Теория официальная народности и особенности ее воплощения в культурной политике императора Николая I

Теория официальная народности и особенности ее воплощения в культурной политике императора Николая I

Оглавление

Введение

Глава 1. Особенности развития Российской империи в первой половине XIX в.

1.1 Внутренняя политика Российской империи в первой половине XIX в.: краткая характеристика

1.2 Особенности внешней политики Российской империи в первой половине XIX в.

1.3 Состояние общественной мысли в Российской империи в первой половине XIX в.

Глава 2. Теория официальной народности и ее содержание

2.1 Значение деятельности 'Общества любомудрия'

2.2 Взгляды С.С. Уварова

2.3 Уваровская триада и ее содержание

Глава 3. Православие, Самодержавие, Народность в культурной политике императора Николая I

3.1 Образование

3.2 Публицистика

3.3 Цензура

3.4 Театр и музыка

3.5 Образ монарха в общественном сознании

Заключение

Библиография

Приложения

Введение

Актуальность. Время царствования Николая I или, как часто говорится, 'Николаевская эпоха' - тот период русской истории, который вызывает самые противоречивые, а порой и противоположные, оценки, как современников, так и исследователей. Подобная диаметральная противоположность оценок современников этого периода всегда вызывала интерес не только отечественных, но и зарубежных историков. После 1990-х гг. исследования по России Николая I стали вызывать не только научный, но и политический интерес. Современное российское общество переживает новый консервативный поворот, что проявляется не только в государственных мероприятиях в сфере культуры, но и в поддержке народа. Если сравнить наше время с периодом главенства в политике российского государства теории официальной народности, то можно найти много сходств: усиление роли власти, православной церкви, призывы к единству народа. Либерально настроенная часть общества использует параллели с николаевской эпохи, чтобы дать негативную оценку деятельности правительства. империя народность самодержавие

Хронологические рамки составляют первую половину - середину XIX в. Это вызвано, прежде всего, тем, что в квалификационной работе рассматриваются причины и истоки возникновения государственной идеологии России времен царствования Николая I. Политическая деятельность Александра I, международная обстановка, состояние научного знания и искусства оказали сильное влияние на будущего императора Николая Павловича и сформировали его представления о направлениях внутренней и внешней политики во второй четверти - середине XIX в.

Объект исследования - теория официальной народности в культурной политике императора Николая I.

Предмет исследования - особенности воплощения теории официальной народности в культурной политике императора Николая I.

Целью данного исследования является выявление различных воплощений теории официальной народности в культурной политике императора Николая I.

Для достижения поставленной цели будут решены следующие задачи:

- дать краткую характеристику эпохи, способствовавшей формулировке знаменитой уваровской триады 'Православие. Самодержавие. Народность';

- раскрыть значение деятельности С.С. Уварова в формировании идеологии середины XIX в.;

- раскрыть содержание элементов триады 'Православие.

Самодержавие. Народность';

- выявить особенности воплощения теории официальной народности в таких направлениях культурной жизни страны, как образование, публицистика, театра, живописи и архитектуры.

- определить степень влияния личности императора Николая I на культурную жизнь страны.

В основе методологии исследования проведенной квалификационной работы лежат

- историко-генетический метод, раскрывающий особенности изучаемой эпохи в процессе ее исторического развития;

- и историко-системный метод, который обобщает исторические факты и помогает составить целостную картину изучаемой эпохи.

Благодаря биографическому методу стало возможным определение и исследование роли графа С.С. Уварова в формулировке основных идеологических принципов государственной политики середины XIX в. Принцип системности нашел свое воплощение в анализе места и роли, а также в выявлении взаимосвязи разных аспектов деятельности государственных деятелей, организаторов русской науки и художеств.

Историография вопроса. Императору Николаю I и периоду его царствования посвящено немалое количество монографий. В этих исторических работах дается как полный анализ правления Николая I, так и рассматриваются отдельные события или явления.

Первый труд о правлении императора Николая I был написан еще при его жизни. Это была книга историка, сторонника теории официальной народности, Н.Г. Устрялова 'Историческое обозрение царствования государя императора Николая I' (1847)1. В ней Устрялов осветил все главные события внутренней и внешней политики Николая I.

М.А. Корф описал события декабристского восстания в своих книгах 'Историческое описание 14-го декабря и предшедших ему событий' (1848)2 и 'Восшествие на престол императора Николая I-го' (1857)3. Первая книга была издана ограниченным изданием. Вторая была доступна большему количеству читателей и произвела огромный эффект не только на отечественных читателей, но и на иностранцев, так как до этого события 14 декабря 1825 года так подробно не освещались.

Н.Г. Устрялов, и М.А. Корф дали положительную оценку личности и деятельности Николая I.

Впервые темы идеологии рассматриваемого периода коснулся литературовед А.Н. Пыпин. В статье под названием 'Народность официальная', опубликованной в журнале Вестник Европы 4, ученый и назвал триаду С.С. Уварова 'теорией официальной народности'. Использованное понятие закрепилось и получило распространение в других исторических работах и до сих пор служит для обозначения государственной идеологии 1830-х - 1850-х гг. В своей статье А.Н. Пыпин рассуждал в основном о понятии 'народность'. Он писал, что народность никак не проявлялась в России в тот период, и подвергает критике теорию официальной народности, установление которой стало возможно из-за невысокого политического развития общества.

Одним из самых крупных трудов по истории дипломатии в царствование Николая I является двухтомный труд русского дипломата и историка С.С. Татищева под названием 'Внешняя политика императора Николая Первого' (1887)5 и работа 'Император Николай и иностранные дворы' (1889)6. В них автор рассматривает внешнюю политику России по отношению к другим великим державам, а также к Османской империи до и во время Крымской войны. Поражение в войне Россия потерпела из-за промахов российской дипломатии, которая состояла из иностранцев.

Фундаментальной работой, посвященной жизни и деятельности императора Николая I, стал двухтомный труд историка Н.К. Шильдера 'Император Николай Первый, его жизнь и царствование' (1903)7.

Изначально планировались четыре тома, но историк не успел закончить свой труд. В его работе подробно описаны детство, юность и первые годы царствования Николая I. Он дал развернутую характеристику личности Николая на основе обширного комплекса источников. В целом данная ему характеристика носит положительный характер (не забывая и об отрицательных качествах), но относится она лишь к первой половине жизни Николая.

Общие черты периода царствования Николая I изложены выдающимся историком В.О. Ключевским в 'Курсе русской истории в 5-ти частях' (1904- 1922)8. Он опровергает мнение других историков о реакционном характере царствования Николая I, говоря о том, что она плавно вытекала из предыдущего правления и была продолжением уже установившейся политики. Ключевский касается всех главных событий и мероприятий этого периода, но подробно рассматривает лишь крестьянский вопрос. Эпоха правления Николая I оценивалась В.О. Ключевским как подготовительный период к тем крупным преобразованиям, которые произошли при императоре Александре II.

Историк А.М. Зайончковский написал двухтомный труд по Крымской войне 'Восточная война 1853-1856 гг.' (1908-1913)9. Опираясь на источники, ученый старался показать реальный ход Крымской войны. В нем отражены не только события войны, но и события внутренней и внешней политики николаевского царствования.

М.А. Полиевктов в книге 'Николай I. Биография и обзор царствования' (1914)10 рассмотрел царствование Николая I не только как пик абсолютизма в России, крах которой пришелся на Крымскую войну. Он считал, что в этом периоде нужно видеть не только изъяны бюрократической системы (расцвет которой пришелся на это время), но и положительные достижения. Николай являлся 'последним русским самодержцем'11. Работа Полиевктова обобщила все достижения дореволюционной историографии в данном вопросе.

А.Е. Пресняков в книге 'Апогей самодержавия. Николай I' (1925)12 представил царствование Николая I как время, когда абсолютизм в России достиг высшей точки развития. Император сконцентрировал всю власть в собственных руках, чтобы эффективно бороться с общественным движением в стране. Признаком централизации власти, по мнению ученого, стала усилившаяся роль Собственной Его Императорского Величества канцелярии.

Кроме того, этот период стал моментом расцвета русского национализма, который строился на основе противопоставления России Западу.

Философ Г.Г. Шпет дает свою трактовку общественного положения в стране в 'Очерках развития русской философии' (1922)13. По его мнению, в XIX веке русская философия заново начинала свой путь. Интеллектуальная интеллигенция находится в оппозиции к правительству. И, несмотря на все гонения со стороны правительства, психологическое влияние, оказываемое интеллигенцией на национальное самосознание, было намного сильнее. Чтобы взять ситуацию в свои руки, государство провозгласило теорию официальной народности, которая 'утверждала господство господствовавших'14. Но она не смогла стать той идеей, которая могла бы оказать положительное влияние на развитие страны. Г.Г. Шпет считал, что программа Уварова, изложенная в теории официальной народности опоздала во всех отношениях: самодержавие было лишь исторической категорией, православие давно изжило свою роль, народности он не дал четкое толкование вовремя, оставив этот вопрос открытым и позволив работать на этом поле другим идеологическим движениям.

По мнению русского литературоведа Р.В. Иванов-Разумника, изложенного в 'Истории русской общественной мысли' (1906)15, теория официальной народности есть ни что иное, как главенство 'мещанства' в общественной среде 16. Он называет теорию официальной народности 'теорией официального мещанства'17. В теории официального мещанства подавляется всякое индивидуальное начало, как и просвещение, которого должно быть в меру.

Н.М. Ерошкин в книге 'Крепостническое самодержавие и его политические институты' (1981)18 представил свои рассуждения об идеологических изменениях, которые пережили позиции правящих кругов с конца XVIII века. Идеология самодержавной власти в XVIII веке основывалась на принципах французского Просвещения, но после Французской революции это перестало быть возможным. Россия должна была выработать собственную государственную идеологию. Для этого она сначала обратилась к западному опыту, результатом чего стало создание Российского библейского общества. Так как они переводили и популяризировали работы западноевропейского христианства, вскоре Российскому библейскому обществу стала противодействовать православная церковь. После этого началось формирование 'национальной' идеологии. Это в первую очередь проявилось в работах Н.М. Карамзина, А.С. Шишкова. Они придерживались идей незыблемости самодержавия и православия. Позже С.С. Уваров привнес в эту идею третий элемент - народность. Народность понималась как преданность народа 'царю, православию, помещикам-крепостникам и 'патриархальным' устоям жизни'19.

Н.Я. Эйдельман в книге 'Революция сверху' в России (1989)20 рассуждал о радикальных государственных преобразованиях сверху, приносящих в общество кардинальные изменения. Примерами таких преобразований были реформы Петра I и Александра II. Период царствования Николая I он называет 'тридцатилетней контрреволюцией'. Отсутствие крупных реформ в этот период, в частности крестьянской реформы, он объясняет преградами со стороны высшей бюрократии, дворянства. Кроме всего прочего, в это время, согласно мнению Н.Я.

Эйдельмана, возрос интерес к народу, что выразилось в теории официальной народности, которая была создана вместо 'просвещенного курса на реформы'21. Эйдельман считал, что теория официальной народности - всего лишь квасной патриотизм.

Историк А.Л. Янов в книге 'Россия против России. Очерки русского национализма 1825-1921' (1999)22 рассмотрел николаевскую эпоху как период зарождения русского национализма. Государство, в рамках теории официальной народности, создавало 'государственный патриотизм'. Смысл 'государственного патриотизма' заключался в том, что государство и отечество есть одно и то же, а значит, любовь к государству есть любовь к отечеству. Государство заявляло себя проводником народной мысли и воли.

Литературовед А.Л. Зорин в книге 'Кормя двуглавого орла… Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII - первой трети XIX века' (2001)23 проанализировал идейные истоки теории официальной народности. Он провел параллель взглядов С.С. Уварова, выраженных в теории, со взглядами немецкого философа романтизма Ф. Шлегеля и установил между ними тесную взаимосвязь. Противоречивость официальной народности С.С. Уварова состояла в том, что элемент 'народность' был разработан на основе западноевропейского опыта (где против монархического строя выступал народ), поэтому в этом понимании народность должна была разрушить институты господствующей абсолютной монархии и церкви.

Историк М.М. Шевченко, посвятивший большое количество работ николаевской эпохе, личности и деятельности С.С. Уварова, в книге 'Конец одного Величия: Власть, образование и печатное слово в Императорской России на пороге освободительных реформ' (2003)24 разобрал политику Николая I в области идеологии, народного просвещения и раскрыл причины усиления цензурного контроля в 1848-1855 гг.

Американский историк Ричард Уортман в книге 'Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии' (2002)25, рассматривает всю роль церемониалов и символов при императорском дворе. Он изложил свой взгляд на историю русской монархии с точки развития ее идеологии. В николаевскую эпоху идея нации была использована, чтобы сплотить династию с народом, но этого не случилось. Идеология создавала иллюзию причастности народа к власти.

Основными источниками, раскрывающими содержание теории официальной народности, являются документы, созданные графом С.С. Уваровым. Это доклад императору Николаю I 'О некоторых началах, могущих служить руководством при управлении Министерством Народного Просвещения' (1833), преамбула к первому номеру 'Журнала Министерства Народного Просвещения' (1834) и несколько страниц из отчета о деятельности министерства 'Десятилетие Министерства Народного Просвещения. 1833 - 1843' (1843). В них раскрыты все три элемента теории официальной народности и их толкование не поменялось. Доклад 1833 г. и отчет о деятельности министерства народного просвещения 1843 г. не имеют принципиальных различий касаемо триады.

Огромное значение как исторического источника имеет 'Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях' (1811) Н.М. Карамзина. Она была написана для императора Александра I с целью доказать несостоятельность либеральных реформ, которые проводило правительство. В 'Записке…' изложена концепция русского консерватизма.

Идеи 'Записки…' позже легли в основу политики императора Николая I и нашли свое отражение в теории официальной народности 26.

Публицистический сборник Н.В. Гоголя 'Выбранные места из переписки с друзьями' (1847)27 содержит в себе рассуждения о русской жизни, где его рассуждения о патриархальном укладе, роли самодержца и религии имеют сходство с официальной идеологией страны на тот период.

Большое значение для понимания николаевской эпохи и особенностей воплощения теории официальной народности имеет мемуарная литература.

Записки Николая I - мемуары, которые создавались с 1831 по 1843 гг. на основе старых дневниковых записей. Они содержат в себе описание детства, юности и момента вступления на престол и отражают отношение Николая I к событиям 14 декабря 1825 г.

Дневники А.В. Никитенко 28 (1826-1855) содержат в себе подробное описание различных аспектов общественной жизни в царствование Николая I и характеристики выдающихся людей эпохи.

Французский писатель Астольф де Кюстин прославился благодаря своим мемуарам о России под названием 'Россия в 1839 году'29, в которых он дает подробно анализирует уклад русской жизни, поведение представителей разных сословий русского общества, образ императорской власти и личности членов царской семьи.

Большой ценностью обладают мемуары фрейлины Высочайшего двора А.Ф. Тютчевой 'При дворе двух императоров'30 (они содержат в себе дневник и воспоминания), так как она лично было свидетельницей событий, происходящих при императорском дворе. Дневник охватывает события 1853-1855 гг. и в основном отражает отношение А.Ф. Тютчевой к событиям Крымской войны, к членам царской семьи и их отношению к сложившейся в стране ситуации. Воспоминания дают зрелое, обстоятельное описание жизни при дворе. В них она дает характеристику Николаю I как личности и государственному деятелю.

Все вышесказанное определило структуру квалификационной работы. Она состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений.

В первой главе 'Особенности развития Российской империи в первой половине XIX в.' освещаются процессы и события, которые влияли на политику государства во внутренней и внешней политике, а также условия, благодаря которым стало возможно создание и воплощение в жизнь теории официальной народности. Во второй главе 'Теория официальной народности и ее суть', раскрываются истоки теории официальной народности и интерпретируются ее элементы. В третьей главе 'Православие, Самодержавие, Народность' в культурной политике императора Николая I' отраженно воплощение теории официальной народности в разных сферах культурной жизни общества.

Глава 1. Особенности развития Российской империи в первой половине XIX в.

XIX век, как для всего мира, так и для России стал новым этапом развития. Для российской империи изменения начались с момента вступления на престол императора Александра I (1801-1825). Первая половина его царствования ознаменовалась активными преобразованиями во всех сферах государственной жизни 31. В отличие от своего отца, императора Павла I, правление которого, из-за событий Французской революции, часто характеризуется как реакционное, Александр I стремился дать своим подданным больше свободы. Они смогли высказывать свои мысли по поводу главных проблем государства, его политики, не боясь наказания. Это способствовало тому, что именно в первое десятилетие XIX века и правительством, и обществом были поставлены такие ключевые для страны вопросы, как вопрос о крепостном праве и о форме правления Россией.

1.1 Внутренняя политика Российской империи в первой половине XIX в.: краткая характеристика

Крестьянский вопрос будоражил страну на протяжении всей первой половины XIX в. Об этом свидетельствуют крестьянские волнения, которые не затихали на протяжении рассматриваемого периода. Крупнейшими из них стали волнения на Дону 1818-1820-х годов, а также же 'холерные бунты' 1830-1831-х годов. Крестьянский вопрос в течение всей I половины XIX века оставался в центре внимания общества. Так, например, одним из главных требований организаторов восстания 14 декабря 1825 года была отмена крепостного права. Со стороны правительства предпринимались некоторые попытки решить этот вопрос, но император Александр I, и император Николай I предпочитали осторожный подход. Проблема большинства проектов по отмене крепостного права заключалась в том, освобождать крестьян с землей или без нее 32.

