Просветительные общества Российской империи в конце XIX — начале XX в. в источниках и историографии

/

Просветительные общества Российской империи в конце XIX - начале XX в. в источниках и историографии

Раздел 1. Источниковая база

Исследования просветительных обществ

Важнейшим аспектом изучения деятельности просветительных обществ является выявление, классификация и анализ источников, оставленных обществами и хранящихся не только в региональных, но и в центральных библиотеках, музеях и архивохранилищах России. Поскольку местные общества существовали, в основном, в двух видах: как самостоятельные общества и как местные отделения «центральных» обществ, то, соответственно, в числе архивных источников должны быть учтены как документы первой группы обществ, так и делопроизводство, отложившееся в фондах центральных обществ. Первые документы образовывали, как правило, собственные фонды в региональных архивах «по месту прописки». Вторые включали документы о создании и реорганизации отделов, переписку с ними по основной деятельности и различным вопросам.

Для раскрытия темы исследования автором был использован широкий круг опубликованных и неопубликованных материалов, который и составил источниковую базу данного исследования. Весь комплекс опубликованных и неопубликованных материалов можно условно разделить на 5 групп.

К первой группе источников относятся законодательные материалы, которые занимают, наряду с архивными данными, центральное место среди источников диссертации.

Это правительственные постановления, положения , правила , циркуляры и законы об обществах и союзах, а также близкие к ним посодержанию документы самих обществ, такие, как уставы, протоколы заседаний, труды, отчеты о деятельности и т.д.

Базой законодательных материалов по данной теме, безусловно являются издания важнейших законодательных актов (в первую очередь Полного Собрания законов Российской империи - ПСЗРИ)64, содержащие необходимые сведения о различных ведомствах, заведовавших просветительскими обществами, о юридическом положении обществ и организаций.

Самой крупной публикацией документов по истории Кавказа в дореволюционный период являются «Акты, собранные Кавказской Археографической Комиссией» (AKAK)6D. Материалы АКАК сформированы в отдельных томах, посвященных деятельности конкретного главноуправляющего или наместника кавказского66. Каждый из томов разделен на части по военному управлению краем и управлению гражданскому. Документы опубликованы без комментариев, в некоторой части повторяют публикацию законодательных материалов Полного Собрания законов. Кроме указов, положений, правил в каждом издании представлена переписка кавказских наместников с официальными лицами, в том числе с министром внутренних дел.

Одним из первых в России законодательных актов, имевших отношение к общественным организациям, являлся «Устав благочиния» (1782 г.), ст. 64 которого предусматривала: «Управа благочиния законом утвержденное общество, товарищество, братство или иное подобное установление, охраняет в своей законной силе...»67. Затем правовое положение различных добровольных организаций до революции 1905-1907 гг. определялось ст. 16 «Устава о предупреждении и пресечении преступлений», запрещавшей «всем и каждому заводить и вчинять в городе общество, товарищество, братство или иное подобное собрание без ведома или согласия правительства»68.

Начиная с 60-х гг. XIX в. правительство принимались законы, согласно которым право учреждения благотворительных, а затем и обществ взаимопомощи, предоставлялось министерству внутренних дел. К числу этих актов относятся: закон «О представлении МВД права утверждения уставов обществ для взаимного вспомоществования или с другой благотворительной и общеполезной целью» от 12 января 1862 г.69, указ от 27 марта 1867 г. «О противозаконных сообществах»70, «О предоставлении МВД права утверждения уставов общественных и частных благотворительных заведений» от 3 января 1869 г. и др.

С 1896 г. устанавливались новые правила. В соответствии с ними разрешение на открытие потребительских, сельскохозяйственных, благотворительных, пожарных и других обществ, принимавших предложенные им министерствами нормальные или примерные уставы, выдавала местная администрация (генерал-губернатор, губернаторы, градоначальник) . Новые порядки были зафиксированы в ряде документов: «Об изменении порядка разрешения некоторых дел, ныне вносимых в комитет министров» от 15 февраля 1897 г., Циркуляр Министерства внутренних дел от 26 апреля 1905 г. № 18 и др.

Кроме того, сведения по данной проблеме содержатся в ряде уставов: Устав о предупреждении и пресечении преступлений, Устав сельского хозяйства 1903 г., Уголовное уложение 1909 г., Устав общественного презрения 1892 г., Свод уставов ученых учреждений и учебных заведений ведомства Министерства народного просвещения 1893 г. и др.72

В опубликованном в 1899 г. проекте Гражданского уложения определялось понятие общества, и намечались направления его деятельности Это же определение, только без уточнения задач, которые могут на себя брать общества, перешло во «Временные правила» 1906 г. Обществом признавалось «соединение нескольких лиц, которые не имея задачею получения прибыли из какого-нибудь предприятия, избрали предметом своей совокупной деятельности определенную цель, а союзом - соединение двух или нескольких таких обществ, хотя бы чрез посредство их уполномоченных»74.

Важным документом, объединившим нормы, касающиеся учреждения, деятельности и закрытия общественных организаций, стал именной Высочайший указ Правительствующему Сенату «О Временных правилах об обществах и союзах» 4 марта 1906 г.75

«Временные правила об обществах и союзах» (4 марта 1906 г.) были единым законодательным актом, регламентировавшим порядок регистрации и деятельности различных общественных организаций. Данный закон и практика его применения вызвали протесты и возмущения либеральной интеллигенции, но в условиях самодержавия добиться принятия более демократического закона оказалось невозможно. Только 12 апреля 1917 г., после падения самодержавия, Временное правительство приняло Постановление о союзах и собраниях, отменившее все ранее действовавшие ограничения. Позже, 21 июня 1917 г., постановлением Временного Правительства «О регистрации товариществ, обществ и союзов», был установлен судебный порядок их регистрации и ликвидации.

В целом, анализируя законодательные акты изучаемого периода, можно увидеть и проследить политику государства по отношению к добровольным организациям, которая начала осознанно оформляться со второй половины XIX в. и на протяжении всего дореволюционного периода постоянно подвергалась существенной трансформации. Подобные действия самодержавия стали ответом на активизацию общественного движения и его наметившуюся политизацию. Государство, как показывают данные источники, недооценивая пользу исследуемых организаций, с самого начала стремилось регулировать и контролировать их деятельность, прежде всего, с целью сохранения существующих порядков.

К данной группе источников также отнесены многочисленные локальные правовые акты, регулирующие деятельность отдельных общественных организаций. К ним в первую очередь относятся уставы обществ.

Уставы обществ - это основополагающий документ для любой общественной организации, поскольку именно в нем отражались цель, задачи, основные функции, направления деятельности общества. Без утверждения устава общество существовать не могло.

Устав, для его утверждения, должен был включать определенный законодательством набор элементов, указание которых в тексте его было обязательным. Так, в уставе обязательно определялась цель образования и регион деятельности общества, формулировались задачи, которые требовали разрешения в результате деятельности; определялись формы деятельности; финансирование общества; назначались органы управления обществом; утверждались правила приема в члены общества; ликвидация общества. Данная ситуация привела к тому, что различные по деятельности общества имели однотипные по структуре уставы. Содержание уставов либо предлагалось инициаторами создания общества и корректировалось губернской администрацией, либо совпадало с содержанием образцовых уставов. Первоначально учредители обществ писали их сами. Начиная с 1890-х гг., они стали использовать в качестве образцов так называемые «нормальные» и «примерные» уставы. Данный источниковедческий факт позволяет проследить политику государства по отношению к организациям.

Анализ уставов позволил рассмотреть степень допустимого участия благотворителей, членство в обществах, методы сбора и распределение средств в различных обществах. Рассмотрение и анализ целей и задач уставов позволяет установить направленность и формы деятельности обществ, а также разграничить общества по группам. Сопоставление целей и задач в различные периоды времени дало возможность проследить изменения методов деятельности обществ.

Ко второй группе источников относится делопроизводственная документация общественных организаций, которая представлена самыми разнообразными по содержанию и значимости источниками: рапортами, отчетами, отзывами, служебными записками, предписаниями, распоряжениями и т.д. Достоинством этого вида источников является их комплексный характер, так как содержащаяся в них информация позволяет максимально полно воссоздать историческую картину деятельности обществ в определенный исторический период.

В данной группе источников особо необходимо выделить по своей информационности отчеты обществ. Эти виды источников были обязательной формой документации для всех общественных организация и, по этой причине, содержали в себе значительный объем фактического материала о направлении деятельности, численности, финансовом положении, составе руководящих органов, проведенных за отчетный период мероприятиях и др.

Периодичность выходов отчетов не была постоянной и часто зависела от материального положения общества. Так, Ставропольское общество содействия воспитанию и защиты детей печатало свои отчеты ежегодно. В то же время, например, Екатеринодарское благотворительное общество опубликовало отчет за два года - с 1893 по 1895 гг.76 В отчетах за первый год, как правило, излагалась история возникновения общества. Иногда к отчетам прилагались протоколы заседаний, собраний, отдельное изложение докладов выступлений членов общества, финансовые отчеты.

В дореволюционной литературе широко представлены отчеты по отдельным ведомствам и учреждениям. Наиболее последовательно и точно ежегодные отчеты собраны центральными благотворительными ведомствами и их отделениями на Кавказе. Здесь давались подробные сведения о количестве провинциальных подотчетов обществ и заведений, поступивших пожертвований и их расходах, членстве в обществах, приводился подробный материал о каждом отдельном провинциальном обществе, находящемся в ведении ведомства, и др.77

Как на общероссийском, так и на провинциальном уровне публиковались отчеты-обзоры, обозрения, освещающие работу обществ за несколько лет. Среди них отметим, например, отчет общества вспомоществования недостаточным ученицам Ставропольской третьей женской гимназии за 1905-1908 гг.78, отчет общества для содействия распространению народного образования в г. Ставрополе за 1880-1881 учебный год , отчет о деятельности Екатеринодарского отделения Санкт-

Петербургского врачебного общества взаимной помощи за шесть лет , отчеты Ростовского отделения Русского музыкального общества и состоявшего при нем музыкального училища за 1896-1916 гг. и др.

Отчеты начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска81, обзоры Ставропольской губернии за 1878-1914 гг. , отчеты Ростовской мещанской управы и Екатеринодарской городской управы позволяют провести анализ хозяйственной и социальной деятельности общественных организаций рассматриваемых регионов в указанный исторический период.

Для раскрытия фактов государственной политики в области культуры и просвещения важными источниками служат также «всеподданнейшие отчеты» министра народного просвещения и обзоры деятельности Министерства народного просвещения, издававшиеся во второй половине XIX - начале XX в., сметы доходов и расходов учебного ведомства, данные «Ежегодника России», являвшегося органом статистического комитета Министерства внутренних дел. Эти источники в своей совокупности дают наглядное представление о состоянии дела народного просвещения в капиталистической России и об уровне ее культурного развития84.

