нужные каналы и средства коммуникации, апеллируя к проблемам и нуждам конкретной целевой аудитории, любая церковь сможет повысить приток молодежи, рабочего или креативного класса в свои стены.

· Медийность

Несомненно, ограниченность доступа к каналам коммуникации мешает многим конфессиям продвигать свои убеждения в широкие массы. Однако даже те каналы, что имеются в их распоряжении, не используются достаточно эффективно. Активность в социальных сетях и поддержка сайтов оказалась налажена только в 2 из 24 религиозных организаций, куда были отправлены запросы. Никто из них не использовал e-mail рассылки, не предлагал подписаться на обновления, не присылал анонсы о предстоящих мероприятиях. Инициаторами партнерских материалов в светских печатных СМИ выступает обычно само издание, в то время как именно церкви, особенно представляющие религиозные меньшинства, в первую очередь заинтересованы в укреплении репутации и информировании о существующем предложении.

Учитывая значимость священства для посещаемости прихода, возможно, стоит продвигать именно личности, как в случае с попавшими в немилость РПЦ, но тем более известными православными служащими Андреем Кураевым и Всеволодом Чаплиным.

· Расширение предложения

Зарубежные религиозные организации привлекают новых прихожан и улучшают репутацию за счет различных материальных благ и услуг. Если вам не с кем оставить маленького ребенка, то ближайшая церковь позаботиться о нем несколько часов и не важно, какого вы вероисповедания. Она же примет вашу бумагу на переработку, будет ежемесячно подкладывать книгу для духовного развития в ваш почтовый ящик, а за скромную ренту при жизни, позаботиться о вашей могиле после смерти. Раздав многие из своих прежних функций светским организациям, церковь также многое приобрела и теперь выступает в качестве универсального помощника и наставника на жизненном пути человека. Для российских религиозных организаций все еще характерно социальное служение, тесно связанное с церковью, и они не спешат облегчить жизнь рядовых прихожан. Напротив, они в основном налагают дополнительные обязанности в виде еженедельной службы, воскресной школы и постов, при этом напоминая, что за все воздастся в следующей жизни. Это соответствует доктрине, однако отпугивает многих людей, уверенных, что они не в состоянии взять на себя еще и такие обязательства. Предлагая простую помощь всем, пусть и за скромную плату, и при этом не налагая лишних обязательств, церковь сумеет заинтересовать и улучшить репутацию в глазах не только своей общины, но и общества в целом.

· Реорганизация

Несмотря на обильное присутствие РПЦ в средствах массовой информации и жизни рядового россиянина, даже самые базовые христианские идеи не достигают своих получателей. Возможно потому, что Московская патриархия остается в высшей степени закрытой и закостенелой организацией, ограничиваясь позитивными пресс-релизами и стандартными отписками, которые никак не отзываются в сердцах людей. Несмотря на текущее доминирующее положение среди всех остальных религий, представленных в России, фактически религиозная власть Русской Православной Церкви невелика и скорее номинальна. То большинство, которое декларативно причисляет себя к православным, вряд ли живет по вере и не откликнется на призыв своей церкви в случае необходимости. В долгосрочной перспективе успешнее окажутся те религиозные организации, которые приложат больше усилий к формированию лояльной общины и смогут привлечь на свою сторону ту массу неопределившихся в своей вере людей, которая превалирует в общей статистике на сегодняшний день. Поэтому, на мой взгляд, РПЦ необходима реорганизация, в частности, отказ от жесткой бюрократической структуры в пользу более гибкой и самоуправляемой. Возможно, приходские общины должны иметь большую автономию, а священство выбираться непосредственно мирянами. Учитывая репутацию РПЦ как коррумпированной и скрытной структуры, стоит также уделить внимание формированию позитивного имиджа, в частности, за счет взаимовыгодного сотрудничества с паствой.

Заключение

В своей выпускной квалификационной работе я постаралась объединить две максимально непохожие и далекие друг от друга науки - маркетинг и религию. Целью данной работы была разработка рекомендаций, которые бы могли быть полезны и эффективны для повышения посещаемости церквей вне зависимости от их конфессиональной принадлежности. Был проведен тщательный анализ литературы по маркетингу коммуникаций и социологии религии и выбраны самые базовые и адекватные российскому случаю концепции, которые и изложены здесь. Кроме того, предпринята попытка описать российский религиозный рынок и его потребителя, учитывая всю специфику исторических и политических процессов.

Исследование, представленное в этой работе, носит пилотных характер, в основном потому, что подобных ему еще не проводилось и информации, которую можно было бы принять за отправную точку, очень мало. Несмотря на все несовершенства опросника и моих навыков интервьюера, ответы на ряд важных вопросов удалось получить. Опираясь на всю изложенную теорию и мнение респондентов, были предложены те рекомендации, которые, по моему мнению, необходимы для решения проблемы с низкой посещаемостью. В любом случае, надеюсь, что эти усилия не пройдут даром и сослужат службу тому, кто решит всерьез заняться данным вопросом.

Библиографический список

1. Агаджанян А., Русселе К. Как и зачем изучать современные религиозные практики? //Религиозные практики в современной России. Сборник статей. -М.: Новое издательство. - 2006. - С. 11-32.

2. Белькова А. Отношения государства и церкви в теории религиозной экономики //религиоведение. - 2011. - №. 2. - С. 106-115.

3. Дубин Б. Легкое бремя»: массовое православие в России 1990-2000-х годов //Религиозные практики в современной России. М.: Новое издательство. - 2006. - С. 69-86.

4. Сафронов Р. О. Современные социологические теории религии в США и Европе //Религиоведческие исследования. - 2009. - №. 1/2. - С. 24-44.

5. Abreu M. The brand positioning and image of a religious organisation: an empirical analysis //International Journal of Nonprofit and Voluntary Sector Marketing. - 2006. - Т. 11. - №. 2. - С. 139-146.

6. Agadjanian A. Religious responses to social changes in Russia: Traditional and new religions compared //Journal of Contemporary Religion. - 1996. - Т. 11. - №. 1. - С. 69-76.

7. Agadjanian A. Revising Pandora's gifts: religious and national identity in the post-Soviet societal fabric //Europe-Asia Studies. - 2001. - Т. 53. - №. 3. - С. 473-488.

8. Einstein, Mara. Brands of faith: Marketing religion in a commercial age. Routledge, 2007.

9. Devlin J. F., Sherman A. Clergy views on the marketing of the Church: insights from a UK survey //International Journal of Nonprofit and Voluntary Sector Marketing. - 1999. - Т. 4. - №. 1. - С. 51-68.

10. Dillon M. Handbook of the Sociology of Religion. - Cambridge University Press, 2003.

11. Iannaccone L. R. Introduction to the Economics of Religion //Journal of economic literature. - 1998. - Т. 36. - №. 3. - С. 1465-1495.

12. Iyer S., Velu C., Mumit A. Communication and marketing of services by religious organizations in India //Journal of Business Research. - 2014. - Т. 67. - №. 2. - С. 59-67.

13. McDaniel S. W. The use of marketing techniques by churches: a national survey //Review of Religious Research. - 1989. - С. 175-182.

14. McDaniel S. W. Marketing communication techniques in a church setting: Views on appropriateness //Journal of Professional Services Marketing. - 1986. - Т. 1. - №. 4. - С. 39-54.

15. Mulyanegara R. C., Tsarenko Y., Mavondo F. T. An empirical investigation on the role of market orientation in church participation //International Journal of Nonprofit and Voluntary Sector Marketing. - 2010. - Т. 15. - №. 4. - С. 339-351.

16. Peterson M., Webb D. Religion and spirituality in quality of life studies //Applied Research in Quality of Life. - 2006. - Т. 1. - №. 1. - С. 107-116.

17. Pickel G., Mьller O. (ed.). Church and religion in contemporary Europe: results from empirical and comparative research. - Springer-Verlag, - 2009. - С. 95 - 106.

18. Pollack D. Religious change in Europe: Theoretical considerations and empirical findings //Social compass. - 2008. - Т. 55. - №. 2. - С. 168-186.

19. Rothschild M. L. Marketing communications in nonbusiness situations or why it's so hard to sell brotherhood like soap //The Journal of Marketing. - 1979. - С. 11-20.

20. Santos J., Mathews B. P. Quality in religious services //International journal of nonprofit and voluntary sector marketing. - 2001. - Т. 6. - №. 3. - С. 278-288.

21. Taylor C. B. Communication satisfaction: Its role in church membership satisfaction and involvement among Southern Baptist churches //Southern Journal of Communication. - 2008. - Т. 62. - №. 4. - С. 293-304.