Советский историк и крупнейший специалист по России XIX века Петр Андреевич Зайончковский считал, что главной проблемой российского общества в рассматриваемый нами период является кризис феодально- крепостнической системы 33. Это отрицательно влияло на экономическое положение помещиков, которые в стремлении получать доход, увеличивали эксплуатацию крепостных крестьян. В этих условиях экономическое положение крепостных крестьян становилось все хуже и хуже, что, по мнению П.А. Зайончковского, и приводило к крестьянским волнениям. Он отмечает, что в 30-х годах XIX в. экономическое положение государственных крестьян привело к сокращению государственных доходов. Это побудило правительство к проведению реформы государственных крестьян (она также носит название реформы Киселева)34, которая в итоге провалилась. П.А. Зайончковский приводит отрывок из отчета главы III Отделения Александра Христофоровича Бенкендорфа 35 императору Николаю I за 1842 г., в котором он сообщал о волнениях государственных крестьян, которые 'имели два главных повода: притеснения и поборы чиновников государственных имуществ и желание остаться по-старому под ведением земской полиции <…>, ибо прежде целый уезд жертвовал для оного исправника и двух или трех заседателей, а ныне на счет крестьян живут десятки чиновников…'36. По мнению П.А. Зайончковского эта реформа носила реакционный характер, так как она была направлена больше на интересы помещиков, а не на решение крестьянского вопроса.

Современный историк Максим Михайлович Шевченко считает, что существование крепостного права не оказало сильного влияния на развитие экономики страны. Он ссылается на расчеты историка Бориса Григорьевича Литвака, по которым общая стоимость помещичьего имущества 'накануне падения крепостного права составляла примерно 2,1 млрд. рублей, а его совокупный долг в 1859 г. составлял 425 млн. руб.'37. Отмена крепостного права, по мнению М.М. Шевченко, не произвела широких изменений в экономической сфере страны, так как это не привело к прорывам в сельском хозяйстве и в промышленности. Отмена крепостного права имела большее значение в социальном отношении.

Вопрос о государственном строе России возник под влиянием либеральных идей. Один из крупнейших государственных деятелей первой половины XIX в., Михаил Михайлович Сперанский 38, в 1809 г. представил императору Александру I план конституционного преобразования страны, который был одобрен. По этому плану в основу нового государственного устройства должен был лечь принцип разделения властей, а население должно было получить гражданские права и свободы. М.М. Сперанский был сторонником введения в России конституционной монархии, но считал, что это необходимо сделать только после того как в стране возникнут подходящие для этого условия. Одним из этих условий было создание конституции, основного закона государства, так как частные законы были неэффективны. До тех пор необходимо было сохранить существующую форму власти. В обществе загорелся спор: М.М. Сперанский подвергся критике со стороны консервативно настроенной части общества, в первую очереди со стороны историка Николая Михайловича Карамзина 39.

В связи с конституционными реформами М.М. Сперанского, Н.М. Карамзин в 1811 г. написал 'Записку о древней и новой России и ее политическом и гражданском отношениях', в которой изложил основные идеи консерватизма. Н.М. Карамзин считал, что самодержавие - это единственная форма правления, возможная в России: 'Самодержавие есть палладиум России; целость его необходима для ее счастья'40. Управлением такой большой страной, как Россия, могла справиться только единая власть, сосредоточенная в руках государя. Государь являл собой 'живой закон' для народа. Государь - отец семьи, который должен судить своих детей по совести. Государь - 'единственный законодатель, единовластный источник властей'41.

Православная церковь не противостояла власти и всегда была ей опорой 42. Карамзин утверждал, что церковь и власть не должны вмешиваться в дела друг друга, но им следует оказывать взаимную поддержку. Лишь тогда церковь смогла бы исполнять свою главную функцию - нравственное и духовное просвещение народа.

Касаясь крепостного права, он писал что 'нынешние господские крестьяне не были никогда владельцами'43, то есть даже в случае освобождения, они не имели права на землю. Многие крестьяне произошли от холопов, которые по праву являлись собственностью помещика, а тех, что произошли от свободных, определить уже было невозможно. Карамзин считал, 'что для твердости бытия государственного безопаснее поработить людей, нежели дать им не вовремя свободу, для которой надобно готовить человека нравственным…'44.

Несмотря на то, что император Александр I достаточно холодно отнесся к этому сочинению, в обществе 'Записка' имела большой успех. Для настоящего исследования она имеет значение потому, что многие принципы правления императора Николая I перекликаются с консервативными идеями Н.М. Карамзина 45. Соответственно, они отразились в теории официальной народности.

В первой половине XIX в. проходил процесс централизации власти. Государственные преобразования императора Александра I46, несмотря на либеральный характер, усиливали самодержавную монархию. Во второй четверти XIX в., при императоре Николае I, самодержавная власть достигла своего апогея. Во многом этому способствовало усиление роли С.Е. И.В. канцелярии 47, которая по своей значимости стала равна министерствам.

Усиление контроля над страной было вызвано не только реакционным курсом, который задал император Александр I в последние годы своего правления, но и связано с событиями 14 декабря 1825 г.

В последние годы царствования Александра I ситуация в стране начала усложняться. Общество постоянно находилось в брожении, и это выливалось не только в крестьянские волнение, но и восстания в армии 48. Недовольство росло и в высшем обществе. Представители либерального движения (часть из которых позже стала известна как декабристы), были разочарованы тем, что правительство ограничивалось умеренными реформами, вместо того, чтобы предоставить народу-победителю свободу. Это движение претерпевало свои изменения, которые можно проследить через историю тайных кружков, но, в конце концов, большая часть этого движения сошлась на том, что все проблемы страны заключались в ее правительстве, и что единственным способом изменить положение является ликвидация этого правительства.

О назревавшем бунте императору Александру I было известно, но он не придал этому должного значения; лишь в последние несколько недель до своей смерти он дал приказ тайной полиции об аресте нескольких видных членов декабристского движения 49. Это были запоздалые меры, не помешавшие декабристскому восстанию.

Династический кризис, возникший после смерти Александра I, дал декабристам ту возможность, которую они ждали. Александр I не имел наследников мужского пола 50 и долгое время наследником престола был его младший брат Великий князь Константин Павлович 51. Но цесаревич Константин Павлович не желал становиться императором по личным причинам, поэтому наследником престола в 1823 г. был назначен Великий князь Николай Павлович. Это было оформлено в тайном манифесте, к которому прилагалось письмо Константина Павловича с отречением от престола. О существовании манифеста знало лишь несколько человек: архиепископ Филарет 52, князь Александр Николаевич Голицын 53 и граф

Алексей Андреевич Аракчеев 54. Именно им было поручено хранить в тайне копии манифеста, и открыть их лишь в случае смерти императора 55.

Император Александр в общих чертах рассказал о своих намерениях Николаю Павловичу еще в 1819 г. Николай I впоследствии описывал это событие в своих записках: император объявил о своем решении во время обеда с Николаем Павловичем и его женой Александрой Федоровной. 'Мы были поражены как громом, - писал Николай I, - В слезах, в рыдании от сей ужасной неожиданной вести мы молчали!'56. Император поспешил успокоить их, уверяя, что момент восшествия Николая Павловича на престол наступит не скоро. В этой же записке Николай Павлович писал, что император Александр часто напоминал им об этом, но о манифесте он не сказал ни слова. Это создало определенные трудности, в результате чего наступил период междуцарствия.

К декабрю 1825 г. возникла более чем запутанная ситуация. Сразу после известий о кончине Александра I, Николай Павлович и вместе с ним часть правительства дали присягу на верность Константину Павловичу, который в это время находился в Польше. Лишь после того, как часть правительства присягнула Константину, был открыт тайный манифест Александра I. Это раскололо правительство на две части: тех, кто считал, что нужно следовать велению покойного императора, и тех, кто считал, что этот манифест не имеет силы, так как он не был обнародован, следовательно, Николай не может быть наследником престола, и поэтому необходимо присягать Константину. Одним из них был влиятельный генерал-губернатор Санкт-Петербурга Михаил Андреевич Милорадович 57. Его позицию разделяли и другие влиятельные военные, поэтому в такой ситуации Николай Павлович вынужден был присягнуть своему старшему брату. Против Николая Павловича работало то, что его, по выражению Герцена, 'вовсе не знали до его воцарения'58, в отличие от брата Константина.

Однако Константин Павлович отказался приехать в столицу и принять на себя бразды правления, аргументируя это тем, что он не собирался нарушать последний приказ императора Александра. В своих записках император Николай рассуждал о том, что в этой ситуации большую жертву приносил именно он, не имеющий права на престол, не готовый к правлению, жертвовавший всем, чтобы выполнить волю, которую ему навязали.

Междуцарствие длилось недолго, но этого времени было достаточно для декабристов, чтобы подготовить восстание. О готовящемся восстании Николаю Павловичу стало известно чуть ли не накануне, но эффект неожиданности был утерян.

Восстание изначально было обречено. На стороне декабристов, которые продолжали агитацию среди солдат даже утром 14 декабря 1825 г., выступила меньшая часть армии 59. Подавляющее большинство армии осталось на стороне монарха. Многие солдаты, выступившие на стороне своих офицеров-декабристов, не понимали, что происходит и считали, что Николай Павлович узурпировал власть своего брата, воспользовавшись его отсутствием. Такая агитация повлияла и на часть населения города, которая присоединилась к декабристам, но даже так их было слишком мало, чтобы противостоять армии императора, поэтому восстание было подавлено быстро.

В манифесте о событиях 14 декабря новый император заявлял, что 'горсть непокорных дерзнула общей присяге, закону власти и убеждениям'60. Они обвинялись в злом умысле и в попытке установления 'безначалия', поэтому было необходимо применить против них силу 61.

Это событие потрясло современников и оставило огромный след в истории. Многие современники считали, что декабристское восстание было частью революционной волны, которая прокатилась по Европе в этот период. Принято считать, что именно это событие предопределило дальнейшую реакционную политику Николая I, который боялся общественных волнений, поэтому пытался всеми способами их предотвратить. Известный русский историк Василий Осипович Ключевский считал, что 14 декабря 1825 г. не оказало сильного влияния на политический курс Николая I, так как политика Николая стала продолжением того реакционного курса, которого придерживался в последние годы своего правления Александр I. Стоит к этому добавить еще и то, что борьба с революциями, как бы сам император Николай к ним не относился, была обязанностью членов Священного союза.

Как историк Н.К. Шильдер давал следующую оценку правлению Николая I в ее первые несколько лет: 'С восшествием на престол императора Николая для России наступила если не новая эра, то все-таки некоторое обновление правительственной системы, господствовавшей в последнее десятилетие правления Александра I'62.

Николай I не проводил реформ, которые кардинально меняли принцип управления страной или ее жизненный уклад. Его реформы должны были скорректировать и дополнить то, что уже существовало. Несмотря на это, первые годы правления начались с активной внутренней и внешней политики.

Молодой император обратил внимание на некоторые идеи декабристов. Он приказал секретарю следственного комитета по делу декабристов Александру Дмитриевичу Боровкову 63 составить записку по показаниям декабристов по поводу внутреннего состояния страны в период правления Александра I. В этой записке особый упор был сделан на то, что в последние годы царствования Александра, в правительстве происходило много злоупотреблений, которые необходимо исправить. В ней особый упор делается на том, что важно было провести реформу законодательства и судебной системы, оказать экономическую поддержку дворянству, поддержку торговли и промышленности, решить вопрос о крепостном крестьянстве, повысить уровень образования духовенства и образования в целом, восстановить флот.

Эта записка послужила неким руководством для императора в том, в каких направлениях вести преобразования. Не за все, конечно, он взялся сразу (улучшение положения крестьян, а затем их освобождение, потребовали гораздо больше времени и произошли уже в другое правление), но одним из первых мероприятий, с которых он начал было восстановление флота. В это же время началась кодификация законов российской империи II Отделением и проведена административная реформа. Для улучшения образовательной системы был создан Комитет по устройству учебных заведений. Отличительной чертой николаевской эпохи является то, что многие важные вопросы решались в специальных комитетах.

1.2 Особенности внешней политики Российской империи в первой половине XIX в.

В XIX в. внешняя политика оказывала большее влияние на жизнь страны, чем это было в XVIII в. В.О. Ключевский отмечал, что внешняя политика России в первой половине XIX в., хоть и плавно вытекала из предыдущего периода, но имела свои отличительные черты, которые заключались в том, что она достигла своих естественных географических границ и добилась национального объединения, что позволило ей 'призывать к политическому бытию различные мелкие народности Балканского полуострова, имеющие с ней сродство племенное, либо религиозное, либо религиозно-племенное'64. Восточный вопрос, особенно в период правления императора Николая I, занимает главенствующее положение во внешней политике страны, за счет того, что политические интересы Великих держав сосредоточились именно в этом регионе. В рассматриваемый период восточный вопрос обострялся дважды: в 20-е гг. XIX в., в связи с событиями греческой войны за независимость 1821-1830-х гг., и в 40-е годы XIX в., когда вследствие обострения восточного вопроса началась Крымская война 1853 - 1856-х гг.

Этот период отличается не только военной, но и дипломатической активностью. Победа над Наполеоном позволила России занять одно из первых мест на международной арене и принять непосредственное участие в создании новой международной системы отношений 65 в соответствии со своим видением политики в Европе, которое заключалось в восстановлении и сохранении равновесия сил. Для реализации этих идей был создан так называемый Четверной союз, который потом оформился в Священный союз 66.

В первые годы существования венской системы международных отношений император Александр I стремился к общеевропейскому союзу, который опирался бы на Священный союз, 'идеи которого способны составить основу договора о взаимоотношениях всех европейских правительств, защитить малые страны от корыстной политики сильных, пресечь развитие революционных настроений'67. Но к 20-м гг. XIX в. внешняя политика России стала утрачивать свой либеральный характер.

Ярким примером этого является конгресс в Вероне, на котором Австрия, Пруссия и Россия осудили европейские революции, в том числе и греческую революцию, и объявили о праве Священного союза вмешиваться во внутренние дела любого государства, в котором революция могла угрожать легитимной власти монарха.

Итоги конгрессов Священного союза показывали, что между великими державами существовали слишком большие противоречия. Каждая из них стремилась к собственным выгодам в том или ином регионе. Поэтому в конце своего правления император Александр I начинает вести более независимую внешнюю политику. Император Николай I продолжил этот курс.

Россия продолжала расти не только в политическом, но и в территориальном отношении, как отмечалось выше. В результате военных кампаний на Западе и Востоке были приобретены значительные территории 68. Единственным политическим поражением России за первую половину XIX в. стала Крымская война 1853-1856 гг. В результате этой войны Россия потерпела поражение лишь на Черном море 69, так как война на других фронтах проходила для России успешно, но она потрясла общество. Поражение в Крымской войне было воспринято многими современниками как катастрофа.

1.3 Состояние общественной мысли в Российской империи в первой половине XIX в.

В первой половине XIX в. значительной трансформации подверглась общественная мысль в России. В Европе на смену просветительским идеям пришел романтизм 70. Он стал распространяться в конце XVIII в. Во многом этому, прежде всего, способствовала Французская революция, итоги которой привели к разочарованию в идеях Просвещения. Идеи романтизма были намного сложнее и многограннее просветительских идей, так как романтизм 'открыл движение, освободив его от механистичности, придав ему характер органического, внутреннего развития'71. Просветительский рационализм ушел на второй план, освободив место для интуитивного мировосприятия.

Русский романтизм не был изолирован от европейского, но имел свои особенности. В 1820-1840-е гг. в России преобладал романтический консерватизм, главная идея которого заключалась в иррациональном начале общественного развития - романтический провиденциализм. Поэтому правление императора Николая I характеризуют как национально- романтическое.

Романтизм, который 1810-е гг. еще сосуществовал наряду с Просвещением, в 1820-е гг. полностью вытеснил просветительские идеи в России. Если на поколение декабристов еще влияние идеи Просвещения, то на поколение 1820-1830-х гг. влияние оказывал романтизм.

Показательными являются изменения, которые произошли с историей под влиянием романтизма. В этот период появилась национальная история, которая отражала самобытность каждой страны. Но при этом история каждой страны составляла неотделимую часть мировой истории.

Существует мнение, что в России не было романтизма как такового. Литературовед и писатель Р.В. Иванов-Разумник считал, что русский романтизм ни что иное как 'псевдоромантизм'. В России подражали немецкому, английскому и французскому романтизму, 'но все это было только малоудачным подражанием…'72.

Итак, первая половина XIX в. не была стабильным периодом в русской истории. Внутренние волнения с каждым годом увеличивались, создавая к началу царствования Александра II напряженную обстановку в стране, поэтому он не мог, подобно своим предшественникам, продолжать тянуть с отменой крепостного права, в поисках менее ущербного пути для всех сторон.

Рассуждения о форме правления Россией поднимались на высшем уровне лишь в первое время правления Александра I. В дальнейшем он отошел от конституционных проектов, а при Николае I форма правления не должна была вызывать вопросов - это была абсолютная монархия.

Советский историк Н.П. Ерошкин считал, что кризисные явления, связанные с переходом к капиталистическому укладу, заставляли государство приспосабливаться к новым условиям. Историк С.В. Мироненко также считает, что самодержавие не могло существовать в новых условиях без изменений 73 и правительство понимало необходимость этого. Для оправдания самодержавной власти были необходимы эффективные способы 'идеологического воздействия на народные массы'74. Этим способом была официальная идеология власти - 'теория официальной народности'.