Являясь наиболее полным источником, отчеты позволили с достаточной достоверностью выяснить структуру, направления деятельности, фамилии руководителей того или иного культурно-просветительного учреждения, степень посещаемости последнего и т.д. Сравнение и сопоставление итоговых отчетных данных между собой дает возможность определить характер и содержание культурно-просветительной деятельности, тенденцию ее развития в регионах.

Составной частью группы делопроизводственных источников являются протоколы, журналы, стенограммы - так называемая протокольная документация. Эти документы содержат фактический материал и детально отражают внутреннюю жизнь общества. Количество протоколов и их информационная полнота были различны: в одних - стенографические отчеты, в других - краткие заметки. Как правило, протоколировались общие собрания членов обществ, экстренные заседания и т.п.

Экономическую сторону функционирования любой общественной организации позволяют проследить статьи «доходов» и «расходов» обществ. Они дают наглядное представление об источниках формирования средств общества: членские взносы, частные пожертвования, деньги, поступающие от земства и проведения мероприятий; позволяют определить, куда, на какие группы населения общество направляло свою деятельность, сколько оно затрачивало средств на различные нужды. Эти документы зачастую прилагались к отчетам, но иногда печатались отдельными изданиями.

К этой же группе можно отнести и списки членов обществ, которые составлялись ежегодно, как правило, на конец отчетного года. Они позволяют сравнить количественный и социальный состав, проследить участие одних и тех же лиц в нескольких обществах, что было характерно для изучаемых регионов.

Незначительную по количеству источников составляет в этой группе переписка, дающая возможность выявить сферу интересов обществ. Она включает переписку разных общественных организаций между собой (как на региональном, так и на общероссийском уровне) или с государственными учреждениями и чиновниками (запросы, раппорты, отношения, письма).

Рассматривая группу делопроизводственных источников, нельзя не выделить материалы различных съездов и союзов. Так, например, вопросы культуры и просвещения рассматривались на Всероссийском съезде представителей учительских обществ взаимопомощи (28 декабря 1902 - 6 января 1903 гг., Москва)86. В период 1905-1907 гг. на Дону, Кубани, Ставрополье действовало не менее 12 отделений и групп Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию, а также группы Всероссийского Союза учителей и деятелей средней школы. Цели и задачи Союзов (и их местных отделений) пути их достижения и тактическая линия определялись на всероссийских съездах этих Союзов . Там же порой встречаются отчеты местных (в том числе и некоторых донских) групп о проделанной работе.

Особую ценность имеют материалы съездов деятелей по общественному и частному призрению, как общероссийские, так и региональные. В докладах и сообщениях участников съездов затрагивались вопросы законодательства, финансирования, упорядочения частной благотворительности, помощь нуждающимся в отдельных регионах88. Всероссийским союзом учредителей, обществ и деятелей по общественному и частному призрению публиковались отчеты и сборники статей о призрении инвалидов и их семей, об Императорском российском обществе спасания на водах, частной благотворительности, учреждениях тюремного патронажа, статистические сведения .

К третьей группе источников относятся статистические материалы, содержащие конкретную и довольно точную информацию по разным вопросам изучаемой темы.

Они носят разноплановый характер: материалы первой всеобщей переписи населения страны 1897 г.90; правительственная статистика91 ; материалы специальной переписи и ведомственная статистика92; ежегодные отчеты войскового наказного атамана о состоянии Области войска Донского, ежегодные отчеты начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска о состоянии области и войска, ежегодные «Обзоры» Ставропольской губернии ; отчеты органов местного самоуправления94; справочные и энциклопедические издания, раскрывающие различные понятия по общественным организациям95; материалы местных и центральных ведомств96 сборники местных статистических комитетов97, содержащие богатый краеведческий материал; списки и указатели общественных организаций и заведений ; календари, памятные книжки, сборники по Кавказу, Ставрополю и Кубани99 и др.

Все вышеуказанные статистические материалы насыщены богатым фактическим материалом, что позволило полнее раскрыть вопросы функционирования и деятельности общественных организаций. Четвертую группу источников составляют мемуары, опубликованные как отдельными книгами, так и в сборниках документов и воспоминаний непосредственных участников событий тех лет.

Большой фактический материал из истории просвещения содержится в воспоминаниях СР. Поповой100. Ценным источником изучаемого исторического опыта является мемуарно-эпистолярная серия «История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях»101. Эти издания позволяют выявить основные биографические вехи отдельной личности, понять категории духовных ценностей в обществе.

Мемуарная литература, освещающая аспекты общественно-благотворительного движения, многочисленна, но малоизученна. Заметки, воспоминания, отрывки из записей, дневников печатались в журналах благотворительных ведомств, епархиальных сборниках, различных вестниках, изданиях о народной школе. Подобные материалы, как правило, выражали позицию самого автора и содержали его рекомендации.

Характер общественных инициатив, ментальность русского народа, его духовность, взгляд на человека как на личность раскрываются в мемуарах А.Ф. Керенского102, Л.Н. Толстого103, А.П. Чехова104.

Огромное значение для понимания общественно-политической ситуации в стране и тенденций демократического развития отражены в мемуарах П.Н. Милюкова, СР. Минцлова, В.И. Орлова и др.105

Мемуары позволяют ввести в историческое исследование элементы социальной психологии, индивидуализировать изучение данной проблемы, однако, учитывая особенности человеческой памяти, к фактам, взятым из мемуаров, следует относиться осторожно, перепроверяя их по другим источникам. Необходимо также учитывать политические позиции автора, время написания мемуаров и т.д.

Пятую группу источников составляет местная и всероссийская периодика. На страницах Донских, Кубанских, Ставропольских газет и журналов публиковались статьи о материальном и правовом положении различных категорий интеллигенции, отчеты о заседаниях (и принимаемых на них решениях) некоторых научных, общественных, благотворительных обществ, выступлениях на Дону, Кубани и Ставрополье отдельных знаменитостей, материалы краеведческого характера. По ним можно воссоздать, например, репертуар театров и отношение публики к происходящему на сцене. Газеты сообщали о принимаемых городскими властями и войсковой администрацией мерах в различных отраслях просвещения и культуры.

Газеты содержат богатый фактологический материал, поскольку именно в них общества обязаны были печатать уставы, отчеты, списки членов обществ, списки жертвователей, объявления, уведомления о проведении собраний, выставках, чтениях, концертах, вообще о разных мероприятиях. Такой материал был выявлен в издаваемых газетах на Ставрополье: «Северный Кавказ», «Право», «Кавказ», «Северокавказский край», «Ставропольские губернские ведомости», «Кубанские областные ведомости» .

В газетах «Приазовский Край» и, особенно, «Донская Речь» в 1905 г. печатались резолюции, воззвания, петиции, принятые на заседаниях местных обществ и союзов интеллигенции или на митингах учителей, врачей, фармацевтов, фельдшеров, железнодорожных, почтово-телеграфных, конторских и банковских служащих инженеров, юристов, учащейся молодежи. Данные публикации периода революции 1905-1907 гг. отражают зарождение, создание и деятельность ряда общественных организаций, как в Донской области, так и в Кубанской области и Ставропольской губернии.

Деятельность народных домов, школ, классов и курсов для взрослых, народных университетов, музеев, библиотек, народных театров и т.д. находили отражение в таких журналах, как «Вестник воспитания» (1905-1916 гг.), «Русская школа» (1905-1916 гг.), «Ежегодник внешкольного образования» (1907-1910 гг.) и др. Помещенные в них статистические материалы, отчетные сведения, статьи деятелей культуры являются значительными, а, в некоторых случаях, и единственными источниками, характеризующими различные аспекты культурно-просветительной деятельности.

Наиболее разнообразный материал по религиозным обществам, братствам, по благотворительной деятельности обществ и частных лиц, о народных чтениях, об обществах трезвости содержится в журнале «Ставропольские епархиальные ведомости» .

В Екатеринодаре в 1909-1910 гг. издавался журнал «На Кавказе» -ежемесячный журнал. На его страницах освещались вопросы истории, этнографии, общественно-экономической жизни Кавказского края, печатались статьи по проблемам науки, литературы, искусства. Среди других публикаций мы использовали напечатанную в журнале статью П. Зажаева «Экономическое положение начального учителя Кубанской области».

Жизнь учителей и учащихся края освещалась на страницах таких местных изданий, как «Журнал Учителя» (Новочеркасск, 1906), «Вестник Донских учителей» (Новочеркасск, 1906-1907), «Кубанская школа» (Екатеринодар, 1906), «Школа и жизнь» (Екатеринодар, 1907-1908), «Кубанская Школа» (Екатеринодар, 1914-1918) и др. Из всероссийских изданий в первую очередь мы использовали «Вестник Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию (ВСУ)», а также «Бюллетень ВСУ», которые выходили в 1905-1908 гг. Как органы ВСУ, они содержат большой фактический материал из жизни Союза и его местных отделений.

Следует отметить издания членов общественных организаций, в первую очередь, научных обществ в форме «Трудов», «Записок», «Известий» и т.д. В них публиковались научные исследования, доклады отдельных членов, протоколы, отчеты, печатались материалы, поступающие со стороны. Количество и качество «Трудов» могут служить важным критерием оценки научного уровня просветительных обществ.

Страницы газет и журналов не только отражают отдельные аспекты и конкретные направления деятельности различных просветительных обществ, но и отражают различные взгляды на общественную жизнь, оформившиеся в русском обществе на рубеже веков.

Неопубликованные источники содержатся в многочисленных фондах региональных и центральных архивов: Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), Российский государственный исторический архив (РГИА), Государственный архив Краснодарского края (ГАКК), Государственный архив Ростовской области (ГАРО), Государственный архив Ставропольского края (ГАСК).

С учетом содержания, назначения и вида все архивные источники условно можно разделить на 4 группы: 1) официальные документы; 2) справочные материалы; 3) отчетно-финансовая документация; 4) статистические данные.

Среди материалов, хранящихся в центральных архивах и отражающих просветительную деятельность в Российской империи в конце XIX - начале XX века, прежде всего следует выделить документы самих просветительных обществ, которые отложились в фондах ряда государственных учреждений и представителей местной администрации, осуществлявших контроль за всевозможными учреждениями культуры и образования.

Большое значение для раскрытия характера политической борьбы, развернувшейся в стенах учреждений внешкольного типа, имеют документы органов политического сыска, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). Прежде всего, это фонд Департамента полиции (Ф. 102), содержащий богатые сведения о просветительной и агитационно-пропагандистской деятельности представителей различных обществ и партийных организаций как общероссийских, так и региональных. В частности, по рассматриваемому региону в данном фонде были обнаружены сведения об Обществе для содействия распространению народного образования в г. Ставрополе и др. Выявленные уставы, рапорты, донесения, указы, инструкции, переписка дали возможность увидеть процесс развития общественных организаций в целом по стране. В этом же фонде, в особом отделе департамента полиции найдены сведения по учебным заведениям Кубанской области.

Большое количество документов, раскрывающих деятельность учительских обществ и союзов, содержится в фонде «Союз союзов» (Ф. 518) и фонде Всероссийского Союза учителей и деятелей по народному образованию (Ф. 517).

