Чернышевский Н.Г.
Работа из раздела: «
Литература : русская»
Чернышевский Николай Гаврилович.
(1828-1889).
Публицист, литературный критик, прозаик, экономист, философ,
революционный демократ.
Родился в семье священника. До 12 лет воспитывался и учился дома
под руководством отца. В 1842-1845 годах Чернышевский учился в
Саратовской семинарии, где ему прочили духовную карьеру. Однако
духовное поприще не влекло будущего публициста, и, не закончив
семинарию, он поступил в 1846 году на отделение общей словесности
философского факультета Петербургского университета, где он занимался
славянской филологией.
За годы учебы в университете (1846-1850) были выработаны основы
мировоззрения. Сложившееся к 1850 году убеждение о необходимости
революции в России сочеталось с трезвостью исторического мышления: «Вот
мой образ мысли о России: неодолимое ожидание близкой революции и жажда
ее, хоть я и знаю, что долго, может быть весьма долго, из этого ничего
не выйдет хорошего. Что, может быть, надолго только увеличатся
угнетение и т.д. – что нужды?.. мирное, тихое развитие невозможно».
Чернышевский попробовал свои силы в прозе (рассказ о Лили и Гете,
повесть о Жозефине, «Теория и практика», «Отрезанный ломоть»). Выйдя из
университета кандидатом, после кратковременной работы репетитором во
Втором кадетском корпусе в Петербурге, служил старшим учителем
словесности в Саратовской гимназии (1851-1853), где говорил в классе
«такие вещи, которые пахнут каторгой».
Вернувшись в мае 1853 года в Петербург, Чернышевский преподавал
во Втором кадетском корпусе, одновременно готовясь к экзаменам на
степень магистра и работал над диссертацией «Эстетические отношения
искусства к действительности». Диспут по представленной еще осенью
1853 года профессору Никитенко диссертации состоялся 10 мая 1855 года
и явился манифестацией материалистических идей в эстетике, вызвав
раздражение университетского начальства. Диссертация была официально
утверждена в январе 1859 года.
Параллельно шла журнальная работа, начатая летом 1853 года
рецензиями в журнале «Отечественные записки». Но с весны 1855 года
Чернышевский, вышедший в отставку, занимался журнальной работой для
«Современника» Н.А.Некрасова. Сотрудничество в этом журнале (1859-1861)
пришлось на период общественного подъема, связанного с подготовкой
крестьянской реформы. Под руководством Чернышевского и Некрасова, а
позже и Добролюбова определилось революционно-демократическое
направление журнала.
С 1854 года Чернышевский вел в «Современнике» отдел критики и
библиографии. В конце 1857 года он передал его Добролюбову и
сосредоточился преимущественно на политической, экономической,
философской темах. Убедившись в грабительском характере предстоящей
реформы, Чернышевский бойкотирует предреформенный ажиотаж; по
обнародовании манифеста 19 февраля 1861 года «Современник» прямо не
отозвался на него. В «Письмах без адреса»,написанных после реформы и
адресованных фактически АлександруII (опубликовано за границей в 1874
году), Чернышевский обвинил самодержавно-бюрократический режим в
ограблении крестьян. Рассчитывая на крестьянскую революцию, круг
«Современника» во главе с Чернышевским прибегал к нелегальным формам
борьбы. Чернышевский написал революционную прокламацию «Барским
крестьянам от доброжелателей поклон».
В обстановке растущей пореформенной реакции внимание III
отделения все более привлекает деятельность Чернышевского. С осени 1861
года за ним была установлена полицейская слежка. Но Чернышевский был
умелым конспиратором, в его бумагах не находили ничего подозрительного.
В июне 1862 года было запрещено на 8 месяцев издание “Современника”.
7 июля 1862 года Чернышевский был арестован. Поводом для ареста
послужило перехваченное на границе письмо Герцена и Огарева, в котором
предлагалось издавать “Современник” в Лондоне или Женеве. В тот же день
Чернышевский стал узником Алексеевского равелина Петропавловской
крепости, где пробыл до вынесения приговора – гражданской казни,
состоявшейся 19 мая 1864 года на Мытнинской площади. Он был лишен всех
прав состояния и присужден к 14 годам к каторжной работы в рудниках, с
последующим поселением в Сибири. Александр II сократил срок каторги до
7 лет. Судебный процесс по делу Чернышевского тянулся очень долго из-за
отсутствия прямых улик.