Глава 2. Теория официальной народности и ее содержание

Государственной идеологией периода царствования императора Николая I являлась теория официальной народности. Ее три главных тезиса - 'Православие, Самодержавие, Народность' - были сформулированы министром народного просвещения Сергеем Семеновичем Уваровым в начале 30-х годов XIX века. Круг источников, в которых С.С. Уваров отразил основные принципы теории официальной народности, достаточно ограничен. Основными источниками являются доклад императору Николаю I 'О некоторых общих началах, могущих служить руководством при управлении Министерством Народного Просвещения' (1833), преамбула к первому номеру 'Журнала Министерства народного просвещения' (1834), а также несколько страниц в 'Десятилетии Министерства Народного Просвещения. 1833-1843' (1843).

Прежде чем приступить к подробному рассмотрению теории официальной народности, необходимо обозначить ее истоки.

2.1 Значение деятельности 'Общества любомудрия'

В предыдущей главе говорилось о влияние романтизма на общественную мысль России в николаевскую эпоху. В 20-е годы XIX века широкое распространение в русском интеллектуальном обществе получает философия Фридриха Шеллинга 75. В основе его философии лежит принцип абсолютного тождества, который можно определить так: 'субъект и объект становятся тождественными в абсолюте, где происходит соединение идеализма и реализма'76. Лекции Шеллинга посетили многие видные русские общественные деятели. Первым русским шеллингианцем стал профессор Данило Михайлович Велланский 77. Еще одним ярким представителем шеллингианства в России был профессор Михаил Григорьевич Павлов 78. Они были сторонниками натурфилософии Шеллинга, и активно пропагандировали его идеи в обществе. Шеллингианство повлияло на братьев И.В. и П.В. Кириевских, М.Н. Каткова, А.С. Хомякова, Ф.И. Тютчева, А.И. Тургенева, Н.И. Надеждина, Д.В. Веневитинова, П.Я. Чаадаева, М.П. Погодина, С.П. Шевырева 79.

В 1823 году сторонники шеллингианства объединились в литературно-философский кружок 'Общество любомудрия'80. Кроме того, они были сторонниками идеалистической философии в целом. Они называли себя 'любомудрами'. Любомудры разделяли идею Шеллинга и сторонников романтизма о том, что каждому народу присуще индивидуальное органическое развитие. Они считали, что русское общество слишком сильно увлекается европейскими идеями 81, и что оно должно приобрести самобытный характер. Они не говорили, что следует полностью отказаться от всех европейских достижений, но считали, что их нужно соотносить с особенностями России.

Под влиянием немецкой идеалистической философии, любомудры стали интерпретировать понятие 'народности'. Впервые это понятие в России было использовано Петром Андреевичем Вяземским 82, который по- своему методу мышления оставался сторонником французского Просвещения. Любомудры же, как говорилось ранее, отрицали принципы французского Просвещения и были уже увлечены философией немецкого романтизма.

Большой вклад в формулировку понятия 'народности' внес Дмитрий Владимирович Веневитинов 83, который был сторонником органического развития народов. Народ являлся личностью, которая развивалась подобно человеку и имела свои определенные цели, выполняла определенные действия и получала результаты, проявляющиеся в культуре народа, которая должна была быть самобытной. Но в России, по его мнению, самобытная культура отсутствовала. Это было источником критики Веневитинова и остальных любомудров: 'Россия все получила извне; оттуда это чувство подражательности'84. Это случилось по тому, что Россия в свое время отказалась от собственного пути развития, который помог бы ей сформировать истинно русский характер народа.

Ценность 'Общества любомудрия' состоит в том, что оно сформулировало те общественные запросы, которые получили всеобщее распространение уже в 30-х гг. XIX в. Критика подражательности, стремление придать России самобытный характер отразились в теории официальной народности.

2.2 Взгляды С.С. Уварова

По мнению российского историка и литературоведа Андрея Леонидовича Зорина, новая идеология появилась в переломный для России момент. Императору Николаю I пришлось ограничивать свои действия на внешнеполитической арене, чтобы европейские революции 1830-х годов не повлияли на ситуацию в России 85. Правительство стремилось проводить политику стабилизации и поддерживать сложившийся порядок, откладывая необходимые реформы на неопределенный срок.

С.С. Уваров смог предложить власти подходящие под эти запросы 'контуры'. Для того чтобы лучше понять основы 'Православия, Самодержавия, Народности', необходимо кратко охарактеризовать личность и взгляды Уварова.

По происхождению С.С. Уваров принадлежал старому дворянскому роду Уваровых. Его отец, Семен Федорович Уваров, был адъютантом императрицы Екатерины II, которая стала крестной матерью Сергея Семеновича. Несмотря на то, что отец рано скончался, оставив семью в шатком финансовом положении, благодаря своей тете по материнской линии, Наталье Ивановне Куракиной 86, он получил блестяще образование.

Хорошее впечатление, произведенное на императора Александра I и помощь дяди, Федора Павловича Уварова 87, помогли ему поступить на дипломатическую службу. Примерно все первое десятилетие XIX в. он провел заграницей, где познакомился с людьми, оказавшими значительное влияние на его мировоззрение. Это были Анна де Сталь 88, Шарль-Андре Поццо ди Борго 89, Иоганн Гете 90, Август Шлегель 91 и другие представители европейского света. Именно в это время он начинает проникаться романтическими настроениями.

Г.Г. Шпет и А.Л. Зорин указывают на связь между идеями немецкого романтизма с идеями теории официальной народности, так как С.С. Уваров проникся некоторыми идеями Фридриха Шлегеля 92.

На политическую философию Шлегеля оказали влияние Наполеоновские войны, во время которых Франция вторглась в Германские княжества, что вызвало недовольство коренного населения и указало на потребность в национальном объединении. С этого момента в германских землях запустился процесс объединения, который завершился в 1870-х гг. Политическая философия Шлегеля рассматривает нацию как личность. Эта личность состоит из представителей нации, которых объединяют общее происхождение, общий язык и обычаи 93.

Большое влияние на С.С. Уварова оказал труд Ф. Шлегеля 'О языке и мудрости индийцев' (1808), в котором говорилось, что 'индийская история, мифология, язык и литература не только лежат в основании всей европейской культуры, но и бесконечно превосходят все ее достижения своим внутренним совершенством'94. Кроме того, этот труд стал основой для развития сравнительно-исторического языкознания. Эта работа вдохновила Уварова на создание 'Проекта азиатской Академии' (1810), который принес ему славу в ученых кругах Европы.

Ориентализм в европейской мысли можно наблюдать еще в конце XVIII в. (во многом это связано с европейскими завоеваниями на Востоке), когда начала распространяться идея о том, что западная культура выросла из восточной, и таким образом, изучение Востока даст целостное представление о мире.

Создание Азиатской академии в Санкт-Петербурге Уваров аргументировал не только научными целями, но и политическими. Он считал, что Россия, как самая близкая к Востоку европейская страна, могла стать всемирным центром востоковедения. Проект Уварова был амбициозным, но ему не было уделено должного внимания со стороны правительства и вскоре о нем забыли 95.

Исследователи, изучающие биографию и взгляды С.С. Уварова (М.М. Шевченко, Ц.Х. Виттекер) отмечают, что он был довольно значимой фигурой в европейском ученом обществе в первой четверти XIX в.96, и он мог бы посвятить себя ученой деятельности, но честолюбие и целеустремленность привели его на государственную службу.

Проект был посвящен министру народного просвещения Алексею Кирилловичу Разумовскому 97, который вскоре назначил Уварова попечителем петербургского учебного округа.

По мере отказа правительства от либеральных преобразований, сильные позиции стало занимать обскурантистское движение в лице министра народного просвещения и духовных дел А.Н. Голицына, М.Л. Магницкого 98 и Д.П. Рунича 99. В знак протеста против их действий, С.С. Уваров подал в отставку в 1821 г. Позднее он вспоминал, что именно Николай Павлович поддерживал его в этот период, но не имел власти, чтобы помочь.

Большую часть своей государственной службы С.С. Уваров уделял внимание образовательной системе. Он считал, что образование играет важную роль в просвещении народа, поэтому оно должно находиться под контролем государства.

Говоря об исторической концепции Уварова, которая оказала немалое влияние на теоретические положения официальной народности, в первую очередь следует сказать, что история демонстрировала 'естественный ход политической свободы'100, который направляло Провидение. Он был сторонником теории органического происхождения государств. Государство, состоящее из народа, было 'живым организмом', которое переживало все стадии жизни, подобно человеку. У каждого государства, как и у любого организма, есть свои особенности, в соответствии с которыми должен происходить исторический рост. Только достигнув зрелости можно было достичь политической свободы. Запад уже находился в 'зрелом возрасте', в то время как Россия была еще 'молодой' нацией, которая должна была находиться под властью абсолютного монарха, направляющего народ по правильному пути (к зрелости)101. Этот процесс должен был произойти эволюционным путем. В этом отражается также и то, что Уваров являлся сторонником прогрессивного развития. В одной из своих речей он говорил, что они живут в неспокойное время (имелись в виду европейские революции), а так как Россия еще находилась на этапе юности, то она должна была многому научиться и избежать участи Запада, который погряз в революциях. 'Надобно продлить ее юность и тем временем воспитать ее…'102. На это он отводил срок в 50 лет.

А.Л. Зорин считает, что образцом национально государства для Уварова было 'сословное государства со свободными землевладельцами внизу и национальной аристократией вверху политической пирамиды, с сильным, но конституционным монархом и той или иной формой народно- сословного представительства'103.

2.3 Уваровская триада и ее содержание

В 1832 г., будучи заместителем министра народного просвещения, С.С. Уваров представил императору Николаю I доклад о ревизии Московского университета, в котором изложил все три элемента теории официальной народности. Позднее они повторялись в других официальных документах в практически неизменном виде.

Православие. Православная религия в первую очередь создавала связь с истоками страны: 'Без любви к Вере предков, народ, как и частный человек, должны погибнуть…'104. Религия должна была стать одной из объединяющих основ для государства и народа. А.Л. Зорин отмечает, что в оригинале самого первого отчета, который Уваров написал на французском, слово 'православие' отсутствовало. Вместо него стояло 'христианство'. Из этого делается вывод о том, что сам Уваров не считал важными различия между разными направлениями христианской веры. Но православные принципы подходили России больше всего, так как они издревле определяли многие стороны жизни не только верхушки власти, но и простого человека.

'Искренне и глубоко привязанный к церкви отцов своих, русский искони взирал на нее как на залог счастья общественного и семейного'105.

Самодержавие. Самодержавие является главным элементом всей теории. 'Самодержавие составляет главное условие политического существования России в настоящем ее виде'106. Сильное самодержавие, по мнению Уварова, не только сохраняло Россию, но способно было стать мощным двигателем прогресса, так как он стоит выше интересов всех слоев населения, и правит ради народа в целом.

Сторонник теории официальной народности Степан Петрович Шевырев 107 считал, что самодержавие является самым гармоничным политическим строем. По сравнению с Западом, где народы вынуждены выживать в состоянии тяжелейшей борьбы, в России власть и народ - одно целое. Привязанность русского народа к Царю также происходит из добровольного призвания, которое и стало началом русского государства.

Уваров считал, что крестьянский вопрос тесно связан с самодержавием, так как они имели одно историческое начало и общее развитие. Такую тесную связь нельзя было прерывать радикальными преобразованиями. Необходимо было действовать постепенно, подготовить народ к изменениям 108.

Народность является самым неопределенным из всех трех элементов.

'Дабы Трон и Церковь оставались в могуществе, должно поддерживать и чувство Народности, их связующее'109. Философ Г.Г. Шпет отмечал, что значение народности 'сводилось в глаза многих к возможности через нее детализировать и углублять сочетанное единство двух первых терминов формулы'110. 'Относительно к народности все затруднение заключалось в соглашении древних и новых понятий; но народность не заставляет идти назад или останавливаться; она не требует неподвижности в идеях'111. И.Л. Качалов указывал, что народность понималась как 'совокупность национальных черт'112.

Одним из факторов, повлиявших на понимание Уваровым элемента 'народности' стал 'славянский вопрос'. Тесно связанный с восточным вопросом, славянский вопрос обострился в 40-е годы XIX века. Правительство проводило проавстрийскую политику, но С.С. Уваров не был согласен с ней. М.Ю. Досталь указывает, что огромное влияние на понимание славянского вопроса Уваровым, оказал Михаил Петрович Погодин 113. Опираясь не только на концепцию Погодина, но и опираясь на источники (это переписка С.С. Уварова с министром иностранных дел К.В. Нессельроде 114 и его обращения к императору), М.Ю. Досталь показывает то, как на протяжении 1840-х гг. менялось отношение Уварова к славянскому вопросу. По мнению Погодина, не было ничего революционного в том, чтобы Россия поддерживала славянские народы, находящиеся под гнетом Османского государства, ведь они были их естественными союзниками. Погодин предсказывал, что проавстрийский курс приведет к изоляции России. В переписке с Нессельроде, Уваров выделял две стороны славянского вопроса: 'одна из них рискованная, опасная, квазиреволюционная, другая - упорядоченная, мирная, а потому неуничтожимая'115.

Народность у Уварова не имеет жесткого определения, поэтому она подверглась большому числу интерпретаций, в зависимости от субъективных взглядов каждого.

Ц.Х. Виттекер делит людей, интерпретирующих народность на несколько групп:

Династические националисты. К ним относились Ф.В. Булгарин 116,

Н.И. Греч 117, О.И. Сенковский 118. Они смотрели на народность как на патриотизм. 'На их взгляд, 'русскость' состояла главным образом в верноподданности самодержцу'119. При этом они не обращали большого внимания на национальность подданного.

Романтические националисты. К ним относились М.П. Погодин и С.П. Шевырев. Их взгляд не слишком сильно отличался от взглядов династических националистов, но они говорили о мессианском назначении России и ее народа. Благодаря своему неповторимому характеру, Россия стояла выше, чем Запад и могла взять на себя миссию по спасению человечества. С.П. Шевырев и М.П. Погодин в своих концепциях ставили акцент на историческом развитии России. Они противопоставляли Россию и Запад, говоря о состязательности, борьбе, формируя 'комплекс врага'.

Главным отличием России от Запада являлось то, что 'Россия основалась добровольною уступкою Славян одному роду'120. Это показывает то, что Россия не пошла по пути насилия, в отличие от западных стран, которые выбрали кровавый путь. Это, по мнению С.П. Шевырева, и было причиной современных ему европейских революций 121.

Славянофилы. Их основными представителями были Алексей Хомяков, Константин Аксаков, Иван Аксаков, братья Киреевские, Георгий Самарин. Они делали упор на религиозное начало. Главным примером такого подхода является концепция Хомякова, в которой он вводит понятие 'соборность'. Это было неким подражанием древнерусскому вече, на котором выносилось общее решение. В интерпретации Хомякова, люди должны были найти единой решение, а правитель считаться с этим решением.

Проблема народности заключалась в том, что Уваров сформулировал ее на основе западноевропейского понятия 'национальности', что возвещало о приходе нового социального порядка, в то время как в России шел процесс консервации общества, сохранения традиционных порядков.

С.С. Уваров емко и доступно отразил основные тенденции общества в формуле 'Православие, Самодержавие, Народность'. Теория официальной народности стала отражением мыслей консервативной части общества, которая наряду с другими общественными течениями в рамках романтической идеологии стремилась к самобытности. Теория официальной народности, которая унаследовала часть идей 'Общества любомудров', являлась продуктом интеллигенции в первую очередь. А так как ее идеи были по душе императору, то она уже превратилась в орудие государства, которое пыталось стабилизировать ситуацию в обществе.

Глава 3. Православие, Самодержавие, Народность в культурной политике императора Николая I

Теория официальной народности, сформулированная С.С. Уваровым, являлась основным проводником принципов государственной политики, и она активно пропагандировалась в обществе.

3.1 Образование

В первую очередь это касалось деятельности министерства народного просвещения, роль которого Уваров высоко ценил, считая, что именно министерство народного просвещения должно иметь 'идейное лидерство во всем правительственном аппарате'122. Идеи официальной народности получили свое распространение через систему образования. Еще в 1833 г. он писал, что 'образование настоящего и будущих поколений в соединенном духе Православия, Самодержавия и Народности составляет, несомненно, одну из лучших надежд и главнейших потребностей времени…'123.

С.С. Уваров считал, что образование должно контролироваться государством, так как только оно знает, что по-настоящему необходимо народу. Еще до вступления Уварова в должность министра народного просвещения, Николай I предпринимал попытки привести систему образования к единообразию. В 1826 году был создан Комитет по устройству учебных заведений, который должен был выработать новые учебные уставы. Образование строилось по сословному принципу, и главный упор делался на нравственное воспитание. Однако император не был доволен результатами, поэтому по вступлении в должность министра народного просвещения Уварова, Николай I дал ему установку на приведение системы образования к единообразию (которое долгое время отсутствовало), поэтому первые несколько лет на службе Уваров занимался реорганизацией системы российского образования.

В рассматриваемый период времени открылось большое количество учебных заведений различных видов, но при этом система ужесточилась (она оставалась сословной, но количество людей, которые могли получить образование, сократилось). До этого обучающиеся уездных училищ продолжали свое обучение в гимназиях, что при усердии давало им возможность поступить в университет несмотря на происхождение (кроме крепостных). Но с 1828 г. уездных училища стали последней ступенью среднего образования и имели свою законченную программу обучения, как и в гимназиях. Таким образом, доступ в университеты для представителей недворянских сословий сократился.