Выявленные в фондах Управления кавказского жандармского округа (Ф. 1173) и Московского губернского жандармского управления (Ф. 58) за 1866-1917 гг. рапорты и донесения с мест о наличии общественных организаций, справки о политической благонадежности отдельных лиц, составленные в связи с запросами государственных учреждений, позволили проследить процесс становления и развития общественного движения, как в России, так и в рассматриваемом регионе. Материалы благотворительного фонда Императрицы Марии Федоровны (Ф. 663) содержат документы о деятельности учебных заведений, воспитательных домов, Российском обществе Красного Креста, Российском обществе покровительства животным и их региональных отделений и др.

Большое значение для исследуемой проблемы составили документы Российского государственного исторического архива (РГИА). Общественно-политическое направление деятельности некоторых просветительных организаций отражено в делах фондов: Министерства юстиции (Ф. 1405), Департамента народного просвещения (Ф. 733), Главного управления почт и телеграфов (Ф. 1289), Главного управления по делам печати (Ф. 776), Учебного комитета Синода (Ф. 802) и др.

В фонде департамента общих дел министерства внутренних дел (Ф. 1284) находятся многочисленные дела об организации народных чтений и публичных лекций, о деятельности различных культурно-просветительных обществ, читален, клубов и т.д.

Представленные в этих фондах нормативные документы, регламентировавшие деятельность тех или иных культурно-просветительных обществ (уставы, положения, инструкции), материалы учебного процесса и в первую очередь лекционные курсы, их программы и тезисы, делопроизводственные документы, включающие служебную переписку, прошения и отзывы слушателей, отчеты о работе как отдельных преподавателей, так и просветительных обществ в целом, имеют первостепенное значение при изучении культурной ситуации в России второй половины XIX - начала XX в.

Наконец, важным источником служат личные фонды тех деятелей просвещения, науки и культуры, которые принимали активное участие в работе различных культурно-просветительных обществ. К ним, в частности, относятся: фонд видного отечественного историка и руководителя кадетской партии П.Н. Милюкова (ГАРФ, Ф. 579), а также фонды целого ряда других участников культурной жизни в России, в частности, А.А. Кауфмана (ГАРФ, Ф. 5101).

Государственный архив Ставропольского края (ГАСК) располагает богатейшим материалом по теме диссертационного исследования.

Наиболее полно документы о просветительных обществах отложились в фондах канцелярии Ставропольского гражданского губернатора (Ф. 101), Ставропольского губернского правления (Ф. 68). Именно эти ведомства занимались непосредственно решением всех материалов, связанных с поступившими ходатайствами и давали официальные разрешения на открытие общественных организаций и осуществляли контроль над их деятельностью. Здесь также сосредоточены материалы, отражающие политику правительства и местных властей по отношению к таким обществам. В них широко представлены отчеты изучаемых обществ (культурно-просветительных, здравоохранительных, сельскохозяйственных, благотворительных и др.), сведения об утверждении уставов общественных организаций и о прекращении их деятельности. Дела фондов насыщены прошениями о проведении мероприятий, об открытии разных заведений и обществ. Циркуляры, переписки, распоряжения, рапорты, инструкции, балансы и прочие данные о деятельности обществ содержатся в этом фонде. Выявленные документы позволили создать достаточно полную картину деятельности большинства обществ, действующих на территории Ставрополья в рассматриваемый период.

Взаимоотношение местного самоуправления и просветительных обществ хорошо прослеживается в фондах Ставропольского губернского по земским и городским делам присутствия (Ф. 67).

Создание и деятельность благотворительных организаций нашло свое отражение в фондах Ставропольского общества помощи бедным (Ф. 365), Ставропольского местного управления Российского общества Красного Креста (Ф. 62), Ставропольского приказа общественного презрения (Ф. 240), Ставропольского губернского комитета Всероссийского земского союза помощи больным и раненым воинам (Ф. 116) и др. В этих фондах представлены протоколы заседаний обществ, списки обследований бедных и выдача пособий, переписка о назначении пенсий и пособий, отчеты, списки членов обществ. С помощью находящихся здесь документов раскрывается внутренняя жизнь и деятельность данных обществ.

В фондах ГАСК были выявлены также документы по обществам, оказывающим содействие в деле народного образования: Ставропольская женская гимназия Св. Александры (Ф. 309), Ставропольская 3-я женская гимназия (Ф. 125), Ставропольская Ольгинская женская гимназия (Ф. 76), Ставропольская 2-я мужская гимназия (Ф. 75), Дирекция народных училищ (Ф. 16) и др.

Материал по религиозным общественным организациям, о состоянии епархии в рассматриваемый период представлен в следующих фондах ГАСК: Ставропольский епархиальный миссионерский совет (Ф. 439), Церковно-епархиальный совет Ставропольской епархии (Ф. 879), Евангелическо-лютеранский церковный совет г. Ставрополя (Ф. 1260), Совет Ставропольского Андреевского братства (Ф. 855), Кавказское попечительство о бедных духовного звания (Ф. 361), Ставропольское епархиальное попечительство о бедных духовного звания (Ф. 364), Правление Ставропольской епархиальной братской кассы (Ф. 1265) и др.

Для выявления сведений о числе жителей, о различных сметах, о доходах и расходах городских правлений, об устройстве выставок, чтений, увеселений, о количестве нуждающихся в помощи, о благотворительной деятельности сословных и частных обществ, автором использовались повестки, журналы заседаний статистического комитета и его отчеты, рапорты приставов по уездам, хранящиеся в фонде Ставропольского губернского статистического комитета (Ф. 80).

Материалы фонда Ставропольской ученой архивной комиссии (Ф. 198) - журналы заседаний, отчеты, переписка с различными центральными общероссийскими обществами - дали сведения по развитию и состоянию краеведения как одного из направлений в деятельности местных обществ.

В качестве источника рассматривались и материалы фонда Ставропольского губернского комитета попечительства о народной трезвости (Ф. 244). Здесь представлены журналы заседаний ставропольского губернского комитета народной трезвости, переписка по разным вопросам, относящимся к попечительству, отчеты пяти уездных попечительств.

Не менее значимые документы, дополняющие картину деятельности общественных организаций в Ставропольской губернии, зафиксированы в материалах следующих фондов: Правление Ставропольского временного благотворительного комитета для пособий пострадавшим от неурожая (Ф. 289), Ставропольское уездное попечительство по призрению семейств нижних воинских чинов (Ф. 844), Ставропольский городской комитет по оказанию помощи беженцам (Ф. 166), Ставропольский городской комитет Всероссийского Земского Союза помощи раненым и больным воинам (Ф. 83), Ставропольский попечительный о тюрьмах комитет (Ф. 296) и др. Сведения о благонадежности членов обществ, их социальном статусе содержатся в фонде Ставропольского городского полицейского управления (Ф. 88).

Богатая источниковая база по изучению просветительства на Дону содержится в Государственном архиве Ростовской области (ГАРО). Она отражена в материалах следующих фондов: Новочеркасского политехнического института (Ф. 42), Высших женских курсов при университете (Ф. 528), Ростовского городского женского медицинского института (Ф. 503), Инспекции народных училищ Ростовского округа (Ф. 131), Донского областного жандармского управления (Ф. 829) и др.

Архивную базу для исследования по Кубани составили материалы, хранящиеся в Государственном архиве Краснодарского края (ГАКК). Разнообразный материал содержится в таких «педагогических» фондах, как фонд 427 - Попечитель Кавказского учебного округа министерства народного просвещения, хранящий редчайшую коллекцию документов по истории просвещения Черномории и Кубанского казачьего войска (1806-1919 гг.), фонд 470 - Дирекция народных училищ Кубанской области (1851-1919 гг.), фонд 670, включающий в себя коллекцию документов по истории Кубанского казачьего войска (1803-1915 гг.), фонд Канцелярии наказного Атамана и начальника Кубанского казачьего войска (Ф. 454) и др.

Значительная часть документов, отражающих данную тему, находится в составе следующих фондов: Кубанское областное правление (Ф. 449), Екатеринодарская городская управа (Ф. 498), Правление Екатеринодарского художественного кружка при городской картинной галерее им. Ф.А. Коваленко (Ф. 557), Кубанский областной комитет попечительства о народной трезвости (Ф. 465), Кубанский областной попечительства о тюрьмах комитет главного управления МВД (Ф. 461). Данные источники представлены приказами, распоряжениями, циркулярами, инструкциями, протоколами, докладами, уставами, отчетами, перепиской, журналами заседаний различных ведомств и общественных организаций, списками обществ, списками членов обществ, донесениями, прошениями и т.п. Отдельные статистические материалы использовались из Коллекции документальных материалов по истории Кубани, собранной П.В. Мироновым (Ф.Р-1547).

Сложность исследования многих документальных материалов определялась противоречивостью содержащихся в них сведений и фактов, неполнотой, отрывочным характером источников. Определенную трудность для изучения документов представляло отсутствие или несистематический характер обобщающих сведений, годовых отчетов, финансовых отчетов учреждений, деятельность которых анализировалась на протяжении достаточно большого периода.

Таким образом, источниковая база по истории просветительных организаций в каждом отдельном регионе существенно расширяется за счет привлечения материалов центральных архивов. Это обстоятельство приводит к конкретизации новых перспективных тем: взаимоотношения центральных обществ с местными отделами и отделов между собой, адекватность отражения событий внутри обществ в их делопроизводстве (в особенности по спорным политическим обстоятельствам) и верификация делопроизводства, в том числе черновых записей и отрывочных сведений из местных архивохранилищ, атрибуция ряда документов.

В целом, изучение процесса культурного развития дореволюционной России характеризуется отсутствием единой источниковой базы и наличием большого количества разнопрофильных документальных материалов, разбросанных не только по многочисленным сборникам и изданиям, но и по различным архивохранилищам нашей страны. Собранные же воедино они дают яркую картину культурной жизни и культурно-просветительной деятельности за период с конца XIX в. до Февральской революции 1917 г.

Использование указанного круга источников обеспечило комплексный анализ изучения просветительных обществ Юга России (Ставропольская губерния, Кубанская область, Область войска Донского). Подбор материалов соответствует хронологическим рамкам исследования с учетом освещения основных этапов эволюции данных общественных организаций региона конце XIX - начале XX в.

Раздел 2. Историографические вопросы проблемы становления и развития просветительных обществ

Необходимость изучения общественных организаций дореволюционной России неоднократно отмечалась многими исследователями, занимающимися изучением этой проблемы в рамках более глобальных тем истории русской интеллигенции, общественного и революционного движения, истории общественной мысли и политических течений в России. Особо следует выделить из всей массы общественных организаций научные и культурно-просветительные общества, ставшие предметом истории науки, естествознания и краеведческих исследований, а также областью исследования ученых, занимавшихся соответствующими специальными дисциплинами (медициной, географией, этнографией, археологией, агрономией и т.д.).