В крепости Чернышевский обратился к художественному творчеству.
Здесь, с 14 декабря 1862 года по 4 апреля 1863 года, был написан роман
«Что делать? Из рассказов о новых людях». За ним последовали оставшиеся
незаконченными повесть «Алферьев»(1863) и роман «Повести в повести»
(1863), «Мелкие рассказы»(1864). Увидел свет лишь роман «Что
делать?».
В мае 1864 года Чернышевского под конвоем отправили в Сибирь,
где он находился сначала на руднике, а с сентября 1865 года - в
тюрьме Александровского завода..
Каторга, срок которой истек в 1871 году, оказалась преддверием к
худшему испытанию- поселению в Якутии, в городе Вилюйске, где тюрьма
была лучшим зданием, и климат оказался губительным.
Здесь Чернышевский был единственным ссыльным и мог общаться
только с жандармами и местным якутским населением; переписка была
затруднена, а часто специально задерживалась. Только в 1883 году, при
Александре III, Чернышевскому было разрешено переселиться в Астрахань.
Резкая перемена климата очень повредила его здоровью.
Годы крепости, каторги и ссылки (1862-1883) не привели к забвению
имени и сочинений Чернышевского – его слава мыслителя и
революционера росла. По приезде в Астрахань Чернышевский надеялся
вернуться к активной литературной деятельности, но публикации его
работ, хотя и под псевдонимом, были затруднительны.
В июне 1889 года Чернышевский получил разрешение вернуться на
родину, в Саратов. Он строил большие планы, несмотря на резко
ухудшающееся здоровье. Умер от кровоизлияния в мозг и похоронен в
Саратове.
В разностороннем наследии Чернышевского важное место занимают
работы по эстетике, литературная критика, художественное творчество. Во
всех этих областях он выступил новатором, возбуждающим по сей день
споры. К Чернышевскому применимы его собственные слова о Гоголе как
писателе из числа тех, « любовь к которым требует одинакового с ними
настроения души, потому что их деятельность есть служение
определенному направлению нравственных стремлений».
В романе «Что делать? Из рассказов о новых людях» Чернышевский
продолжил открытую Тургеневым в «Отцах и детях» тему нового
общественного деятеля, в основном из разночинцев, сменившего тип
«лишнего человека».
Романтический пафос произведения – в устремленности к
социалистическому идеалу, будущему, когда тип «нового человека» станет
«общею натурою всех людей». Прообразом будущего выступают и личные
отношения «новых людей», разрешающих конфликты на основе гуманной
теории «расчета выгод», и их трудовая деятельность. Эти подробно
освещенные сферы жизни «новых людей» соотнесены с потаенным,
«эзоповым» сюжетом, главным героем которого выступает профессиональный
революционер Рахметов.
Тема любви, труда, революции органично связаны в романе, герои
которого исповедуют «разумный эгоизм», стимулирующий нравственное
развитие личности.
Реалистический принцип типизации последовательнее выдержан в
Рахметове, суровое мужество которого продиктовано условиями
революционной борьбы начала 60-х годов. Призыв к светлому и прекрасному
будущему, исторический оптимизм Чернышевского, мажорный финал
сочетаются в романе с осознанием трагической судьбы его «новых людей»:
«..еще немного лет, быть может и не лет, а месяцев, и станут их
проклинать, и они будут согнаны со сцены, отпиханные, струнимые».
Публикация романа вызвала целую бурю в критике. На фоне
многочисленных обвинений Чернышевского в безнравственности и прочем,
выделяется серьезностью разбора статья Р.Р. Страхова «Счастливые люди».
Признав жизненную основу и «напряжение вдохновения» автора,
«органический» критик оспорил рационализм и оптимизм «новых людей» и
отсутствие между ними глубоких конфликтов.
М.Е. Салтыков-Щедрин, выразив сочувствие общей идее романа,
отметил, что в ее воплощении автор не мог избежать некоторой
произвольной регламентации подробностей.
А Н.Г. Чернышевский считал: «…Только те направления
литературы достигают блестящего развития, которые возникают под
влиянием идей сильных и живых, которые удовлетворяют настоятельным
потребностям эпохи. У каждого века есть свое историческое дело, свои
особенные стремления. Жизнь и славу нашего времени составляют два
стремления, тесно связанные между собой и служащие дополнением одно
другому: гуманность и забота об улучшении человеческой жизни.»