Крепостным крестьянам было запрещено поступать в гимназии. Николай I объяснил такое решение. Детям крепостных крестьян запрещалось ходить в те учебные заведения, в которых 'они могли получить образование, превышающее их состояние…'124. Существовало две причины такого решения: некоторые дети крепостных крестьян были дурно воспитаны и плохо влияли на других детей (свободных), из-за чего их родители отказывались оставлять своих детей в учебном заведении; те же из них, кто хорошо учился, получали образование, не соответствующее их социальному статусу, и это тяготило их.

В университетах по Уставу 1835 г. ужесточение образовательной системы отразилось в ограничении их автономии. Историк Л.М. Ляшенко считает, что такое ужесточение порядков обучения в университетах было связано не только с боязнью Николая I того, что они проникнутся революционными идеями, а с тем, что многие дворяне уклонялись от военной службы, прикрываясь обучением в высшем учебном заведении.

Основной упор делался на техническом образовании, которое впоследствии должно было дать основу для промышленного развития России. Основной контроль властей приходился на гуманитарные науки, которые могли рождать в головах обучающихся неправильные мысли.

Государственная идеология стала оказывать большое влияние на юриспруденцию. В ней стала главенствовать историческая школа права, принципы которой не противоречили государственной политики, поэтому под нее начала перестраиваться российская юриспруденция. В первую очередь это выразилось в подготовке профессорского состава: в 1829 г. группа молодых правоведов был отправлена на обучение в Германию к профессору Савиньи 125.

Образование, основанное на принципах 'Православие, Самодержавие, Народность', должно было создать новое поколение, преданное самодержавию, ценящее свою историю и культуру.

3.2 Публицистика

Публицистика в пропаганде идеологии занимала не последнее место. Уваров создал 'Журнал министерства народного просвещения', первый выпуск которого вышел в 1834 г. Журнал был разделен на две части: в первой публиковались императорские указы, отчеты министерства народного просвещения, а во второй статьи о науках, учебных заведениях России и Европы, о просвещении и образовании в целом и т.д. Некоторые исследователи (Л.В. Зорин, Е.Е. Замыслова) считают, что идеи для 'Журнала министерства народного просвещения' Уваров черпал из изданий французского политика Франсуа Гизо 126. Переводы исторических лекций Гизо также печатались в журнале. Одной из идей, которые Уваров разделял у Гизо, была идея о религии на службе у государства.

Особый интерес для нас представляет то, что в этом журнале часто печатались исторические статьи 127, авторство которых принадлежало М.П. Погодину и Н.В. Гоголю.

В рамках романтизма, в истории началось переосмысление эпохи Средних веков и его вклада в дальнейшее развитие общества. Средние века, которые в XVIII в. воспринимались как период варварства, в XIX в. стали рассматривать как эпоху появления фундаментальных социальных институтов. Н.В. Гоголь писал статьи о практически неограниченной власти Пап в Средние века, что, по мнению Замысловой, отражает заказ официальной идеологии, так как власть Папы и церкви изображалась как сила, сохраняющая в единство в обществе.

М.П. Погодин, несмотря на антифранцузскую пропаганду, ценил работы Франсуа Гизо и в 'Журнале министерства народного просвещения' печатал переводы его лекций по истории европейской цивилизации. Правда, нельзя сказать, что Погодин точно переводил лекции Гизо. В переводах ему приходится избегать либеральных формулировок и придавать лекциям вид, больше подходящий под государственную идеологию.

Трактовки истории должны были поддерживать официальную идеологию. М.П. Погодин и С.П. Шевырев, как говорилось ранее, ссылались на норманнскую теорию. Погодин отмечал, что особенностью российского государства является то, что оно 'началось не вследствие завоевания, а вследствие призвания'. Этим он оправдывает сильную связь государства с народом, а крепостное право называет опорой самодержавия. В этот период была создана особая периодизация русской истории, в которой период правления Николая был обозначен как 'европейско-русский или национальный'128. Это должно было показать, что Россия могла быть самобытной, но при этом не отгораживается от всего мира. Уваров, разделяя это мнение, писал в преамбуле к первому номеру 'Журнала Министерства Народного Просвещения', что для России период подражания остался в прошлом, и что она 'лучше своих иноземных наставников умеет применять плоды образования к своим собственным потребностям…'129.

В журналистике в 30-е гг. XIX в. главенствовали издания 'Северная пчела'130, 'Сын Отечества'131 и 'Библиотека для чтения'132, редакторы которых были сторонниками государственной идеологии.

'Северная пчела' была самым крупным изданием, которое пропагандировало идеи официальной народности. Она находилась чуть не в прямой зависимости от III Отделения. В ней печаталась различная информация, но только 'Северная пчела' имела право печатать новости политики. Обычно они критиковали политическую жизнь Франции и Великобритании. Политическому строю и общественной нестабильности Франции противопоставлялись стабильность в России. Впрочем, многие современники не слишком высоко оценивали качество 'Северной пчелы'. Например, А.В. Никитенко в своем дневнике пишет о том, что на балу одного из чиновников, который он посетил, 'кавалеры все очень необразованны: ничего не читают, кроме 'Северной пчелы', в которую веруют как в священное писание. Когда ее цитируют - должно умолкнуть всякое противоречие'133.

Большой вклад в распространении государственной идеологии внес 'Москвитянин' (1841 - 1856) М.П. Погодина, в котором выразились все его главные идеи. В нем также работал С.П. Шевырев, который разбирал теорию официальной народности в одной из первых статей. В журнале было несколько отделов, которые касались религии, литературы, науки, истории.

3.3 Цензура

Цензура была мощным инструментом, с помощью которого правительство контролировало общественную мысль, пропуская лишь те идеи, которые были ему полезны.

Цензура находилась в ведении Министерства народного просвещения, а главным органом было Главное управление цензуры 134. В первую пору был принят так называемый чугунный устав 1826 года, который отличался особой строгостью. В 1828 г. был принят новый цензурный устав, который просуществовал до 60-х гг. XIX в. Нельзя сказать, что он кардинально отличался от чугунного устава, но, тем не менее, он был немного мягче и не уходил в крайности. В николаевскую эпоху цензор стал важной профессией, которая требовала полного сосредоточения (по крайней мере, так было написано в Уставе), чтобы избежать субъективных суждений. Цензор стал отдельной профессией, он не мог быть одновременно редактором.

Профессор Г.В. Жирков считает, несмотря на то, что цензурный устав 1828 г. был прогрессивен по меркам эпохи, он вскоре стал бесполезным, так как количество ведомств имевших право на цензуру стало увеличиваться, постепенно сам устав стал усложняться поправками и дополнениями, которые приспосабливали устав 'к текущим потребностям власти и власть имущих'135.

Большую роль не только в контроле общественного мнения, но и в пропаганде официальной народности играло III Отделение С.Е. И.В. канцелярии. III Отделение имело широкие функции, начиная от политического сыска заканчивая социальной защитой населения. Какую роль она должна была играть в глазах народа, характеризует история о том, как император Николай I дал начальнику III Отделения А.Х. Бенкендорфу платок, которым он должен был утирать слезы народа. III Отделение должно было обеспечить прямую связь между императором и его народом, которую усложняли бюрократические отношения. III Отделение предоставляло информацию о любых важных событиях, происходящих в стране, напрямую императору. Это происходило через жандармов, которые бдительно следили за населением и предоставляли свои отчеты в III Отделение. Для большей части населения III Отделение стало местом, куда они могли подавать всевозможные вопросы и жалобы, а также доносы. После декабристского восстания и расправой над бунтовщиками, в обществе возникло оцепенение.

Герцен писал о 'падении нравственного уровня общества, о перерыве в его развитии'136. Это отразилось в деятельности различных кружков, которая перестала быть активной как раньше, так как многие боялись обсуждать серьезные политические вопросы из-за увеличения количества доносов в III Отделение.

Граф С.С. Уваров почти сразу после своего вступления в должность министра народного просвещения разослал цензурным комитетам циркуляр, в котором говорится о том, чтобы цензоры обращали пристальное внимание на периодические издания. 'Я желаю, чтобы не только по содержанию и духу своему сии издания не заключали в себе ничего несообразного с цензурными правилами, но чтобы тон оных и изложение соответствовали, по возможности, требованиям приличия и благоприятности…'137.

В период правления императора Николая I придворная цензура как государственный институт еще не оформилась. Причина этого заключалась в том, что придворная цензура находилась в ведении III Отделения, которое сопровождало императора во всех поездках. Это приводило к халатности по отношению к цензурному делопроизводству. Кроме того, между министерствами и III Отделением не было четкого разграничения их цензурных функций. Материалы поступали императору в нарушение закона 138. Зачастую многие цензоры рассматривали подобные материалы наряду с остальными. 'На практике установилось негласное правило, согласно которому на утверждение императора выносилось только положительное заключение, при отказе же в публикации решение принималось обычно на уровне цензора'139. Были случаи, когда цензорам приходилось подавать императору на утверждение отрицательное заключение. В 1831 г. цензор В.Н. Семенов запретил публиковать трагедию 'Петр I' М.П. Погодина, так как главными действующими лицами в ней были Петр Великий и Екатерина Алексеевна. Император выступил на стороне цензора. В резолюции 22 декабря 1831 г. он обосновал такое решение тем, что личность Петра должна была быть 'для каждого Русского предметом благоволения и любви, выводить оное на сцену было бы почти нарушение Святыни и по всему совершенно неприлично. Не дозволять печатать'140. Историческим работам, будь то воспоминания или исторические произведения, оказывалось особое внимание. Историческая повесть 'Эшафот или Утро вечера мудренее' литератора В.Н. Олина не прошла цензуры, потому что в ней неуважительно изображались 'высочайшие особы'. Воспоминания секретаря императрицы Екатерины II А.В. Храповицкого не были допущены цензурой по причине того, что описанные в них события относятся к 'слишком близкой истории' и в них упоминается частная жизнь императрицы.

В 1842 г. цензурой не была пропущена трагедия писателя И.И. Лажечникова 'Опричник'. Его цензор, Я.И. Бередников, объяснял свое решение тем, что 'В трагедии Лажечникова негодование возбуждается против законного царя русского, которого сан, в качестве помазанника Божия, все привыкли почитать священным; <…> здесь в уста царя влагаются речи, способные ослабить уважение, питаемое всеми к высочайшей особе русских венценосцев…'141. Говоря иначе, цензура носила идеологическую окраску.

С.И. Григорьев отмечает, что император Николай I пытался быть объективным в личной цензуре. В 1848 г. в 'Костромских губернских ведомостях' был напечатан положительный отзыв о жителях Костромы, который император якобы сделал в 1834 г. Император опроверг эту информацию, утверждая, что ничего подобного он не говорил, и запретил печатать эти сведения, которые показывали его в благоприятном свете.

В 1854 г. в журнале 'Современник' было напечатано стихотворение Ф.И. Тютчева 'Пророчество':

'Не гул молвы прошел в народе, Весть родилась не в нашем роде - То древний глас, то выше глас:

'Четвертый век уж на исходе, -

Свершится он - и грянет час!

И своды древние Софии,

В возобновленной Византии,

Вновь осенят Христов алтарь'.

Пади пред ним, о царь России, -

И встань как всеславянский царь!'

Император зачеркнул последние строки стихотворения, и сделал пометку, что таких фраз допускать нельзя. По мнению С.И. Григорьева это отражает не только осторожность императора в отношениях с Европой, а также то, что он предпочел остаться светским монархом и не поступился своими принципами перед лицом опасности 142.

Известно, что к великому русскому поэту и писателю Александру Сергеевичу Пушкину император был настолько благосклонен, что лично стал его цензором. А.С. Пушкин часто сталкивался с цензурой. Например, в своем дневнике он писал о том, что его историческое сочинение 'История Пугачева' 'бранят' в обществе и не покупают. Виновником этого он считал министра народного просвещения С.С. Уварова, который являлся одним из первых критиков его работы. Кроме того, Пушкин жаловался на то, что Уваров хочет препятствовать его печатанию лишь с императорского согласия. 'Царь любит да псарь не любит'143, - так описывал сложившуюся ситуацию поэт. Императору Николаю приходилось защищать Пушкина от критики, которая звучала в его адрес со страниц 'Северной пчелы' Ф.В. Булгарина, после чего издателю и журналисту запретили печатать критику на любые литературные произведения.

Значительная часть произведений Пушкина посвящена укладу русской жизни и истории России. Он также являлся сторонником самобытной России, которая от Запада приобретала бы только самое лучшее и применимое в российской действительности. У Пушкина есть целый ряд исторических работ, но первое место в них занимает Петр I. Вопрос о влиянии Петра на судьбу России до сих пор является спорным, но и тогда этот вопрос обсуждался в полной мере 144. Самым ярким примером является спор славянофилов и западников, которые давали противоположную оценку вкладу Петра в историю.

В начале правления Николая I Пушкин написал стихотворение 'Стансы', в котором в пример молодому императору он ставит Петра Великого. Во многом Николая I сравнивали с Петром, и это сравнение льстило императору.

Считается, что под влиянием официальной народности, Пушкин написал стихотворения 'Клеветникам России' и 'Бородинскую годовщину', которые несли в себе сильный патриотический характер.

В отличие от Пушкина, другой выдающийся писатель Николай Васильевич Гоголь ценил Уварова, так как ему близки те идеи, национальные идеи, которые присутствовали в политике Уварова.

Основные свои идеи, созвучные с принципами теории официальной народности, Гоголь изложил в 'Выбранных местах из переписок с друзьями'145 (1847). В 'Выбранных местах…' больше всего религиозных рассуждений, так как Гоголь был глубоко верующим человеком. Христианство было неотъемлемой частью русского общества на протяжении всей истории, и к христианскому идеалу оно должно было стремиться и теперь. Он рассуждает о лучшем устройстве страны, и приходит к тому, что единственно верный уклад жизни - патриархальный. Государство без самодержавного монарха все равно, что человек без души. Самодержец, как отец, заботится о своих подданных, поэтому у Гоголя Николай I является идеальным примером русского государя. У каждого человека в России есть свое место, предопределенное Богом, соответственно, своя цель, к которой он должен отнестись ответственно. От этого зависит облик всего общества.

'Нужно вспомнить человеку, что он вовсе не материальная скотина, но высокий гражданин высокого небесного гражданства. Покуда он сколько-нибудь не будет жить жизнью небесного гражданина, до тех пор не придет в порядок и земное гражданство'146.

Литературовед А.В. Воропаев отмечает, что Гоголь видел залог светлого будущего России 'в осознании им (русским человеком) своего неустройства, своей духовной нищеты и тех огромных возможностях, которые присущи России как сравнительно молодой христианской державе'147. У России снова есть шанс измениться, так как она является молодой страной. Только самосовершенствование отдельного человека и общества в целом в духе христианства могло обеспечить русскому обществу светлое будущее.

3.4 Театр и музыка

Национальная идея, тесно связанная с теорией официальной народности, нашла свое выражение в театре. Некие фрагменты национальной идеи привносились в театральные постановки еще в XVIII в., при Екатерине II. Еще тогда власть осознала, что театр является эффективным способом идеологического влияния на массы. В таких театральных постановках упор делался не на сюжетную линию, слова героев, а на внушительный образ, который достигался за счет театральных эффектов, ярких костюмов, музыки и т.п.

Актер Ф.А. Бурдин 148 в 'Воспоминаниях артиста об императоре Николае Павловиче' писал, что император Николай I был большим любителем театра. Его самыми любимыми русскими пьесами были 'Горе от ума' и 'Ревизор'. К каждому выступлению готовились основательно (и в профессиональном, и в финансовом плане). Чиновники, которые не были чисты на руку, делали сметы, по которым на постановку балетов тратилось до 40 тысяч рублей.

Теория официальной народности имела различные толкования и в театре. Первым таким толкованием стала драматическая пьеса Нестора Кукольника 'Рука Всевышнего Отечества спасла', поставленная 15 января 1834 г. В ней отражены события конца 1612 - начала 1613 г.; на первый план здесь выходит борьба ополчения за освобождение Москвы и приход к власти истинного царя. 'Пьеса строится как буквальная реализация метафоры, заключенной в заглавии: все события описываются как результат прямого божественного вмешательства'149. По мнению Л. Киселевой, 'Руке Всевышнего…' отражение находят два элемента официальной идеологии - 'православие' и 'самодержавие'. Они тесно связаны между собой, так как в пьесе подразумевается Русь как православное государство. Идеология имеет здесь доминирующее положение.

Публика не приняла этой пьесы, хотя она и ставилась 17 раз на протяжении всего года при поддержке государства, что вызывало еще больше неприязни у общества. В связи с этим стоит вспомнить уничижительную рецензию писателя и критика Николая Алексеевича Полевого 150 на пьесу Кукольника: '…новая драма г-на Кукольника весьма печалит нас. <…> Как можно столь мало щадить себя, столь мало думать о собственном своем достоинстве!'151. Он пишет о том, что в драме Кукольника вовсе и не было самой драмы, и раскритиковал его за большие расхождения с историей. В конце своей рецензии он не забывает иронично отозваться о 'Северной пчеле' за лестный отзыв 'Руке Всевышнего…'.