22. Tunderman B. Between cliffs of the religious market theory: - Houten/Amsterdam,, 2013.

23. Vickery S. K. et al. The performance implications of media richness in a business-to-business service environment: Direct versus indirect effects //Management Science. - 2004. - Т. 50. - №. 8. - С. 1106-1119.

24. Vokurka R. J., McDaniel S. W., Cooper N. Church marketing communication methods: The effect of location and impact on growth //Services Marketing Quarterly. - 2002. - Т. 24. - №. 1. - С. 17-32.

25. Vuokko P. Customer?oriented thinking within the Finnish Lutheran Church //International Journal of Nonprofit and Voluntary Sector Marketing. - 2000. - Т. 5. - №. 4. - С. 333-347.

26. Webb M. S. et al. Church marketing: Strategies for retaining and attracting members //Journal of Professional Services Marketing. - 1998. - Т. 17. - №. 2. - С. 1-16.

27. Attendance at religious services // http://www.pewforum.org URL: http://www.pewforum.org/religious-landscape-study/attendance-at-religious-services/ (дата обращения: 28.04.2016).

28. Число религиозных организаций, зарегистрированных в РФ, на 1 января 2015г.//http://gsk.ruURL:http://www.gks.ru/bgd/regl/b15_11/IssWWW.exe/Stg/d01/11-03.htm (дата обращения: 08.05.2016).

Приложение 1. Транскрипты интервью

Интервью 1. Православные

А: У меня два, по сути, таких тематических блока вопросов. Первый - это про, грубо говоря, людей, про вообще среду, в которой существует церковь; а второй - это про, собственно, маркетинг, про каналы коммуникации. И первый вопрос: как вот, субъективно, вы оцениваете религиозность, в том смысле, что насколько люди знают молитвы, насколько они знают вообще, зачем они приходят в церковь, то есть чисто доктринально. И уровень посещаемости. Он действительно такой низкий, как показывает статистика, или это, опять же, только статистика?

Р: Значит, смотрите. Конечно, в православную церковь в основном люди приходят, потому что эта церковь традиционна для России, если мы говорим именно о России, да? Эта церковь традиционна для России, православная культура традиционна для мировоззрения современного россиянина, несмотря на все перипетии XX века, когда мы ушли в крайность атеизма, несмотря на многие сложные моменты и XIX, и XVIII века, когда мы под влиянием западной мысли стали более секуляризованными. Несмотря на все эти процессы последних веков, конечно же, православие -- это такой корень, скажем так, развития современного человека, живущего на территории Российской Федерации. И во многом, хотим мы этого, или не хотим, мы в своих политических, даже бывает и в экономических, ну естественно и в социальных моментах, вот точка, когда нужно принимать какие-то определенные решения, мы исходим, исходя из этой традиционной какой-то составляющей. Поэтому, конечно, в русскую православную церковь люди приходят, потому что так ходили бабушки, дедушки… Потому что это, в общем-то, в этом что-то слышится родное, в этой песне, как говорится. И, конечно, абсолютное, скажем так, большинство религиозных организаций Российской Федерации, это православные храмы, православные общины… Кстати, согласно данным Минюста, за последние, по-моему, 25 лет именно у православной церкви значительный скачок по сравнению с другими религиозными организациями.

А: В приходах, в смысле? В количестве…

Р: Да, скачок именно регистрации. Там регистрация религиозных организаций, согласно статистике Минюста, самый популярный…

А: Да, я видела. Там, кажется, 60% от общего количества, 16 с чем-то тысяч.

Р: Да-да-да, причем эти темпы мы не просто, мы там не какую там не то, что стагнация, нет, мы с каждым годом всё больше и больше наращиваем. Этому, кстати, если так уже забегать совсем вперед, этому во многом способствовала епархиальная реформа, которая была инициирована святейшим патриархом Кириллом, с 2009, с 2010, ну, основные темпы пошли в 2011 году, когда стало образовываться больше епархий на территории Российской Федерации, когда стало полагаться на епархиальных архиереев, то есть глав всех этих региональных общин, епископов… Цель, собственно, это епархиальной реформы, и была в том, чтобы приблизить духовенство к населению, потому что, конечно, не хватает нам, несмотря ни на что, нам до сих пор не хватает во множестве священнослужителей, и народа намного больше, чем священнослужителей, которые могут работать с людьми. Но, тем не менее, у нас были до 2009, до 2010, особенно до 2011 года, у нас были такие территории, где епархиального архиерея не видели на протяжении 10-20 и больше лет. Просто в силу территории, размаха страны, огромности самих территорий епархий, владыки просто не могли туда доехать. Ну, несмотря на все эти сложности, всё равно россияне в основном прибегают, когда нужно, скажем так, чтобы утолить свой религиозный голод, прежде всего, конечно, прибегают в православные храмы. Именно прибегают, приходят, как правило, конечно, в какие-то большие, может быть, праздники, либо, что там греха таить, когда трудности большие в семье, когда горе, когда, к сожалению, конечно, к богу часто мы прибегаем, когда, точнее в церковь, к богу через церковь, прибегаем, когда плохо, жить у нас в стране непросто, и поэтому, конечно, многие прибегают именно в тяжелых жизненных обстоятельствах прежде всего в церковь, для того, чтобы ну как-то хоть какую-то поддержку свыше найти. И там весь этот массив людей, которые приходят через вот эти вот... просто утолить религиозный какой-то голод, конечно, вот этот массив людей, о догматической стороне веры не знает ничего. Даже не знают, по большому счету, зачем ставят свечки. Но те люди, которые начинают чаще ходить ставить свечки, условно, чаще появляться внутри церковной ограды и преступать порог храма, конечно, со временем они начинают что-то узнавать существенное о вере… Они как минимум пытаются найти возможность поговорить со священником, и священнослужители пытаются через, как часто бывает, через исповедь, хотя, конечно, не всегда через исповедь, ну во многих случаях через исповеди, священники пытаются наставить людей, ими открыть какое-то знание о религии, о православии, и постепенно, постепенно люди начинают с помощью, конечно, руководства священнослужителей, ну, как правило, всё равно сами копаться в этой духовной литературе, искать какие-то ответы на вопросы, ну благо, если опять забегать совсем вперед, наверное, во вторую часть уже нашего интервью… Благодаря всё-таки развитию издательско-информационного рынка внутри церкви, вот эта работа священнослужителей с теми людьми, которые только начинают ходить в храмы, она, кончено, во многом облегчается, потому что священнослужителям приходится не только беседовать долго, можно сказать, что да, вот мы там… он разъяснит какие-то основные моменты, но потом скажет: «Вот, возьмите вот такую книжку, почитайте». Я знаю, что многие так говорят уже: «Вот, зайдите на такой-то сайт, там всё собрано, вот, почитайте». Но в целом, конечно же, тот рост, тот вал людей, который приходит в церковь, они, вот тот вал, он не знает ничего о вере, о боге, именно с догматической точки зрения, не знает ничего о том, что такое православная вера, что такое символ веры, и многие даже с удивлением, уже будучи даже, участвуя даже в таинствах церкви, я знаю, что многие люди с удивлением узнают, что основа православной веры изложена в молитве, которая поется или читается за каждой литургией, «Символ веры». То есть вся наша вера изложена вот в «Символе веры», собственно, почему так называется эта молитва. Но мы знаем, вот «Символ веры», «Символ веры», относимся к этой молитве как к молитве, а потом только люди узнают, что оказывается, вся наша догматика, всё наше вероучение, оно изложено в этой молитве, мы её повторяем, но опять же во множестве, часто бывает так, что бездумно. И знания об этом приходят, конечно… Скажем так, конечно же религиозное образование человека, посещающего храм, оно зависит от количества посещений. Чем чаще ты ходишь, тем больше ты узнаешь, тем больше ты, скажем так, религиозно наставляешься.

