Толстой л. н. - Стилистика повести л. н. толстого "казаки

    Я начинаю любить Кавказ,
    хотя посмертной, но сильной любовью.
    Действительно хорош этот край дикой,
    в котором так странно и поэтически
    соединяются две самые противоположные
    вещи — война и свобода.
    Л. Толстой
    Поиски верного тона повествования были в процессе работы Л.Н.Толстого над 'Казаками' особенно напряженными. С самого начала повесть создавалась в полемике с романтическими сочинениями о Кавказе. Вместо воображаемых поэтических картин, 'Амалат-беков, черкешенок, гор, обрывов, страшных потоков и опасностей', рисующихся Оленину, когда он едет на Кавказ, ему предстояло увидеть настоящую жизнь, подлинных людей и природу во всей ее первозданной естественности. Но эти действительные образы были не менее, а только иначе поэтичны. Воспроизвести поэзию реальности для Толстого — важнейшая художественная задача. 'Казаки' — одна из самых поэтических его книг.
    Неудивительно, что он, вообще не писавший стихов, начал со стихотворения ('Эй, Марыша, брось работу!'), потом пробовал писать свою казачью поэму ритмической прозой, а в окончательный текст повести ввел много песен. Прекрасным стихотворением в прозе звучит рассказ о том, как ранним утром Оленин вдруг увидел горы. Рефрен 'а горы...' задает высокий поэтический тон всему дальнейшему повествованию.
    И рядом с этим — подчеркнуто деловые, с цифрами, почти этнографические описания терских станиц, строго реалистический рассказ о жизни и быте гребенского казачества. Эпический замысел, 'объективная сфера' (по словам самого Толстого), история и характер целого народа впервые при работе над 'Казаками' занимали его с такой силой.
    Работая над своей кавказской повестью, Толстой, несомненно, оглядывался назад и воспринимал Пушкина и Лермонтова как своих предшественников.
    В 1854 году его поразили 'Цыганы', которых он 'не понимал' прежде. В главном конфликте повести (столкновение 'цивилизованного' человека с простыми людьми, 'детьми природы'), в ее названии и даже в расстановке основных персонажей (Алеко — Оленин, старый цыган — старик Ерошка, Земфира — Марьяна, молодой цыган — Лукашка) Толстой следовал пушкинской традиции и в то же время воплощал в своем произведении новые идеи, созвучные его времени.
    Оставив Москву и попав в станицу, Оленин открывает для себя новый мир, который сначала глубоко заинтересовывает его, а потом неудержимо влечет к себе.
    По дороге на Кавказ он думает: 'Уехать совсем и никогда не приезжать назад, не показываться в обществе'. В станице он вполне осознает всю мерзость, гадость и ложь своей прежней жизни. Его отношения с казачкой Марьяной — не флирт, не ухаживание, а настоящая любовь, проясняющая смысл бытия.
    Однако стена непонимания отделяет Оленина от казаков. Самоотверженный поступок (подарок Лукашке коня) вызывает лишь удивление и усиливает недоверие к нему станичников: 'Поглядим, поглядим, что из него будет'; 'Экой народ продувной из юнкирей, беда!.. Как раз подожжет или что...'
    Его восторженные мечты сделаться простым казаком не поняты Марьяной и следующим образом оцениваются ее подругой Устенькой: 'а так, врет, что на ум взбрело. Мой чего не говорит! Точно порченный!' И даже Ерошка, любящий Оленина за его 'простоту' и, конечно, наиболее близкий ему из всех станичников, застав Оленина за писанием дневника, не задумываясь советует бросить пустое дело: 'что кляузы писать!'
    Но и Оленин, искренне восхищаясь жизнью казаков, чужд их интересам и не приемлет их правды. В горячую пору уборки, когда тяжелая, непрестанная работа занимает станичников с раннего утра до позднего вечера, Оленин, приглашенный отцом Марьяны в сады, приходит с ружьем на плече стрелять зайцев. 'Легко ли в рабочую пору ходить зайцев искать!' — справедливо замечает бабушка Улата. И в конце повести он не в состоянии понять, что Марьина горюет не только из-за раны Лукашки, а еще и потому, что пострадали интересы всей станицы — 'казаков перебили'. Повесть завершается грустным признанием той горькой истины, что стену отчуждения не способны разрушить ни страстная любовь Оленина к Марьине, ни ее готовность полюбить его, ни его отвращение к светской жизни и восторженное стремление приобщиться к простому и милому ему казачьему миру.