Историография по данной проблеме имеет свою специфику. В связи с разными подходами к изучению деятельности общественных организаций и в том числе просветительных, в историографии по данной теме условно можно выделить три этапа: 1) 1870- 1917 гг.,2) 1917-1991 гг., 3)с 1990-х гг. по настоящее время.

Первый этап охватывает период с 1870-х гг. по 1917 г. В дореволюционной науке, в связи с тем, что институт общественных организаций только начинал складываться, шло активное формирование нормативно-законодательных, делопроизводственных и других документов, касающихся деятельности обществ, разработка проблем общественных организаций была не очень интенсивной.

Начало исследованию проблемы в историографии было положено И.Е. Андреевским в 1870-х гг., когда вышел его двухтомный курс по полицейскому праву108. В нем автор подробно описал русское и зарубежное законодательство, привел краткие сведения об основных легальных российских обществах того времени.

Особую ценность при изучении истории дореволюционных обществ Ставрополья представляют многочисленные труды профессионального историка региона И.В. Бентковского, занимавшего с 1871 г. пост секретаря Ставропольского статистического комитета. В его статьях, выходивших в местных сборниках и периодических изданиях, нашли отражение самые разные стороны жизни губернии, ее прошлое и настоящее109. Для изучения истории Ставропольской губернии XIX в. работы И.В. Бентковского представляют собой ценный источник, содержащий огромный фактический и статистический материал, выводы и обобщения, достоверно характеризующие явления и процессы, происходившие в обществе.

И.В. Бентковский уделял внимание и исследованию общественных организаций. В одной из своих работ - «Обозрение XXVII-летней деятельности Ставропольского благотворительного общества св. Александры» (1877 г.), он представил обозрение многолетней деятельности Ставропольского благотворительного общества св. Александры. И.В. Бентковский раскрыл историю создания организации, ее структуру, устав, основные этапы деятельности, а также показал общее состояние благотворительности в Ставропольской губернии110.

Значительный интерес представляет не утратившая и сегодня своего научного значения работа инспектора народных училищ С.А. Твалчрелидзе «Ставропольская губерния в статистическом, географическом, историческом и сельскохозяйственном отношениях» (1897 г.) - своеобразный и обширный справочник по населенным пунктам Ставрополья111. Ему же принадлежит и ряд заметок, опубликованных в газете «Северный Кавказ».

Проблема зарождения просвещения в Черномории были затронуты в «Исторических записках о войске Черноморском»112, составленных A.M. Туренко и Я.Г. Кухаренко в 1836 г., но опубликованных в журнале «Киевская старина» только в 1887 г. Однако сам жанр летописи не позволил авторам первого исторического произведения о Черноморском казачьем войске дать развернутую картину распространения просвещения. Не вышла за рамки констатации отдельных фактов из истории просвещения в Черномории и работа И.Д. Попко «Черноморские казаки в их гражданском и военном быту», посвященная изучению гражданского и военного быта черноморского казачества113. Его очерк не был лишен отдельных неточностей: в частности, неправильно была указана дата учреждения войсковой гимназии (1849 г.). В художественной форме автор описывал краткость обучения, состоявшего из трех составляющих: грамотки, часословца и псалтыря.

Весьма схематично освещалось народное образование и в публикациях кубанского краеведа П.П. Короленко114. Поэтому первой специальной работой по изучаемой теме считается статья тогдашнего руководителя Кубанской дирекции народных училищ Н.Ф. Блюдова «Начальное народное образование в Кубанской области», изданная в 1883 г.115 Однако, она не охватывала всю проблему и освещала только развитие начального образования в регионе. В частности, автором почти дословно был воспроизведен отчет дирекции за 1881 г.

Истории основания и первых сорока лет существования Екатеринодарского приходского училища была посвящена работа В.А. Щербины116. Автор дал краткий обзор развития народного образования у черноморских казаков с 1803 по 1818 гг. Учитывая то обстоятельство, что книга почти целиком была написана на основе архива училища, до нас не дошедшего, а также на базе личных воспоминании В.А. Щербины, долгие годы работавшего в нем преподавателем, она может служить для нас и в качестве источника.

В 1897 г. в статье под названием «Общества», помещенной в Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, было дано определение самому понятию «общества». Также здесь приводились краткие сведения о различных неполитических обществах страны, давался обзор развитию сети легальных обществ117. Аналогичный справочный характер имело издание словаря «Россия: ее настоящее и прошедшее», вышедшее в 1900 г. Здесь преимущественно повторялась вышеуказанная информация

В начале XX в. вышел ряд работ по полицейскому (административному) праву. Они зафиксировали юридическое положение общественных объединений до революции 1917 г. Среди этих публикаций о «частных обществах в России» можно выделить работы К.Г. фон Плато119, К. Ильинского120, П. Зажаева121, В.И. Чарнолуского (об учительских организациях) , Л.М. Роговина и др.

В 1893-1904 гг. были утверждены «нормальные» и «примерные» уставы для обществ. Почти все эти уставы вошли в сборник, составленный рижским чиновником К.Г. фон Плато124. Автор изложил типовую структуру уставов, порядок их учреждения, формы деятельности различных обществ, дал рекомендации по правильной организации объединений.

В книге К. Ильинского «Частные общества» были представлены документы общественных организаций России начала XX в., раскрыт порядок учреждения обществ, составления их уставов. Данная работа содержала перечень законов, правительственных разъяснений и справочных сведений об обществах и союзах .

На региональном уровне отметим исследование П. Зажаева, посвященное истории начального образования на Кубани126. В его основу легли материалы из книги Н.Ф. Блюдова. а также отчеты дирекции народных училищ за 1870-е годы.

Наиболее полно школьное дело Кубанской области было исследовано в монографии выдающегося дореволюционного историка Кубани Ф.А. Щербины . В его энциклопедическом труде «История Кубанского казачьего войска» немалое место занимает описание становления народного просвещения на территории черноморских и линейных казаков. Несомненной заслугой автора стал комплексный подход к освещению темы. При этом он сумел поднять многие вопросы, ранее не затронутые исследователями: эволюция системы народного образования (от приходских школ до войсковой гимназии), материальное обеспечение народного образования, бедственное положение учителей и отсутствие постоянных источников для их содержания, традиционные способы обучения детей грамоте на дому, характеристика видных деятелей народного образования и. Важно и то, что для раскрытия поставленных вопросов Ф.А. Щербина привлекал разнообразные документы. Некоторые из них не сохранились до наших дней, поэтому данная работа предстает перед нами не только как историографический факт, но и как, своего рода, источник.

Исследование либерального правоведа Н.П. Ануфриева представляет для нас значительную ценность как исторический источник, благодаря попытке подробного статистического изложения уставов обществ, образовавшихся за десятилетие 1906-1916 гг. В его статье «Правительственная регламентация образования частных обществ в России» были рассмотрены законы об общественных организациях XVIII -начала XX вв., показано постепенное упрощение процедуры учреждения этих объединений. Автор пришел к выводу, что в России возможность образовывать легальные общества так и не стала правом граждан. Причина этого, по его мнению, в том, что государство воспринимало неполитические организации как угрозу своему существованию. Отсутствие у власти этого стереотипа и провозглашение явочного порядка возникновения легальных объединений, полагал Н.П. Ануфриев, смогли бы позитивно изменить отношения между государством и его гражданами129.

В этот период выходит серия работ, посвященных проблеме учителей и учащихся, созданию ими организаций, способных реализовать их интересы в определенных исторических условиях (Н.В. Чехов, С. Золотарев, С. Созонов, С. Знаменский и др.) . Особенностью данных работ является то, что в них содержался богатый фактический материал по проблеме.

Главенствующее положение в дореволюционной историографии заняли многочисленные работы по истории отдельных обществ, характеризующие условия их возникновения, развития и деятельности. Среди них отметим исследования Я. Абрамова («Просветительные общества в провинции»), Я. Браве («Попечительства о народной трезвости»), И.П. Белоконского («Просветительные общества и учреждения на ярославской выставке»), А. Де-ля-Фосе («Просветительное дело»), Е. Звягинцева («Из жизни московских просветительных обществ»), С. Канатчикова («Культурно-просветительная деятельность в петербургских профессиональных союзах»), Л. Куприянова («Рабочие культурно-просветительные общества в Санкт-Петербурге»), Ф. Носова («Культурно-просветительное значение пожарных организаций»), A.M. Тютрюмова («О деятельности обществ народного образования в России»), Э. Вахтерова («Просветительная работа кооперативов в деревне»). Также укажем на работы Е. Чарнолусской («Просветительная роль сельскохозяйственных обществ»), Н.И. Григорьева («Русские общества трезвости, их организация и деятельность в 1892-1893 гг.»), И. Нейдинга («Медицинские общества в России»), А.В. Орлова («Рабочие общества самообразования в Санкт-Петербурге»), А.А. Попкова («Церковные братства») и др.

В первую очередь среди данных изданий следует отметить монографию известного педагога и общественного деятеля дореволюционной России В.И. Чарнолуского на тему частной инициативы в деле народного образования . В своей книге он охарактеризовал просветительные общества, стоявшие перед ними практические задачи, основные формы и направления деятельности, определил место добровольных организаций в общественном строе России. В.И. Чарнолускому принадлежит заслуга обоснования социального значения неофициальной просветительской деятельности, выявления ее особенностей, а также преимуществ перед земской работой в области образования .

Развивая данную тему, автор совместно с Г.А. Фальборк в работе «Учительские общества, кассы, курсы и съезды», рассматривая деятельность учительских обществ, указал на то, что они представляли собой наиболее крупную группу обществ взаимопомощи. По их мнению, данные общества начала набирать свою силу после издания в 1894 г. нормального устава для обществ взаимного вспоможения учащим и учившим134.

Отметим, что многих общественных деятелей того времени волновала тема обществ взаимопомощи, что было продиктовано потребностями времени. Провести сравнительный анализ российских и зарубежных обществ взаимной помощи, показать влияние зарубежного опыта в организации подобных обществ в России помогает работа французского исследователя Л. Бертрана «Общества взаимной помощи в Бельгии», которая была переведена и издана в Санкт-Петербурге в 1898 r.

Обширный фактический материал по проблеме содержится в юбилейных изданиях самих общественных организаций, опубликованных в дореволюционный период . Некоторые из работ представляют собой официальные издания, выдержанные в духе апологии . Среди них можно выделить издание А.И. Ходнева «История Императорского вольного экономического общества с 1765 г. по 1865 г.», посвященное истории становления и деятельности первого общества, с которого обычно начинается отсчет истории общественных организаций. Автор подробно изложил устав общества, осветил социальный состав, формы работы, проанализировал направления деятельности, успехи и трудности, с которыми столкнулось общество.

Необходимо отметить, что специальных работ, посвященным конкретным обществам, в региональной дореволюционной историографии вышло довольно незначительное количество. Это, безусловно, было связано с тем, что изучение института общественных организаций только начиналось. Поэтому как особенность именно местной дореволюционной историографии можно отметить то, что информация о различных просветительных обществах содержится, в основном, в работах общего характера.

