Мережковский Дмитрий Сергеевич
Работа из раздела: «
Литература : русская»
План
1. Жизненный путь
2. Творчество
3. Направления в творчестве
4. Отличительные черты творчества
5. Мотивы символизма и ницшеанства в творчестве
6. Заключение
Список использованной литературы
Жизненный путь
Мережковский Дмитрий Сергеевич - известный поэт, романист, критик и
публицист. Родился в 1866 г. Отец его занимал видное место в дворцовом
ведомстве. Окончил курс на историко-филологическом факультете
Петербургского университета. В 1889 г. Мережковский женился на поэтессе
Зинаиде Гиппиус. В 1892 г. вышел второй сборник стихов, под названием
'Символы (Песни и поэмы)', в 1896 - третий, 'Новые стихотворения. 1891 -
1895'. Первое стихотворение этого сборника, 'Дети ночи', воспринималось как
манифест русского декадентства.
В 90-е годы Мережковский много путешествует по Средиземноморью;
памятники искусства и культуры открывают ему очарование античного мира, его
гармонию. Мережковский переводит произведения древнегреческих классиков -
трагедии Эсхила, Софокла, Еврипида, 'Дафниса и Хлою' Лонга.
В начале 1900-х годов Мережковские и Д.В. Философов создают свое
религиозное 'троебратство', исповедующее неохристианство. В их доме
совершаются изобретенные ими богослужения ожидаемой Новой церкви.
Середина 1900-х годов - время окончания поэтического творчества
Мережковского. Выходит итоговая книга: 'Собрание стихов. 1883 - 1903' и ее
дополненный вариант 'Собрание стихов. 1883 - 1910'. После этого
Мережковский занимается в основном публицистикой и литературной критикой,
пишет драмы и прозу. К выдающимся критическим работам Мережковского можно
отнести очерки 'Толстой и Достоевский' и 'Чехов и Горький',
публицистический очерк 'Грядущий хам', очень точный в прогностическом
отношении. В статье 'Революция и религия' (1907) Мережковский изобличает
русское самодержавие как порождение Антихриста, призывая соединить 'нашего
Бога с нашей свободой'. В отличие от многих коллег-символистов,
Мережковский считал, что литература должна помогать решать насущные
проблемы общества; примерами могут служить Некрасов и Белинский (статья
'Балаган и трагедия', 1910, лекция 'Завет Белинского. Религиозность и
общественность русской интеллигенции', книга 'Две тайны русской поэзии.
Некрасов и Тютчев' - 1915).
С 1906 по 1908 г. Мережковские были за границей, в Париже, где
знакомилис с европейскими религиозными и общественными деятелями, а также с
русскими эмигрантами - социалистами, революционерами (Савинков и др.).
Мережковский написал ряд статей против русской монархии и церкви. По
возвращении в Россию он становится одним из руководителей Религиозно-
философского общества в Петербурге.
Февральскую революцию 1917 г. Мережковский встретил восторженно;
но в победе большевиков увидел торжество Хама, предсказанного им. Ненависть
к большевикам и Советской власти Мережковский сохранил до самой своей
кончины в 1941 году. В конце 1919 г. он вместе с женой нелегально выехал из
России, сначала в Варшаву (где они безуспешно пытались организовать военную
интервенцию против России), а затем - в Париж, где их дом стал одним из
культурных центров эмиграции. Там он написал несколько книг философской
эссеистической прозы ('Тайна трех. Египет и Вавилон', 'Тайна Запада.
Атлантида - Европа', 'Иисус Неизвестный' и др.). Продолжал он писать и
романы - дилогию, состоящую из романов 'Рождение богов. Тутанкамон на
Крите' и 'Мессия', посвященную зарождению 'религии духа'.
Умер 07.12.1941 г. в Париже.