Что касается цифр… Конечно же, людей, знающих свою веру, действительно очень мало. И у меня нет оснований полагать, что те опросы, которые проводят ВЦИОМ, Левада-центр, ФОМ и вообще совершенно другие независимые от церкви исследовательские группы, что они как-то неадекватны. Конечно же, адекватны, конечно. Во-первых, надо понимать, что у нас сама по себе численность населения всё-таки большая. И мы даже когда говорим, что в церковь ходит не больше, ну, колеблется, конечно, может не 2%, ну, в районе 5% где-то, вот эту цифру берем. Если мы посмотрим на количество населения в стране, то мы увидим, что это огромное число людей. С одной стороны, конечно, если говорить в абсолютных числах, это мало, но если мы посмотрим на конкретных людей, на конкретную паству, это огромное количество людей. И более того, если мы будем исходить из того состояния, в котором сейчас находится русская православная церковь, при всём своем росте, при всём своем процессе активизации церковной жизни, мы всё равно еле-еле успеваем работать именно даже вот с этим количеством людей. Чтобы обработать, условно, будем говорить научным языком, чтобы обработать большее количество людей, даже до 10% дойти, это значит, нам как минимум вдвое увеличить количество церквей, количество священнослужителей, ещё больше нарастить, и, кстати, тут я думаю, не вдвое, а втрое или вчетверо, информационно-издательский сектор церкви. От этого зависит и ещё внутренние, опять же, ресурсы церкви, которых, в общем-то, у нас тоже всё-таки не так много. То есть мы исходим из того, что есть… Но при том, что мы видим, что, конечно, с точки зрения социологии, цифры небольшие, но с точки зрения церкви, цифры такие, что нам бы сейчас повысить именно качество и улучшить степень религиозности через образование тех людей, которые уже сейчас есть.

А: Я знаю, что у меня вот недавно племянник родился, и что пошли его крестить, а им сказали, что надо походить сначала и узнать, зачем вообще крестим, и там все так удивились, что вот эта вот катехизация, да? Ну, то есть насколько изменилась ситуация с тех пор, даже когда меня крестили, что обязательно надо, но зачем, и что мы вообще делаем, непонятно. Когда сейчас, а это под Владимиром, это не Москва, ничего такого… Что сейчас, как минимум людей информируют, и что это их осознанное решение.

Р: Да, и мы более того, вот эта система оглашения, которая сейчас активно вводится по… Скажем так, русская православная церковь, главный орган, который управляет РПЦ, это архиерейский собор, и архиерейский собор, это кто? Это, собственно, архиереи, наши владыки, а правящие архиереи, это те главы местных маленьких церквей. Главы общин, по большому счету. Они уже делегируют свои, как бы полномочия священнослужителям, ставя их во главе какого-то конкретного храма. Но главой, по большому счету, всей этой малой церкви региона, является именно владыка, архиерей, либо епископ, архиепископ, митрополит. И вот все вот эти владыки, архиереи, они входят, являются членами архиерейского собора, и, в общем-то, у нас церковь управляется соборно, потому что они соборно, соборный разум. Они собираются, решают, обсуждают какие-то проблемы, радости, опять же, печали нашего церковного жития, выносят какие-то решения, как нужно дальше, куда нам дальше двигаться. И вот архиерейским собором разрабатывался в 2011-2012 году, а в 2013 году архиерейский собор принял такой документ, о религиозном катехизическом образовании. И вот там как раз прописана необходимость вот этого оглашения, для чего, собственно это оглашение было введено. Не меньше двух бесед. Конечно, это очень мало, потому что понятно, что раньше в древней церкви период оглашения был намного длиннее. Опять же, недавно прошли вот это поприще великого поста, а что такое великий пост. Великий пост раньше был для того, чтобы… Это было время подготовки людей к принятию таинства крещения. И венчался, собственно, великий пост, вот эти 40 дней, проведенные в сугубой молитве, научении, он венчался как раз литургией либо на Лазареву субботу, великую субботу, либо в сам день пасхи, венчался как раз крещением, то есть принятием в общину новых членов, которые на протяжении долгого времени, как минимум, 40 дней, это интенсивно было, конечно до этого были какие-то предпосылки, готовились к тому, чтобы стать христианами. Конечно, сейчас, у нас причем, я знаю, сейчас я знаю практику нескольких, ну я только знаю нескольких, но вообще, я знаю, существует такая практика, ну можно сказать, в достаточных, ну не достаточных, а многих приходах, где пытаются так же, как минимум 40 дней проводить вот это. Не 2 вот эти беседы, а чтобы были беседы, вот 40 бесед, или великий пост, и потом, вот опять же, как в древней церкви, на Лазареву субботу или великую субботу крестить людей. Эта практика не повсеместна, это исходит, конечно, из инициативы конкретных священнослужителей мирян, но, тем не менее, она есть. Она есть, особенно она адекватна тем людям, которые во взрослом состоянии приходят к богу. Понятно, что с младенцами, за них идут поручения восприемников, вот крестных, как принято в нашей традиции говорить, они дают обещание, по большому счету, что они помогут родителям вырастить христианина. Мы даем обещание только, когда мы становимся крестными родителями. А вот когда человек уже во взрослом состоянии приходит, то, конечно же, ему самому нужно не то, что дать обещание, ему самому нужно войти в веру. И вот я знаю приходы, которые в Санкт-Петербурге, и в Москве, и в других городах, где пытаются вводить это длительное… Ну понятно, что это не везде возможно. Когда священнослужитель один на несколько районов, а районы протяженностью по 100, по 200 километров, то там как-то сложно ввести серьезную катехизацию. Но тем не менее, архиерейский собор постановил обязательность прохождения вот этого оглашения. И опять же, мы, понимаете, было так в русской православной церкви после празднования тысячелетия крещения Руси, когда сначала там церковь какую-то более или менее свободу получила, с развалом СССР вообще свободу получила, стала независимой от государства, сама стала определять, как развиваться, когда открывать и где открывать свои приходы, кого рукополагать и каким образом. И был такой вот бум, именно строительный, и много людей пришло. Ну, строительным мы его условно назовем, кончено строилось много храмов, но… просвещенческие. Много людей пришло в церковь и стало там священнослужителями, просто христианами, в том смысле, что в мирянском чине остались. Но при этом, у нас всё-таки не доходили тогда руки, да и не было такого количества людей, собственно катехизаторов или людей сведущих в православной вере, которые могли бы серьезно научать других основам веры. И конечно, на протяжении почти 25 лет у нас вот этот блок религиозного, собственно, образования, он провисал. Но сейчас, опять же, мы подошли, наконец, к тому времени, когда наравне со строительством храмов мы теперь можем заняться и образованием людей, собственно просвещением. Собственно, можем нести эту благую весть. Собственно, то, что нам заповедовал господь, когда он был вознесен уже, возносился на небеса. На сороковой день после воскресения. Поэтому сейчас, конечно, такое время, вот мы в начале об издательстве, когда говорили, должны были силы как-то аккумулироваться. Сейчас время, когда немного, но какие-то силы уже сплотились, были аккумулированы, и сейчас у нас и есть какие-то небольшие, пусть они небольшие, пусть внутренние, ресурсы для того, чтобы проводить системную и более тщательную, именно религиозную просвещенческую работу с людьми. И я думаю, что, конечно, это будет не сразу, это очень длительный процесс. Постепенно, конечно же, мы будем, всё равно будем уходить от цифр 2%, там 5%, конечно, мы будем переходить к большему количеству людей. Но, я не думаю, что мы серьёзно выйдем, допустим, за рамки 10-15%, не то, что там ближайшие какие-то 25 лет, а даже, может быть, в более дальней перспективе. Я поясню, почему. Потому что, знаете, люди, особенно… вообще все люди, да, мы хотим получить всё быстро, здесь и сейчас, сразу. И сами люди не заинтересованы в том, чтобы серьезно к чему-то готовиться, и они не готовы сегодня серьезно вкладываться, чтобы там в какой-то очень… непонятно, когда получить царствие небесное, результат. Мы хотим: вот мне плохо сейчас, я сегодня пришла в церковь, я хочу, чтобы мне сегодня полегчало. Отлегло, и дальше. И я забыла про церковь, пока мне опять не стало плохо. А людей, которые «мне плохо сейчас, мне полегчало, я хочу здесь остаться, я хочу научиться», так существенно меньше, в принципе. Вы понимаете, что современное общество, оно вообще нацелено на быстрый результат. Тем более, вы, как маркетолог, понимаете. Я хочу, вот просто я сейчас хочу. Всё, мне дайте клик, особенно, я кликну, всё, у меня должно сейчас… Я хочу пожертвовать деньги, вот я хочу, чтобы я сейчас нажала на клик, я там 10 рублей списала с моего счета, я не хочу там выходить, пароль, не пароль, карточки вводить, нет, я хочу вот сейчас пожертвовать, хочу сделать сейчас. Вот мне сейчас хорошо, хочу сейчас пожертвовать. Да, так же и с церковью, и с научением, собственно. Хочу узнать, ну вот я сейчас быстро почитаю что-нибудь в Википедии, что-нибудь посмотрю, и всё. Конечно, мы, вообще, в целом, вера в бога и вера именно православная, она не может так быстро по клику прийти и осознанной быть. Поэтому, мы, конечно, пытаемся какие-то наши программы адаптации, естественно к современному восприятию информации, к современному какому-то человеческому пониманию привести. Но в любом случае, сама специфика церкви, она не заточена на быстрый результат. Поэтому у нас никогда не будет 100% именно воцерковленных людей. не будет никогда даже 50%, я думаю, не будет даже никогда 25%. Ну это мое мнение, но при этом, конечно, мы должны сделать всё, чтобы к этому стремиться. Но сама специфика, человеческая природа, она такова, что мы никогда не будем популярны, потому что мы всегда принуждаем людей к какому-то труду. В том смысле, что труду над собой. Не то, что пошел покопал, это ещё ладно. Ради красивого тела у нас, знаете, переполнены все фитнес-клубы, люди готовы по 3-4 часа проводить в качалке, чтобы быть красивыми, там, бицепсы, трицепсы и всё остальное. Но, когда нужно поработать над собой, над своим внутренним миром, естественно тут быстро и утомление приходит, и сложности, над собой-то работать сложнее всего…