На Ставрополье это работы уже упоминавшегося И.В. Бентковского, а также М.В. Краснова, С. Никольского, Г.Н. Прозрителева138. На Кубани известный знаток архивных документов И.И. Кияшко опубликовал небольшую статью о первом просветителе Черномории и создателе первых школ и войсковой гимназии К.В. Российском139.

На рубеже двух веков появляются и другие работы. В частности, известный на Кубани педагог П.Ф. Мельников-Разведенков представил исследование, посвященное классической системе образования и ее значению в воспитании140. С. Калайтан осветил в своей книге пятидесятилетнюю деятельность первого женского среднего учебного заведения - Мариинского института (1863-1913 гг.)141. Вышли также работы по истории Екатеринодарского женского благотворительного общества142, Кубанской общины сестер милосердия143 и др. В них был представлен общий фон культурно-просветительной жизни на территории региона.

В дореволюционной историографии Дона конца XIX - начала XX в. необходимо выделить работы, посвященные народному просвещению и отражающие общие тенденции развития просветительства в этом регионе. Это были исследования А. Кириллова и И.Х. Попова (по истории народного образования на Дону), А. Анисимова (анализ педагогической системы России на примере отдельно взятого города), Н.И. Краснова (попытка доказать влияние экономического развития казачьих войск на дело народного образования в них), М.Б. Краснянского (о Ростовском городском музее) и др.

В региональной периодической печати публиковались статьи, посвященные собственно просветительным обществам. В них содержался не только фактический материал, но и анализ общих тенденций развития общественных организаций145.

В целом работы дореволюционного периода носили, в основном, описательный характер и могут выступать в качестве источника. Это было связано с тем, что просветительные общества в данный период еще только создавались, и деятельность их еще не перешла в разряд исторических фактов. Тем не менее, эти исследования доставили нам богатый фактический материал для теоретического осмысления данной проблемы.

Второй этап историографии темы охватывает временной промежуток с 1917 по 1991 гг. Поскольку на протяжении этого времени историографические взгляды в ходе исследования данной проблемы неоднократно менялись, необходимо выделить в его рамках определенные временные периоды, характеризующиеся преобладанием той или иной историографической концепции. Процесс изучения культурно-просветительной деятельности в 20-30-е годы XX в. нашел выражение в издании работ таких авторов, как В.А. Невский («Внешкольное образование во всеобщей истории»), Р.А. Зеленко («Практика внешкольного образования в России»), Е.П. Медынский («История русской педагогики») и др. В них содержался довольно обширный фактический и исторический материал, нашли освещение различные аспекты внешкольного образования146.

Говоря об этом этапе изучения истории общественных организаций России, необходимо учитывать, что их исследование развивалось под влиянием сталинских интерпретаций, изложенных в весьма четких и жестких идеологических формулах. Для советских исследователей этого времени (и вплоть до периода 1960-х гг.) были характерны следующие тенденции. Во-первых, признание положительного значения только за рабочими культурно-просветительными обществами. Во-вторых, полное отрицание какой-либо роли самодержавия в деле содействия распространения просвещения. Наконец, это было игнорирование различий между политикой правительства и буржуазии, отнесение их к одному реакционному лагерю.

Так, в работах этого периода встречалось утверждение, что «Министерство народного просвещения не ставило своей задачей обслуживать запросы взрослых рабочих и крестьян»147, а также что «правительство не считало своей обязанностью ведение внешкольного образования» . Кроме того, историки подчеркивали, что буржуазия «оказывала всяческую поддержку самодержавию в его гибельной для экономического и культурного развития страны реакционной политике в области народного просвещения»149. По их мнению, на общественные организации «до конца 50-х гг. смотрели как на вспомогательный придаток государственного аппарата»150.

В советской историографии отношение к различным обществам дореволюционного времени было настороженным. Повседневные организованные действия людей по участию в социально-культурной жизни устройства своего быта практически не рассматривались. При изучении общественных организаций господствовал классово-партийный подход, в рамках которого не должно было быть бесклассовых и надклассовых организаций. Поэтому историки предлагали схему деления всех обществ на «дворянские», «буржуазные», «рабочие» и «крестьянские».

Интерес к общественной жизни дореволюционной России проявлялся в советское время, главным образом, в изучении истории профсоюзных обществ и корпораций, а также в исследовании некоторых групп научных и сельскохозяйственных обществ. Многие проблемы общественной самодеятельности - история благотворительных организаций, правовое положение добровольных обществ, взаимоотношения общественных организаций и власти и т.п. - практически полностью выпали из поля зрения историков.

Одним из первых трудов, анализирующих юридическое положение дореволюционных легальных обществ с точки зрения новых политических условий, стал «Очерк административного права» А.Е. Елистратова151. Автор отмечал, что до 1917 г. в России господствовал так называемый «концессионный порядок», при котором любое проявление самодеятельности допускалось только с разрешения власти. По мнению А.Е. Елистратова, события 1905-1907 гг. мало что изменили в данном отношении, а «лихорадочные усилия Временного правительства по использованию западно-европейского опыта не имели успеха, т.к. осуществлялись без учета отечественных исторических традиций»152.

В первые годы советской власти широко использовался термин «добровольные общества и союзы, не преследующие цели извлечения прибыли», употреблявшийся в законодательных актах. В 1932 г. для обозначения таких объединений было официально введено понятие «общественная организация»ьз, которое стали применять и научные работники.

Продолжалось изучение отдельных организаций или их групп154. Большинство работ этого времени было лишь насыщено фактами и содержало мало теоретических обобщений. Исключение составили лишь монографии И. Зильберга и Б.В. Лунина. Первый довольно подробно остановился на причинах, предпосылках и истории возникновения объединений взаимопомощи фармацевтов. В соответствии с требованиями официальной идеологии, автор признавал имеющими значение лишь так называемые «общества нового типа», состоявшие из служащих, открыто заявлявших о своем тяжелом положении и выступавших за реформу аптечного дела в стране. Что касается «старых» организаций, деятельность которых ограничивалась выдачей пособий и ссуд, то им И. Зильберг уделял довольно мало внимания 155.

Б.В. Лунин стал пионером в изучении научных обществ Туркестана. В своей работе он подчеркивал, что указанные объединения внесли большой вклад в развитие сельского хозяйства, здравоохранения, промышленности и других сфер жизни людей.

В 1924 г. вышла также работа Я. Георгиади о профессиональных объединениях работников просвещения Кубани и Черноморья в 1896-1924 гг. Автор попытался осветить деятельность «Общества взаимного вспомоществования учащим и учившим Кубанской области и Черноморской губернии» (1896-1917 гг.) и созданного после Февраля 1917 г. Кубанского учительского Союза. Разделы, посвященные становлению объединения педагогов Кубани в конце XIX - начале XX вв., были написаны на основе ежегодных печатных (т.е. официальных) отчетов «Общества взаимопомощи» и фактически являлись их кратким пересказом.

Среди работ академического характера в этот период следует отметить выпущенный по случаю 20-летнего юбилея революции в России сборник «Учительство Северного Кавказа в 1905 году». На основе архивных документов, материалов, опубликованных в газетах «Донская Речь» и «Приазовский Край» в 1905 г., воспоминаний активных участников учительского движения кратко (Кубанская область - 15 страниц, Донская область - 14 страниц, Ставрополье - 6 страниц) освещалось участие донских, кубанских, ставропольских учителей, а также педагогов Терской области и Осетии в революционном движении.

Представленный материал, как было указано, подавался авторами сборника неравномерно. Так, по Донской области приводились сведения о деятельности в этот период различных учительских обществ, а также о работе 1-го областного съезда учителей, о связях донских педагогов с Всероссийским Союзом учителей и деятелей по народному образованию. Напротив, по Кубанской области и Ставропольской губернии использовался разрозненный материал об участии в общественном движении отдельных педагогов.

Несмотря на отмеченные недочеты и фактические неточности, данный сборник остается единственной работой, содержащей систематизированные факты из истории ряда учительских организаций в изучаемом регионе. В вышедшем в 1926 г. сборнике «Революция 1905 года на Северном Кавказе» есть раздел «Учительство в 1905 году на Северном Кавказе». Однако, опубликованные в нем материалы были заимствованы из сборника 1925 г.156

В целом, исторические работы 20-50-х гг., посвященные культурно-просветительной деятельности в царской России, носили по преимуществу характер критических исследований, видевших и подчеркивавших в прошлой истории культуры нашей страны главным образом негативные явления. Как писал в 1921 г. Б.А. Невский, внешкольное образование дореволюционной России - «жалкий суррогат культуры, специально изготовленный («популяризация» и «демократизация» науки и искусства) для неприхотливых, задавленных и невежественных масс»Ь7. Исключительно отрицательная оценка духовного развития страны во второй половине XIX -начале XX в., игнорирование прогрессивного значения культурных и просветительных организаций, дали основание говорить о почти поголовной безграмотности народных масс и приводили к тому, что «относительная культурная отсталость российского пролетариата нередко трактовалась как абсолютная бескультурность» ь8.

Пожалуй, единственной заметной независимой работой этого времени стала книга Н.К. Пиксанова, требовавшая «перестроить изложение истории русской культуры», однако не с точки зрения борьбы классов, а исходя из «принципа культурного областничества», «изучения областных культурных гнезд»159. Монография Н.И. Пиксанова существенно расширяет наши представления о процессах, происходивших в культурной жизни России на рубеже XIX-XX вв., в условиях коренных социально-экономических перемен в обществе. просветительный общество историографический материал

Н.К. Пиксанов поставил интересную, хотя и небесспорную задачу «утвердить областной принцип мышления и исследования и разработать культурно-историческую схему под этим углом зрения»160. Понимая под культурным гнездом «определенный круг деятелей, постоянную деятельность и выдвижение питомцев», а также совокупность учреждений культуры, науки, школьного и внешкольного образования в том или ином районе, городе или месте, автор фактически призывал к региональному изучению культуры, перемещению объекта исследования со столиц на российскую провинцию161. Этот взгляд, определявший комплексный подход в изучении отечественной культуры, учет исторических корней, географических особенностей, социологического анализа накопленных данных, заслуживал особого внимания.

Известный вклад в разработку проблемы внесли работы, появившиеся на рубеже 1950-х и 1960-х гг. Для исследователей этого периода характерно стремление к более глубокому изучению различных аспектов культуры и просвещения дореволюционной России. На этом этапе историографической мысли появляются работы, предметом исследования которых стало не столько культурно-просветительное дело в целом, сколько отдельные его направления и организации, попытка пересмотра прежней оценки дореволюционной истории страны162.

Так, например, в учебном пособии и в курсах лекций по культурно-просветительной работе в СССР было особо отмечено, что «при создании принципиально новой советской системы культурно-просветительной работы были творчески использованы прогрессивные тенденции из дореволюционного опыта внешкольного образования»163, что «советская культпросветработа творчески восприняла демократические революционные традиции и лучшие элементы внешкольного образования тогдашней России»164.