Творчество
Очень много Мережковский, вначале своей деятельности, переводил с
греческого и латинского; в 'Вестнике Европы' (1890) напечатан ряд его
переводов трагедий Эсхила, Софокла и Еврипида. Отдельно вышел прозаический
перевод 'Дафниса и Хлои', Лонга (1896). Переводы трагиков изящны, но, очень
рано Мережковский выступает и в качестве критика: в 'Северном Вестнике'
конца 1880-х годов, 'Русском Обозрении', 'Труде' и других изданиях были
напечатаны его этюды о Пушкине, Достоевском, Гончарове, Майкове, Короленко,
Плинии, Кальдероне, Сервантесе, Ибсене, французских неоромантиков и пр.
Часть их вошла в сборник: 'Вечные Спутники' (с 1897 г. 4 изд.). В 1893 г.
издана им книга 'О причинах упадка современной русской литературы'.
Крупнейшая из критических работ Мережковского (первоначально напечатана в
органе новых литературно-художественных течений 'Мир Искусства') -
исследование 'Толстой и Достоевский' (2 т., с 1901 г. 3 изд.). Из других
критико-публицистических работ вышли отдельно: 'Гоголь и Черт' (с 1906 г. 2
изд.), 'М.Ю. Лермонтов, поэт сверхчеловечества' (1909 и 1911), книжка 'Две
тайны русской поэзии. Тютчев и Некрасов' (1915) и брошюра 'Завет
Белинского' (1915). В 'Северном Вестнике' 1895 г. Мережковский дебютировал
на поприще исторического романа 'Отверженным', составляющим первую часть
трилогии 'Христос и Антихрист'. Вторая часть - 'Воскресшие боги. Леонардо
да Винчи' - появилась в 1902 г., третья - 'Антихрист. Петр и Алексей' - в
1905 г. В 1913 г. издан отдельно (печатался в 'Русской Мысли') 2-томный
роман 'Александр I'. В начале 1900-х годов Мережковский, изжив полосу
ницшеанства, становится одним из главарей, так называемого
'богоискательства' и 'неохристианства', и вместе с З. Гиппиус, Розановым,
Минским , Философовым и др. основывает 'религиозно-философские собрания' и
орган их - 'Новый Путь'. В связи с этим перестроем миросозерцания,
получившим яркое выражение и в исследовании 'Толстой и Достоевский',
Мережковский пишет ряд отдельных статей по религиозным вопросам. С середины
1900-х годов Мережковский написал множество публицистических фельетонов в
'Речи' и др. газетах, а в последние годы состоит постоянным сотрудником
'Русского Слова'. Религиозные и публицистические статьи Мережковского
собраны в книгах: 'Грядущий Хам' (1906), 'В тихом омуте' (1908), 'Не мир,
но меч' (1908), 'Больная Россия' (1910), 'Было и будет. Дневник' (1915). В
Париже Мережковский, совместно с З. Гиппиус и Д.В. Философовым, напечатал
книгу 'Le Tsar et la Revolution' (1907). В сотрудничестве с ними же
написана драма из жизни революционеров: 'Маков цвет' (1908). Драма
Мережковского 'Павел I' (1908) вызвала судебное преследование, но суд
оправдал автора, и книга была освобождена от ареста. Первое собрание
сочинений Мережковского издано товариществом М.О. Вольф (1911 - 13) в 17
т., второе - Д.И. Сытиным в 1914 г. в 24 т. (с библиографическим
указателем, составленным О.Я. Лариным). Романы Мережковского и книга о
Толстом и Достоевском переведены на многие языки и создали ему громкую
известность в Западной Европе.
Направления в творчестве
В 1892 г. в Петербурге вышел сборник стихов Дмитрия Сергеевича
Мережковского 'Символы', давший имя зарождающемуся направлению русской
поэзии. В том же году в лекции Мережковского 'О причинах упадка и о новых
течениях в современной русской литературе' символизм получил первое
теоретическое обоснование. Отвергая позитивизм и натурализм в литературе,
автор полагал, что ее обновит 'мистическое содержание', язык символов и
импрессионизм как 'расширение художественной впечатлительности'. С того
времени Мережковский был признан одним из теоретиков и учителей русских
символистов.