В итоге журнал Н.А. Полевого 'Московский телеграф' был закрыт, а его создатель отправлен в ссылку. По этому поводу в обществе распространилась эпиграмма, авторство которой точно определить не удалось 152:

'Рука всевышнего три чуда совершила: Отечество спасла,

Поэту ход дала

И Полевого удушила'.

А.В. Никитенко в своих дневниках отмечал, что Кукольник предоставлял каждое свое произведение на рассмотрение в III Отделение. Но своим грубым патриотизмом, он 'вооружил против себя людей свободомыслящих и лишился их доверия'153.

В том же году в Москве была поставлена комедия М.Н. Загоскина 'Недовольные'. Это была неудачная попытка 'создать образец государственной сатиры, метившей в остававшихся в Москве не у дел представителей прошлой эпохи - М.Ф. Орлова и П.Я. Чаадаева'154.

Вторым произведением, которое по официозности стоит в одном ряду с 'Рукой Всевышнего…', является опера русского композитора Михаила Ивановича Глинки 'Жизнь за царя'. Непосредственная работа над оперой началась 1834 г. и на определенных этапах руку к ней приложили члены 'пушкинского круга': В.А. Жуковский, В.Ф. Одоевский, В.А. Сологуб, сам А.С. Пушкин. Именно Василию Андреевичу Жуковскому принадлежала идея положить в основной сюжет легенду Ивана Сусанина, 'таким образом, переведя будущую оперу в патриотический регистр и, следовательно, сразу соотнеся ее с традицией национально-исторической драмы'155. Историческая драма стала популярным жанром, через который на сцене воплощалась официальная идеология. Таким образом, можно сказать, что самые яркие представители русской литературы, В.А. Жуковский и А.С. Пушкин, сделали вклад в укреплении черт официальной идеологии в театральной сфере.

Автором либретто был барон Е.Ф. Розен 156, которому были близки идеи теории официальной народности. Он был замечен благодаря своей исторической драме 'Россия и Баторий', которая понравилась императору Николаю.

В 'Жизни за царя' появляется то, что отсутствовало у Нестора Кукольника - отражение 'народности'. Она отражалась в подвиге Ивана Сусанина, по словам Н.В. Гоголя, 'последнего и низшего подданного'157, который своей жертвой создал крепкую связь между государем и его народом. Впервые на сцене так ярко представлялся образ крестьянина.

Основную нагрузку в опере несла музыка, которая оставила у публики большое впечатление. С тех пор М.И. Глинка создателем национальной музыки, которая еще никогда так величественно не звучала.

Несмотря на положительные отзывы сторонников Глинки и тех, кто принял участие в создании этой оперы, отношение к ней было неоднозначным. Благодаря этой опере в России их стало еще больше.

По-настоящему взбудоражила общество одна из любимейших пьес Николая I - 'Ревизор'. Она была поставлена в 1836 году только благодаря приказу императора, так как многие в высших кругах отнеслись к пьесе очень негативно и хотели ее запретить. На предварительном прослушивании в Зимнем дворце императору она очень понравилась, поэтому Гоголю позволили поставить эту пьесу на сцене. Однако в обществе пьесу не приняли, так как пьеса была сыграна, по словам Ф.В. Булгарина, 'ненатурально'. В Санкт-Петербурге постановка данной пьесы, которая обличала изъяны государственного механизма, воспринималось как политическое решение Николая I, который решил осмеять чиновничество.

Идеалом совершенства в музыке был объявлен государственный гимн Российской империи, сочиненный адъютантом А.Х. Бенкендорфа, ротмистром Алексеем Федоровичем Львовым на стихи В.А. Жуковского 'Боже, царя храни…'. Примечательно, что впервые гимн прозвучал в первопрестольной. Это произошло в Большом театре 6 декабря 1833 г. 'Это исполнение должно было отразить единение царя и народа, а факт избрания для этого первого публичного действия именно Москвы должен был продемонстрировать верность традиции и уважение императора к первопрестольной столице'158. В тот день императрица и ее придворные дамы появились на свет в национальных костюмах, что вызвало общественное одобрение. 31 декабря 1833 г. Николай I высочайше утвердил гимн Львова и приказал играть его на всех официальных мероприятиях.

3.5 Искусство и архитектура

Большую поддержку император оказывал деятелям искусства. Федор Григорьевич Солнцев (1801-1892), художник-реставратор и академик живописи, расцвет карьеры которого пришелся именно на николаевскую эпоху, имел расположение императора. Он занимался оформлением Большого Кремлевского дворца, реставрацией церквей Московского Кремля, Успенского собора во Владимире и т.д. По мнению Г.В. Аксеновой 'Ф.Г. Солнцев своим творчеством утверждал русский стиль и отстаивал художественное понимание значимого для России и русского народа триединства: 'Православие, Самодержавие, Народность'159. Он участвовал в реставрации Софийского собора, в ходе которой под слоем штукатурки были обнаружены старинные фрески. Он сообщил об этом императору, и тот приказал продолжать работу. Этим фактом был недоволен митрополит Филарет. В воспоминаниях Ф.Г. Солнцева приводится диалог между императором и митрополитом летом 1844 г.:

'Ваше Величество, открытие и возобновление древней живописи здешнего собора повлечет староверов к поощрению в их лжемудриях'. - 'Я, владыко, не смотрю, как молятся, лишь бы молились, - заметил государь. Ты любишь старину, и я люблю. Теперь в Европе дорожат малейшею старинною вещью. А мы, возобновляя древнюю живопись, можем ли думать, что оказываем предпочтение староверам. Вздор. Не противоречь'160.

Это отражает то, что император, несмотря на собственную глубокую веру, во многом являлся человеком светским. И при этом старина волновала его больше как национальное наследие, а не религиозный артефакт.

Картины в XVIII в. по большей части были элементом украшения дома. Но в 1830 - 1840-х годах такое отношение к изобразительному искусству поменялось. Стали появляться целые галереи (под портретную галерею героев Отечественной войны должен был быть выделен один из залов Зимнего дворца), а картины стали создаваться исключительно для выставок. Одним из самых ярких художников этого периода является Карл Брюллов, к которому благосклонен монарх. Он получил место в Академии Художеств только благодаря тому, что по приказу императора была проведена чистка кадров.

В отличие от остальных направлений, архитектура находится в наибольшей зависимости от государственного курса. В XVIII в. в архитектуре главенствовал классицизм, а в политике - Просвещение. В связи с идеологическими изменениями, которые произошли во второй четверти XIX в., архитектура тоже стала менять свой облик. В это коснулось храмового зодчества. Историк архитектуры Е.И. Кириченко объясняет этому тем, что православная вера стала носителем 'русской идеи'; 'православие олицетворяет храм, а таковым является храм, сооруженный в основе возрождаемых в это время принципов русского зодчества'161.

В 1827 г. Николай I выслал обер-прокурору святейшего Синода и генерал-губернаторам всех областей директивное указание, в котором было приказано собрать сведения по губерниям по следующим пунктам:

'1. В каких городах есть остатки древних замков и крепостей или других остатков древности.

2. В каком положении они находятся' 162.

Кроме того, было запрещено разрушать старые здания. Это должны были контролировать городское управление и местная полиция.

Император был большим любителем старины, и это касалось старинных архитектурных памятников в том числе. По его приказу был восстановлен Теремной дворец 1635-1636 гг., были проведены ремонтные работы в Софийском соборе, Екатерингофском дворце, был сохранен Крутицкий теремок. Им же была запрещена застройка Лобного места в Москве.

В 1831 г. планировалось изменение стиля церкви св. Екатерины в Санкт-Петербурге. Все проекты, выполненные в классицизме были отвергнуты, и таким образом ход получил единственный архитектор, проект которого походил на соборы московского Кремля - К.А. Тон. Большинство зданий в николаевскую эпоху были построены именно по его проектам. Ему принадлежит авторство в создании многих зданий, но 'образом национальной культуры' являлся созданный им стиль церковной архитектуры. Его ярким примером является Храм Христа Спасителя в Москве. Вторым большим проектом К.А. Тона был Большой Кремлевский дворец.

Новые здания, выполненные в старом стиле, должны были стать своего рода обращением к русскому наследию. Строительство в этом духе стало набирать обороты с 1830-х гг., когда был издан атлас 'Планов устройства селений'. Некоторые планы были дополнены самим императором, который стремился придать деревне русский облик. В 1842 г. появился 'Атлас нормальных чертежей по ведомству государственных имуществ', в котором все проекты (дома правления, постоялые дворы, школы, простые избы) были созданы К.А. Тоном 'в чистом Русском вкусе'.

К.А. Тоном, как законодателем архитектурного стиля, были созданы два альбома 'проектов образцов церквей'. Позже, в 1841 г., проектирование храмов в русском стиле было закреплено законом.

3.5 Образ монарха в общественном сознании

В царствование императора Николая I впервые за долгое время образ высшей власти стал меняться. С учетом тех изменений, который произошли в общественных взглядах с приходом романтизма и усиления консервативного течения, образ императора стал включать в себя традиционные, 'национальные' черты. По мнению американского историка Ричарда Уортмана, русские монархи, начиная с Петра I, делали особый акцент на собственном европейском облике. Это не просто создавало дистанцию между властью и народом, но и выделяло власть, делало ее особенной. Концепция Р. Уортмана состоит в том, что на протяжении всей истории народ ассоциировал образы правителей и дворян с иностранными политическими образами. Он отмечает, что власть в России имеет иноземные корни, так как изначально русские князья искали примеры и образы власти в Византии. С XVII в. образы русской власти начинают сближаться с западными, пока Петр I полностью не перенял западную традицию. Ведущей темой сценариев власти 163 от Петра I до Александра I являлась богоподобность монарха. С приходом к власти Николая I традиция стала меняться. Большое влияние на это оказала личность императора.

Николай Павлович, в отличие от двух старших братьев, воспитывался не бабушкой (Екатерина II умерла через полгода после рождения третьего внука), а родителями. Павел I, хоть и тоже рано скончался, но стал для него примером для подражания. Многие исследователи видят в личности и правлении Николая I схожесть с Павлом I.

Воспитателем Великих Князей Николая и Михаила был назначен военный человек - Матвей Иванович Ламздорф 164. С самого детства Николай Павлович был воспитан в строгой военной дисциплине.

Н.К. Шильдер отмечал, что еще в детстве у будущего проявились те черты характера, которые стали в будущем отличительными:

'Настойчивость, стремление повелевать, сердечная доброта, страсть ко всему военному, особенная любовь к строительному инженерному искусству, дух товарищества, выразившийся в позднейшее время, уже по воцарении, в непоколебимой верности союзам, несмотря на вероломство союзников…'165.

А.Е. Пресняков отмечал, что в династии существовало сильное немецкое начало: Павел I, вслед за своим отцом, был любителем прусской армии и всего военного, Мария Федоровна была представительницей Вюртембергского дома. После смерти Павла I, воспитанием детей занялась вдовствующая императрица Мария Федоровна, которая пыталась привить детям любовь к гражданским наукам и расширить их кругозор и ограничить их увлечение военными вопросами. Николай вспомнила об этом следующее: '…покойная моя родительница, как нежнейшая мать, пеклась об нас двух с братом Михаилом Павловичем, не щадя ничего, дабы дать нам воспитание, по ее убеждению, совершенное'166. Но эти попытки провалились. В своих записках Николай Павлович вспоминает следующее: 'На лекциях наших преподавателей мы или дремали, или рисовали их же карикатуры, а потом к экзаменам выучивали кое-что вдолбяжку, без плода и пользы для будущего'167.

Мария Федоровна получила традиционное воспитание, основанное на прусских протестантских понятиях, поэтому в семье она видела главную ценность. Эту идею она внушила Николаю Павловичу, который, в отличие от старших братьев создал в обществе образ идеального семьянина.

Несмотря на то, что сам необходимого для управления страной он не получил в силу известных обстоятельств, на примере обучения цесаревича Александра Николаевича можно увидеть, что император сделал соответствующие выводы, так как подошел к воспитанию будущего монарха ответственно.

В отличие от Александра I, Николай Павлович никогда не проявлял интереса к конституционному строю. Еще в молодости он путешествовал в Великобританию и не был в восторге от заседаний палаты лордов и палаты общин, считая, что от них больше шума, чем дела.

В связи с этим следует вспомнить отрывок из мемуаров французского путешественника Астольфа де Кюстина 168. В разговоре с ним император говорил, что понимает республику как 'способ правления ясный и честный'169, но никогда не сможет понять конституционную монархию, так как она является из себя 'лживый' способ правления. Для него всегда было очевидно то, что в России может прижиться лишь один государственный строй, и это было самодержавие.

Одним из самых значимых образов, которые пропагандировались в николаевскую эпоху в обществе, был образ семьи. Императорская семья была примером крепкой, дружной, любящей семьи для всего общества. Все члены императорской семьи были частью спектакля, который разыгрывался для подданных. 'Николай I отождествил династию с историческими судьбами русского государства и русского народа'170.

Император ориентировался на армию как 'на модель оптимального общественного устройства'171. В дворцовой жизнь все сильнее укреплялся стиль плац-парада 172, который демонстрировал близость императора и династии к армии, олицетворявшей нацию. Для того, чтобы усилить эту связь, воспитанников военных училищ побуждали видеть в себе членов императорской семьи 173.

Николай Ираклиевич Воронов, выпускник 2-го Кадетского корпуса, оставил воспоминания об императоре Николае I. Он писал об отеческой заботе Николая I по отношению к кадетам, которая часто выражалась почти во всех его действиях. Государь '…входил в толпу кадет, удостаивал некоторыми вопросами, шутил, называл кадет своими детьми'174. Кроме того, царская семья оказывала кадетам знаки внимания, часто посещая кадетов: Великие Княгини угощали их конфетами, а Великие Князья вели себя с ними на равных, играя вместе с младшими кадетами.

Такая же связь устанавливалась с чиновничеством, число которого увеличивалось. Императорский двор был превращен в Министерство императорского двора еще в день коронации императора Николая.

Леонтий Васильевич Дубельт 175, который восхищался императором, писал о нем: 'При всей строгой наружности Императора Николая Павловича он человек самого мягкого, доброго сердца; чувства его всегда возвышены, благородны - он настоящий рыцарь без страха и упрека…'176.

В отличие от предшественников, Николай I не возносил свой образ до божественного. Для него главным составляющим любой личности была нравственность и ответственность, и он стремился воплощать их своим примером. Того же он требовал от своих подданных. 'Личная жизнь подданного должна была раствориться в государственной жизни, воплощенной в монархе'177. Он представлял из себя фигуру 'цельную в своем мировоззрении'178.

Николай предпочитал осторожную политику в отношении власти и людей, которые исполняют императорскую волю, а также ценил практический опыт. Об этом свидетельствуют те наставления, которые часто в письмах давал император цесаревичу Александру Николаевичу. В одном из писем цесаревичу, написанного в мае 1837 г., когда Александр Николаевич путешествовал по России и посетил Тверь, Николай отмечал следующее: 'Не одного, а многих увидишь подобных лицам 'Ревизора', но остерегись и не показывай при людях, что смешными тебе кажутся, иной смешон по наружности, но зато хорош по другим важнейшим достоинствам, в этом надо быть осторожным'179. В одном из документов он давал следующее наставление: 'Сначала, входя в дела, спрашивай, как делалось до тебя, и не изменяй ни в чем ни лиц, ни порядка дел. Дай себе год или два сроку, хорошо ознакомься с делами и людьми - и тогда царствуй'180.

Николай I часто лично посещал различные учебные, лечебные и другие правительственные учреждения, чтобы проконтролировать их работу. Однажды император посетил Обуховскую и Калинкинскую городские больницы, и, найдя их в плачевном состоянии, устроил, по выражению Н.К. Шильдера, 'электризацию' начальству больниц, чтобы они исправили все недочеты, которые были обнаружены.

Самодержец становился представителем всей нации. Это было отражено в церемониях и ритуалах.

Например, во время собственной коронации в 1826 году, император во время торжественного шествия 'в полном царском облачении трижды поклонился народу с Красного крыльца'181, что вызвало народный восторг. По свидетельству Е.П. Янькова, эта коронация была самой пышной за всю историю.

И.А. Федосов и Е.В. Долгих считают, что николаевское консервативное правление хорошо выражает цитата А.Х. Бенкендорфа: 'Прошедшее России удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается ее будущего, - оно выше всего, что только может представить себе самое пылкое воображение'182.

Даже в юридическом праве проявились характерные для Николая I черты. 'Лучшая теория права - добрая нравственность, и она должна быть в сердце независимо от этих отвлеченностей и иметь своим основанием религию' - таково было убеждение императора'183. Николай I по их мнению был идеальным человеком эпохи романтизма, который благодаря своей 'романтической цельности'184 стал примером для последующих правителей.

Все мероприятия, проводимые Николаем I, будь то его собственные торжества и церемонии или реформы, имели четкую национальную подоплеку. По мнению Р. Уортмана, все это делалось не с целью сократить дистанцию между властью и народом, а с тем, чтобы ее удержать. Тем самым, теория официальной народности и правительственная политика в целом стремились законсервировать установившийся уклад.

Мемуары фрейлины императорского двора Анны Федоровны Тютчевой 185 характеризуют николаевскую эпоху как иллюзию торжества, которая была разрушена Крымской войной. Иллюзия существовала в пределах императорского двора, окруженного различными церемониями и празднествами, отражающими величие монархии и поддерживающими ее престиж. А.Ф. Тютчева характеризовала императора Николая как преданного своему делу человека, искреннее верящего в свои убеждения и готового бороться за них всеми доступными способами, потому что он был уверен в своей правоте. Николай ни на секунду не сомневался в законности своей власти и считал ее миссией, возложенной на него богом. А.Ф. Тютчева считала, что 'Николай I был Дон-Кихотом самодержавия, Дон-Кихотом страшным и зловредным, потому что обладал всемогуществом, позволявшим ему подчинять все своей фантастической и устарелой теории и попирать ногами самые законные стремления и права своего века'186.