Среди всех этих элементов дореволюционного внешкольного образования в советской исторической литературе более всего оказались изученными школы для взрослых. Стали известны их численность, территориальное размещение, состав и количество (как преподавателей, так и учеников), получила подробное освещение работа политических партий в стенах вечерне-воскресных школ165. Пристальное внимание советских исследователей привлекли и сугубо рабочие культурно-просветительные общества - клубы, общества и кружки, представлявшие собой первые ростки так называемой пролетарской культуры166. Анализировалась их борьба с буржуазной идеологией и культурой, а также общая борьба политических партий за массы, протекавшая в культурно-просветительных обществах . В поле зрения исследователей попали также и некоторые другие учреждения внешкольного образования: народные университеты168, музеи169, различные женские культурно-просветительные общества170 и др.

Радикального разрыва с прошлым, пересмотра основополагающих утверждений в области данной проблематики не произошло. Это во многом было связано с консервативностью официальной доктрины отечественной истории, которую никто не собирался пересматривать и обновлять. Идеологические рамки по-прежнему сковывали историков. В концептуальном осмыслении узловых проблем развития общественных -организаций отсутствовали какие-либо серьезные новации. Однако следовало бы помнить, в каких условиях приходилось работать ученым в те годы, преодолевая жесткие запреты и идеологическое давление властей. Ряд общетеоретических трудов был составлен в этот период в рамках данной избирательной позиции. Эти исследования, безусловно, основываясь на классовом подходе, носили больше популяризаторский, чем научный характер.

За авторами крупных монографий, написанных на общероссийском материале, следовали провинциальные историки. Последние, будучи ближе к первичному материалу, к массовому источнику, отложившемуся в региональных государственных архивах, в большей степени отразили положение дел на местах. Так, в 1964 г. было издано пособие по историческому краеведению «Ставропольский край в истории СССР», под редакцией В.А. Романовского . В данной работе большое внимание отводилось социально-экономическим и политическим проблемам, к которым авторы подходили с классовых позиций. Отрицательной чертой данного пособия являлось то, что вопросы культурной и духовной эволюции общества региона остались за рамками исследования.

Вопросам социально-экономического развития Ставрополья в конце XVIII - первой половине XIX вв. была посвящена работа С.А. Чекменева . Изучением проблем общественной, культурной и духовной жизни на Ставрополье занимались П.А. Шацкий и В.Н. Муравьев. В историческом очерке города Ставрополя, составленном ими, авторы тщательно проанализировали культурные процессы, проходившими на Ставрополье173. Большое значение представляет также статья П.А. Шацкого «Общественная жизнь и культура» в сборнике «Очерки истории Ставропольского края», где он показал основные тенденции культурной эволюции на Ставрополье на протяжении исторического отрезка времени'74. Данная проблематика также нашла отражение в сборнике «Проблемы общественной жизни и быта народов Северного Кавказа в дореволюционный период»173.

Необходимо отметить, что и в Краснодарском крае по теме просвещения в течение сорока лет советской власти не появилось ни одной книги. Только в связи с очередным юбилеем вышла работа А.О. Хоретлева, в которой изучалось влияние России на просвещение в Адыгее в конце XIX -начале XX в.176 В коллективной монографии 1967 г. «Кубанские станицы» рассматривалась общественная и культурная жизнь казачьего населения Кубани конца XIX - начале XX в.

Вместе с тем в региональных изданиях сохранялись все основные позиции официальной исторической доктрины в виде принципов партийности и классовости, которые провозглашались основой теории и методологии.

1970-1980-е гг. в историографии характеризовались оживлением интереса к дореволюционным общественным организациям. Так, в 1971 г. вышел в свет сборник статей под названием «Вопросы теории и истории общественных организаций». С точки зрения исследуемой проблемы, данная публикация не представляла большого интереса, поскольку речь в ней шла, почти исключительно, о советских объединениях. Однако, в статьях Л.И. Щиглика и Ц.А. Ямпольской, практически впервые за советский период, были сформулированы основные признаки термина «общественные организации» 178.

Появление этих работ было связано с оформлением в 1970-х гг. самого понятия «общественная организация» в трудах Московского историко-архивного института. Учеными института было выработано наиболее четкое и полное определение общественных организаций, которого придерживаются практически все исследователи, занимающиеся проблемами истории общественных организаций. Согласно этому определению, общественная организация - добровольное, самоуправляющееся, надлежащим образом оформленное объединение граждан, регулярно действующее для достижения определенных политических, социально-экономических или культурных целей непроизводственного и некоммерческого характера. Тогда же учеными кафедры истории государственных учреждений и общественных организаций Московского историко-архивного института впервые стали разрабатываться курсы по истории отечественных неполитических объединений.

Большое внимание теории общественных организаций уделяли юристы А.Ф. Брянский, Ц.А. Ямпольская, В.Р. Назарян, В.Д. Перевалов179 и др. Они понимали общественные организации как добровольные, но закрепленные формальным членством объединения, построенные на принципах самоуправления и самодеятельности, имеющие «своей задачей в соответствии с законными интересами и правами объединившихся лиц осуществление деятельности, направленной на достижение целей организации» .

Внимание специалистов в указанный период было сосредоточено преимущественно на изучении дореволюционных политических партий (прежде всего, большевистской) и профсоюзов. В то же время, история либеральных движений начала XX в. пополнилась рядом работ, в которых упоминались некоторые легальные общества, но только в связи с их оппозиционностью применительно к государственному строю181. Деятельность неполитических обществ рассматривалась также в рамках трудов, посвященных истории рабочего класса и интеллигенции182.

В большинстве работ основное внимание уделялось тем организациям, с которыми сотрудничали члены РСДРП или, по крайней мере, либеральных партий. Так, Г.А. Арутюнов видел значение неполитических объединений (профсоюзов, обществ по распространению образования и т.д.) в том, что их использовали в своих целях большевики183. В свою очередь, В.Р. Лейкина-Свирская и А.И. Прийменко считали, что правые и либеральные круги создавали неполитические организации только для того, чтобы «отвлечь народ от борьбы с самодержавием»184.

Заметным исключением из этого правила стала монография А.В. Ушакова . Несмотря на то, что она была посвящена революционному движению интеллигенции, в ней, едва ли не впервые в советской историографии, приводилась численность и подробно рассматривалась деятельность организаций взаимопомощи учителей, врачей, фельдшеров, торговых служащих, студентов и т.д. В работе А.В. Ушакова не только ничего не говорилось о политической ограниченности этих обществ, но и наоборот подчеркивался прогрессивный характер их деятельности186.

В 1977 г. вышла в свет книга «Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем»187. Обращение к истории повседневной деятельности граждан было несвойственно исследователям того времени. Однако, несмотря на многообещающее название, эта работа не внесла ничего нового в изучение неполитической общественной жизни дореволюционной России. Авторы монографии констатировали, что до 1917 г. в стране действовали благотворительные, спортивные организации, объединения «трезвенников», клубы и др. Но, согласно их утверждениям, все эти общества носили классовый характер, были недоступны «простому народу», консервировали существовавший социально-экономический строй, а потому и «не сыграли сколько-нибудь значительной роли». В то же время историки считали, что будущее России принадлежало нелегальным рабочим кружкам188.

Появился и ряд специальных работ, посвященных некоторым, преимущественно научным обществам189. В большинстве этих трудов содержался значительный фактический материал, рассматривалась политика государства по отношению к легальным объединениям и подчеркивается прогрессивная роль научных обществ.

В рассматриваемый период началась исследовательская деятельность А.Д. Степанского - одного из крупных специалистов по истории общественных организаций. Работы ученого отличали глубокий критический анализ в сочетании с блестящим изложением исследуемой проблематики. Впервые в отечественной науке было дано обоснование важности изучения указанных объединений. Правда, исследователь рассматривал их тогда не как составную часть общественной жизни страны, а как элемент политической организации общества, в чем, безусловно, проявилось влияние господствующей идеологии.

А.Д. Степанский впервые сформулировал на страницах своих трудов современное определение общественной организации, дал классификацию дореволюционных объединений, попытался исследовать их как единую систему. В его работах подробно рассматривались правовое положение обществ, их социальный состав, материальное обеспечение, органы управления и деятельность наиболее известных столичных организаций190.

На местном уровне прослеживается тенденция создания обобщающих, фундаментальных работ и отсутствие специализированных исследований по конкретным темам. В 1988 г., под редакцией А.Л. Нарочницкого, вышел фундаментальный труд «История народов Северного Кавказа (конец XVIII в.1917 г.)». Авторы данного исследования с новых методологических позиций рассматривали социально-экономическое и культурное развитие народов Северного Кавказа. В этой работе был представлен богатый фактический материал, дан глубокий анализ исторических событий191.

Общие сведения о социально-культурной жизни народов Северного Кавказа содержались и в ряде других коллективных сборниках. Так, материалы об обществе любителей изучения Кубанской области (ОЛИКО) вошли в сборник трудов Кубанского государственного университета -«Новейшие исследования по социально-экономической и культурной истории дореволюционной Кубани»192.

Группа ученых Краснодарской государственной академии культуры свои исследования посвятили развитию культуры кубанских станиц, практике культурно-просветительной работы и совершенствованию теории в этой сфере деятельности . Так, в публикации В.П. Бардадыма «Радетели земли Кубанской» рассказывалось о видных деятелях кубанской и русской культуры, внесших весомый вклад в развитие просветительной работы в крае - Е.Д. Фелицыне, Б.Н. Городецком, И.К. Мильгербе, Д.И. Менделееве, И.Е. Репине и др.194

Главный итог трудов представителей данного историографического периода заключался в том, что они возродили научный интерес к проблемам неполитических общественных организаций и показали немалую роль ряда обществ в социокультурной, научно-просветительной и других сферах жизни России. При всем различии их подходов, а в ряде случаев и взглядов, исследование различных аспектов истории общественных организаций России в их трудах заметно продвинулось вперед.

Третий этап в историографии проблемы начался в 1990-е гг. и длится по настоящее время. Современный этап изучения истории общественных организаций характеризуется многоплановым анализом их состояния и места в социальной структуре и культуре страны, отказом от жестких классовых схем, обращением к исследовательскому наследию отечественных исторических школ. Отечественные историки получили возможность заниматься более широким спектром вопросов, на основе нового корпуса источников иное освещение получают ранее поднимавшиеся проблемы.

В 1988 г. вышла в свет одна из первых «перестроечных» книг под названием «Историки спорят». Работа представляла собой ряд бесед специалистов по различным малоизученным темам. В частности, была опубликована дискуссия А.Д. Степанского и Т.П. Коржихиной195. В ней они констатировали, что «корни современной общественной жизни находятся в дореволюционном прошлом», и кратко останавливались на деятельности наиболее известных российских объединений XVIII -начала XX в.

Большое значение для разработки данной проблемы имела серия статей Адель Линденмайер, преподавателя университета Вилланова в Филадельфии, представительницы новейшей американской историографии.