А: И нету особо видимого результата…

Р: И мотивации нет. Ну, я так, хороший человек, ну не грешу так, в общем-то, ну что, ну ничего так, в общем, живу. Поэтому мне кажется… вот церковь она говорит, что мы постоянно должны над собой трудиться. Никто не говорит, что мы должны унывать, грустить, быть угрюмыми или постоянно «молись и кайся», хотя, конечно, надо и молиться, и каяться, но это другое совершенно состояние. Это уже извращение, когда начинают говорить, что «нет радости, такие угрюмые, страшные лица». Это другое уже, оборот стороны. Но в принципе, церковь всё равно принуждает человека к, скажем так, трезвенническому и рассудительному отношению к себе, и к, в общем-то, постоянному труду. Хорошо когда, опять же, тебе хорошо или полегчало, почему бы не обратиться к господу: «Господи, как хорошо!» А когда это переходит в степень нормальности жизни, когда для тебя церковь и участие в таинствах, это не что-то исключительное, когда ты к чему-то готовишься, а когда это твой ритм жизни, то ты… хочешь, не хочешь, твой ритм жизни построен так: каждую субботу, вот ты готовишь что-то, у тебя субботний день распланирован таким образом, чтобы… что вот ты что-то делаешь, но в 4 часа ты уже готовишься иди на службу, потому что там в 5-6 служба. Смотря, сколько тебе ехать. Если тебе ехать 2 часа до храма, то соответственно ещё раньше. Я знаю просто многих в моем окружении церковных людей, которые: суббота, первая половина дня, там обычно что-то, но со второй половины дня уже подчинено ритму церковному. Уже люди готовятся на службу идти. После службы, опять же, в зависимости от того, как где служат, в зависимости, как ты далеко находишься, у тебя есть время на какое-то ещё частное время, а иногда бывает и нет. Ты уже приходишь и только поспать.

А: Ну, это вопрос приоритетов, то есть, чтобы это котировалось как что-то важное, а не как что-то скучное и пошел.

Р: Да! Не то-то даже важное, а что-то нормально. То есть твой ритм жизни, он подчинен, что у тебя суббота, вторая половина дня, ты занят с храмом. И в воскресенье, соответственно, первая половина дня у тебя тоже, хочешь, не хочешь… И когда это не что-то вот я раз в месяц пришел, хотя это очень хороший показатель, раз в месяц приходить. Но когда ты живешь так, кончено, в какой-то момент приходит, наверное, и утомление. Самое сложное ведь, опять же, если говорить и вообще о человеке, и о современном человеке тем более, мы зажглись, мы накреативили, мы дали какую-то идею, сейчас же все такие творческие, мы всё, мы сделали раз, два… У нас проблема вот этого акционизма. Мы провели что-то, всё, нам понравилось, но один-два раза, как правило, это не переходит в системность. И как раз церковь принуждает нас к системности, и вот эта системность может напрягать людей. И они могут даже научаться чему-то, делать что-то как-то, но в какой-то момент они устанут от этой системности и останутся всё равно. То есть отсеивается много людей. И поэтому я думаю, что даже если мы напряжемся и 30% заполучим людей, которые будут понимать, знать догматику всё, прямо вообще всё будут знать, стоять на службе, знать все тексты наизусть и понимать их вообще… В любом случае, я думаю, что лет через 5, через 7, эти 30% снизятся, потому что…

А: Ну, циклично, да.

Р: Да, потому что люди не смогут постоянно…

А: Такой вопрос, не знаю, насколько он актуален, но в любом случае: если брать те же западные рынки, по поводу конкуренции. Я знаю, что есть православные приходы, которые не входят в введение московской епархии, московского патриархата, но они в основном по регионам, ну там есть какие-то церкви, которые вообще не хотят ничего общего иметь, и они как-то обособлено существуют. Есть ли какая-то конкуренция, во-первых, внутри православных приходов, которые принадлежат московскому патриархату, либо с какими-то другими православными, и есть ли какая-то конкуренция, не знаю…

Р: На территории России?

А: Да.

Р: Ой, ну нет, конечно, всё-таки нет. Я бы не стала именно возводить, да даже… Я знаю, что, конечно есть эти «раскольники», которые в какой-то момент ушли из церкви, но конечно, они не являются… на территории России. Мы не берем Украину, где очень сложная ситуация, и там отдельная специфика. И мы берем именно Россию. В России, конечно, такого вопроса просто не стоит.

А: Угрозы никакой нет?

Р: Никакой угрозы нет. Конечно, те приходы, которые в какой-то момент, может быть, откололись, и стали «раскольниками», но они настолько малочисленны, и более того. Они с одной стороны, малочисленные, а с другой стороны, их это абсолютно сектантское сознание закрыться, они внешних не особо пускают. Они, конечно, как-то пытаются завоевать какое-то небольшое количество людей, но на самом деле, они даже людей к себе не пускают по большому счету, они не открыты для всех остальных. Они не ведут свою пропаганду, по большому счету, они не занимаются прозелитизмом, они если и выпрыгивают, и выскакивают как-то, то часто в информационном пространстве, но, чтобы, в основном, заявить о себе, просто что «мы вот здесь ещё существуем». А вот конкуренции, конечно, между ними, нет абсолютно никакой.

А: В тех регионах, где, например, ислам доминирует, если мы берем, например, Кавказ или калмыки, где буддизм. Там просто большинство населения исповедует вот эту религию. Есть ли там конкуренция с этими религиями, которые…

Р: Конкуренции, опять же, нет, потому что люди, возвращаемся к самому первому нашему вопросу, люди приходят в храм именно по традиционной специфике. Понятно, что в Калмыкии православных храмов у них там, конечно, очень мало, по-моему, их там меньше 15, ну понятное дело, что туда люди, в основном русские православные люди, славяне, условно, кто именно своими корнями связан с православной церковью. Понятное дело, что, наверное, какое-то число там местного населения, именно вот Калмыкии, вот крещенное, тоже есть, но их число, наверное, настолько минимально, и конкуренции там, конечно, не может быть никакой. Там мы действуем именно в рамках и законодательства, и той исторической, тех исторических условий, в которых мы там существуем. Конечно же, всё равно наша епархия там о себе рассказывает, то есть она ведет сайты, там довольно интересный владыка, там у него интересные проповеди, он такой просвещенный человек. Конечно, он там миру, внешнему, тем людям, которые живут в Калмыкии, соответственно, не только в Калмыкии, он рассказывает о том, чем живет его епархия, чем живут его приходы, но это не с точки зрения пропаганды, а с точки зрения информации. Мы сообщаем о том, что «мы живем вот так, вот так». Если кто-то через эту информационную, издательскую… конечно. они ведут и какую-то просветительскую работу, но это с теми людьми, кто уже приходит. Если, конечно, кто-то заинтересовался православной верой и, пожалуйста, мы всегда, опять же, «идите. научите все народы», заповедовал господь, поэтому церковь никогда не делилась по национальному признаку. Но при этом мы никогда… церковь никогда не была и моментом стравливания. Вот, кстати, это важно в том числе в какие-то политические моменты, когда пытаются… когда церковь участвует в политических играх. Мы всегда говорим, что мы для всех. Церковь объединяет людей разного мировоззрения, социального статуса, пола, возраста…

А: Национальности, в том числе.