Личность императора Николая I пронизывала всю государственную систему, поэтому, когда мы говорим о проявлениях теории официальной народности в культурной жизни страны, мы обращаемся к взглядам императора, так как они были определяющими в этом вопросе. Он, как отец народа, наставлял своих подданных и покровительствовал им, если считал, что они этого достойны. Недаром николаевская эпоха, несмотря на многочисленную критику, является периодом, когда в России произошел промышленный переворот, наступил золотой век русской литературы, расцвет искусства и архитектуры, которая стала принимать национальные черты.

Теория официальной народности, как государственная идеология, получила широкое распространение в культурной политике страны: она формировала сознание нового поколения и контролировала общественную жизнь, пропагандируя консервативные ценности. В условиях роста национального самосознания, это была попытка правительства взять под свой контроль объединение нации.

Заключение

XIX век для мира стал временем динамичных модернизационных процессов, которые коснулись всех сторон жизни человека, общества и государства. Во многих европейских странах это проявилось не только в экономике и политике, но и в революционном движении, участники которого боролись за политические и экономические права формирующихся в этот период промышленного переворота новых классов и сословий. Вдохновившиеся идеями Просвещения и примером Французской революции, в ходе которой абсолютная монархия ушла в прошлое и уступила место республике, а представители различных государств и сословий направили свою революционную борьбу на утверждение всеобщего равенства и братства. В это же время на смену Просвещению приходит философия романтизма, в рамках которой ускоряется процесс формирования национально-исторического самосознания и осознания личности как части нации, имеющей свои особенности, но при этом остающемся частью мировой цивилизации.

Россия в этот период встретилась в подобной ситуацией, но в ней были и свои особенности. В России в первой половине XIX века главенствующим политическим и социально-экономическим укладом остается феодализм. Несмотря на то, что капиталистические отношения активно проникают во все сферы жизни русского общества. Но более широкое распространение они смогли получить только после упразднения крепостничества и ограничения самодержавия.

Вопрос об ограничении власти монарха был поднят еще в начале XIX века. Особенность заключалась в том, что об ограничении власти, изменении общественного и экономического строя говорилось сверху, а не снизу. Так было в первую половину царствования императора Александра I, стремившегося к подобным изменениям. Но и он, и его сторонники по конституционным преобразованиям, например, М.М. Сперанский, понимали, что для подобных изменений в России нет необходимых условий. Они считали, что эти условия нужно было создавать постепенно, так как резкие, революционные изменения считались губительными для страны. Но чаще всего либеральные реформы встречали жесткую критику большей части дворянства, которая не хотела лишаться своих привилегий.

По мере трансформации личных взглядов императора Александра I, менялась и политика государства. К 20-м гг. XIX в. консервативные настроения в правительстве усилились, а власть перешла к реакционной политике, что вызывало недовольство не только либерально настроенной части дворянства, но и народа (крестьянские волнения, вызванные тяжелым экономическим положением; бунты в армии, вызванные слишком строгими взысканиями). Декабристское движение, а затем и восстание считаются частью революционных процессов, происходивших в мире, но принципиального изменения на курс государственной политики оно не оказало. Но оно выявило шаткость политического строя и указало на нестабильную ситуацию в обществе в целом.

Консервативно-охранительная политика последних лет царствования Александра I и всего царствования Николая I была своего рода ответом правительства ответить на вызовы времени. В поисках точки опоры, император Николай I остановился на национальной идее, которая выразилась в теории официальной народности, сформулированной министром народного просвещения графом С.С. Уваровым.

Формулируя положения теории официальной народности, он опирался на идеи немецкого романтизма, выраженные в философии Ф. Шлегеля, на популярные в российском образованном обществе 20-х гг. XIX в. взгляды близкого романтизму немецкого философа Ф. Шеллинга. Большое влияние на формирование принципов новой национальной идеологии оказали идеи Н.М. Карамзина, изложенные в 'Записке о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях', созданной еще в 1811 г. Идея незыблемости самодержавия, как единственной формы правления, которая могла существовать в России, стала главной и в теории официальной народности, по крайней мере, во время ее пропаганды. С.С. Уваров, как министр и сподвижник Николая I, видел идеал общества в конституционной монархии с представительными органами, но путь к такому обществу, согласно его мнению, должен был быть эволюционным. Истоки теории официальной народности можно найти во взглядах членов 'Общества любомудрия', которые одни из первых начали говорить о самобытном пути России, критиковали подражание Западу, и пытались интерпретировать понятие 'народность'. Члены этого общества, в частности, филолог С.П. Шевырев и историк М.П. Погодин, позже стали ярыми сторонниками теории официальной народности.

Теория официальной народности собрала воедино все охранительные и консервативно-романтические идеи, существовавшие в обществе на тот момент:

- Самодержавие - единственная форма правления, приемлемая для России. Самодержец правил ради русского народа и в его интересах, поэтому они находились в единении;

- Народ был привязан к самодержцу также как ребенок к родителю.

- Православие - религия предков, формировавшая их мировоззрение на протяжении многих веков.

- Народность - сочетание первых двух элементов теории официальной народности, хранилище древних традиций и выразитель национальных черт России.

Теория официальной народности, сформулированная в 1830-е гг., отразившая суть развития российской государственности и отвечающая интересам Николая I, достаточно быстро распространялась в обществе. Она стала своего рода 'орудием', при помощи которого формировалось мировоззрение нового поколения. Эта теория получила воплощение в культурной жизни страны.

В первую очередь это коснулось сферы образования, находившегося в ведении министерства народного просвещения. С.С. Уваров предписывал вести обучение в соответствии с 'Православием, Самодержавием и Народностью', воспитывать в новом поколении любовь к собственной стране и не допускать бессмысленного подражательства во всем Западу. Образование сохраняло свой сословный характер, но по сравнению с предыдущим периодом, оно стало менее доступным для широких слоев населения. Это объяснялось тем, что крепостные крестьяне для их собственного блага не должны были получать образования, не соответствующего их статусу, поскольку оно порождало бы у них такие потребности, которых они в своем положение удовлетворить не смогли бы.

Контроль общественного мнения осуществлялся III Отделением и цензурными комитетами. Оно занималось не только политическим сыском, но и составляло для императора отчеты о состоянии общественного мнения. Со временем император полностью опирался на те сведения, которые предоставляло ему III Отделение.

В царствование Николая I была ужесточена цензура. Она также следовала принципам теории официальной народности, поэтому многие публицистические, художественные или научные работы, которые в неблагоприятном свете выставляли существующие порядки, не допускались до печати. Института цензуры как такового еще не существовало, а цензурный устав 1828 г. был перегружен поправками и стал бесполезным. Некоторые произведения предоставлялись Николаю I (в основном те, в которых упоминались император и его семья) и он выносил окончательное решение о том, пропускать ли их в печать или нет. Понимая несовершенство системы, зачастую император сам вмешивался в дела цензуры. Он был цензором А.С. Пушкина - это способствовало тому, что часть произведений великого русского писателя и поэта увидела свет, несмотря на преграды со стороны цензурных комитетов.

Именно император оказывал многим выдающимся деятелям культуры этого периода, таким как Н.В. Гоголь, М.И. Глинка, Ф.Г. Солнцев, К.П. Брюллов и т.д. От его предпочтений зависели многие изменения, произошедшие в культуре. Например, теория официальной народности получила выражение в архитектуре К.А. Тона, первый проект храма которого понравился императору тем, что он был создан в русском стиле. Позже все православные храмы строились по проектам К.А. Тона, его учеников, единомышленников и последователей.

Большую роль в пропаганде принципов государственной идеологии сыграла историческая наука, обратившая стараниями Н.М. Карамзина свой взор на допетровский период. Исторические сюжеты становились основой для пьес и опер, таких как 'Рука Всевышнего Отечество Спасла' (1834) или 'Жизнь за царя' (1836). В их основе сюжетов лежали события Смутного времени, которые всегда вызывали у публики чувства патриотизма. Центральной идеей указанных произведений была преданность народа истинному царю. Любовь к родине приравнивалась любви к государю: они были неразделимы. Самодержавие в этот период достигает своего апогея. Николай I не только как император, но и как личность оказывал огромное влияние на своих подданных. Подобно Петру I, он стремился быть для своих подданных примером. Во время выходов в свет и публичных мероприятий он показывал свою приверженность русским корням разными способами, но при этом не заявлял себя как православного монарха, хотя он и был религиозным человеком. Он сохранял образ светского европейского монарха и старался идти в ногу со временем.

Так как теория официальной народности выражала идеи консервативного течения, она пошла на спад именно тогда, когда консервативные тенденции в обществе пошли на спад и стали уступать либеральному течению, которое укрепило свои позиции в правительстве после Крымской войны, указавшей на все промахи консервативно-охранительного режима. Несмотря на это, идеи теории официальной народности нашли отражение в несколько ином проявлении в национальной политике императора Александра III.

Библиография

1. Уваров С.С. О некоторых началах, могущих служить руководством при управлении Министерством Народного Просвещения. 19 ноября 1833 года.//Река Времен: Книга истории и культуры. Кн. I. М., 1995. С. 67 - 72.

2. Россия. Министерство народного просвещения. Десятилетие Министерства народного просвещения. 1833-1843: (Записка, представленная государю императору Николаю Павловичу министром народного просвещения графом Уваровым в 1843 г…)/ Россия. М-во народ. просв. - СПб. Тип. Имп. акад. наук. 1864. - 161 с.

3. Журнал Министерства Народного Просвещения. 1834, №1. - Санкт- Петербург, типограф. Императорской Академии Наук. - 154 с.

4. Карамзин Н.М.. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. - М.: Наука, 1991. - 125 с.

5. Записки Николая I// Тарасов Б.Н. Николай I и его время (документы, письма, дневники, мемуары, свидетельства современников и труды историков). - М.: Олма-Пресс, 2000. - 448 с. [Электронный ресурс]. URL: http://gosudarstvo.voskres.ru/tarasov/index.htm (дата обращения: 15.04.2016).

6. Гоголь Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями. [Электронный ресурс]. URL: http://azbyka.ru/fiction/vybrannye-mesta-iz-perepiski-s- druzyami (дата обращения: 27.05.2016).

7. Пушкин А.С. Дневник Пушкина 1833 - 1835. [Электронный ресурс]. URL: http://rvb.ru/pushkin/01text/08history/03memoires/1160.htm (дата обращения: 21.03.2016).

8. Никитенко А.В. Записки и дневник (В 3-х книгах). М.: Захаров, 2005. 640 с. [Электронный ресурс]. URL: http://az.lib.ru/n/nikitenko_a_w/text_0030.shtml (дата обращения: 3.05.2016).

9. Герцен А.И. Былое и думы. Части 1-3. - М.: ГИХЛ, 1958. [Электронный ресурс]. URL: http://az.lib.ru/g/gercen_a_i/text_0090.shtml (дата обращения: 7.06.2016).

10 .Воронов Н.И. Воспоминания об Императоре Николае I // Николай I: pro et contra, антология / Сост., вступ. статья, коммент. Т.В. Андреевой, Л.В. Выскочкова. - СПб.: НОКО, 2011. - С. 126-134.

11 .Дубельт Л.В. Вера без добрых дел мертвая вещь. Фрагмент // Николай I: pro et contra, антология / Сост., вступ. статья, коммент. Т.В. Андреевой, Л.В. Выскочкова. - СПб.: НОКО, 2011. - С. 176-194.

12 .Кюстин А. Россия в 1839 году. Фрагмент // Николай I: pro et contra, антология / Сост., вступ. статья, коммент. Т.В. Андреевой, Л.В. Выскочкова. - СПб.: НОКО, 2011. - С. 367-382.

13 .Николай I. Письма великому князю Александру Николаевичу // Николай I: pro et contra, антология / Сост., вступ. статья, коммент. Т.В. Андреевой, Л.В. Выскочкова. - СПб.: НОКО, 2011. - С. 74-99.

14 .Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров. Воспоминания. Дневник. 1853-1855. (Перевод Е.В. Герье. Вступ. статья и примечания С.В. Бахрушина. Под ред. С.В. Бахрушина и М.А. Цявловского). - М.: Издательство СП 'Интербук', 1990. - 220 с.

15. Полевой Н.А. 'Рука Всевышнего Отечество спасла'. Драма из отечественной истории в 5-ти актах, в стихах. Соч. Н.Кукольника. - СПб. 1834. [Электронный ресурс]. URL: http://az.lib.ru/p/polewoj_n_a/text_0090.shtml (дата обращения: 14.05.2016).

16 .Аксенова Г.В. Работы художника Федора Григорьевича Солнцева, принадлежащие семье императора Николая I// У истоков российской государственности (Роль женщин в истории династии Романовых): Исследования и материалы. В 2-х кн. Сб.№5. Кн.2. - Калуга: КГУ им.. К.Э. Циолковского, 2012. - С. 4-10.

17 .Виттекер Ц.Х. Граф С.С. Уваров и его время/ Пер. с англ. Н.Л. Лужецкой - СПб.: 'Академический проект', 1999. - 350 с. (Серия 'Современная западная русистика', т.22).

18 .Выскочков Л.В. Император Николай I и русские древности//Исследования по русской истории. Сборник статей к 65- летию профессора И.Я. Фроянова/ Отв. ред. В.В. Пузанов. СПб. - Ижевск: Издательство Умдуртского университета. 2001. - С. 267-276.

19 .Гросул В.Я. Русское общество XVIII - XIX веков: Традиции и новации. - М.: Наука, 2003. - 517 с.

20. Григорьев С.И. Придворная цензура и образ Верховной власти, 1831- 1917. - СПб.: Алетейя [Историческая книга], 2007. - 479 с.

21 .Досталь М.Б. 'Славянский вопрос в мировоззрении графа С.С. Уварова // Славянский альманах 1997. - М.: Индрик, 1998. - С. 105-119.

22 .Жирков Г.В. Век официальной цензуры// Очерки русской культуры XIX века. Т. 2. Власть и культура. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2000. - С. 167-265.

23 .Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. - М.: Госполитиздат, 1954. - 292 с.

24 .Замыслова Е.Е. Н. В.Гоголь и французский историк и политик Франсуа Гизо. Неожиданные переклички и параллели. [Электронный ресурс]. URL: http://domgogolya.ru/science/researches/754/#024 (дата обращения: 18.05.2016).

25 .Зорин А. Кормя двуглавого орла… Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII - первой трети XIX века. - М.: Новое литературное обозрение. 2001. - 416 с.

26 .Зорин А.Л. Идеология 'православия-самодержавия-народности' и ее немецкие источники// В раздумьях о России (XIX век). - М.: Археографический центр. 1996. - С. 105-126.

27 .Ерошкин Н.П. Крепостническое самодержавие и его политические институты (первая половина XIX века). - М.: Мысль, 1981. - 252 с.

28 .Иванов-Разумник Р.В. История русской общественной мысли. В 3-х т. - М.: Республика; ТЕРРА, 1997. Т. 1. - 416 с.

29 .История романтизма в русской литературе. Романтизм в русской литературе 20-30-х годов XIX в. (1825-1840). - М.: Наука, 1979. - 328 с. 30.История внешней политики России. Первая половина XIX века (От войн России против Наполеона до Парижского мира 1856 г.). - М.: Международные отношения, 1999. - 448 с.

31 .Качалов И.Л. Теория официальной народности и ее создатели: Автореф. дисс. на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - Минск, 1995. - 20 с.

32 .Кириченко Е.И. Искусство и государь Николай Павлович// Архитектура мира. Материалы конференции 'Запад-Восток: личность в истории архитектуры'. Выпуск 4. Редактор-составитель: Н. Смолина. - М.: ARCHITECTURA. 1995. - С. 68-74.

33 .Ключевский В.О. Курс русской истории. [Электронный ресурс]. URL: http://www.spsl.nsc.ru/history/kluch/kluch82.htm (дата обращения: 1.04.2016).

34 .Ляшенко Л.М. Николай I. Случайный император. - М.: АСТ-ПРЕСС- КНИГА, 2013. - 224 с.

35 .Мартынов В.А. Золотой век 'русской идеи': Историко-типологические очерки. - М.: ФОРУМ; ИНФРА-М, 2015. - 320 с.

36 .Мироненко С.В. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в начале XIX в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. - М., 1991. - 48 с.

37 .Николай Первый и его время. Документы, письма, дневники, мемуары, свидетельства современников и труды историков: [В 2 т.] Том 2. - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. - 447 с.

38 .Полиевктов М.А. Николай I: Биография и обзор царствования. - М.: Изд. М. и С. Сабашниковых, 1918. - XI, [1], 95 с. [Электронный ресурс]. URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/8706-polievktov-m-nikolay-i-biografiya-i- obzor-tsarstvovaniya-m-1918#page/416/mode/grid/zoom/1 (дата обращения: 10.06.2016).

39 .Поспелов Г.Г., Стернин Г.Ю. Изобразительное искусство// Очерки русской культуры XIX века. Т. 6. Художественная культура. - М.: Изд- во Моск. ун-та, 2002. - С. 18-171.