Писать стихи Мережковский начал в 13 лет. В 'Автобиографии' он упоминает о
том, как его отец, столоначальник в придворной конторе, привез
пятнадцатилетнего гимназиста к Достоевскому, который нашел ученические
стихи Мережковского плохими и слабыми: 'Чтоб хорошо писать,- страдать надо,
страдать!' Тогда же Мережковский познакомился с Надсоном и через него вошел
в литературную среду, встречался с Плещеевым, Гончаровым, Майковым,
Полонским. О Н. Михайловском и Г. Успенском он всегда говорил как о своих
учителях. Благодаря Якубовичу в 16 лет опубликовал первое стихотворение,
после чего стал печататься в 'Отечественных записках'. В 1888 г. женился на
начинавшей тогда поэтессе 3. Гиппиус. К тому времени относится пережитый
Мережковским религиозный переворот, давший новое направление его творчеству
и литературно-общественной деятельности.
Брюсов связывал с именем Мережковского возникшее в русском общества начала
1900-х годов движение, суть которого 'состояла в призыве к религиозному
возрождению и в проповеди неохристианства', способного объединить
евангельский идеал с полножизненным 'языческим' началом, утвердив
'равносвятость' духа и плоти. Теоретические концепции Мережковский развивал
в книге статей 'Вечные спутники' (1897), двухтомном сочинении 'Лев Толстой
и Достоевский' (1901-1902), а также в исторических романах и пьесах
(трилогия 'Христос и Антихрист', 'Александр I', 'Павел I' и др.). Вместе с
3. Гиппиус Мережковский был инициатором и активным участником Религиозно-
философских собраний в Петербурге (1901-1903 и 1907-1917), журнала 'Новый
путь' (1903-1904). По его признанию, решающее значение для него имели
события 1905 г., когда он безуспешно пытался заручиться поддержкой
официальной церкви в борьбе против черносотенных погромов, а затем против
измены царского правительства его собственному манифесту 17 октября. 'Я
понял... - писал он,- связь православия со старым порядком в России, понял
также, что к новому пониманию христианства нельзя иначе подойти, как
отрицая оба начала вместе' ('Автобиография'). 1905-1907 годы провел в
Париже, позднее выступал по преимуществу как прозаик, публицист и критик.
Октябрьской революции не принял, с 1920 г. в эмиграции. Отойдя от
художественной прозы, писал историко-религиозные эссе.
Мережковский-поэт целиком принадлежит к поколению 'старших символистов',
начинавших с декларативных подражаний Надсону и активно использовавших
клише народнической поэзии, а затем переживших определенный творческий
кризис, закончившийся обновлением поэтических мотивов и средств. Сознание
безысходного одиночества человека в мире, роковой раздвоенности и бессилия
личности, проповедь красоты, 'спасающей мир',- развивая эти общие для
'старших символистов' мотивы, Мережковский не сумел преодолеть в стихах
рассудочности и декларативности. Издав в 1896 г. 'Новые стихотворения. 1891-
1895', выступал как поэт все реже. В 1911 г. для последнего своего
'Собрания стихов. 1883-1910' (СПб.) он отобрал те, которым сам 'придавал
значение',- 49 лирических пьес и 14 'легенд и поэм'.
Первое стихотворение в сборнике 'Отклик' (1881). В 1884 - 1888 гг.
студент историко-филологического факультета Петербургского университета.
Первая книга 'Стихотворения' в 1888 г. Этапный сборник стихов 'Символы'
(1892). Европейскую известность принесла прозаическая трилогия 'Христос и
Антихрист' ('Смерть Богов. Юлиан Отступник', 1896; 'Воскресшие Боги.
Леонардо да Винчи', 1901; 'Антихрист. Петр и Алексей', 1905).
Автор литературно-критических исследований 'Л. Толстой и
Достоевский' (1901 - 1902), 'Гоголь и черт' (1906) и др., сборников
философской и религиозной эссеистики 'Вечные спутники' (1897), 'Грядущий
Хам' (1906), 'Не мир, но меч' (1908), 'В тихом омуте' (1908), 'Больная
Россия' (1910), переводов Эсхила, Еврипида, Софокла, Гёте, По.