Р: Национальности, да. Поэтому мы все для всех. Конечно, если кто-то как-то интересуется, это прекрасно, но никаких специальных… И конкуренции, конечно, там быть просто не может. Мы исходим из того, что как есть. Если говорить про тот же самый Кавказ, у нас есть хорошие крепкие приходы там. И в Грозном, и в Дагестане. Понятное дело, что, наверное, каким-то людям, но это настолько единичные случаи, каким-то людям вдруг становится симпатична, сначала симпатична, потом какой-то интерес проявляется к православной церкви…. Я знаю примеры, когда местное этническое население настолько заинтересовалось православной церковью, что там два человека крестились из… лезгинцы? Как-то так, такая национальность на территории Дагестана живет. Я вот знаю, даже видела этого человека, который крестился, молодой человек, причем она там вместе с несколькими людьми. И они вместе там претерпевают какие-то сложности, потому что они живут в мусульманском мире. Но это вот настолько единичные случаи, которые, в общем-то, ни о чем не говорят, по большому счету. В вообще, у нас, в основном, конечно, если говорить об этнических каких-то регионах Российской Федерации, как правило, мы окаймляем тех, кто к нам этнически и относится. Если говорить, опять же, культурно, этнически… если говорить про тот же самый Татарстан, где, казалось бы, у нас его сейчас пытаются представить, как сугубо и в общем-то, моно, там такой… есть определенная тенденция представить Татарстан как монорелигиозную республику, именно мусульманскую. Но это, кстати, абсолютно, если, опять же говорить абсолютно… скользкая тема, потому что мы знаем, что после того как Казань была завоевана, и там огромный пласт… много веков там было именно православие, и православный центр был на Волге, это в том числе. И сколько там было много православных святынь, которые были уничтожены в советские годы, и там огромное количество православных святынь сохранилось, а уничтожено больше половины. И, конечно, православие абсолютно традиционно для той части страны нашей, и такой термин как «православный татарин», это абсолютно нормальный термин был. Очень много татар православных. И даже есть богослужебный текст на татарском языке… Поэтому, конечно, если это традиционно, то мы с ними и работаем. Если нет, то никакой конкуренции… Мы не за конкуренцию. Если говорить так, что мы опять же, мы за то, чтобы заповедь Христа «идите, научите все народы», она была реализована. Но не воинственными методами, а через какой-то божий промыс… через нашу деятельность, конечно, через наше просвещение какое-то. Но не идти крестовым походом, и вырезать неверных.

А: Про каналы коммуникации, собственно. Опять же, я через сайт находила все те приходы, у которых сайты есть, я, собственно, с ними и связывалась, и в РПУ мне очень помогли. Какие каналы коммуникации используются, в плане там - телевизор, радио, интернет… Насколько активно используется интернет, есть ли там какие-то амбиции по расширению, по внедрению, и, может быть, какие-то, не то, что нестандартные пути, но то, что называется «социальным служением», то есть когда идут в школы, больницы, детские дома, тюрьмы… Рассматривается ли это как именно служение, и хорошо, если люди оттуда приходят в том числе, или как реально как один из путей распространения веры, в том числе, потому что люди, наверное, когда в таких трудных ситуациях находятся, для них нет ценностного ориентира, почему бы к ним не обратиться.

Р: Про каналы коммуникации. Сегодня русская православная церковь использует, наверное, все каналы коммуникации, которые только возможно. И для нас это не что-то из ряда вон выходящее, это наша данность уже сейчас, и в общем-то, вопрос не стоит о том, чтобы запретить, условно, интернет, или запретить телевизор… Есть, конечно, маргинальные люди, как везде, и они есть не только в церкви, кто запрещает смотреть своим детям телевизор, но не потому что он религиозен, а потому что он считает, что это ужасное исчадие разврата и всё такое. Но для церкви сегодня использовать коммуникацию как основной метод продвижения в общество своих идей, евангельских каких-то ценностей, это абсолютная данность. Причем мы относимся к этому как к инструментам, в том числе к катехизации, в том числе научение, не как к какой-то панацее, но как к средству. Когда была такая же, как вы, тоже для диплома готовила интервью и брала его у главы, дох пор он глава, синодально-миссионерского отдела, тогда он был архиепископом Иоанном в Богородском, сейчас он митрополит Иоанн, и я тоже что-то спрашивала. Тогда очень остро стояли вопросы, интернет был на марше и вообще тогда было что-то новое, такое инновационное, и как церковь, интернет, миссия - вот это всё можно, не можно, вот это всё меня очень волновало тогда. И это волновало многих людей в церкви, потому что интернет сам по себе был новым тогда. И вот как же использовать интернет, и говорили: «Как же, это может быть нож в руках хирурга, может быть скальпель, который принесет оздоровление, но в руках убийцы, который принесет смерть». В общем, мы действительно относимся к каналам различным коммуникации как к инструментам, это наша данность современного мира. Церковь несет свое служение здесь и сейчас, в конкретном обществе. Более того, вы знаете, есть такой исследователь Коллинз, социолог, и она как раз говорит о том, что, скажем так, традиционные религии и институты традиционны, вот церкви, почему они такие живучие. Потому что они умеют приспосабливаться к реалиям того мира, в котором они находятся. И поэтому они очень пластичны и умеют подстраиваться под те запросы общественные, которые существуют, и благодаря этому они, собственно, живут много-много веков, и собственно развиваются, и они всегда живые, они не прекращаются в мертвые скелеты. Я с ней абсолютно согласна. И я вижу на примере работы московского патриархата, что, конечно же, мы подстраиваемся, не то что мы специально подстраиваемся, мы берем на вооружение то, что используется обществом, и сами используем это, внедряем. Я помню, когда когда-то были споры о том, хорошо ли в церкви использовать инструменты пиара, пиар-технологий, насколько это вообще применимо к церковной деятельности, но сейчас мы видим, что активное их использование, ничего плохого в этом нет. Что это там, создаются пресс-службы, какие-то информационные подразделения, департаменты, которые занимаются тем, что взаимодействуют со средствами массовой информации разных типов, сами создают свои медийные продукты. Через свои медийные продукты не только они обществу внешнему сообщают, но они работают с внутренней церковной аудиторией. Например, не секрет, что, как правило, на сайты храмов заходят, прежде всего, прихожане. То есть это удобное средство коммуникации прихожан. Это удобное средство коммуникации духовенства с мирянами. То есть это что-то такое естественное. Если говорить о каких-то конкретных средствах коммуникации, конечно, сейчас активно развивается интернет, потому что интернет это, в принципе, дешево, и это, в общем-то, доступно. И, конечно, я помню, тот момент, когда не у каждой епархии были сайты, и тогда руководство церкви говорило, что это непорядок. У каждой епархии должен быть сайт, он должен быть создан по таким-то стандартам. Мы помогали, мы разработали стандарты, мы помогали нашим епархиям понять, как действовать, как работать в этом пространстве, дали какие-то правила, вооружили какими-то правилами, и пошло это развитие. Сегодня сайт епархий -- это абсолютная данность. Вот, появляется епархия, на синоде рукополагают владыку, владыка уезжает, и одним из первых, что он начинает делать, это сайт епархии. Для чего? Для того, чтобы опять же была эта коммуникация как между собой, так и со своими партнерами, так скажем, из соседних регионов, или из центра, так и для внешнего мира. Телевидение. Конечно же у нас есть свои телеканалы, есть «Союз», есть «Спас», есть ряд аффилированных телепроектов, которые очень по-дружески относятся к церкви, партнерские у нас отношения. Есть множество таких локальных телепроектов, телепередачи, как регулярные, так и в связи с какими-то большими праздниками, телефильмы, как о праздниках, так и о людях церкви. Они выходят как на светских телеканалах, так и по своим внутренним каналам. Видеоканалы естественно есть у церкви. Это и официальный канал русской православной церкви, который модерируется пресс - службой патриарха московского вся Руси, и множество епархий создает свои видеоканалы. Множество приходов создает, и синодальные учреждения создает эти свои каналы. Это то, что касается видео-контента. Фото, естественно, я выделяю самостоятельно. Все эти фотобанки, огромное количество аккаунтов различных фотобанков посвящены именно церковной жизни, церковной теме, от приходского до самого высшего уровня. Естественно, есть газеты. Печать нельзя сбрасывать со счетов, я совершенно не согласна с тезисом, что бумага умирает. Не умирает она.