40 .'Россия под надзором': отчеты III отделение 1827 - 1869: [сб. док.]. Сборник документов. Сост. М.Сидорова и Е.Щербакова. - М.: 'Рос. фонд культуры': 'Российский архив'. 2006. - 706 с.

41 .Садунова Н.В. Философия романтизма Фридриха Шлегеля//Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2008. №61. - С. 220-227.

42 .Терещенко Я.В. Цензура и журналистика в период правления Николая I// Вестник Российского государственного гуманитарного университета. 2008. №11. - С. 80 - 86.

43 .Томсинов В.А. Правовая культура// Очерки русской культуры XIX века. Т. 2. Власть и культура. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2000. - С. 102- 167.

44 .Уортман Р. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. (Материалы и исследования по истории русской культуры. Вып. 8.). - М.: ОГИ. 2002. - Т.1: От Петра Великого до смерти Николая I. - 608 с.

45 .Уортман Р. 'Официальная народность' и национальный миф российской монархии XIX века // Россия/RUSSIA. Новая серия под ред. Н.Г. Охотина. Вып. 3 [11]: Культурные практики в идеологической перспективе: Россия, XVIII - начало XX века. Сост. Н.Н. Мазур. - М.: О.Г. И., 1999. - С. 233-245.

46 .Федосов И.А., Долгих Е.В. Российский абсолютизм и бюрократия// Очерки русской культуры XIX века. Т. 2. Власть и культура. - М.: Изд- во Моск. ун-та, 2000. - С. 10-102.

47 .Фельдман О.М. Театр // Очерки русской культуры XIX века. Т. 6. Художественная культура. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2002. - С. 373-480. 48.Шевченко М.М. Конец одного величия: Власть, образование и печатное слово в Императорской России на пороге Освободительных реформ. - М.: 'Три квадрата', 2003. - 256 с.

49 .Шевченко М.М. Историческое значение политической системы императора Николая I: к новой точке зрения. [Электронный ресурс]. URL: http://zapadrus.su/rusmir/istf/226-i.html#_edn34 (дата обращения: 26.03.2016).

50 .Шевченко М.М. Сергей Семенович Уваров//Российские консерваторы. - М.: 'Русский мир', 1997. - С. 95-136.

51 .Шильдер Н.К. Император Николай Первый, его жизнь и царствование. Кн. 1. Серия 'Актуальная история России'. Цикл 'Императоры России'. - М.: 'Чарли', 1996. - 749 с.

52 .Шильдер Н.К. Император Николай Первый, его жизнь и царствование. Кн. 2. Серия 'Актуальная история России'. Цикл 'Императоры России'. - М.: 'Чарли', 1996. - 638 с.

53 .Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии// Шпет Г.Г. Сочинения/ [Ред. совет: В.С. Степин (пред) и др.; Журе. 'Вопр. Философии' и др.; Предисл. Е.В. Пастернак]. - М.: Правда, 1989. - 601 с.

54 .Эйдельман Н.Я. 'Революция сверху' в России. - М.: Книга, 1989. - 176 с.

55 .Янов А.Л. Россия против России. Очерки русского национализма 1825 - 1921. - Новосибирск: Сиб. хронограф, 1999. - 368 с.

Приложение 1.

М.П. Погодин. Царь в Москве 187

Кажется - никогда не встречала Москва дорогих своих Гостей с такою радостию, как ныне. От чего происходит это? От того ли, что Царь давно здесь не был, - от того ли, что теперь приехал Он не один, а с Царицею, со всеми Сыновьями и Невестками, Дочерьми и Зятьями, и такое посещение, с семьею в семью, дружелюбное, родственное, отеческое, возбуждает особенное чувство, - от того ли, что мы встречаем Его на новоселье, с коим обыкновенно, в нашем быту, соединяются желания самые горячие, - от того ли, что Он утешал нас к празднику, а кто знает Русского человека, тот понимает, что значит для него: к празднику, и какому празднику! Может быть, все это вместе увеличивает обыкновенную радость, но есть еще одна причина, которая едва ли не имеет здесь большего участия. Какая же?

У народа есть орган, которого не достает у прочих так называемых образованных сословий, орган второго зрения, какого-то безотчетного, таинственного предчувствия, орган, который на всех языках выражается пословицей: глас народа - глас Божий (vox populi - vox Dei). Народ радуется, скорбит, беспокоится, веселится, как птица воздушная, которая угадывает бурю и вёдро скорее и вернее всех физиков и метеорологов. Русский народ почувствовал, кажется, что никогда его Царь не был так дорог, так нужен для него, для отечества, для Европы, для мира всего мира, как теперь. Ему слышится, что на этой Главе, по неисповедимому Промыслу Божию, почиют ныне судьбы тысячей и тем.

Всякий согласится, что общество Европейское потрясено в своих основаниях и ищет себе новых опор. Оно найдет их, ибо благое Провидение со всех путей зла приводит человечество к одной своей цели, к добру, - но пока продолжаются тревожные поиски и сменяются мучительные опыты, не всякую ли минуту опасность грозит в Европе гибелью всему истинному, прекрасному, всему драгоценному, что приобретено в течение веков, страданиями и слезами всех предшествующих поколений? И во всякую такую, страшную, минуту, - скажите, - не обращаются ли взоры с каждой стороны, с правой и с левой, сюда, к нам, на далекий Север, к этому поносимому безумцами народу, и его великомощному Царю: что Он подумает, что Он скажет, что Он сделает?

Но Он, кажется, ничего не делает, ничего не предпринимает, не указывает. Он молчит.

Да, Он молчит, и между тем мысль об нем у одних удерживает руку, уже поднятую, и она внезапно опускается в нерешимости. Да, Он молчит. И между тем другие с мыслию о Нем засыпают покойнее на своих терпением покрытых ложах; одни почерпают в этой мысли для себя бодрость, другие поражаются робостию; для одних здесь надежда, для других страх.

Удивительный жребий выпал на долю двух братьев! Старший, Александр, отразил нашествие двадесяти языков под предводительством такого человека, у которого в уме было силы может быть еще больше, чем у всех их вместе; Александр, в громе битв, под заревом пожаров, среди воинственных кликов, прошел торжественно из конца в конец Европу и решил надолго ее судьбу, в обществе предводимых им Царей.

Другой - решает ее один, не поднимая руки, не произнося слова, не двигаясь с места, один-одинехонек, в тишине Своего кабинета; решает, говорю, силою Своего имени, - уравновешивая все движения, ослабляя нападения, подкрепляя отпоры.

Чей жребий выше, чья задача мудренее? Никто не осмелится теперь отвечать на этот вопрос. Мы стоим еще будто на берегу другого Немана и видим пред собою только начало какого-то нового, неслыханного, невиданного Европейского Пещного действия. Мы не знаем, чем оно кончится, а тем менее, какой приговор произнесет будущая история действующим лицам. Мы можем только молиться в эту великую минуту, чтобы Тот, - 'Им же царие царствуют и сильнии пишут правду', ниспослал нашему Царю духа премудрости, духа разума, духа страха Божия, разрешить Свою задачу наиблаготворнее, к общему удовольствию всех племен и народов, и содействовать счастливому окончанию Европейских смут, - да получит каждый свое, да обуздается сильный, укрепится слабый, умилостивится богатый, удовлетворится бедный, и утомленная, измученная, настрадавшаяся Европа, благодаря Его разумному, беспристрастному посредничеству, Его нравственному, благому участию, воскликнет наконец: Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение!

А мы, на святой Руси, спокойные и безопасные, возблагодарим Бога за наши мир и тишину; убедимся, размышляя об Европейских происшествиях, что счастие народов, равно как и людей, зависит не от одной формы правления, а гораздо более от его идеи; убедимся, что лучшая форма может исказиться исполнением, и наоборот; примем к сердцу Евангельское изречение, что одна буква умерщвляет, и только Дух животворит; позаботимся всего более о внутреннем, - внешняя же вся приложится к тому. Пусть вера и власть, коих утрата составляет бедствие Европы, по общему признанию всех первых и лучших ее мыслителей, выражаются и преуспевают у нас чисто, законно и свято; пусть народ, под их священною сенью, совершенствуется беспрепятственно во всех от Бога ему дарованных способностях и пользуется небесными дарами без исключения. Пусть все сословия, верные историческому своему происхождению, любяся взаимно, идут твердо по их пути, не прельщаясь никакими чуждыми призраками и терпеливо ожидая, по примеру предков, исполнения своих судеб!

Итак, да здравствует святая Русь, и ее славный, единственный представитель, Русский Царь, со всем Своим Августейшим семейством! Да осеняет Его Всевышний Своим покровом, и да процветают все Царственные леторасли, Ему в утешение, отечеству в пользу и славу!

Да здравствует Духовенство, уча народ в духе благочестия и чистоты, в страхе Божием, который есть начало премудрости, - и удовлетворяя его высшим потребам!

Да здравствует Дворянство, служа верой и правдой, на поле брани и в судилище мира, покидая более и более иностранное воспитание, с Французским языком, которое мешает ему быть вполне Русским!

Да здравствует Купечество, наделяя нас плодами всемирной и своей промышленности, жертвуя избытками, как прежде, на пользу меньших братий!

Да здравствует Крестьянство, и в поте лица своего снедая хлеб свой, кормя нас всех до сытости, да приимет мзду свою!

Да здравствует благородное Воинство, и да не оставляет победа никогда своих славных знамен!

Да здравствует Ученое и Пишущее Сословие, памятую, что в его руках теперь вращается меч сильный, меч обоюдоострый, которым оно должно поражать порок, а не потворствовать ему, - и споспешествовать распространению в народе истинных понятий и познаний!

Да здравствует, да здравствует весь православный народ! Да воскреснет Бог, и расточатся врази его!

Приложение 2.

Н.В. Гоголь. Письмо Николаю I

Всемилостивейший Государь!

Простите великодушно смелость Вашему бедному подданному, дерзающему возносить к нам незнаемый голос. Находясь в чужой земле, среди людей, лишенных участия ко мне, к кому прибегну я, как не к своему Государю? Участь поэтов печальна на земле: Им нет пристанища, им не прощают бедную крупицу таланта, их гонят, - но венценосные властители становились их великодушными заступниками. Вы склонили Ваше царское внимание к слабому труду моему, тогда как против него неправо восставало мнение многих. Глубокое чувство благодарности кипело тогда в сердце Вашего подданного и слезы, каких человеку редко дается вкушать на земле, струились по челу его. Бессильный выразить мою благодарность, я дал клятву в душе своей собрать все, что имею, что даровано на долю мою Богом, и произвести творение, достойное Вашего внимания. Мои силы телесные не сравнились с душевными. Несчастное здоровье мое заставило меня оставить родину, - не совершивши предначертанного я должен прибегнуть к вашему великодушию, Монарх!

Измлада я уже был ознакомлен с нуждою и умел переносить твердо всю ее суровость. Пока были у меня здоровье и силы, я был занят службой. Хотя отвлекавшей меня от настоящих трудов моих, но доставлявшей мне какие-нибудь средства для моего существования. Теперь все мои средства прекратились. Я болен, я в чужой земле, я не имею ничего - и молю Вашей милости, Государь: Ниспошлите мне возможность продлить бедный остаток моего существования до тех пор, пока совершу начатые мною труды и таким образом заплачу свой долг отечеству, чтобы оно не произнесло мне тяжелого и невыносимого упрека за бесполезность моего существования. Клянусь, это одна только причина, понудившая меня прибегнуть к стопам вашим. Никогда бы не дерзнул я тревожить Ваше императорское величество моею просьбою. Безропотно покорился бы я своей судьбе, выпил бы до дна все горе, мне приготовленное, и умер бы без жалобы на жребий свой, не преклоняя никого на сострадание и участие ко мне. Но - весь состав мой леденеет от ужаса при мысли, что труды, мною начатые и замышленные, исчезнут без исполнения, мое отечество не заметит моего имени и Государь мой не узрит развития того таланта, которого слабые начала благоволил он удостоить просвещенного внимания своего. Нет, сердце мое не хочет верить, чтобы это сбылось; теплая вера меня объемлет и говорит мне, что венценосный покровитель всего прекрасного, озирающий все с вышины своего престола, заметит и бедного поэта и не даст ему умереть с голода на чужбине.

Проникнутый глубоким чувством благоговения к особе Вашего императорского величества

Ваш верноподданный, исполненный русской любви к своему Государю Николай Гоголь.

Рим 1837

Апрель 18/6.

Приложение 3.

Н. Оже-де-Ренуар. В двух университетах. (Из воспоминаний 1837-1843 гг.)

В 1837 году поступил я на юридический факультет в императорский С.-Петебургский университет, переведенный в том году из Семеновского полка на Васильевский остров, в обширное здание 12-ти коллегий, где помещается и поныне.

Согласно желанию покойного императора Николая Павловича и стараниями бывшего в то время министра народного просвещения графа С.С. Уварова, университет в первый же год своего обновления наполнился молодыми людьми многих аристократических фамилий.

Вместе с разрешением носить шитые золотые петлицы на воротниках мундиров, вменено было студентам в обязанность ходить постоянно в треугольных шляпах при шпагах (без темляка) и отдавать честь царской фамилии и генералам, становясь во фронт и спустив с плеча шинель, как это требовалось от офицеров.

На первых порах отдание чести не обошлось без комичных сцен и недоразумений, так, например: один студент, возвращаясь с лекции, нес под мышкой несколько книг и тетрадей; встретив в это время генерала, он поспешил сбросить с плеча шинель, причем книги рассыпались, а с ними вместе и шинель упала на тротуар. Рассмеялся генерал, рассмеялся и студент. Вот и другой случай: шли три студента по Адмиралтейской площади, вдруг нагоняет их государь. Ни один из молодых людей не отдал ему чести, потому что никогда его не видали и не имели понятия о различии формы генералов от других офицеров. Приказав остановить сани, Государь подозвал к себе виновных и заметил им, что они не исполняют высочайшего повеления отдавать честь генералам. Молодые люди оторопели, а один из них, худой, долговязый немец растерянно спросил: 'А разве вы генерал?' Государь, усмехнувшись, отвечал, что они скоро узнают кто он, и вместе с тем отправил их на адмиралтейскую гауптвахту. Вечером того же дня несчастных юношей потребовали в Зимний дворец, где сначала накормили отличным обедом с вином, а затем дежурный флигель-адъютант привел их в кабинет императора. - Ну! надеюсь, что вперед вы меня уже узнаете, - сказал Государь, - а теперь ступайте домой, но помните, что, ежели я сравнял вас с офицерами, то и требую от вас того же чинопочитания. Передайте мои слова вашим товарищам, прощайте!

Приложение 4.

А.Ф. Тютчева. При дворе двух императоров. (Отрывок)

Тем не менее, надо признать, что в ту эпоху русский двор имел чрезвычайно блестящую внешность. Он еще сохранял весь свой престиж, и этим престижем он был всецело обязан личности императора Николая. Никто, лучше как он, не был создан для роли самодержца. Он обладал для того и наружностью и необходимыми нравственными свойствами. Его внушительная и величественная красота, величавая осанка, строгая правильность олимпийского профиля, властный взгляд, все, кончая его улыбкой снисходящего Юпитера, все дышало в нем земным божеством, всемогущим повелителем, все отражало его незыблемое убеждение в своем призвании. Никогда этот человек не испытал тени сомнения в своей власти или в законности ее. Он верил в нее со слепой верою фанатика, а ту безусловную пассивную покорность, которой требовал он от своего народа, он первый сам проявлял по отношению к идеалу, который считал себя призванным воплотить в своей личности, идеалу избранника божьей власти, носителем которой он себя считал на земле. Его самодержавие милостию божией было для него догматом и предметом поклонения, и он с глубоким убеждением и верою совмещал в своем лице роль кумира и великого жреца этой религии - сохранить этот догмат во всей чистоте на святой Руси, а вне ее защищать от посягательств рационализма и либеральных стремлений века - такова была священная миссия, к которой он считал себя призванным самим богом и ради которой он был готов ежечасно принести себя в жертву. Как у всякого фанатика, умственный кругозор его был поразительно ограничен его нравственными убеждениями. Он не хотел и даже не мог допустить ничего, что стояло бы вне особого строя понятий, из которых он создал себе культ. Повсюду вокруг него в Европе под веянием новых идей зарождался новый мир, но этот мир индивидуальной свободы и свободного индивидуализма представлялся ему во всех своих проявлениях лишь преступной и чудовищной ересью, которую он был призван побороть, подавить, искоренить во что бы то ни стало, и он преследовал ее не только без угрызения совести, но со спокойным и пламенным сознанием исполнения долга. Глубоко искренний в своих убеждениях, часто героический и великий в своей преданности тому делу, в котором он видел миссию, возложенную на него провидением, можно сказать, что Николай I был Дон-Кихотом самодержавия, Дон-Кихотом страшным и зловредным, потому что обладал всемогуществом, позволявшим ему подчинять все своей фантастической и устарелой теории и попирать ногами самые законные стремления и права своего века. Вот почему этот человек, соединявший с душою великодушной и рыцарской характер редкого благородства и честности, сердце горячее и нежное и ум возвышенный и просвещенный, хотя и лишенный широты, вот почему этот человек мог быть для России в течение своего 30-летнего царствования тираном и деспотом, систематически душившим в управляемой им стране всякое проявление инициативы и жизни. Угнетение, которое он оказывал, не было угнетением произвола, каприза, страсти; это был самый худший вид угнетения - угнетение систематическое, обдуманное, самодовлеющее, убежденное в том, что оно может и должно распространяться не только на внешние формы управления страной, но и на частную жизнь народа, на его мысль, его совесть, и что оно имеет право из великой нации сделать автомат, механизм которого находился бы в руках владыки. Отсюда в исходе его царствования всеобщее оцепенение умов, глубокая деморализация всех разрядов чиновничества, безвыходная инертность народа в целом.