Наиболее содержательным исследованием состояния проблемы является работа Линденмейер «Добровольные общества и российское самодержавие: аспект частной благотворительности»196. В этой работе ученая всесторонне изучила на примере благотворительных обществ и заведений политику самодержавия в отношении добровольных объединений. Исследования А. Линденмейер положительно отличались детальной проработкой трудоемкого материала. Подобно Д. Рэнселу и Дж. Брэдли, А. Линденмейер рассматривала проблему обществ на длительном, но логически цельном историческом отрезке -- от екатерининского времени (а именно, введения Устава Благочиния в 1782 г., допустившего возможность возникновения самодеятельных объединений) до начала Первой мировой войны.

В своей работе А. Линденмейер закономерно выделила несколько периодов во взаимоотношениях государства и все возраставшего числа добровольных организаций. Во-первых, это правительственное регулирование благотворительности в дореформенный период. Затем - ослабление жесткого контроля и одновременно настороженность в отношении нового «духа самодеятельности» (1860-е гг.). 1890-е гг., по ее мнению, характеризовались попыткой модернизации законодательства о благотворительности, особенно в комиссии К. К. Грота. Однако значительная часть работы (и это закономерно вытекало из материала) была посвящена началу XX в., когда Манифестом 17 октября 1905 г. было даровано право свободы союзов, а Временные правила 4 марта 1906 г. об обществах, союзах и собраниях дали новые обоснования для деятельности добровольных объединений. В результате число их между 1906 и 1909 гг. достигло 4801 .

Новаторским явилось рассмотрение благотворительных объединений национальных меньшинств. По наблюдению А. Линденмайер, «спонтанное движение в деле организации благотворительных заведений и других самодеятельных объединений было столь сильным среди других этнических групп по сравнению с православными русскими, что оно быстро выскользнуло из-под правительственного контроля, а меньшинства пользовались большими, чем русские, привилегиями и автономией в своей общественной жизни» . Это и другие обстоятельства выражали тенденцию необратимости процесса национальной самоидентификации, что было показано на примерах еврейской, польской и армянской общин.

Продолжал свою исследовательскую деятельность А.Д. Степанский . Так, им была предпринята интересная попытка сравнения дореволюционных и советских общественных организаций. В отечественной историографии долгое время считалось, что система социалистических общественных объединений превосходила дореволюционную, прежде всего, благодаря своей массовости. Напротив, А.Д. Степанский доказал, что советские организации всегда возникали по инициативе сверху, носили формальный характер, отличались отсутствием внутренней демократии и засильем так называемых «освобожденных работников».

В 1994-1996 гг. были изданы первые два тома энциклопедии «Отечественная история: история России с древнейших времен до 1917 года»200. В этом справочном издании впервые после революции 1917 г. появились статьи о благотворительных обществах и обществах взаимопомощи.

Заслуживают внимания работы Патлажановой Н.Н. «Советский Красный Крест» (1991 г.), Михайловой М.В. «Просветительные и педагогические организации дореволюционной России» (1993 г.), посвященные деятельности отдельных видов общественных организаций и в частности тех, которые не были оппозиционными властям201.

В 1990-е гг. более активно стала рассматриваться проблема «консерваторы, либералы и массы», в том числе внедумская деятельность различных политических партий - кадетов, октябристов и др., носившая «по преимуществу культурнический характер»202.

Вместе с тем общее число изученных культурно-просветительных обществ было пока еще невелико, а выборочное и обособленное исследование отдельных форм внешкольного образования, способствуя, с одной стороны, более детальному изучению культурно-просветительных обществ, с другой стороны, неизбежно вело к искусственному разрыву связи между ними, а также другими учреждениями и институтами прошлого, к узости (а в советское время и к идеологической зашоренности) в понимании характера и размаха культурно-просветительной деятельности в дореволюционной России. Например, в начале 1990-х гг. вышли в свет «Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР», посвященные концу XIX - началу XX в. В этой работе, как и десятилетия назад, утверждалось, что «препятствием на пути развития внешкольного просветительного движения оставался царизм», «буржуазный филантропизм в области внешкольного образования не получил широкого развития», и лишь «пролетарская демократия оказывала сильное влияние на содержание всей внешкольной просветительной работы»203.

Такое упрощенное понимание исторического развития искажало те глубокие социально-экономические, общественно-политические и культурные процессы, которые происходили в России во второй половине XIX - начале XX в., и выдвигало на первый план необходимость комплексного историко-культурного исследования культурно-просветительной деятельности в дореволюционной России.

В 1990-е гг. появились первые диссертационные исследования, посвященные легальным объединениям отдельных регионов России во второй половине XIX - начале XX в.204 В то же время, сведения о неполитических объединениях стали все чаще встречаться в трудах по истории интеллигенции. В вышедшем сборнике «Интеллигенция. Власть. Народ: Антология» были опубликованы статьи К.Н. Леонтьева, Иванова-Разумника, Д.С. Мережковского. Л.Д. Троцкого, Н.А. Бердяева, С.Л. Франка, П.Б. Струве, М.И. Туган-Барановского, И.А. Ильина, А.Н. Потресова и др.

Большинство указанных авторов давали определения понятия «общественная организация», представлявшие собой варианты формулировки, предложенной в свое время А.Д. Степанским, излагали классификации легальных объединений по целевому признаку, выделяли предпосылки возникновения неполитических обществ, рассматривали их состав и структуру, а также политику государства по отношению к организациям. К сожалению, основное внимание сосредотачивалось на изучении научных, «просветительных», развлекательных, благотворительных обществ, в то время как деятельность церковных братств и некоторых других организаций практически не рассматривалась. Все исследователи отмечали, что работа региональных легальных обществ носила прогрессивный характер. По справедливому мнению А.С. Тумановой, A.M. Добрыниной, А.Л. Хаченьяна создание подобных объединений стало одним из проявлений «сложного процесса формирования гражданского общества». В целом, авторы указанных трудов внесли значительный вклад в изучение всероссийской системы неполитических организаций.

Особое значение для освещения региональных черт развития общественных организаций России имеют работы исследователей Ставрополья, Дона, Кубани. Так, под редакцией профессора Н.Д. Судавцова в 1996 г. вышел в свет региональный учебник «История Ставропольского края с древнейших времен до 1917 года» . Лаборатория по истории городов и сел края, созданная на историческом факультете СГУ, провела сбор и обработку материалов, которые позволили издать уникальный коллективный труд по истории городов и сел Ставрополья . Отдельные вопросы, посвященные эволюции общественных организаций Ставрополья, рассматривались в фундаментальной работе «Край наш Ставрополье», где история региона была пересмотрена с новых позиций, давался глубокий анализ экономической, политической и культурной эволюции общества208.

Заметный след в региональной историографии оставила вышедшая в 2002 г. работа А.И. Кругова «Ставропольский край в истории России». В этом учебном пособии, построенном на богатом архивном материале и привлечении ряда работ предшественников, были освещены все основные этапы исторического и культурного развития Ставрополья209.

Прошедшие в 1990-х - начале 2000-х гг. научные конференции по истории региона и опубликованные тогда же сборники научных статей «Ставропольская земля в прошлом и настоящем», «Из истории земли Ставропольской» и др. способствовали вовлечению историков к обсуждению проблемы. Материалы научных конференций по истории Северного Кавказа представляли собой источник, незаменимый при рассмотрении актуальных проблем истории Ставропольского края: развитие историографических и археологических исследований в крае, вопросы духовной жизни, истории органов местного самоуправления и благотворительности на Ставрополье, роль интеллигенции и левых партий в революции 1905-1907 гг. и др.

Одним из ведущих специалистов на Ставрополье по проблемам благотворительности и истории общественных организаций в России является Т.Е. Покотилова. Ей принадлежит ряд работ по вопросам, касающихся филантропии в России и на Ставрополье211.

В диссертационном исследовании Н.В. Вантеевой212, наряду с государственными организациями призрения, частично рассматривались благотворительные общественные организации, действовавшие на Ставрополье и Кубани.

Важным вкладом в исследование историко-краеведческой деятельности на Северном Кавказе стало диссертационное исследование М.Е. Колесниковой, где уделялось большое внимание истории краеведческих обществ, деятельность которых способствовала превращению их в настоящие научные центры по исследованию края213.

Изучению неполитических общественных организаций посвящены исследования Е.Ю.Любушкиной. Д.С.Ткаченко, Б.А. Трехбратова.

О местном отделении Императорского русского музыкального общества (ИРМО) в г. Ставрополе упоминалось в статье И.Г. Хихлиной «Основные тенденции развития музыкальной культуры г. Ставрополя»214. Автор статьи уделяла основное внимание вообще становлению музыкальной жизни в Ставрополе, активному и талантливому организатору и пропагандисту симфонической музыки, основоположнику музыкального образования и музыкального просвещения И.Е. Попову - учредителю местного отделения ИРМО в г. Ставрополе. Однако непосредственно деятельность общества в статье не рассматривалась.

На Кубани также возрос интерес к проблемам региональных общественных организаций. Среди крупных исследователей, уделявшим внимание отдельным видам общественных организаций, можно выделить В.Н. Ратушняка, Б.А. Трехбратова, Л.Е. Оспищеву . Отдельным эпизодам из истории просвещения на Кубани посвящены статьи в периодических изданиях исследователей С.А. Кукушкиной, Н.И. Кирей, Н.И. Бондарь, Л.В. Комиссинской . Деятельность ряда выдающихся кубанских педагогов была отражена в публикациях В.П. Бардадыма, Н.В. Лебедевой-Подосинниковой, Е.П. Горбенко и др.217

Н.В. Подосинникова интересовалась также историей народного образования на Кубани во второй половине XIX - начале XX вв. с точки зрения педагогики, изучая его с целью использования в реальном учебно-воспитательном процессе218.

В книге Н.Г. Денисовой и В.Д. Лях «Художественная культура Кубани», авторы, описывая общественную жизнь кубанцев, уделяли внимание генезису музыкального искусства на Кубани, развитию просвещения. Однако, они зачастую ограничивались лишь перечислением культурно-просветительских обществ, не углубляясь в анализ их деятельности219.

Вопросам женского участия в общественной жизни были посвящены работы Е. Тончу, С.Н. Чич. В их публикациях описывалось участие женщин Кубани в деятельности общественных организаций в социокультурной жизни региона, приводились биографические сведения о женщинах разных сословий. Однако, сведения по истории общественных организаций были весьма фрагментарны. Также следует отметить, что в указанных работах рассматривалась деятельность очень немногих объединений региона из числа имевшихся научных, просветительных, благотворительных, развлекательных, хозяйственных, религиозных220.

В последнее десятилетие в отечественной и зарубежной историографии появился ряд публикаций, посвященных проблеме формирования гражданского общества в России во второй половине XIX - начале XX в.221 С точки зрения большинства современных исследователей, «гражданское общество» - это «пространство, которое существует между индивидом и государством и состоит из частных учреждений, общественных организаций, рынка, сферы свободного выражения идей и отправления вероисповедания» .