А: Это просто один из способов добраться до людей, которые её предпочитают. Не все там…

Р: Да, и более того, очень много людей, погрузившись в электронный мир, предпочитает именно бумагу. А есть ещё другая часть. Мы живем в России, и очень много людей не имеет такого постоянного онлайн-доступа к электронным средствам связи, и бумага для них является основным средством коммуникации. И на бумаге у нас множество проектов. И журналы, у нас нет, конечно, нет, единственное, так сложилось, посему-то не выжило, и пока что не можем найти финансирование на общецерковную газету, хотя, конечно, я знаю, что она очень нужна. Она востребована была, но пока не можем найти такую вот балансирующую концепцию, которая бы устраивала всех. И по вкладу денег, и по вкладу какому-то интеллектуальному, ресурсному. Но, тем не менее, у нас, пожалуй, если говорить о нашей церкви, основной коммуникационный минус только в том, что нет общецерковной газеты. Но в епархиях, как правило, газеты издаются. Это тоже официальные издания. Во многих приходах издаются свои приходские листки, газеты. Во многих, опять же, регионах издаются если не свои газеты, то делаются вкладки в светских изданиях. Помимо того, во многих епархиях, даже если не делаются вкладки, регулярно выходят какие-то колонки в светских изданиях. С радио практически ситуация такая же, ка с телевидением. И радио «Вера» при большой поддержке синодального отдела, такой мультикультурный проект, но он активно поддерживается церковью. «Радонеж», «Град Петров» в Санкт-Петербурге, радио «Союз», они тоже активно пытаются… Радио - это очень перспективная ниша, и мы пытаемся в ней работать, и мы видим, что очень востребован этот радио-эфир. Помимо этого и на светских радиостанциях, особенно регионах, выходят радиопередачи, с участием духовенства и мирян, или самостоятельно их приглашают регулярно в какие-то свои передачи. Так что мы используем максимально просто всё. Если говорить про интернет, то это и сайты, как свои, так и участвуем в светских изданиях. Это и религиозные ленты в светских агентствах, информагентствах, собственно, основных поставщиках информации для современного мира. Журналисты информационных агентств входят в патриарший пул, вообще при церкви участвуют в освещении всех важных событий. В регионах активно также представители местной прессы взаимодействуют с епархиями. Если говорить, опять же, об интернете, это и самостоятельные церковные сайты, это и сайты, работающие, скажем так, которые делают православные люди…

А: Ну, на добровольных началах.

Р: Ну, на самом деле, это коммерческие проекты, но они не официальные издания церкви, но они делаются православными людьми. Больше в светском сегменте работают. Это и, мы не можем обходить стороной, социальные сети. Социальные сети -- это особая форма взаимодействия с аудиторией, с людьми. И более того, через социальные сети мы пытаемся донести евангельское послание тем, кто… кого нет ни в телевизоре, ни в радио… Абсолютно своя аудитория, она очень активна, мы сейчас очень активно пытаемся осваивать социальные сети.

А: Это как раз из серии «здесь и сейчас». То есть я зашел, прочел, и всё, нормально.

Р: Да, но мы пытаемся, чтобы это «здесь и сейчас» было регулярно, и прочел там три раза в день, условно. Чтобы ну да, капля камень точит, ищем свои подходы, именно работа в социальных сетях…

А: Я знаю, что очень много рекламных площадок. То есть если брать московское метро, казалось бы, мощнейшая, наверное, рекламная площадка, такая у неё аудитория и всё там постоянно. И при поддержке, и вот такая реклама, и сякая, это очень здорово.

Р: Да, и выставки, и концерты, и даже какие-то….

А: Историческое, я видела.

Р: Да, или вот даже, сколько раз слышала сама объявления в московском метро по поводу Благодатного огня, или что-то

А: Или ярмарки какой-то.

Р: Ну да, да. То есть это постоянно, постоянно мы пытаемся постоянно мы пытаемся всячески... пытаемся, задействовать рекламные средства коммуникации, потому что, опять же, везде аудитория разная, где своя... Это способ рассказать миру, чем мы живем. И ещё раз напомнить о том, что церковь -- это такой же социальный институт наравне с остальными, и мы имеем право на то, чтобы рассказывать свободно о себе. Мы никому особо не навязываемся, мы знакомим как-то людей, пытаемся информировать. И через это сказать, что мы такие-то, делаем то-то, такие, такие люди. Церковь состоит из людей, люди они, собственно, действуют. Вот мы и рассказываем, что вот такие действия внутри церкви происходят.

А: Последний вопрос, про социальное служение.

Р: Социальное служение, вы знаете, нельзя назвать, что это форма прозелитизма для нас. Это для нас форма активного действия. Это, собственно, акты веры, если можно так сказать. Опять же всё уходит корнями в евангелие и нам господь заповедовал заботиться о ближних, и более того, напрямую нести весть о страшном суде, как раз говорит, что 'буду судить вас не по словам, а по делам'. По тому как, кого вы обогрели, кого накормили, кому дали кров, и как вы вообще относились к тем, кто вас окружает. Поэтому, конечно, для церкви это социальное служение, окормление больниц, домов-интернатов, как для пожилых, так и для детей, тюремные служения, работа с военными, это тоже как форма, да, люди, которые находятся на службе. Да и любые формы вообще внешнего действия, это реализация заповеди помощи ближнему. То есть такое наше проявление, чем мы отличаемся от всех остальных, ну вот мы делами милосердия отличаемся. То есть, дела милосердия это что-то естественное для христианина, и поэтому мы такое большое внимание уделяем социальному служению, пытаемся и фонды церковные создавать для поддержки людей, и собирать какую-то гуманитарную помощь, например, допустим в храмах собираются гуманитарные склады с одеждой, они раздаются прихожанам неимущим, которые ходят, так и внешним людям, так и фондам, просто людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. они приходят, вот мне нужно, допустим, одежды нет. Вот они идут на этот гуманитарный склад и им там помогают. Я знаю, что многие храмы, допустим, приходят люди, разбираются, приходят, конечно, и много мошенников, поэтому с такой тщательностью мы относимся. Но, тем не менее, многие храмы помогают и добраться о дома, если кто-то там... ну знаете, всякое бывает, обокрали и всё. Поэтому это не форма прозелитизма. Да, через эти дела мы несем какую-то просветительскую информацию. Но опять же, мы именно через дела.

А: Ну, то есть своим примером больше показываете.

Р: Да. Опять же, люди, если начинают спрашивать, когда вы помогаете, и люди начинают спрашивать о вере, естественно люди дальше начинают рассказывать. Но мы не делаем так, что мы приходим и сразу начинаем рассказывать, мы такие хорошие и всё такое, вот давайте. Это никому не нужно, и это осудительно, собственно. Вся наша социальная деятельность, она связана с одним: помочь людям в этом мире, наполненном тяготами, болью, горестями, просто теплом человеческим обогреть. Если дальше человек захочет, ему будут рассказывать. Но это должно исходить от того, на кого направленна наша социальная деятельность.

Интервью 2. Католики

А: Мне уже довелось поговорить с некоторыми людьми, и я так поняла, что такого понятия, как конкуренция, как она представляется на рынке, особо в религиозной сфере нет и если это церкви или приходы в рамках одной конфессии, то отношения, скажем так, дружеские или добрососедские. Такой вопрос: у вас есть какие-то кампании, которые направлены на привлечение людей? Т.е. вы кого-то целенаправленно привлекаете в церковь или люди приходят сами?

Р: Нет, в католической церкви в России нет таких кампаний. Почему? Ну потому что если брать вообще историю католической церкви, скажем, до 1905 года, то указом очень очень жестко лимитировалось, что католиком может быть тот, кто традиционно принадлежит к католической конгрегации. Т.е. обращение русских просто преследовалось по закону. В современной ситуации это конечно не так, но тем не менее католическая церковь принимает тот факт, что главной христианской конфессией, ответственной за судьбу России в этом смысле, является русская православная церковь Московского патриархата. И хотя конечно же есть много людей не крещеных, которые понятия не имеют о вере, о Боге и так далее, мы признаем, что основную ответственность за их обращение несет не католическая, а православная церковь. Поэтому вот таких миссионерских, широких начинаний нет. Потом у нас нет доступа к, там скажем, каналам информации.

А: Это как раз то, за чем я к вам пришла. Узнать, насколько вас пускают в средства массовой информации.

Р: Ну конечно у нас никак со средствами массовой информации, потому что мы там не присутствуем. Мы не присутствуем ни в каких, собственно, федеральных СМИ. Есть может быть какие-то отдельные региональные программы, кабельные.

А: Ну, я знаю, что есть радио - «Мария» оно кажется называется.

Р: Да, «Мария» сейчас вещает в Петербурге.

А: Еще по регионам.

Р: И через Интернет. Но не весь мир конечно.

А: Это не сравнимо конечно.

Р: Это не сравнимо. Есть т.н. католическое телевидение «Кана» в Новосибирске, но тоже оно как бы, это в общем телестудия, которая делает какие-то программы и потом их через Интернет показывает.

А: И рекламных площадок, как вот знаете, есть иногда в метро там висит радио «Вера» или при поддержке РПЦ - этого тоже нет?

Р: Нет, ничего этого.

А: Понятно.

Р: Есть у нас журнал, который в церкви распространяется и то, если хорошо берут, и настоятель помнит об этом и пропагандирует вот эти вещи.