Приложение 5.

О некоторых общих началах, могущих служить руководством при управлении Министерством Народного Просвещения 191

'Доложено Его Величеству 19 ноября 1833.

Уваров'.

По вступлению моему с высочайшего Вашего Императорского Величества повеления в должность Министра Народного Просвещения, употребил я, так сказать, заглавным местом, лозунгом моего управления, следующие выражения: 'Народное воспитание должно совершаться в соединенном духе Православия, Самодержавия и Народности'.

Вместе с сим, считаю себя обязанным представить Вашему Величеству краткий, но чистосердечный отчет в моих понятиях о важном начале, мною принимаемом в руководство:

Посреди всеобщего падения религиозных и гражданских учреждений в Европе, не взирая на повсеместное распространение разрушительных начал, Россия к счастию сохранила доселе теплую веру к некоторым религиозным, моральным и политическим понятиям, ей исключительно принадлежащим. В сих понятиях, в сих священных остатках ее народности, находится и весь залог будущего ее жребия. Правительству, конечно, в особенности Высочайше вверенному мне министерству, принадлежит собрать их в одно целое и связать ими якорь нашего спасения, но сии начала, рассеянные преждевременным и поверхностным просвещением, мечтательными, неудачными опытами, сии начала без единодушия, без общего средоточия, и коим в течение последних 30-ти лет предстояла беспрерывная борьба продолжительная и упрямая, как согласить их с настоящим расположением умов? Успеем ли мы включить их в систему общего образования, которая соединяла бы выгоды нашего времени с преданиями прошедшего и надеждами будущего? Как учредить у нас народное воспитание, соответствующее нашему порядку вещей и не чуждое Европейского духа? По какому правилу следует действовать в отношении к Европейскому просвещению, к Европейским идеям, без коих мы не можем уже обойтись, но которые без искусного обуздания их грозят нам неминуемой гибелью? Чья рука и сильная и опытная, может удержать стремление умов в границах порядка и тишины и откинуть все, что могло бы нарушить общее устройство?

Тут представляется во всем объеме Государственная задача, которую мы принуждены решить без отлагательства, задача, от коей зависит судьба Отечества - задача столь трудная, что одно простое изложение оной приводит в изумление всякого здравомыслящего.

Углубляясь в рассмотрение предмета и изыскивая те начала, которые составляют собственность России, а каждая земля, каждый народ имеет таковой Палладиум), открывается ясно, что таковых начал, без коих Россия не может благоденствовать, усиливаться, жить - имеем мы три главных:

1) Православная Вера.

2) Самодержавие.

3) Народность.

Без любви к Вере предков, народ, как и частный человек, должны погибнуть; ослабить в них Веру, то же самое, что лишать их крови и вырвать сердце. Это было бы готовить им низшую степень в моральном и политическом предназначении. Это было бы измена в пространном смысле. Довольно одно народной гордости, чтобы почувствовать негодование при такой мысли. Человек, преданный Государю и Отечеству, столько же мало согласится на утрату одного из догматов нашей Церкви, сколько и на похищение одного перла из венца Мономаха.

Самодержавие представляет главное условие политического существования России в настоящем ее виде. Пусть мечтатели обманывают себя и видят в туманных выражениях какой-то порядок вещей, соответствующий их теориям, их предрассудкам; можно их уверить, что они не знают России, не знают ее положения, ее нужд, ее желаний. Можно сказать им, что от сего смешного пристрастия к Европейским формам мы вредим собственным учреждениям нашим; что страсть к нововведениям расстраивает естественные сношения всех членов Государства между собою и препятствует мирному, постепенному развитию его сил. Русский Колосс упирается на самодержавие, как на краеугольном камне; рука, прикоснувшаяся к подножию, потрясает весь состав Государственный. Эту истину чувствует неисчислимое большинство между Русскими; они чувствуют оную в полной мере, хотя и поставлены между собой на разных степениях и различествуют в просвещении и в образе мыслей, и в отношениях к Правительству. Эта истина должна присутствовать и развиваться в народном воспитании. Правительство не нуждается конечно в похвальных себе словах, но может ли оно не пещись о том, чтобы спасительное убеждение, что Россия живет и охраняется спасительным духом Самодержавия, сильного, человеколюбивого, просвещенного, обращалось в неоспоримый факт, долженствующий одушевлять всех и каждого, во дни спокойствия, как и в минуты бури?

Наряду с сими двумя национальными началами, находится и третье, не менее важное, не менее сильное: Народность. Дабы Трон и Церковь оставались в их могуществе, должно поддерживать и чувство Народности, их связующее. Вопрос о Народности не имеет того единства, какое представляет вопрос о Самодержавии; но тот и другой проистекать из одного источника и совокупляются на каждой странице Истории Русского народна. Относительно Народности, все затруднение заключается в соглашении древних и новых понятий; но Народность не состоит в том, чтобы итти назад или останавливаться; она не требует неподвижности в идеях. Государственный состав, подобно человеческому телу, переменяет наружный вид по мере возраста, черты изменяются с летами, но физиономия изменяться не должна. Безумно было бы противиться сему периодическому ходу вещей; довольно того, если мы не будем добровольно скрывать лицо под искусственной и нам не сродной личиной; если мы примем их за основную мысль Правительства, особенно в отношении к Народному Воспитанию. Между обветшалыми предрассудками, восхищающимися единственному тому, что было у нас за полвека и новейшими предрассудками, которые без жалости стремятся к разрушению существующего, посреди сих двух крайностей, находится обширное поле, на коем здание нашего благосостояния - твердо и невредимо укрепиться может.

Время, обстоятельства, любовь к Отечеству, преданность Монарху, все должно нас уверить в том, что пора нам, особенно касательно народного воспитания, обратиться к духу Монархических учреждений и в них искать той силы, того единства, той прочности, коих мы слишком часто думали открыть в мечтательных призраках равно для нас чуждых и бесполезных, следуя коим нетрудно было бы наконец утратить все остатки Народности, не достигнувши мнимой цели Европейского образования.

К составу общей системы Народного Просвещения принадлежит много других предметов, как-то: направление, данное Отечественной Литературе, периодическим сочинениям, театральным произведениям; влияние иностранных книг; покровительство, оказываемое художествам; но разбор всех сил отдельных частей повлек бы за собою довольно обширное изложение и мог бы легко обратить сию краткую записку в пространную книгу.

Конечно, принятие такой системы требовало бы более, нежели жизнь и силы одного или нескольких человек. Не тому, кто посеет сии семена, определено Промыслом пожинать плоды оных; но что значит жизнь и силы одного, когда дело идет о благе всех? Два или три поколения быстро исчезают с лица земли, но Государства долговечны, пока в них сохраняется священная искра Веры, Любви и Надежды.

Дано ли нам посреди бури, волнующей Европу, посреди быстрого падения всех подпор Гражданского общества, посреди печальных явлений, окружающих нас со всех сторон, укрепить слабыми руками любезное Отечество на верном якоре, на твердых основаниях спасительного начала? Разум, испуганный при виде общих бедствий народов, при виде обломков прошедшего, падающих вокруг нас, и не прозревая будущего сквозь мрачную завесу событий, невольно предается унынию и колеблется в своих заключениях. Но если Отечеству нашему - как нам Русским и сомневаться в том нельзя - охраняемому Промыслом, даровавшим на в лице великодушного, просвещенного, истинно Русского Монарха, залог невредимой силы Государства, должно устоять против порывов бури ежеминутно нам грозящей, то образование настоящего и будущих поколений в соединенном духе Православия, Самодеражвия и Народности составляет бессомненно одну из лучших надежд и главнейших потребностей времени и вместе одно из труднейших поручений, коим доверенность Монарха могла бы почтить верноподанного, постигающего и важность оного, и цену каждого мгновения и несоразмерность своих сил, и ответственность свою перед Богом, Государем и Отечеством.

19 ноября 1833 <года>

Приложение 6.

Россия под надзором. Отчеты III отделения. (фрагменты)

Краткий обзор общественного мнения в 1827 году

Отличительной чертой нашего века является его активность. Пружины правительственного механизма в большинстве случаев действовали плохо, ход дел пришел в расстройство: первые места были заняты людьми неспособными или нерадивыми; хищение и взяточничество не прекращались. Вот что породило то неудовольствие, то болезненное настроение умов, которое так пагубно проявилось за эти последние два года. Деятельность Государя Императора влила новую жизнь в умы и сердца. Большинство суждений ему благоприятно, но вся Россия ждет с нетерпением перемен как в системе, так и в людях. Требуется вновь завести машину. Ключами для этого являются: правосудие и промышленность. Вот чего не хватало России. Чтобы у каждой пружины иметь верных двигателей, надо урегулировать воспитание и образование юношества. Самые благонамеренные люди изнывают в ожидании и не перестают повторять: 'Если этот Государь не преобразует России, никто не остановит ее падения. Российскому Императору нужны только ум, твердость и воля, а наш Государь обладает этими качествами во всей их полноте'.

Обозрение расположение умов и различных частей государственного управления в 1833 году 193

Министерство народного просвещения

Последовавшее в 1833 году назначение тайного советника Уварова управляющим Министерством народного просвещения вообще принято с одобрением. Его почитают человеком умным и просвещенным и ожидают от него улучшения вверенной ему важной части государственного управления. С удовольствием замечают, что со времени его назначения появилась в Министерстве народного просвещения деятельность, которая уже несколько лет была оному чужда. Обращено внимание на цензуру, и цензоры ненадежные заменены другими, достойнейшими. Издатели журналов также имели уже случай удостовериться, что произведения их не остаются без должного надзора. <…>.

Обозрение расположения умов и различных частей государственного управления в 1835 году 194

О РАСПОЛОЖЕНИИ УМОВ

Одно из прекраснейших свойств русского народа есть, конечно, то беспредельное, безусловное чувство преданности, которым он исполнен к своему Государю. Свойство сие несомненно составляет главнейшую силу нашего государства, и дай Бог, чтоб оно долго еще сохранилось в той степени, в которой существует ныне. Мы не сказали, что чувство сие безусловно, и действительно, оно не основано ни на познании Государя, ни на качествах, ни на добродетелях Его. Каков бы ни был Государь, народ Его любит, предан ему всей душой и телом и всегда готов за Него положить живот свой. Сколько в обширной Российской империи мест, в которых народ и понятия не имеет ни о личности Государя, ни о действиях Его, но в слове Государь заключается для него все великое, все прекрасное, все совершенное. Это есть чувство врожденное, которое благость Божия даровала русскому народу. Однако же, ежели чувство сие безусловно существует собственно в народе, то не так является оно в средних и высших классах общества, особенно же в столицах; здесь уже понятия о Государе основываются более на действиях Его; здесь их обсуждают и нередко охуждают, и потому в этом кругу представляется источник наблюдений относительно расположения умов к высшему правительству. <…>.

Ежели в предшествовавшие годы мы часто имели случаи слышать, что упрекали Государя за Его строгость, то ныне понятие сие едва ли не совсем уничтожилось, но уже со всею справедливостью можем сказать, что у многих оно заменилось сознанием, что в настоящие времена строгость и твердость в Государе необходимы и что с иными свойствами едва ли при нынешних обстоятельствах возмог Государь удержать Россию на той степени величия, на которой она стоит.

Обозрение духа народного и разных частей государственного управления в 1838 году 195

О ДУХЕ НАРОДНОМ

Лучшим мерилом расположения народного к Государю несомненно служат те впечатления, которые производят на публику различные обстоятельства, особенно Особы Его Величества и Семейства Его касающиеся. Высшее наблюдение, обращая постоянное внимание на дух народный и поверяя замечания свои теми резкими изъявлениями общественного мнения, которые обнаруживаются при всяком замечательном в Царственном Доме событии, каждый год получает новое удостоверение, что народ русский нисколько не утратил свое древнее наследие, наследие драгоценное, которому Россия обязана своим величием, спокойствием, которому во времена бедствия обязана была своим спасением, одним словом, что русские и ныне всею душою любят Царя своего, безусловно Ему преданы и почитают Его не иначе, как всеобщим Отцом своим, благостию Божеское им дарованным. И никогда, может быть, чувства сии не распространялись в той силе на весь Царственный Дом, как ныне, ибо никогда Семейство Царя Русского не представляло того патриархального единства, того согласия, или лучше сказать, той взаимной, искренней всех Его членов друг к другу любви, как сие является ныне. В Государе видят примерного Супруга и примерного Отца.

НРАВСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ОТЧЕТ за 1848 год 196

ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ РОССИИ И НАРОДНЫЙ ДУХ

После взгляда на внешние современные события глаз наблюдателя с утешительным спокойствием смотрит на Россию: здесь части внутреннего состава, как бы в противоположность общему заграничному разрушению, еще более обыкновенного соединяются между собою, несмотря на то что различные бедствия искушали в истекшем году смирение низших классов народа, ибо почти во всех губерниях и в обеих столицах свирепствовала холера, с которою вновь распространились слухи об отравлении злоумышленниками пищи и воды; от продолжительной засухи, неосторожности, частию же и от поджогов происходили опустошительные пожары не только в селениях, но и в значительных городах, которые вообще приписывались злонамеренности. Сверх того, во многих губерниях следствием неурожая оказывался недостаток в хлебе. От важных причин случались в некоторых местах волнения в народе, но они не имели политического характера, и почти везде порядок восстановлен кроткими мерами. В здешней же столице одно Царское слово к народу, как волшебною силою, пресекло беспокойство, объявшее умы при виде многочисленных жертв смертоносной болезни.

В предшествовавшие годы и в начале 1848 волновали еще умы и меры правительства к улучшению крестьянского быта и всеобщая уверенность о постепенном их освобождении. Слышны были также рассуждения, что восставшие против нашего крепостного состояния, вероятно, не знают или не хотят знать отношений нашего помещика к крепостным людям; не хотят знать, что связь между ними столь крепка, что она, сливаясь в самодержавии Государя, служит твердым оплотом благоденствия и тишины в государстве и что лучшим и единственным способом к благосостоянию крестьян есть строгое наблюдение, чтобы владельцы не дозволяли себе выходить из пределов той власти, которая законами им предоставлена. Но Высочайший манифест в марте месяце в самом пылу заграничных смятений дал умам внезапное, другое направление и встретил в русском народе не только готовность отразить угрожавшую государству опасность, но возбудил даже восторженные чувства, где просияло воспоминание 1812 года.

Войска Вашего Императорского Величества без наименьшего исключения воспламенились тем же чувством; все с каким-то восторгом готовы были стать за Вас и за Россию; а бессрочноотпускные явили в сем случае в высшей степени достойное похвалы рвение: быстрота, с которою они собрались и сформировались в батальоны и порядок, в каком совершили дальние переходы, превзошли всякое вероятие, и блистательный успех этот оправдал вполне ту государственную меру, которую собственно Ваше Императорское Величество приняли, вопреки общего мнения.

Итак, все русские уже по здравому их суждению чужды настоящего бессмысленного стремления иностранцев к невозможному, и по врожденному благоговению к власти Монарха всякое противодействие этой власти признают преступлением равным святотатству, и современные события еще более убедили, что Россия не должна завидовать восхваленному просвещению Франции и Германии, которые от брожения умов ныне гибнут в безначалии. <…>.

Приложение 7.

Высочайший манифест 14 марта 1848 года 197 Божиею милостию Мы, Николай Первый, Император и Самодержец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляем всенародно:

После благословений долголетнего мира, запад Европы внезапно взволнован ныне смутами, грозящими ниспровержением законных властей и всякого общественного устройства.

Возникнув сперва во Франции, мятеж и безначалие скоро сообщились сопредельной Германии и, разливаясь повсеместно с наглостию, возраставшею по мере уступчивости Правительств, разрушительный поток сей прикоснулся, наконец, и союзных Нам Империи Австрийской и Королевства Прусского. Теперь, не зная более пределов, дерзость угрожает, в безумии своем, и Нашей, Богом Нам вверенной России.

Но да не будет так!

По заветному примеру Православных Наших предков, призвав в помощь Бога Всемогущего, Мы готовы встретить врагов Наших, где бы они ни предстали, и, не щадя Себя, будем, в неразрывном союзе с СвятоюНашей Русью, защищать честь имени Русского и неприкосновенность пределов Наших.

Мы удостоверены, что всякий Русский, всякий верноподданный Наш, ответит радостно на призыв своего Государя; что древний наш возглас: за веру, Царя и отечество, и ныне предукажет нам путь к победе: и тогда, в чувствах благоговейной признательности, как теперь в чувствах святого на него упования, мы все вместе воскликнем:

С нами Бог! разумейте языцы и покоряйтеся: яко с нами Бог!

Дан в С.-Петербург в 14 день марта месяца, в лето от Рождества Христова 1848-е, Царствования же Нашего в двадцать третие.

На подлинном собственною Его Императорского Величества рукою подписано:

'НИКОЛАЙ'

Приложение 8.

Афиша первого представления оперы 'Иван Сусанин' с добавочной сценой 198

Приложение 9.

Е.И. Ботман. Николай I Павлович. (1851)

Приложение 10.

К.А. Тон. Проект Храма Христа Спасителя.

Главный фасад. Один из вариантов внешнего облика храма (нач. 1850-х)