В декабре 1919 г. с З. Н. Гиппиус, Д. В. Философовым и В. А.
Злобиным под видом командировки для чтения лекций в красноармейских частях
выбрался из Петрограда и пересек польско-большевистский фронт в
окрестностях Жлобина. После нескольких дней в Бобруйске беглецы в середине
января 1920 г. добрались до Минске, после выступлений в конце февраля
прибыли в Вильно, откуда в первых числах марта уехали в Варшаву. Здесь
Мережковский участвовал в газете 'Свобода' до 20 октября, когда вместе с
Гиппиус и Злобиным выехал в Париж.
Вслед за трилогией из русской жизни (пьеса 'Павел I', романы
'Александр I' и '14 декабря', 1918) своеобразные художественно-философские
произведения 'Рождение Богов (Тутанкамон на Крите)' (1924), 'Мессия'
(1925), 'Наполеон' (1929), 'Тайна Запада: Атлантида - Европа' (1931),
'Иисус Неизвестный' (1932 - 33), 'Павел и Августин' (1937), 'Франциск
Ассизский' (1938), 'Данте' (1939). Участвовал в рижской газете 'Сегодня' и
варшавской 'За свободу!', был парижским соредактором варшавского
литературно-политического еженедельника 'Меч' (1934 - 1939).
Отличительные черты творчества
Отличительные черты разнообразной деятельности Мережковского - преобладание
головной надуманности над непосредственным чувством. Обладая обширным
литературным образованием и усердно следя за европейским литературным
движением, Мережковский почти всегда вдохновляется настроениями книжными.
Менее всего Мережковский интересен как поэт. Стих его изящен, но образности
и одушевления в нем мало, и, в общем, его поэзия не согревает читателя. Он
часто впадает в ходульность и напыщенность. По содержанию своей поэзии
Мережковский сначала всего теснее примыкал к Надсону . Не будучи
'гражданским' поэтом в тесном смысле слова, он охотно разрабатывал такие
мотивы, как верховное значение любви к ближнему ('Сакья-Муни'), прославлял
готовность страдать за убеждения ('Аввакум') и т. п. На одно из
произведений первого периода деятельности Мережковского - поэму 'Вера' -
выпал самый крупный успех его как поэта; живые картины духовной жизни
молодежи начала 1880-х годов заканчивается призывом к работе на благо
общества.
Мотивы символизма и ницшеанства в творчестве
С конца 1880-х годов Мережковского захватывает волна символизма и
ницшеанства. Мистицизма или хотя бы романтизма в ясном до сухости
писательском темпераменте Мережковского совершенно нет, почему и 'символы'
его переходят в ложный пафос и мертвую аллегорию. - Широко задумана
'трилогия' Мережковского, долженствующая изобразить борьбу Христа и
Антихриста во всемирной истории. Крайняя искусственность замысла, мало
заметная в первом романе, ярко выступила на вид, когда трилогия была
закончена. Если еще можно было усмотреть борьбу Христа с Антихристом в лице
Юлиана отступника, то уже чисто внешний характер носит это сопоставление в
применении к эпохе Ренессанса, когда с возрождением античного искусства
якобы 'воскресли боги' древности. В третьей части трилогии сопоставление
держится исключительно на том, что раскольники усмотрели Антихриста в
Петре. Самый замысел сопоставления Христа и Антихриста не выдерживает
критики; с понятием о Христе связано нечто бесконечно-великое и вечное, с
понятием об Антихристе - исключительно суеверие. То же самое можно сказать
и о другом лейтмотиве трилогии - заимствованной у Ницше мысли, что
психология переходных эпох содействует нарождению сильных характеров,
приближающихся к типу 'сверх-человека': представление о 'переходных' эпохах
противоречит идее непрерывности всемирной истории и постепенности
исторической эволюции. Особенно очевидна искусственность этой идеи в
применении к Петру; в исторической науке прочно установился взгляд, что
Петровская реформа была лишь эффектным завершением задолго до того
начавшегося усвоения европейской культуры. В чисто художественном отношении