А: А вообще я так поняла, община сформирована за счет каких-то дипломатических, ну, людей, которые приезжают как дипломаты из католических стран и сюда приходят?

Р: Ну вообще если брать общины, которые существуют в других городах, то там католические общины сравнительно небольшие и состоят из каких-то традиционных католических национальностей - выходцев из Польши или из Литвы. Немцев практически не осталось, почти все уехали. Тайцы тоже есть. И некоторое количество людей, которые любой национальности, которые просто обращаются в веру, потому что воспринимают ее адекватной христианской идее. Это я имею в маленьких каких-то городах по сравнению с Москвой и Петербургом. А в Москве и Петербурге конечно очень много. Во-первых, в этом храме есть много иностранцев, в том числе из дипломатического корпуса и фирм. Или скажем, я служу по-английски, у меня в воскресение большинство моих прихожан - это филиппинцы, которые здесь просто работают. И потом другая большая часть прихода - это выходцы из традиционно католических семей, с определенными национальными корнями. Третья часть - люди, которые присоединяются к католической церкви, потому что, ну как вот люди приходят в храм, не знаю, и я хочу здесь быть, не хочу отсюда уходить.

А: А на мессах много людей в плане такой регулярной посещаемости? Т.е. не по великим праздникам, скажем там, Пасха, Рождество.

Р: В этом храме где-то около двух тысяч человек в воскресение. Потому что месс у нас много в течение дня, на разных языках и поэтому порядка двух тысяч человек в течение дня их посещают. Конечно, в других городах порядка пятидесяти человек. Если приехать в областные церкви, то там строились такие небольшие храмы и соответственно, небольшие общины.

А: В Интернете присутствие. Я знаю, что у вас есть сайт, ну, собственно, я на нем и была. Занимаетесь ли вы этим, есть ли какие-то амбиции дальше расширяться. Вообще, в условиях, когда нет доступа на телевидение и радио, то это, наверное, единственный способ как-то о себе заявить.

Р: Ну, т.е. конечно собираемся, в том смысле, что хорошо бы было этим заниматься, но это требует серьезных человеческих усилий и ресурсов, и видения, чего мы хотим достичь. Пока все это вместе не совпадает. Есть какие-то отдельные люди, есть официальные сайты епархиальные, есть какие-то отдельные сайты, где энтузиасты что-то на добровольных началах делают, но какой-то программы очевидно нет. Из послания на «Всемирный день коммуникации», которое Папа пишет каждый год, и они все время пишут, что каждый священник должен присутствовать в Интернете - это его святая обязанность, в социальной сети быть для просвещения. И все говорят: «Я за». Т.е. все понимают, что это нужно, но нет понимая того...вот здесь как раз хорошо проявляется тот вопрос, который был про взаимодействие священников с мирянами и так далее. Потому что конечно работа в средствах социальной коммуникации - это работа прежде всего мирян и им нужно оказывать большое доверие в этом плане. Потому что они способны сами говорить там, что нужно, что не нужно, как это подавать. А пока говорят, что вот через мирян - это упрощение и бездуховность какая-то. Поэтому вот на этом уровне видно, что доверия нет.

А: Понятно. Я видела у вас стенд стоит с миссией в Сьере-Лионе. Есть ли что-то подобное в России - посещаете ли вы школы, больницы, дома престарелых?

Р: Есть, есть приюты в разных городах. В Москве вот помогают, есть помощь бездомным, есть помощь при больницах. Ну просто там вот в Африке католическая церковь присутствует много и давно, и там ее присутствие воспринимается как что-то естественное.

А: Все, понятно, спасибо, это все мои вопросы. Особенно после того, как я поговорила еще с протестантами, которые тоже говорят о том, что мы конечно хотим, но очень трудно сопротивляться и бороться, если это можно так назвать. Я в целом представляю картину, которая тут царит.

Р: Ну у нас тоже, как и протестантов, есть концерты. 3 раза в неделю - это около 100 концертов в год.

А: А они открытые? Т.е. получается не только для верующих?

Р: О, они разумеется для всех - это очень популярная концертная площадка и, если зайдете на afisha.ru, там прям на первой странице часто появляются анонсы. И музыка здесь чудесная, и музыканты прекрасные. Люди сюда приходят, и они что-то чувствуют, и некоторые потом говорят: «Я хочу стать католиком». Но чтобы стать католиком нужно примерно 2,5 года ежедневных занятий.

А: Православном в данном случае стать намного легче.

Р: Да.

А: Понятно, спасибо большое.

Интервью 3. Протестанты (баптисты)

Р: Поехали, задавай вопросы, начинаем.

А: Меня интересует вопрос как бы, разделяя понятия религиозность - то, во что люди верят, люди знают писание, знают, как молиться и прочее, и посещаемость церкви. Как вы оцениваете религиозность? Ну, я сегодня видела кучу людей, но их действительно всегда так много приходит или это связано с Пасхой, с какими-то праздниками и как вы оцениваете их уровень религиозности? Они приходят по инерции или приходят в каком-то порыве душевном?

Р: Значит, давай так вот. Я сделаю вступление, а потом отвечу. Очень сложно ответить на вопрос, что такое религиозность, потому что нам на этот термин тогда надо дать определение. Очень сложно даже вот ответить на вопрос, как мы определяем увеличивается или нет. Смотри, может во вступлении еще стоит сказать об отличиях. Наверное, это отличие вот всех протестантских церквей в основном от русской православной церкви или от исторических церквей. Отличие какое? У нас практически нет приходов, у нас община. Приход - это вот каждый приходит, зашел и ушел. Я живу рядом с Истрой, вот с Новым Иерусалимом. Сегодня, в день, когда приезжает патриарх, там столпотворение, все перекрыто. Там прилетает на вертолете наш премьер-министр, чтобы открыть это все. Все те, кто придут туда в храм и монастырь Ново-Иерусалимский, уровень их религиозности очень сложно проверить. Но храм в этот праздник будет переполнен, потому что они пришли увидеть патриарха, увидеть премьер-министра. С другой стороны, вот здесь смотри, еще я бы сказал про несколько моментов. Смотри, что такое община? Община - это те люди, которые знают друг друга. Можно несколько терминов использовать. Церковь - это собрание верующих людей, да? Это не просто приход для всех, есть национальные церкви. Ты армянин? В армянскую церковь.

А: В свою, да.

Р: Ты русский? В русскую церковь, православную церковь. И мы начинаем людей расфосовывать по национальному вопросу. Мы (баптисты) верим, что церковь - это собрание тех, которые уверовали в господа нашего, Иисуса Христа, поэтому здесь собираются люди верующие, понимаешь? На праздники могут приходить люди неверующие. Сегодня делали в конце объявление. Вот это (показывает билет) - концерт. Он и для верующих, но в основном он для тех людей, которые знают о церкви очень мало. Вот здесь будет концерт, музыкальная программа и очень дозировано, ну я бы сказал чуть-чуть, о Евангелии, о Евангельской вести, о Библии. То есть не глубоко.

Вот сейчас на воскресной школе они открывают Библию и начинают читать, и толковать, и как применять в жизни - вот эти главные вопросы. То есть это на самом деле уже жизнь церковная, жизнь общины, да? Приход - это пришел, совершил участие в литургии, самое главное, я бы даже сказал, совершить требу - требование, отдать десятину и уйти. То есть это традиционные вещи.

Если мы определим религиозность, что это участие в богослужении, количество богослужений, то это тоже относительно. Можно сказать, что все русские были крещены в детстве и если они крещены, то они уже религиозны.

А: Ну да, я понимаю.

Р: То есть если мы будем говорить, как русская православная церковь, то мы все религиозны, но вы не являетесь, то есть они еще не воцерковлены.

А: Я заметила, что в тех церквях, где я была, люди в основном не знают молитв, а знают только вот эти слова-триггеры. «Аминь» и прочие. И если посмотреть на людей, то они не очень понимают, что происходит и как бы только присутствуют. Здесь, у вас, много людей, и процесс построен так, что в принципе все понимают, как все устроено и что нужно делать. И я говорю именно про эту религиозность, когда человек понимает, что делать, делает это осознано и приходит в церковь осознано.

Р: Теперь два ответа, на первый и второй вопрос. Увеличилась ли религиозность в церкви «Голгофа» города Москвы, в церкви евангельских христиан-баптистов? Да, каждый год мы крестим людей, которые пришли к вере, которые уверовали, которые новые вообще. Есть дети верующих родителей, которые становятся так же верующими, но у нас постоянный приток новых людей, из нашего общества. Я бы не сказал, что это большая община. Вот ты говоришь там, наполненная. Оно и наполненное, но у нас достаточно много сейчас людей, которые выехали - я бы сам не приехал, такая погода и у меня уехал весь церковный совет.