Некоторые авторы отмечали, что, чем сильнее были вышеназванные институты, тем стабильнее была ситуация в стране. По их мнению, в России именно во второй половине XIX - начале XX вв. шло постепенное формирование гражданского общества. Однако, оно так и не достигло стадии зрелости. Большая часть исследователей видели причину этого в запретительной политике государства.

Исследовав историографические вопросы проблемы становления и развития просветительных обществ автор пришел к следующим выводам:

В связи с разными подходами к изучению деятельности общественных организаций и в том числе просветительных, в историографии по данной теме условно можно выделить три этапа: первый (дореволюционный) включает в себя 1870-1917 гг., второй (советский) охватывает 1917-1991 гг., третий (современный) длится с 1990-х гг. по настоящее время.

На первом этапе шло активное формирование нормативно-законодательных, делопроизводственных и других документов, касающихся деятельности обществ, разработка проблем общественных организаций была не очень интенсивной. Работы данного периода представляют собой ценный источник, содержащий огромный фактический и статистический материал, выводы и обобщения, достоверно характеризующие явления и процессы, происходившие в обществе. Выходят многочисленные работы по истории отдельных обществ, характеризующие условия их возникновения, развития и деятельности. Особенность региональной дореволюционной историографии заключалась в том, что информация о различных просветительных обществах содержалась, в основном, в работах общего характера. Это было связано с тем, что изучение региональных просветительных обществ только начиналось. В целом работы дореволюционного периода носили, в основном, описательный характер и выступали в качестве источника. Это было связано с тем, что просветительные общества в данный период еще только создавались, и деятельность их еще не перешла в разряд исторических фактов. Тем не менее, эти исследования дали нам богатый фактический материал для теоретического осмысления данной проблемы.

В рамках второго периода выделяются определенные временные периоды, характеризующиеся преобладанием той или иной историографической концепции. Исторические работы 20-30-х гг., посвященные культурно-просветительной деятельности в царской России, носили по преимуществу характер критических исследований, видевших и подчеркивавших в прошлой истории культуры нашей страны главным образом негативные явления Большинство работ этого времени было лишь насыщено фактами и содержало мало теоретических обобщений Для исследователей 1950-х и 1960-х гг характерно стремление к более глубокому изучению различных аспектов культуры и просвещения дореволюционной России. На этом этапе историографической мысли появляются работы, предметом исследования которых стало не столько культурно-просветительное дело в целом, сколько отдельные его направления и организации, попытка пересмотра прежней оценки дореволюционной истории страны. В 1970-1980- е гг. в историографии характеризовались оживлением интереса к дореволюционным общественным организациям. В большинстве работ основное внимание уделялось тем организациям, с которыми сотрудничали члены РСДРП или, по крайней мере, либеральных партий. В большинстве трудов данного периода содержался значительный фактический материал, рассматривалась политика государства по отношению к легальным объединениям и подчеркивается прогрессивная роль научных обществ.

Главный итог трудов представителей данного историографического периода заключался в том, что они возродили научный интерес к проблемам неполитических общественных организаций и показали немалую роль ряда обществ в социокультурной, научно-просветительной и других сферах жизни России. При всем различии их подходов, а в ряде случаев и взглядов, исследование различных аспектов истории общественных организаций России в их трудах заметно продвинулось вперед.

Современный этап изучения истории общественных организаций характеризуется многоплановым анализом их состояния и места в социальной структуре и культуре страны, отказом от жестких классовых схем, обращением к исследовательскому наследию отечественных исторических школ. В центре внимания историков оказались объединения, находившиеся в столицах и в ряде регионов России. В современной исторической литературе отсутствуют обобщающие научные труды, выполненные на обновленной методологической базе, в которых были бы комплексно рассмотрены тенденции развития общественных просветительных обществ Юга России (Ставропольской губернии, Кубанской области, Области войска Донского) в конце XIX - начале XX века. Лишь некоторые вопросы темы находят свое освещение, правда - в ракурсе исследования других проблем. В работах исследователей рассматривалась деятельность далеко не всех видов неполитических общественных организаций, круг рассматриваемых вопросов достаточно узок

Список литературы

Абросимова Е.А. История законодательного регулирования создания и деятельности российских благотворительных организаций/УИзвестия ВУЗов. -Правоведение. - 1991. - №2. - С.34-38.

Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Северный Кавказ в этнической картине мира / Под ред. В.А. Шаповалова. - Ставрополь, 1998. -160 с.

Аникеев А.А. Актуальные проблемы истории Ставрополья // Ставропольская земля в прошлом и настоящем. Материалы научной конференции в 2-х частях. - Ч. 1.- Ставрополь, 1995.- С.1-19.

Бардадым В.П. Кисть и резец.Художники на Кубани. - Краснодар: Сов.

Кубань,2003.-256с.

Бондаренко Г.Н. Введение в специальность: Учебное пособие по курсу «История». - Ставрополь, 2004. - 212с.

Бредли Д. Общественные организации и развитие гражданского общества в дореволюционной России // Общественные науки и современность. - 1994. - № 5. - С.34-67.

Вантеева Н.В. Правовое регулирование деятельности благотворительных организаций в дореволюционной России// Проблемы совершенствования законодательства на рубеже XXI века (региональный аспект). Материалы всероссийской научно-теоретической конференции. - Ставрополь, 1999.-С. 17-21.

Воробьева Ю.С. Общественность и высшая школа в России в начале ХХв.-М., 1990.- 180с.

Галактионов А.А. Русская социология XI-ХХвв.: учебник. - СПб.: Лань,2002.-416с.

Громов В.П. Культурно-просветительская деятельность

Екатеринодарского благотворительного общества в 60-90-е годы ХІХв.

//Проблемы историографии и культурного наследия народов Кубани дореволюционного периода. Сб.научн.трудов. Изд. Кубанского гос. Универа. - Краснодар, 1991. - С.26-38. 59.

Дьяков В.А. Славянский вопрос в русской общественной мысли 1914- 1917гг.//Вопросы истории. - 1991. - № 4-5. - с.38-46.

Климочкина Н. Народные университеты в России // Наука и религия. - 1969. №3.-С.21-44.

13. .Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. - М.: Наука,

1987.-439с.

14. Козлова М.Н., Смирнова А.В. Кризис классических методологий и

современная познавательная ситуация // Социологическое

исследование-1995.-№ П.- С. 16-21.

15. Коржихина Т.П., Степанский А.Д. Из истории общественных организаций // Историки спорят. Тринадцать бесед. - М., 1988. - 508с.

16. Кругов А.И. Ставропольский край в истории России. - Ставрополь, 2002. - 320 с.

17. Кузин Ф.А. Кандидатская диссертация. Методика написания, правила оформления и порядок защиты. Практическое пособие для аспирантов и соискателей ученой степени. - 5-е изд., доп. - М.: Ось-89, 2001. -- 224с.

18.Лях В.И. Просвещение и культура в истории кубанской станицы. -Краснодар, 1997. - 162с.

19.Мальцев В.А. Основы политологии. - М., 1997. - 480 с. 20.Манаенков А.И., Королева В.И. Ранние шаги просвещения // Кубань.

-1987. -№2. -С.72-81.

21.Медушевский А.Н. Демократические реформы 60-х г. XIX в. и становление русского конституционализма. - М., 1994. - 187с.

22.Мельников В.П. Гражданское общество в России в историческом ракурсе (1890 - 1930) // Гражданское общество. - М., 1993. - С.28-51.

23.Михайлова М.В. Просветительные и педагогические организации дореволюционной России. - М., 1993. - 125с.

24.Музыкальные учреждения Кубанского казачьего войска//Кубанец-1992.-№1.-С.24-35.

25.Невская Т.А. Проблемы истории Ставрополья в исторической науке XIX - н. XX вв. // Ставропольская земля в прошлом и настоящем. Материалы научной конференции в 2-х частях. - Ч. 1. - Ставрополь, 1995.-С. 69-78.

26.Несмачная СИ. Первое издание архивных документов на Кавказе // Кавказский сборник. - Т. 2 (34). - М., 2005. - С. 124-152.

27.Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г. /Под общ. ред. профессора В.Н. Ратушняка. - Краснодар: Сов. Кубань, 1996. -656с.

28.Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР, конец XIX-начало XX в. -М., 1991.- 167с.

29.Основы социологии / Под ред. А.Г. Эфендиева. - М., 1993. -195 с.

30.Пархоменко Т.А. Московское общество народных университетов // Педагогика.- 1966. - № 5. - С.67-69.

31.Подосинникова Н.В. Начальная школа начала века: развивать письменную речь // Учитель. -1995. -№ 3. -С.34-39.

32.Покотилова Т.Е. Зарождение благотворительности на Ставрополье// Ставропольская земля в прошлом и настоящем. Материалы научной конференции в 2-х частях. - Ч. 1. - Ставрополь, 1995.- 96-105с.

33.Попко И.Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. Очерки края, общества, вооруженной силы и службы. - Краснодар: Сов. Кубань, 1998. - 192с.

34.Пригожий А.И. Современная социология организаций. - М., 1997. -365 с.

35.Пушкарев Л.Н. Классификация русских письменных источников по отечественной истории. - М.: Наука, 1975. - 280с.

36.Ратушняк В.Н. Исторя Кубани с древнейших времен до конца ХГХв.: Учеб. - Краснодар: Перспективы образования, 2000. - 232с.

37.Резник Ю.М. Гражданское общество как феномен цивилизации. М.э 1993. - 103с.

38.Степанский А.Д. Общественные организации России // Открытая политика. - 1995. - № 5. - С42-58.

39.Ткаченко Д.С. Национальное просвещение в Российской империи в Х1Х-начале ХХв. (на примере Ставрополья, Кубани и Дона). -Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. - 240 с.

40.Тютюнина Е.С. Административно - территориальное устройство Северного Кавказа (XVIII в. - 1860 г.) // Историческое регионоведение Северного Кавказа - вузу и школе. - Ч. П. - Славянск - на - Кубани, 1999.- С. 26-28.

41.Филиппов Н.Г. Научно-технические общества России (1866-1917гг.) : Учеб. Пособие. - М., 1975. - 340с.

42.Федотов Г.П. Судьба и грехи России. - Т. 2. - СПб., 1992. - 246с.

43.Хихлина И.Г. Основные тенденции развития музыкальной культуры г. Ставрополя // Вестник Ставропольского государственного университета. -Вып. 13.- 1998.- С. 132-156.

44.Чепелева И. Д. Деятельность провинциальной либеральной

интеллигенции по формированию в России гражданского общества (конец XIX - началоХХ вв.). - Курск, 1994. - 134с.

45.Чич С.Н. Государственная система общеобразовательной подготовки женской молодежи на Кубани в XIX - начале XX вв. - Майкоп, 1993. - 120с.

46.Шацилло К.Ф. Русский либерализм накануне революции 1905 - 1907 гг. - М.: Наука, 1985. - 347с.

47.Ямпольская Ц.А. О понятии общественной организации в СССР // Вопросы теории и истории общественных организаций: Сб. ст. - М.: Наука, 1972.-216с.