выше других первый роман. В нем много предвзятости, психология Юлиана-
Отступника полна крупнейших противоречий, но отдельные подробности
разработаны порой превосходно. Предприняв поездку в Грецию, тщательно
ознакомившись с древней и новой литературой о Юлиане, автор проникся духом
эллинизма и сумел передать не только внешний быт античности, но и самую ее
сущность. В 'Воскресших богах' Мережковский с особенным увлечением отдался
той стороне ницшеанства, которая заменяет мораль преклонением перед силой и
ставит искусство 'по ту сторону добра и зла'. Мережковский на всем
протяжении романа подчеркивает полное нравственное безразличие великого
художника, вносящего одно и то же воодушевление и в постройку храма, и в
план особого типа домов терпимости, в придумывание разных полезных
изобретений, и в устройство 'уха тирана Дионисия', с помощью которого
сыщики незаметно могут подслушивать. Вторая часть трилогии, как и третья -
не вполне художественные произведения; не меньше половины занимают выписки
из подлинных документов, дневников и т. п. Еще меньше можно причислить оба
романа к подлинной истории. Благодаря, однако, хотя и тенденциозной, но
яркой мысли, подкрепленной колоритными цитатами, 'Воскрешение Боги' - одна
из интереснейших книг по Ренессансу; это признано даже в богатой
западноевропейской литературе. В третьей части трилогии Петр 'Великий' в
значительной степени меркнет, и на первый план выступает Петр более
'Грозный', чем 'Грозный' царь Иван. Перед нами проходят картины дикого
распутства, безобразнейшего пьянства, грубейшего сквернословия и во всей
этой азиатчине главную роль играет великий насадитель 'европеизма'.
Мережковский сконцентрировал в одном фокусе все зверское в Петре. Новую
серию исторических тем Мережковский начал драмой 'Павел I' и большим
романом 'Александр I'. Личность Павла и трагедия его смерти освещены
автором самостоятельно, без принижения личности императора. Александровская
эпоха разработана довольно поверхностно, а декабристское движение - даже
легкомысленно. Стремясь отыскать в декабристах 'человеческое, слишком
человеческое', автор затушевал в них то несомненно-геройское, которое в них
было. - В критических работах своих Мережковский отстаивает те же принципы,
которых держится в творческой деятельности. В первых его статьях, например,
о Короленке, еще чувствуется струя народничества начала 80-х годов, почти
исчезающая в книжке 'О причинах упадка современной литературы', а в
позднейших статьях, уступающая место не только равнодушию к прежним
идеалам, но даже какому-то вызывающему презрению к ним. В 1890-х годах
мораль ницшевских 'сверх-человеков' так увлекает Мережковского, что он
готов отнести стремление к нравственному идеалу к числу мещанских
условностей и шаблонов. В книжке 'О причинах упадка современной русской
литературы' не мало метких характеристик, но общая тенденция неясна; автор
еще не решался вполне определенно поставить скрытый тезис своего этюда -
целебную силу и утилитарной школы русской критики, но собственные его
статьи очень тенденциозны. Так, поглощенный подготовительными работами для
второго романа трилогии, он в блестящем, но крайне парадоксальном этюде о
Пушкине находил в самом национальном русском поэте 'флорентинское'
настроение. В период увлечения религиозными проблемами Мережковский
подходил к разбираемым произведениям по преимуществу с богословской точки
зрения. Эта специальная точка зрения не помешала, однако, исследованию
Мережковского о Толстом и Достоевском стать одним из самых оригинальных
явлений русской критики. Сам художник, Мережковский тонко анализирует
сущность художественной манеры Толстого, которого характеризует как
ясновидца плоти, в противоположность ясновидцу духа - Достоевскому.