А: То есть обычно людей еще больше?

Р: Еще больше, конечно. И да, и нет ответы. Первый ответ, что на самом деле количество увеличивается. Второе, на праздники всегда увеличивается, на Пасху и Рождество, это традиционно. Поэтому и сейчас, особенно прошлое воскресение, оно было забито, мы парковались вдали, чтобы дать возможность людям, которые придут только на Пасху. И периодически есть волнообразность, связанная с праздниками.

А: Если брать допустим ситуацию с РПЦ, то у них одна церковь на этом углу, а здесь другая и там идет своеобразная «борьба» за приход. За тех людей, что приходят в церковь, которые там покупают что-то, за пожертвования и прочее. И эта «борьба», она целенаправленная. У вас есть ситуация такой «борьбы» или вы в более облегченных условиях?

Р: Ну, слова «борьба», «конкуренция» сложно применять конечно в данном контексте, обычно мы не употребляем такие. Я бы так ответил, смотри.

Любая церковь, в особенности РПЦ заинтересована, чтобы храм был наполнен, чтобы если мы занимаемся делом, то занимаемся делом серьезно. Если мы занимаемся церковью, то ее строить духовно, ведь церковь - это духовное, а не просто здание. И любая церковь будет в этом заинтересована, а отношения, конкурирующие с другими? Ну, наверное, каждый из нас желает, по аналогии с семьей, чтобы семья жила спокойнее и лучше. Мы заботимся прежде всего о своем доме, о своей семье, а потом уже будем заботиться о других. Но мы не одиночная церковь. Эта церковь Российского союза ЕХБ - это зарегистрированная организация, которая существует в России более 140 лет. Церквей ЕХБ по всей России зарегистрировано более где-то 1100, а в Москве не так много, только где-то собирается у нас 30 пасторов. Т.е. я не столько вижу ситуацию одной церкви, а вижу ситуацию в целом по стране. Хотя конечно, как церковный интерес, я пастор только одной церкви, я не пресвитер всех церквей.

А: А у вас есть какие-то мероприятия для привлечения людей или все идет своим чередом?

Р: Как мы занимаемся маркетингом?

А: Да, это же в любом случае моя специальность.

Р: Постоянно. Об этом мы говорим, не используя слово «маркетинг». В Евангелие сказано что? Даже про вот эти пасхальные события. Пришли женщины ко гробу, видят - гроб пуст. Встречаются с ангелами, «Его нет здесь, он воскрес» и они, вот первые эти, есть жены-мироносицы, несут весть. Там Мария Магдалина первая встречается с воскресшим Христом, потому ученики и вот здесь вот начинается свидетельство или евангелизация. Евангелие распространяется, говорят об этой благой вести, о том, что не мертвый наш учитель, а живой. То есть смотри, этим мы постоянно занимаемся.

А: Это миссионерство.

Р: Миссионерство немного другое. Миссионерство - это когда мы посылаем конкретно человека на миссию, выполнить конкретное задание. Они как апостолы переезжают в другую область или там, в другой город, и начинают заниматься этим делом. А это просто Свидетельство.

Чем мы занимаемся, если более конкретно. Ну прежде всего, самое сильное - это сами люди. Потому что мы можем говорить много, рекламой заполнено все, но мы сами знаем, что тебе всучат то иногда, что нужно хозяину продать. В этом случае как Фома говорит: «Мало ли что мне рекламируют? Я хочу сам проверить». Поэтому я считаю, что первой и самой лучшей рекламой является сам человек. Он верующий или неверующий? Люди слышат, смотрят на его слова, а потом смотрят на его жизнь. И это самая лучшая реклама. Второй уровень - это когда человека уже обучают, он как-то хочет распространять. Иногда Евангелие, иногда буклеты, а кто-то начинает лично садиться и рассказывать. И люди видят, начинают задавать вопросы. Второй - это когда он сам начинает что-то делать. Третий уровень - это то, чем уже церковь занимается. Церковь занимается. Воскресные школы всякие. И мы конечно, как церковь, тоже организовываем. Вот это (показывает буклет) - это привлечение. Вот он - маркетинг.

А: Я понимаю.

Р: Интернет используем, богослужения все выкладываются. Надо еще сказать, во что мы вкладываем деньги. Мы вкладываем деньги в то, что прежде всего человек. Человек важнее всего. Надо вложить в него. Человек хочет познать господа, а ты вложи в него. Вот смотри. А здесь тогда, мы вложили в церковь «Голгофа». Во что? Мы купили экран, вложили в видео-пушку - дорого стоит. Сейчас даже хористы смотрят, видят слова и мы повесили экран для них. Теперь можно выйти в Интернет в прямом эфире. Сегодня я критикнул это, потому что люди теперь начинают расслабляться, «А что я пойду? Я на даче посмотрю». Надо быть на богослужении, приходить на богослужение. И этим мы занимаемся, правда, почти бесплатно. Интернет линия бесплатная. Потом еще надо было купить роутер, там еще какие-то моменты, но больше технические.

А: Ну я понимаю, что это не столько вопрос денег, сколько насколько церковь этим озабочена. Потому что есть церкви, в которых это вообще не разговор. Такой еще вопрос. По поводу, только не сочтите его провокационным, но у вас есть какие-то выездные мероприятия?

Р: Конечно.

А: А они есть в школах, больницах, тюрьмах - такого рода заведениях?

Р: И да, и нет. Смотри какая ситуация. Мы действуем в рамках российского законодательства. Мы готовы работать везде, но нас сейчас не везде пускают. Поэтому здесь ответ немножко сложный. У нас ходит группа в одну больницу, в 20-ю больницу. Все остальные, ну, например, первый ряд у меня - сидят учителя. Зав. школы, учителя по математике, лингвист. С другой стороны сидят врачи, группа врачей. И вот эти люди, которые больше… к сожалению, сейчас в школах нельзя делать ничего. А раньше мы проводили, ну назовем так, «уроки морали», «уроки христианской этики».

А: Ну то, чем сейчас будет заниматься русская православная церковь.

Р: Только один свет для одной православной церкви. Т.е. это решение уже государственного уровня, поэтому ответ я тебе дал. Где Господь открывает дороги - туда и идем. Даже тюрьмы становятся теперь более закрытыми. Наша церковь, наверное, более ориентирована не на тюрьмы. У нас есть «Лосинка» рядом, если ты знаешь, ЕХБ и они работают прям там, это их специализация. Мы немного помогаем центрам реабилитации, в основном, через семинары. Мы обучаем руководителей реабилитационных центров центральной России. Что такое реабилитационный центр? Те, которые работают с алкоголиками, с зависимыми самых разных зависимостей. И они нуждаются в духовном попечении, а это мы делаем. И это происходит на базе нашей церкви, здесь в «Голгофе». У меня церковь больше с акцентом, я бы сказал, на детскую работу. Каждое воскресение у нас приходит от 70 до 100 детей. Это вот сегодня они ушли в Воскресную школу для детей. Но на Воскресную школу для взрослых остается тоже большое количество людей.

А: Такой еще вопрос. Что на ваш взгляд можно было бы улучшить? В плане работы с общиной и вообще.

Р: У нас много проблем. Смотри, как обычно говорят в церкви? Я сам врач и так же говорят врачи. «Работа - это песня. Если бы не больные». Так же говорят и в церкви. Мы все люди и люди приходят в церковь, чтобы получить прощение, помолиться о своей душе, прийти к Господу. Вот те женщины, которые подошли, - у одной операция, у другой тоже там свое. И они приходят и хотят, чтобы не только я помолюсь, но и обо мне помолились. Они хотят, чтобы я помолился. А так они сейчас пойдут в малые группы, их знают очень хорошо и у меня церковь разбивается на группы, где ты приходишь и там тебя знают хорошо. Тебя придут в больнице, посетят, тебе помогут. Вот сегодня записки я читал. Этих бабушек, которые у нас там лежат дома, их много - человек 20, молодежь взяла и посетила на Пасху с подарочками. И им так приятно. Это и для молодежи полезно, и бабушкам приятно. Т.е. и да, и в то же время каждый из них индивидуал. Ну вот я тебе сказал: работа с детьми неплохая у нас и вот еще музыкальная, наверное. Фортепиано развиваем все больше и больше. Вот орган, который купили, он новый, ему еще и месяца нет. Будем еще устанавливать звуковые там фальш-панели. Идут дела, идут.

Приложение 2. Форма опроса

Форма для социальных сетей

Форма для электронной почты