Замечательно владея искусством перемешивать собственное изложение искусно
подобранными цитатами, Мережковский сделал из своего исследования одну из
увлекательнейших русских книг. Как в исследовании о Толстом и Достоевском,
так и в других статьях попытки Мережковского обосновать новое религиозное
миросозерцание сводятся к следующему. Мережковский исходит из старой теории
дуализма. Человек состоит из духа и плоти. Язычество 'утверждало плоть в
ущерб духу', и в этом причина того, что оно рухнуло. Христианство церковное
выдвинуло аскетический идеал 'духа в ущерб плоти'. В действительности же
Христос 'утверждает равноценность, равносвятость Духа и Плоти' и 'Церковь
грядущая есть церковь Плоти Святой и Духа Святого'. Рядом с 'историческим'
и уже 'пришедшим' христианством должна наступить очередь и для
'апокалиптического Христа'. В человечестве теперь обозначилось стремление к
этому 'второму Христу'. Официальное, 'историческое' христианство
Мережковского называет 'позитивным', т. е. успокоившимся, остывшим. Оно
воздвигло перед человечеством прочную 'стену' определенных, окаменевших
истин и верований; оно не дает простора фантазии и живому чувству. В
частности 'историческое' христианство, преклоняющееся перед аскетическим
идеалом, подвергло особенному гонению плотскую любовь. Для
'апокалиптических' чаяний Мережковского вопрос пола есть по преимуществу
'наш новый вопрос'; он говорит не только о 'Святой Плоти', но и о 'святом
сладострастии'. Этот довольно неожиданный переход от религиозных чаяний к
сладострастию смущает и самого Мережковского. В ответ на обвинения духовных
критиков он готов признать, что в его отношении к 'историческому
христианству' есть 'опасность ереси, которую можно назвать, в
противоположность аскетизму, ересью астартизма, т. е. кощунственного
смешения и осквернения духа плотью'. Несравненно ценнее другая сторона
религиозных исканий Мережковского. Второй из его 'двух главных вопросов,
двух сомнений' - 'более действенный, чем созерцательный вопрос о
бессознательном подчинении исторического христианства языческому Imperium
Romanum': об отношении церкви к государству. Став в начале 1900-х годов в
главе 'религиозно-философских' собраний, Мережковский подверг резкой
критике всю нашу церковную систему, с ее полицейскими приемами насаждения
благочестия. Эта критика, исходящая от кружка людей, заявлявших, что они не
атеисты и не позитивисты, а искатели религии, в свое время произвела
сильное впечатление. Как публицист, Мережковский слишком неустойчив в своих
симпатиях и антипатиях, чтобы иметь серьезное влияние. Он выступал и как
апологет самодержавия, и как защитник идей диаметрально-противоположных. Не
всегда устойчив Мережковский и как практический деятель; в 1912 г.
произвело очень неблагоприятное впечатление обнародование его странно-
ласковой переписки с А.С. Сувориным.
Заключение
Мережковский вошел в историю русской и мировой литературы как один
из самых ярких и последовательных представителей символизма. Его книги
представляют большой интерес как опыт метафизического (эсхатологического)
прочтения истории и религии, Евангелия и мифов, 'расшифровки' личности
Христа ('Иисус Неизвестный'), отцов церкви и знаменитых людей ('Павел и
Августин', 1937, 'Св. Франциск Ассизский' и 'Жанна д'Арк…', 1938, и другие,
более ранние сочинения). Его творчество - это талантливый синтез книжных
знаний, всестороннее осмысление прошлого мировой культуры. Этим, вероятно,
объясняется и тот факт, что у Мережковского было мало идейных
последователей: человек книжный, он зачастую видел не реальных людей, а их
метафизический образ, созданный собственным воображением (например,
увлекался личностями Муссолини и Гитлера). Большой интерес представляют
исследования Мережковского о писателях - Гоголе, Пушкине, Гончарове,
Толстом и Достоевском, Флобере, Сервантесе, Руссо, Ибсене и др.
Список использованной литературы
1. Русская поэзия серебряного века. 1890-1917. Антология. Ред.
М.Гаспаров, И.Корецкая и др. Москва: Наука, 1993
2. Д.С. Мережковский. Собрание сочинений в 4-х т. Москва: Правда, 1990.
3. Глеб Струве. Русская литература в изгнании.
4. О. Михайлов – Венок Мережковскому
5. Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва,
2000.
